им оттуда легче будет схватиться за какое-нибудь дерево. А ветер между тем
становился все сильнее и сильнее, и все мы, взобравшиеся на мачты, едва
могли удержаться на них...
Но вот наконец, когда корабль приблизился к самому берегу, мы поймали
какой-то сук и изо всех сил ухватились кто за сук, кто за ветки.
- Ура! - закричал было я. - Мы спасены!
Но в эту самую минуту сук разломился пополам, и я полетел кубарем вниз.
К счастью, я упал на лежавший на палубе мешок с мукою, а то разбился бы
насмерть.
Недолго думая, я опять стал карабкаться на мачту. Корабль между тем то и
дело ударялся о подводные камни и точно стонал под этими ударами.
Кругом было так темно, что мы друг друга не могли разузнать. Вдруг
раздался громкий голос Дедки-Бородача: "Держитесь за ветки!" Яркая молния
осветила все кругом, и тут я увидел ветки большого дерева, которое росло на
самом берегу. Ветки нагибало ветром то в нашу сторону, то в сторону земли.
Услышав приказание, все разом бросились на эти ветки и плотно прижались к
ним.
Порыв ветра сильно всколыхнул ветки - и часть наших малюток благополучно
очутилась на земле. Но только часть, остальные же остались на корабле,
который качался во все стороны и точно собирался упасть в бездну. В числе
оставшихся на корабле был и я: меня откинуло обратно на палубу, и я опять
очутился на злополучной мачте.
- Не робей, ребята! - закричал Дедко-Бородач. - Кидай канаты на берег!
В один миг наши матросики стали бросать на берег прикрепленные к мачтам
канаты, которые другие малютки, уже добравшиеся до берега, проворно
схватывали.
- Пускай! - закричал опять Дедко-Бородач.
На канатах очутились небольшие мешки, в которые быстро усаживались
двое-трое малюток и совершали своего рода воздушное путешествие на берег,
причем некоторые успели выкупаться в море.
В одном из первых мешков переправился и я. Переправа была не особенно
приятна, но я все-таки был рад, когда добрался до земли.
После того, как мы очутились на берегу, Знайка сделал перекличку всех
малюток.
- Дедко-Бородач?
- Здесь!
- Мазь-Перемаз?
- Вот я!
- Индеец Ски? - Здесь! Здесь!
- Микробка?
- Я тут.
- Мурзилка?
- Я тут!
Все оказались налицо, и притом все были живы и невредимы. Мало того - мы
успели еще унести с корабля несколько сундуков с разными вещами, в том числе
один сундук с музыкальными инструментами.
Счастливые и довольные тем, что опасность миновала, мы немедленно
принялись играть торжественный марш и открыли под звуки музыки шествие вдоль
берега неизвестного острова.
Перепуганные неожиданным концертом, птицы летели кругом, издавая
отчаянные крики.
Обойдя берег, шествие под звуки торжественного марша направилось к месту,
где стояло несколько лодок. Мне, как дирижеру, следовало бы идти впереди, но
я предпочел место в задних рядах. И не пожалел. Дело в том, что едва шедшие
впереди Мик с большим барабаном, Рикки и Заячья Губа с огромными трубами
уселись в лодку, как лодка перевернулась, и все очутились в воде, между тем
как вторая лодка, в которой я сидел с остальными малютками, благополучно
двинулась вперед.
Первый заметил падение в воду наших товарищей Знайка, и по обыкновению
тотчас направил на них свой фотографический аппарат. Но упавшим в воду было
не до фотографий: они барахтались в воде и кричали, чтобы им помогли.
К счастью, все обошлось благополучно: все очутившиеся в воде опять сели в
лодку, и мы с музыкой двинулись вперед.
На самом берегу того острова, к которому причалили наши лодки, стояла
хижина.
Из открытых окон хижины до нас доносилось храпение многих десятков спящих
людей. Что это были за люди, мы не знали, потому что окна находились очень
высоко и мы не могли ничего видеть.
- Тсс! - шепотом произнес Дедко-Бородач. - Надо, чтобы кто-нибудь из нас,
кто похрабрее, влез по лестнице в хижину и посмотрел, кто там спит.
- Мурзилка самый храбрый из нас! - заметил, улыбаясь, китаец Чи-ка-чи. -
Пусть Мурзилка и отправляется.
Я, конечно, готов был исполнить желание Чи-ка-чи, несмотря на то, что
предстояло очень опасное предприятие, но меня предупредили Микробка, Бортик
и Знайка: они заявили, что незаметно проберутся в хижину и узнают все, что
нужно.
Так мы и решили.
Спустя несколько минут в окошечко хижины выглянули лица Микробки, Знайки
и Бортика. Они дали нам понять, что в хижине спят свирепые дикари.
Тотчас мы все собрались, чтоб обсудить, как быть.
Бежать опять мы не хотели, и после долгих споров решено было напугать
спящих дикарей.
И вот, став кругом хижины, мы по знаку, который дал Дедко-Бородач,
заиграли все зараз во все трубы, которые у нас были.
Играли мы с такою силою и так громко, что даже видно было, как в воздух
вылетали из наших труб ноты. Вот как мы играли! Дикари проснулись, испуганно
подбежали к окнам, но спросонья не могли сообразить, в чем дело. Страх их,
очевидно, еще больше увеличился, потому что не прошло и минуты, как все они
повыскакивали из окон и бросились бежать без оглядки.
Когда уже ни одного дикаря не было видно, мы в один голос закричали
"ура!" и заиграли победный марш.
Но тут случилось то, чего мы никак не ожидали: из окон хижины,
встревоженные нашею игрою или, быть может, привлеченные ею, выскочили целые
десять крыс и падали какая в трубу, какая на спину, какая на голову
играющим. Произошел ужасный переполох. Мик выхватил свой револьвер и стал
стрелять, но при этом упал на барабан, на котором играл Чи-ка-чи, и
придавил, падая, одну крысу, а та стала страшно визжать. Чи-ка-чи, желая
спастись от крыс, влез в барабан, разорвав его кожу, а Ведун пытался
устрашить крыс звуками трубы, но вскоре труба его перестала издавать звуки,
потому что в нее попали сразу две крысы.
Все это продолжалось, к счастью, недолго: раз, два, три - и все крысы
куда-то исчезли, точно так же как исчезли дикари, и мы могли спокойно войти
в хижину, где тотчас же устроили себе ночлег.
Отдохнув в покинутой дикарями избушке и подкрепив свои силы оставленными
ими припасами, мы отправились осматривать остров. Первым делом была
осмотрена нами роща, находившаяся при домике. Там, между прочим, находился
каменный ящик с водой, где плавала, очевидно, пойманная дикарями и
приготовленная ими к обеду рыба. Рики не мог удержаться, чтобы не заняться
своим любимым делом - ловлею рыбы, и тотчас же закинул в ящик свою удочку.
Другие лесные человечки в это время расхаживали по роще, разговаривая и
споря. Один только Заячья Губа уселся на земле. Он, как оказалось, очень
устал. Дело в том, что Заячья Губа был большой любитель собирания насекомых
и надеялся в захваченные с собой пустые трубки набрать их целую груду. Но
как он ни искал в роще - ни одного насекомого не нашел.
В то время, как мы все, таким образом, спокойно проводили время,
откуда-то издали послышалось странное жужжание.
Услыхал это жужжание я первый и, конечно, поднял крик.
Жужжание между тем становилось все громче и громче. Не прошло и минуты,
как на полянке близ речки показалась целая армия маленьких, черных не то
мух, не то пчел, которые, быстро двигаясь по земле, направлялись прямо на
нас.
Среди малюток поднялся шум.
- Надо защищаться, это, вероятно, саранча! - закричал Знайка. Черные
существа между тем все больше и больше стали налегать на нас. Еще минута - и
они уже набросились на Микробку и других. Началась страшная схватка...
Ведун, Мик, Чи-ка-чи и другие стали отчаянно защищаться, кто руками, кто
палками, кто - как Чи-ка-чи и Скок - саблями.
Чем кончилось бы это сражение - неизвестно, если бы вдруг не задул
сильный ветер. Он поднял на воздух наших врагов и унес их далеко.
Не успели мы отдохнуть и опомниться как следует от того, что произошло,
как опять послышались какие-то странные звуки, но в этот раз уже не
жужжание, а дикие крики.
- Знайка, да скажи же, что это такое? - спросил я. - Ведь ты все знаешь,
значит, и это должен знать.
- Подожди, - ответил Знайка. - Если я не ошибаюсь, это крик мартышек.
Давайте спрячемся там, за этими высокими камнями, и посмотрим.
В один миг мы опустились на колени и, спрятавшись за камнями, стали
наблюдать.
Крик доносился все ближе и ближе, и вдруг перед нами появилась целая
толпа мартышек, маленьких и взрослых. Они перепрыгивали с дерева на дерево,
скакали по земле, кувыркались, делали уморительную гимнастику и при этом
кричали так пронзительно, что я счел нужным заткнуть себе уши ватой (я ее
всегда ношу на всякий случай в жилетном кармане), так как боялся оглохнуть.
Мартышки, очевидно, заметили нас и, как это почти всегда делают обезьяны,
стали подражать нам; спрятались с другой стороны камней, выглядывая оттуда,
точь-в-точь как мы.
- Мы должны поймать всех этих мартышек, - сказал Мик и уже приготовил
веревку, чтобы набросить ее на ту мартышку, которая ближе всего подошла к
месту, где мы прятались.
- А моя удочка не пригодится? - спросил Рики.
- Да, да, пригодится! - ответил Мик. - Она очень длинная, и ею мы будем
отгонять других мартышек.
Но мартышки, очевидно, смекнули, в чем дело, и пустились в бегство. А мы
отправились дальше.
- Братцы-эльфы, собирайтесь в путь-дорогу! - скомандовал рано утром
Ведун. - Мы отправляемся обратно морем на тот остров, откуда мы прибыли.
Собираться пришлось недолго. Особенного багажа - если не считать труб и
барабанов ~ у нас ведь с собою не было.
Предполагали мы, конечно, перебраться опять на наших лодках. Но - увы! -
когда мы дошли до берега, лодок не оказалось. Кто их взял, мы не знали.
Матросик уверял, что это мартышки утащили наши лодки и катаются теперь в них
по морю.
К счастью нашему, однако, на берегу оказалось огромное крытое судно,
очевидно, оставленное второпях дикарями. Оно было так просторно, что мы все
могли в нем удобно поместиться: одни внутри, в каюте, другие на палубе или,
вернее, на крыше.
- Это судно - китайское! - уверял Чи-ка-чи. - Я это знаю. У нас много
таких. Их называют у нас джонками, и на них живут у нас, в Китае, рыбаки.
- В таком случае, - предложил доктор Мазь-Перемаз, - пусть Чи-ка-чи будет
капитаном нашего судна.
- Да, кстати, здесь лежат и китайские бамбуковые весла, - заметил
Микробка, - наверное, Чи-ка-чи знает, как грести этими веслами.
- Конечно, знаю! - гордо заявил Чи-ка-чи.
Я выбрал себе место в каюте, вместе с Дедкою-Бородачом, Знайкою,
Микробкою и Скоком. Место было хорошее, и мы в отверстие, заменяющее окно,
могли видеть все море. Я даже взял на время у Знайки его фотографический
аппарат и собирался снимать морские виды.
Чи-ка-чи скомандовал по-китайски "вперед!", и наша джонка двинулась.
Поплыла она, впрочем, очень медленно, несмотря на все усилия Чи-ка-чи,
который бегал по краям палубы со своим бамбуковым веслом и кричал: "Ходу!
Ходу! Скорее!"
Вдруг Матросик, стоявший у кормы нашей джонки, закричал:
- Смотрите! Смотрите! К нам приближаются акулы!
- Нет, не акулы, а моржи, - поправил его Мик. - Моржей легко узнать по их
большим клыкам.
В это время восемь огромных морских чудовищ, с раскрытыми пастями с
заостренными страшными клыками, приближались к нам, оглашая воздух ужасным
ревом.
На нашей джонке поднялась тревога. Все приготовились защищаться.
Дедко-Бородач, вооружившись большою дубинкою, стал отгонять самого большого
моржа, в то время как Скок угодил саблею прямо в нос чудовищу. Ведун
железною палкою отгонял другого моржа. Мик наставил револьвер прямо в пасть
третьего.
Со всех сторон слышались крики. Особенно пронзительно кричал доктор
