чистого, необъяснимого откровения.
- Давайте теперь обсудим, - предложил мистер Мбеле, когда Джимми
закончил. - Какие замечания приходят в голову тебе, Миа?
- Ладно, - сказала я. И повернулась к Джимми. - Почему ты хочешь
стать именно ординологом?
Он:
- А почему ты хочешь стать синтезатором?
Я замотала головой.
- Я спрашиваю серьезно. Мне нужен ответ.
- Не вижу смысла отвечать. Какое отношение это имеет к этике? И
вообще, о чем мы говорим?
- К этике никакого, - ответила я. - Но это имеет отношение к твоей
работе. Ты не слушал самого себя.
- Миа, может быть, ты выразишься попонятнее? - попросил мистер Мбеле.
- Я не уверен, что поспеваю за ходом твоих мыслей.
- Просто я задумалась о том, какую работу проделал Джимми, и какую -
я. У нас был свободный выбор. И если бы Джимми действительно хотел стать
ординологом, он написал бы работу вроде моей, критическую. А я, если бы
действительно была создана для профессии синтезатора, написала бы работу
как у Джимми, творческую. То есть все наоборот...
- Понимаю, - кивнул мистер Мбеле. - Пожалуй, ты права.
- Но я-то хочу быть ординологом, - возразил Джимми.
- Это ты из-за своего деда, - сказала я.
Мистер Мбеле согласился со мной почти сразу же, но Джимми слишком
давно нацелился стать ординологом, чтобы так легко изменить своей мечте.
Чтобы смысл, а главное - неизбежность "измены" дошли до него,
потребовалось время. Он не обладал критичностью мышления, и в этом,
конечно же, была вся суть. Я же ясно дала понять, что теперь я намерена
стать ординологом, и мистер Мбеле принял это. Мне было тем легче совершить
поворот, потому что, размышляя о своем будущем, я думала о профессии
синтезатора как бы в скобках и с вопросительным знаком. И, изменив цель, я
чувствовала, что поступила правильно.
Впрочем, и Джимми, когда попривык к этой мысли, тоже последовал моему
примеру. Иначе и не могло быть. Он - человек творческий.
- Твое дело, - сказала я ему, - придумывать всякие сумасшедшие
авантюры. А мое - думать, почему из них ничего не выйдет.
- Ладно, - согласился Джимми. - Будешь ты ординологом, а я
синтезатором.
- Отлично! - Я поцеловала его в щеку. - У нас тогда еще не все
потеряно, мы все еще сможем быть партнерами!
Решение о перемене жизненной цели стало этапом моего взросления.
Разумеется, я не испытывала недостатка в признаках перемен, они следовали
один за другим. Например, один из них обнаружился, когда мы с Эллен Пак
отправились на Корабельный склад выбрать себе одежду.
В жизни на Корабле есть свои нюансы. Одна из проблем в том и
заключалась, как сделать существование людей труднее, чем оно могло бы
быть. Если бы жизнь не требовала от нас никаких усилий, то рано или поздно
мы скатились бы к растительному существованию. Поэтому, например, вещи для
себя нужно было выбирать лично, а не заказывать с ленцой по видику.
Мы с Эллен оказались на Корабельном складе вовсе не потому, что
износили свою одежду. Просто мы из нее выросли. Последний год я росла
постоянно, правда так никого в росте и не догнала, ведь остальные ребята
росли тоже. Мне теперь приходилось носить лифчик, это было ново и
неудобно, и стиль мой по части одежды уже не ограничивался легкими
рубашками, шортами и сандалиями. Отчасти - благодаря Эллен. У нее хороший
вкус, и она регулярно заботилась о моей внешности.
По дружбе, конечно.
- Ты ведь красивая, - говорила она мне. - Но кто это видит, если ты
ходишь все время в одном и том же?
Лично мне было все равно. Я довольствовалась тем, что живу, себя не
стесняя, и совсем не испытывала желания потрясти мир. Но для некоторых
людей я была не прочь выглядеть попривлекательнее, и поэтому безропотно
отдала себя в руки Эллен. Ей-Богу, я не пожалела! Например, Эллен
заставила меня надеть розовый костюм, который великолепно подходил к моим
черным волосам. Сама я никогда бы его не выбрала. Это был для меня
приятный сюрприз.
- Всего-то и нужно подчеркнуть твои лучшие стороны, - сказала Эллен
довольно.
У нее были причины гордиться. Даже Папа заметил во мне перемену, и
Джимми тоже. От Джимми, конечно, не последовало никаких комплиментов, хотя
от Папы я удостоилась их услышать. Ну да ладно.
Мы примеряли одежду, смеясь и дурачась перед зеркалами, но между
делом я нашла кое-что и для Эллен, для ее белокурой головы и восточных
глаз. Она, конечно, сама отлично знает, что ей идет, и тем приятней мне
было найти для нее вещь, которая ей на самом деле понравилась.
Перебирая вешалки с одеждой, я вдруг увидела знакомое лицо.
- Эй! - махнула я рукой.
Это была Зена Эндрюс. Выглядела она уже не такой пухленькой, как
когда-то. Вид у нее был взволнованный, она явно кого-то искала. Заметив
мой жест, она подошла ближе.
- Привет, Миа, - поздоровалась она. - Ты не видела мою мать?
- Нет, - ответила я. - У тебя что-нибудь случилось?
- А, - сказала она. - Ничего такого. Просто я получила повестку. На
следующей неделе начинается мой класс выживания.
- Да? Это хорошо, - сказала я.
Когда она ушла, мы с Эллен переглянулись. Время летит. И кажется, у
нас это было только вчера.
Постепенно подошла и кульминация в занятиях по выживанию: мы перешли
в Первый Класс и отправились охотиться на тигра, на Третий Уровень. По
замыслу это должно было придать нам большую уверенность в себе. Так оно и
случилось. Ничто так не способствует ощущению уверенности в своих силах,
как охота на тигра чуть ли не с голыми руками. Если, конечно, ты сумеешь
пережить эту охоту.
Однако мы сумели.
Спуск на Третий Уровень с рюкзаками на плечах стал к тому времени для
нас делом обычным. Мы с Джимми отправились из Гео-Куода челноком. Я была
не в лучшем настроении (поджилки-то вибрировали!) и мрачно наигрывала
что-то на своей старинной детской флейте.
- Ты ведь не собираешься брать ее с собой, а? - спросил Джимми.
- А почему бы и нет?
- Ну, надо признать, у тебя уже неплохо получается. Но если ты будешь
и дальше играть в том же духе, ты нас всех ввергнешь в депрессию.
- Сегодня вечером у меня дивертисмент "У Лагерного Костра", - сказала
я. Традиция выступать у костра возникла у нас после второй экспедиции, это
помогало скоротать вечера.
- Ты собираешься играть на флейте?
- Нет, - сказала я. - Я собираюсь рассказывать сказку. Но ты чуть
было не заставил меня передумать.
- Ты боишься? - Джимми говорил не о дивертисменте у костра.
- Знаешь, не очень меня вдохновляет мысль о том, чтобы швырять камни
в тигра. - Я грустно улыбнулась. - Но ничего, как-нибудь привыкну. А ты
как?
- Я всегда волнуюсь, - ответил Джимми. - Поэтому-то я и люблю
поговорить или сыграть в шахматы.
Из челнока мы вышли у знакомых Ворот N_5 и присоединились к ребятам,
которые как раз получали ранцевые вертолеты. Там же находился мистер
Марешаль, и ему снова помогал мистер Писарро, отрастивший рыжую бородку в
тон своим пышным усам. Мистер Марешаль держал на поводке двух собак. Затем
собак и еду загрузили в транспортер, и, построив нас, мистер Марешаль
окинул всех пристальным взглядом.
- Я хочу, чтобы каждый понял, - сказал он, - никто из вас не обязан
идти...
Мы кивнули, но никто не шевельнулся, чтобы выйти из строя.
- Ножи есть у всех?
- Да.
Ножи были единственным оружием, которое нам разрешалось иметь.
- Я еще раз хочу предупредить, что по крайней мере одному из вас
предстоит получить тяжелое, может быть, даже смертельное ранение. Вам
предстоит охота на тигра, который почти столь же коварен и опасен, как те
животные, которых вы можете повстречать на Испытании. Там, на Испытании, я
надеюсь, у вас хватит здравого смысла их избегать. Но сейчас вам предстоит
выследить тигра, захватить его и убить своими руками. Вы сможете сделать
это, потому что вы сильнее его. По крайней мере, как группа. Я гарантирую
вам, что кто-то из вас будет ранен, но, когда вы закончите охоту, тигр
будет мертв. И вы удивитесь, обнаружив, какое удовлетворение это вам
доставит. А теперь пошли.
Районы, отведенные дикой природе на Третьем Уровне, столь же,
наверное, малоприятны, как пейзажи любой из планет. Местность тут не такая
тяжелая, но дикие животные - самый, пожалуй, серьезный фактор. На эту
последнюю "увеселительную" прогулку мы отправились без надувных палаток и
ультразвуковых пистолетов, разрешенных на Испытании, и мы нарочно искали
самое опасное животное, которое только есть на Корабле. Это не просто
пролог к Испытанию. Здесь вам ясно показывают цену жизни и необратимость
смерти. Здесь вы рискуете по-крупному. Быть может, вы сочтете способ, с
помощью которого нас в этом убеждают, сомнительным, но, как я уже
говорила, цель этих действий состоит в приумножении в нас уверенности в
себе и своих силах. И в данном случае - цель оправдывает средство.
Поднявшись, словно стая огромных птиц, с территории Тренировочного
Центра к самому потолку, мы полетели над парковой зоной, поглядывая на
раскинувшиеся внизу деревья и дорожки для верховой езды, и скоро миновали
колючую изгородь, отгораживающую дикие земли. Сперва картина не слишком
отличалась от той, которую мы привыкли видеть в парковой зоне, но вот мы
пролетели над табуном мустангов... Шум винтов и наши тени напугали их, и
они во весь опор помчались по прерии. Вел группу мистер Марешаль, мистер
Писарро летел замыкающим на транспортере. Мы продвигались все дальше, в
глубь дикой страны, держась на одном расстоянии от потолка, а местность
под нами менялась, становясь изрезанной и холмистой.
Приземлились мы по сигналу мистера Марешаля на невысоком холме,
поросшем кустарником и случайными деревьями. Прерии остались далеко
позади. Собак выпустили из транспортера, они затявкали, натянув поводки,
но мистер Писарро их привязал. Сразу же выставив часовых, мы начали
разбивать лагерь, и только-только успели собрать хворост и развести
костер, как яркий свет с потолка стал меркнуть, ветер замер, воздух
похолодал. Температура упала не сильно, и костер нужен был не для
обогрева, а для приготовления еды и, конечно, безопасности.
После ужина все собрались вокруг огня, включая мистера Марешаля и
мистера Писарро, и теперь был мой выход. Я собиралась рассказывать
историю, которую подготовила специально для этого случая. Это была
старая-старая сказка, она называлась "Леди из Карлайла".
Подождав, пока все успокоятся, я встала в мерцающем свете костра пред
сидящими ребятами и начала:
- Это произошло давным-давно в местечке, которое называется Карлайл и
где водились дикие львы. Тигры, как вы знаете, живут в одиночку, но те
львы жили стаями и терроризировали всю округу.
В Карлайле жила одна леди, которую ее покойная матушка напичкала
странными идеями. Леди была молода и очень красива, и за ней ухаживали все
окрестные холостяки, считая ее весьма выгодной партией из-за ее красоты и
богатства. Но матушка внушила ей, что быть красивой - значит быть
особенной и не следует бросаться на шею первому встречному или даже
второму, который подвернется. Она должна ждать молодого человека из
хорошей семьи, богатого, честного и смелого.
- Женихов надо испытывать, - говорила мать.
Ну, а поскольку ее папа нажил состояние, продавая хлебные крошки...
- Да брось ты, Миа, - сказал кто-то. - Кто же захочет покупать
хлебные крошки!
- Так оно и было, - ответила я. - Эти крошки покупали дети, которые
