Пальмер Кокс.
Новый Мурзилка.
Удивительные приключения и странствия маленьких лесных человечков
Я маленький лесной человечек, один из многих маленьких человечков или
эльфов, которые живут в лесу под листьями папоротника и отправляются каждый
год странствовать по всему свету. В каких странах мы ни были! Чего только мы
не видали! Каких приключений ни испытали! Про эти странствования уже
написано много-много, но далеко еще не все. Нынче летом мы опять совершили
большое путешествие, и про это-то путешествие я хочу вам подробно
рассказать. В этом путешествии приняли участие почти все наши лесные
малютки: и наш врач, доктор Мазь-Перемаз, Дедко-Бородач, и Знайка, который
все знает, и его родной брат Незнайка, который ничего не знает, и ловкий
Скок, и охотник Мик, и Вертушка, и китаец Чи-ка-чи, и индеец Ски, и
Микробка, и Пуговка, и Чумилка-Ведун, и рыболов Лим, и американец Джон, и...
Впрочем, если бы я захотел перечислять всех малюток, то пришлось бы исписать
много-много страниц, так как список лесных малюток очень-очень длинный.
Первым в этом списке значусь я, Мурзилка. И это понятно: я ведь самый умный
из всех, самый храбрый, самый смелый. Мои товарищи обо мне другого мнения,
но они несправедливы. Впрочем, вы это сами узнаете из моего рассказа...
Так вот, в это лето мы, лесные малютки, по обыкновению, отправились в
путешествие - посмотреть дальние края.
Отправились мы не пешком, не по железной дороге, не на пароходе, а на
трех летательных машинах: двух аэропланах и одном дирижабле. Я поместился на
дирижабле: на нем, гово-рят, безопаснее летать чем на аэропланах. Любя
удобства, я привязал к машине маленькую отдельную лодочку и преспокойно
расположился в ней. Летали мы по воздуху целых три дня и три ночи; под нами
видны были реки, моря, горы, поля. Устав порядочно, мы решили спуститься на
острова, на землю, у самого берега моря.
- Где мы? - обратились все к Знайке. Но Знайка, который обыкновенно все
знал и всегда мог указать, в какой мы находимся стране, на этот раз не мог
ответить.
- Мы находимся на каком-то отдаленном, неизвестном острове, - ответил он.
Собравшись на берегу моря, мы начали совещаться, остаться ли нам или
ехать дальше. Вдруг неизвестно откуда на нас полетели яйца, апельсины,
картофелины... Одно яйцо угодило прямо в мою шляпу, разбилось вдребезги и
окатило меня желтовато-белой жидкостью.
Я вскрикнул... Конечно, не от страха и не от боли, а просто так... даже
готов был бежать. В это время прямо мне навстречу появилось какое-то
страшное, обросшее волосами чудовище, похожее немного на человека, но без
всякого костюма.
Я закрыл глаза - до того отвратительно выглядело это чудовище.
- Это обезьяна! - объяснил нам Знайка.
Доктор Мазь-Перемаз, Ведун и Скок бросились на чудовище и стали с ним
бороться.
Чудовище кричало или, вернее, рычало так, что страшно было слушать. Я
воспользовался общею суматохою, чтобы привести в порядок свой костюм и в
особенности шляпу, а затем вернулся к нашим малюткам, которые тем временем
успели повалить чудовище на землю и, несмотря на его крики, стали связывать
его веревками.
Не успели мы еще справиться с этою обезьяною, как появились другие, такие
же некрасивые, такие же страшные. Но мы не струсили, в особенности же я,
Мурзилка, хотя я и держался немного подальше от обезьян, потому что они
показались мне очень уж нечистоплотными и отвратительными...
Обезьяны очень сердито посмотрели на нас, малюток, и имели, очевидно,
желание вступить с нами в драку. В особенности им не понравились модная
шляпа, которую я всегда ношу, и мое стеклышко в глазу. Я заметил, как они
намеревались броситься на меня. Но не тут-то было! Пока первую обезьяну
связывали, Знайка со Скоком смастерили нечто вроде клетки и силою втолкнули
в нее другую пленницу, не обращая внимания на ее крики. Двух других обезьян,
помоложе, повел Дедко-Бородач, привязав одну к другой; остальные точно также
были связаны и перевязаны.
- Мы повезем этих обезьян с собою и продадим их в зоологический сад, -
предложил Знайка.
Каждую пойманную обезьяну Знайка снабжал тотчас же ярлыком с номером,
чтобы легче их было узнать, после чего мы повели их всех в пустой сарай,
стоявший на берегу.
Сначала обезьяны упирались, не хотели идти. Но наш охотник Мик придумал
для них приманку: он привязал к веревке апельсины и взял в руку связку
вкусных бананов и пошел вперед. Обезьяны, почуяв вкусные плоды, побежали за
Миком. Таким образом, мы всех наших четвероногих врагов привели в сарай,
находившийся у берега моря, и заперли на ключ.
Сами же мы в это время улеглись на берегу и, усталые с дороги, крепко
заснули.
Спать, однако, пришлось недолго. Вскоре нас разбудил какой-то шум. Мы все
вскочили на ноги и что же видим? Запертые в сарае обезьяны взламывают дверь
и выбегают одна за другой.
Но далеко убежать им не пришлось. Мы бросились ловить их. Обезьяны,
очевидно, сильно проголодались, потому что очень спокойно дали перевязать
себя и послушно последовали за Миком, который накинул одной обезьяне на шею
веревку и повел ее впереди.
Обезьяны не успели сбросить с себя деревянные таблички с номерами,
которые мы повесили им на шею, и шли теперь гуськом в порядке номеров,
нарисованных на табличках. Только две обезьяны оказались упрямее других и не
захотели идти. Тогда мы, недолго думая, притащили корзину, силою втолкнули в
нее упрямцев и заставили других обезьян частью волочить корзину по земле,
частью нести на руках.
Когда мы привели всех обезьян к опушке лес, Знайка вдруг предложил снять
с них карточку и уже приготовил свой фотографический аппарат.
Но обезьяны страшно перепугались аппарата. Им, видно, показалось, что это
пушка, из которой их всех хотят перестрелять, и они стали рваться, кричать,
визжать.
Тогда Мик с Ведуном, недолго думая, привязали всех крикунов к дереву и
предложили Знайке, у которого всегда был фотографический аппарат с собою,
начать снимать, чтобы сохранить на карточке память о первой нашей победе на
неизвестном острове.
- Прошу стоять смирно, я начинаю, - произнес громко Знайка. - Раз, два,
три...
При слове "три" щелкнул аппарат, но в то же время одна из обезьян,
вырвавшись из веревок, вскочила на дерево.
Тогда Знайка еще раз снял связанных обезьян. Карточка удалась
превосходно.
После этого мы опять заперли всех обезьян в сарай, а сами отправились
осматривать остров.
И вдруг среди развесистых пальмовых деревьев видим странное животное,
похожее не то на козла, не то на осла. Заметив нас, животное сделало большие
глаза.
- Вот бы нам прокатиться на этом осле-козле! - заметил Скок.
- Не советовал бы! - сказал доктор Мазь-Перемаз. - А то это животное,
чего доброго, сбросит всех, и мне же придется лечить ваши ушибы...
- Не придется, - решил Знайка. - Сейчас посмотрим, как это животное
отнесется к нашей затее... Вот что: первым делом я сниму с него портрет. У
меня ведь фотографический аппарат с собою... И, недолго думая, Знайка
направил свой аппарат на козла-осла. Тот точно понял, что с него хотят снять
карточку, и спокойно уселся на земле.
- Эй, смотрите, чтобы этот зверь не причинил нам беды! - предостерегал я
моих товарищей.
- Прошу сидеть спокойно! - закричал в это время Знайка животному. - Я
снимаю!
Козел-осел оказался очень спокойным и смирным: он не только позволил
снять с себя портрет, но даже, как мне показалось, улыбнулся, глядя на
фотографический аппарат. И портрет удался прекрасно.
- Нам нечего бояться, - проговорил Заячья Губа, подошел к ослу-козлу и
схватил его за рога.
- Будьте столь любезны и встаньте на минутку, - сказал он при этом
вежливо.
Животное послушно встало. Недолго думая, Дедко-Бородач и доктор
Мазь-Перемаз вскарабкались ему на спину;
- Смотрите, осторожнее! - повторил я.
Тут случилось то, чего никто не ожидал: казавшийся таким смирным,
осел-козел, почувствовав, что кто-то сел на его спину, рванулся и...
Мазь-Перемаз с Дедком-Бородачом полетели вверх, а державший животное за
хвост Чумилка-Ведун очутился на земле.
Я один остался цел и невредим, но после случившегося я уже потерял охоту
к прогулке на осле-козле.
Животное, сбросив с себя всадников, преспокойно принялось рвать пальмовые
листья.
- Эх, вы! - закричал между тем Ведун. -Не так сделали, как надо. Тех, кто
желает прокатиться на осле-козле, надо просто привязать к спине животного.
- Да, да, это верно, - ответили в один голос китаец Чи-ка-чи и охотник
Мик, и они с Ведуном первые изъявили желание, чтобы их привязали к спине
осла-козла.
Сказано - сделано. Как только все трое вскарабкались на спину осла-козла,
Вертушка, Дедко-Бородач и другие, перевив их ноги веревкою, перекинули ее по
животу осла-козла и крепко-накрепко привязали трех всадников.
В это время Знайка приготовился снять новую карточку.
Пока Знайка собирался снять портрет с козла-осла и сидевших на его спине
трех всадников, странное животное стояло смирно. Но вот Знайка произнес:
раз, два, три... - и щелкнул аппаратом.
Тут случилось опять неожиданное происшествие: осел-козел рванулся с
места, привскочил и бросился бежать. Привязанные к нему всадники полетели на
воздух, но веревка крепко придерживала их за ноги, и они точно летели по
воздуху, подбрасываемые то вверх, то вниз.
От толчка охотничье ружье Мика выстрелило и, очевидно, еще больше
напугало осла-козла. Он помчался без оглядки и бежал, пока не наскочил на
дерево. Веревка, которою были привязаны все три всадника, зацепилась за сук,
и наши всадники очутились на дереве, точно привязанные к нему.
Все это я видел, стоя вдали и... радуясь, что между всадниками не было
меня.
Все три всадника, брошенные на дерево ослом-козлом, висели, прикрепленные
за ноги к ветке, и кричали о помощи. Не будь меня поблизости, не знаю, что
бы случилось. Но и я не мог помочь им, потому что надо было бы перерезать
веревки, а у меня не было в кармане ножа. Кроме того, мне не достать было до
ветки.
- Подождите, - крикнул я, - сейчас сбегаю за другими малютками и за
лестницею и вас освобожу!..
- Нет, ждать нельзя, - ответил Мик, - я попробую освободить нас другими
способом.
В руках у Мика был заряженный револьвер. Мик был меткий стрелок. Хотя
стрелять в таком положении, в каком он находился, то есть головою вниз, было
ужасно неудобно, Мик прицелился и выстрелил прямо в ветку. Ветка сломалась,
и все трое полетели на землю.
- Ау! Ау! У меня, кажется, при падении отлетела голова! - закричал китаец
Чи-ка-чи, хватаясь за косу, но, убедившись, что коса у него на месте,
успокоился.
Ведун стонал и растирал ушибленную руку. Один только Мик бодро встал на
ноги, прихрамывая, и стал искать козла-осла.
- Что ты хочешь делать? - спросил я Мика.
- Я застрелю этого упрямого козла! - сердито сказал Мик, но своего
решения не исполнил, так как нас уже ждало новое приключение.
На пустынном острове, на котором мы очутились, оказалось много змей. Их
шипение слышно было издали. Когда мы с китайцем Чи-ка-чи, Ведуном, Миком и
попавшимися нам по дороге Индейцем и Скоком отправились по направлению к
берегу, вдруг точно из-под земли выползли три змеи и так грозно посмотрели
на нас, что даже я, который никогда и ничего не боюсь, и то испугался. Это,
кажется, было в первый раз в моей жизни, что я на самом деле испугался.
Заметив выползавших из-под земли змей, я бросился бежать, зная, как
опасно иметь с ними дело. Змеи между тем выползли на землю и стали
карабкаться на деревья. Точно кольцом обвили они толстые пальмы, поднимаясь
все выше и выше.
В это время подоспели другие малютки и в ужасе остановились. Змеи сердито
и злобно посмотрели на них, а одна из гадин широко раскрыла свою пасть,
точно желая проглотить всех зараз.
- Вот хорошо бы снять карточку со змеи на дереве, - сказал прибежавший в
числе других Знайка и уже наставил свой фотографический аппарат на одну из
змей.
В это время с другой стороны раздался громкий крик нескольких наших
малюток. Оказалось, что одна из змей, притаившаяся на ветке дерева, заметила
проходивших Матросика и Дика, неожиданно спустилась вниз и, продолжая
держаться хвостом за ветку, обвила обоих - и Матросика, и Дика - и уже
готовилась их проглотить.
- Спасите! Помогите! - кричали Дик и Матросик.
- Подождите! - воскликнул Индеец. - Я сейчас освобожу вас от злой змеи. У
нас в лесах много змей. Я знаю, что делать. Эй, - прибавил он, обращаясь к
Дедке-Бородачу, - помоги мне только вскарабкаться на дерево...
Поднявшись на дерево с помощью Дедки-Бородача, Индеец собирался уже
разрубить змею топором, но в это время другая змея, спустившись с ветки, так
больно ужалила его в руку, что Индеец с криком упал на землю, причем чуть
было не зарубил топором стоявшего рядом Микробку. Микробка отскочил в
сторону и при этом невольно ударил ту змею, которая держала Дика и
Матросика. Змея закачалась во все стороны, зашипела, бросила обоих малюток и
в одно мгновение свернулась на ветке. Дик и Матросик были спасены, но
ненадолго: не успели они еще опомниться, как из-под дерева выползла еще одна
огромная змея и, открыв широко свою пасть, проглотила обоих малюток.
От проглоченных двух малюток живот змеи сразу сильно раздулся, и самой
змее, очевидно, трудно стало двигаться с тяжелою для нее ношей.
В это время Мик, зарядив свой револьвер, подошел близко к змее и
намеревался выстрелить в нее. Он надеялся, что ему удастся спасти товарищей,
барахтавшихся в животе змеи. Но змея, не дожидаясь выстрела, быстро
подползла к Мику и проглотила его точно так же, как проглотила Дика и
Матросика. Находясь уже в пасти змеи, Мик успел выстрелить, но его выстрел
попал не в голову змеи, а в сумку ловившего как раз рыбу на берегу моря
Лима-малютки, который прибежал, услышав крики своих товарищей.
Теперь живот у змеи стал еще толще, и она совсем уже не могла двигаться.
- Пожалуй, успею теперь снять карточку, - произнес Знайка, направляя свой
фотографический аппарат на лежавшую на земле и не дышавшую змею.
Пока Знайка снимал портрет змеи, отовсюду бежали малютки, Кто с саблею,
кто с ножом, кто с топором.
- Теперь-то уж я, наверное, успею отрубить у этой змеи голову, - говорил
Индеец и собирался исполнить свое намерение.
Вдруг из самого живота змеи раздался выстрел и вслед затем веселые крики:
- Ура! Мы спасены!
Оказалось, что Мик и в животе у змеи не растерялся и выстрелил из
револьвера, отчего в коже змеи образовалось отверстие.
В один миг подбежавшие малютки ножами и саблями расширили отверстие и
помогли выползти товарищам, проглоченным змеею. Они вышли совершенно целы и
невредимы.
Все это я видел, стоя вдали.
Долго-долго сидели мы все после этого и рассказывали друг другу о
грозившей нам опасности.
Рассказ прервал японец Коки, один из самых больших ростом лесных малюток.
- Братцы, кто желает переправиться через реку по канату? - спросил он.
- Я! - воскликнул Рустик.
- И я! - первый заявил китаец Чи-ка-чи.
- И я! - добавил Матросик.
Коки был, как и все японцы, очень ловкий малый. Он тотчас же перекинул
канат на другую сторону реки, зацепил его за большое дерево и предложил
последовать за ним всем, кто пожелает.
Вскоре все четверо лесных человечков, качаясь из стороны в сторону, стали
перебираться по канату на другую сторону реки.
Добравшись до берега, они в один голос закричали "ура!" и стали звать
других тоже перебраться по канату.
- Ну, что ж? Попробуем? - спросил Ведун.
- Попробуем, - ответили Заячья Губа, Знайка, Скок, Карапузик и
Дедко-Бородач.
Но едва они сделали несколько шагов по канату, как Ведун поскользнулся и
чуть было не упал в воду. Другие тоже не удержались: Заячья Губа подпрыгнул,
Знайка, с фотографическим прибором в руке, ухватился за канат руками, Скок
уселся на канате на колени, причем своей длинной саблей чуть было не убил
Карапузика, ударив его прямо в нос. Кое-как все они наконец добрались до
берега.
- Не собраться ли и нам? - предложил Индеец, обращаясь к доктору
Мазю-Перемазу и ко мне.
- Конечно! - ответил Мазь-Перемаз. - А ты как думаешь, Мурзилка? -
обратился он ко мне. - Или ты боишься?
- Я никогда и ничего не боюсь! - ответил я.
- Не храбрись, Мурзилка, - засмеялся Индеец, - право, страшно...
Но я, очень ловкий, конечно, ничуть не побоялся. - Слушай, Мурзилка, ты
лучше останься, не ходи, - прибавил доктор Мазь-Перемаз. - Ведь по твоему
лицу видно, что ты боишься...
- Нет, я не боюсь, - повторил я, - и вас тоже прошу за меня не бояться.
- Так идем, - сказал Индеец и первым ступил на канат.
За ним последовали Мазь-Перемаз и Лим, захвативший с собою удочку и
несколько пойманных рыб. Я ступил последним.
Едва я поставил ногу, как канат начал качаться во все стороны. Удержаться
стоя было очень трудно, и я, недолго думая, опустился на канат и уселся на
нем верхом. Канат в эту минуту закачался еще сильнее. Мазь-Перемаз, следуя
моему примеру, тоже уселся на канате. А Лим, точно настоящий акробат, ловко
качался на канате, то поднимая, то опуская удочку. Точно так же Индеец,
качаясь из стороны в сторону, старался удержать равновесие, двигая то в
одну, то в другую сторону рукою, в которой он держал топор.
Вдруг - трах! - нечаянно острие топора ударило по канату; канат затрещал,
лопнул, и и мы, все четверо, очутились в воде, не успев даже вскрикнуть...
Кто был рад этому приключению, так это рыбы, которых захватил с собою
Лим: они весело прыгнули в воду и тотчас же скрылись.
Едва мы перебрались на другую сторону реки, как поднялся страшный ураган.
Одних он подбрасывал на воздух, других валил на землю. Деревья так и гнулись
от сильного ветра, и в воздухе стояли такой шум и гул, что никто не мог
расслышать, как я кричал:
- Держите меня, держите Мурзилку, а то я упаду в яму! И действительно, не
прошло и минуты, как ветер свалил меня да Дедку-Бородача в глубокую яму.
Но я все-таки оказался молодцом: чувствуя, что ветер хочет сорвать с меня
шляпу и вырвать из моей руки трость, я быстро снял шляпу с головы, крепко
схватил ее одной рукой, в то время как другою придерживал трость. И так, со
шляпою в одной руке, с тростью в другой, я летел вниз. На лету у меня упало
стеклышко с глаза, так что я даже не видел, куда я падаю.
Очутился я на дне ямы вниз головой. Но, как ловкий гимнаст, я тотчас
сделал прыжок и встал на ноги. Однако порыв ветра опять свалил меня. Тогда я
улегся и спокойно выжидал, пока ветер утихнет.
Я долго лежал на дне рва. Ветер продолжал бушевать. Он то стихал, то
опять поднимался, пронзительно свистя.
Во рву было очень темно, но я все-таки разглядел, что кто-то копошится
рядом.
"Наверно, змея!" - решил я и вскочил на ноги.
Тут раздался страшный писк и кто-то схватил меня за ногу.
Я не успел еще вскрикнуть от испуга, как писклявый голос произнес:
- Ах, это нога Мурзилки! Я узнаю ее по острому кончику штиблета. Наверно,
и сам Мурзилка где-нибудь близко.
- Я здесь! Я здесь! И это моя собственная нога! - воскликнул я. - Но я не
узнаю вас. Кто вы?
- Я Дедко-Бородач, а со мною Микробка, - ответил тот же голосок.
В это время опять поднялся ветер, да такой сильный, что даже нас троих
поднял кверху.
Но мы все-таки удержались на самом краю.
Как раз в этот миг мимо нас пронеслись три всадника, сидевшие на быстром
коне. Я узнал Мика, Ведуна, но третьего узнать не мог,
Не успели мы им крикнуть, как ветер свалил коня и всадников к нам, в
ров...
Всему бывает конец. Кончился и ураган, и опять стало тихо и спокойно. Мы
благополучно выкарабкались из рва и стали искать остальных малюток. Все они
оказались целы и невредимы и со смехом рассказали о своих приключениях.
Только я один не мог смеяться: у меня была совершенно помята шляпа,
перепорчены сапоги, разбито стеклышко. И мне было не до смеха!
Долго горевать, однако, не пришлось, так как нас ждали новое приключение
и новая большая опасность.
Из-за забора, стоявшего недалеко от рва, послышались странные крики, и
оттуда показались головы вооруженных чернокожих людей, которые громко что-то
кричали.
- Знайка, - обратились мы к нашему маленькому эльфу, который отлично
умеет говорить на многих языках, - что это за люди и чего они хотят?
- Это, несомненно, здешние жители - негры, - ответил Знайка, - чего они
хотят, этого я не знаю, а только по их сердитым лицам видно, что они не рады
нашему приезду.
- А может быть, это людоеды? - раздался испуганный голос Микробки.
Я вовсе не трус. Но быть съеденным людоедами я все-таки не желал. И
потому я предложил, не дожидаясь, пока негры примутся делать из нас, лесных
малюток, котлеты, убраться от них подальше.
- Нет, - возразил Мик, - во-первых, бежать некуда, а во-вторых, мы должны
показать чернокожим, что не боимся их.
- Что ж? Надо нам, значит, готовиться к битве, - заметил Скок.
Хотя я, Мурзилка, ничего не боюсь, но при слове "битва" я почувствовал,
точно меня кто-то укусил.
- Да, да, надо готовиться! - повторил я все-таки вместе с другими.
- Как же мы будем сражаться, когда у нас даже оружия нет! - произнес
неожиданно Пуговка.
Действительно, никто не подумал о том, что сражаться с вооруженными
чернокожими, не имея оружия, было очень опасно.
В это самое время я в мое стеклышко увидел, что у берега стоит большой
корабль.
- Ура! Нашел способ, как спастись от чернокожих! - крикнул я. - Сядем на
этот корабль и уплывем без битвы.
Мое предложение было принято. Мы все тотчас перебрались на стоявший у
берега корабль, развели пары и отплыли от берега. Что касается меня лично,
то я из предосторожности надел на себя три спасательных круга, которые, на
случай если бы все потонули, не дали бы мне пойти ко дну.
Надев эти круги, я громко скомандовал: "Отчаливай!"
Мы убрались как раз вовремя, потому что издали уже показались сердитые
чернокожие, вооруженные с ног до головы. Они рассыпались по всему побережью
с криками и собирались броситься на нас.
Только что мы отплыли от берега, как поднялся ужасно сильный ветер. На
небе повисли грозные тучи. Сделалось почти совсем темно, только изредка
молния ярко освещала все кругом.
- Скверно! - заметил Знайка.
На корабле все забегали, засуетились.
- Мурзилка, - обратился ко мне Скок, - как же теперь быть? Ведь нашему
кораблю грозит большая опасность!..
Я хотел было ему что-то ответить, но громадные волны с таким бешенством
ударяли в наш корабль, что все равно ничего не было бы слышно, что бы я ни
сказал. Зато я сам отчетливо слышал, как мои зубы стучали и ударяли друг о
друга... Очевидно, это ветер так их тряс, потому что я сам, конечно, ничуть
не трусил...
Между тем на палубе корабля закипела работа. Все суетились, бегали.
- Топоры чтобы были готовы!.. - кричал Дедко-Бородач, который принял на
себя обязанности капитана. - Надо срубить все мачты, а то ветер, ударив в
них, опрокинет наш корабль...
Не успел еще Дедко-Бородач дать приказание, как послышался голос Скока:
- Наш корабль ветром несет к берегу... Вот смотрите, там деревья!.. Если
мы успеем схватиться за них, то мы спасены!..
Тут все малютки, один за другим, стали карабкаться на мачты, надеясь, что
им оттуда легче будет схватиться за какое-нибудь дерево. А ветер между тем
становился все сильнее и сильнее, и все мы, взобравшиеся на мачты, едва
могли удержаться на них...
Но вот наконец, когда корабль приблизился к самому берегу, мы поймали
какой-то сук и изо всех сил ухватились кто за сук, кто за ветки.
- Ура! - закричал было я. - Мы спасены!
Но в эту самую минуту сук разломился пополам, и я полетел кубарем вниз.
К счастью, я упал на лежавший на палубе мешок с мукою, а то разбился бы
насмерть.
Недолго думая, я опять стал карабкаться на мачту. Корабль между тем то и
дело ударялся о подводные камни и точно стонал под этими ударами.
Кругом было так темно, что мы друг друга не могли разузнать. Вдруг
раздался громкий голос Дедки-Бородача: "Держитесь за ветки!" Яркая молния
осветила все кругом, и тут я увидел ветки большого дерева, которое росло на
самом берегу. Ветки нагибало ветром то в нашу сторону, то в сторону земли.
Услышав приказание, все разом бросились на эти ветки и плотно прижались к
ним.
Порыв ветра сильно всколыхнул ветки - и часть наших малюток благополучно
очутилась на земле. Но только часть, остальные же остались на корабле,
который качался во все стороны и точно собирался упасть в бездну. В числе
оставшихся на корабле был и я: меня откинуло обратно на палубу, и я опять
очутился на злополучной мачте.
- Не робей, ребята! - закричал Дедко-Бородач. - Кидай канаты на берег!
В один миг наши матросики стали бросать на берег прикрепленные к мачтам
канаты, которые другие малютки, уже добравшиеся до берега, проворно
схватывали.
- Пускай! - закричал опять Дедко-Бородач.
На канатах очутились небольшие мешки, в которые быстро усаживались
двое-трое малюток и совершали своего рода воздушное путешествие на берег,
причем некоторые успели выкупаться в море.
В одном из первых мешков переправился и я. Переправа была не особенно
приятна, но я все-таки был рад, когда добрался до земли.
После того, как мы очутились на берегу, Знайка сделал перекличку всех
малюток.
- Дедко-Бородач?
- Здесь!
- Мазь-Перемаз?
- Вот я!
- Индеец Ски? - Здесь! Здесь!
- Микробка?
- Я тут.
- Мурзилка?
- Я тут!
Все оказались налицо, и притом все были живы и невредимы. Мало того - мы
успели еще унести с корабля несколько сундуков с разными вещами, в том числе
один сундук с музыкальными инструментами.
Счастливые и довольные тем, что опасность миновала, мы немедленно
принялись играть торжественный марш и открыли под звуки музыки шествие вдоль
берега неизвестного острова.
Перепуганные неожиданным концертом, птицы летели кругом, издавая
отчаянные крики.
Обойдя берег, шествие под звуки торжественного марша направилось к месту,
где стояло несколько лодок. Мне, как дирижеру, следовало бы идти впереди, но
я предпочел место в задних рядах. И не пожалел. Дело в том, что едва шедшие
впереди Мик с большим барабаном, Рикки и Заячья Губа с огромными трубами
уселись в лодку, как лодка перевернулась, и все очутились в воде, между тем
как вторая лодка, в которой я сидел с остальными малютками, благополучно
двинулась вперед.
Первый заметил падение в воду наших товарищей Знайка, и по обыкновению
тотчас направил на них свой фотографический аппарат. Но упавшим в воду было
не до фотографий: они барахтались в воде и кричали, чтобы им помогли.
К счастью, все обошлось благополучно: все очутившиеся в воде опять сели в
лодку, и мы с музыкой двинулись вперед.
На самом берегу того острова, к которому причалили наши лодки, стояла
хижина.
Из открытых окон хижины до нас доносилось храпение многих десятков спящих
людей. Что это были за люди, мы не знали, потому что окна находились очень
высоко и мы не могли ничего видеть.
- Тсс! - шепотом произнес Дедко-Бородач. - Надо, чтобы кто-нибудь из нас,
кто похрабрее, влез по лестнице в хижину и посмотрел, кто там спит.
- Мурзилка самый храбрый из нас! - заметил, улыбаясь, китаец Чи-ка-чи. -
Пусть Мурзилка и отправляется.
Я, конечно, готов был исполнить желание Чи-ка-чи, несмотря на то, что
предстояло очень опасное предприятие, но меня предупредили Микробка, Бортик
и Знайка: они заявили, что незаметно проберутся в хижину и узнают все, что
нужно.
Так мы и решили.
Спустя несколько минут в окошечко хижины выглянули лица Микробки, Знайки
и Бортика. Они дали нам понять, что в хижине спят свирепые дикари.
Тотчас мы все собрались, чтоб обсудить, как быть.
Бежать опять мы не хотели, и после долгих споров решено было напугать
спящих дикарей.
И вот, став кругом хижины, мы по знаку, который дал Дедко-Бородач,
заиграли все зараз во все трубы, которые у нас были.
Играли мы с такою силою и так громко, что даже видно было, как в воздух
вылетали из наших труб ноты. Вот как мы играли! Дикари проснулись, испуганно
подбежали к окнам, но спросонья не могли сообразить, в чем дело. Страх их,
очевидно, еще больше увеличился, потому что не прошло и минуты, как все они
повыскакивали из окон и бросились бежать без оглядки.
Когда уже ни одного дикаря не было видно, мы в один голос закричали
"ура!" и заиграли победный марш.
Но тут случилось то, чего мы никак не ожидали: из окон хижины,
встревоженные нашею игрою или, быть может, привлеченные ею, выскочили целые
десять крыс и падали какая в трубу, какая на спину, какая на голову
играющим. Произошел ужасный переполох. Мик выхватил свой револьвер и стал
стрелять, но при этом упал на барабан, на котором играл Чи-ка-чи, и
придавил, падая, одну крысу, а та стала страшно визжать. Чи-ка-чи, желая
спастись от крыс, влез в барабан, разорвав его кожу, а Ведун пытался
устрашить крыс звуками трубы, но вскоре труба его перестала издавать звуки,
потому что в нее попали сразу две крысы.
Все это продолжалось, к счастью, недолго: раз, два, три - и все крысы
куда-то исчезли, точно так же как исчезли дикари, и мы могли спокойно войти
в хижину, где тотчас же устроили себе ночлег.
Отдохнув в покинутой дикарями избушке и подкрепив свои силы оставленными
ими припасами, мы отправились осматривать остров. Первым делом была
осмотрена нами роща, находившаяся при домике. Там, между прочим, находился
каменный ящик с водой, где плавала, очевидно, пойманная дикарями и
приготовленная ими к обеду рыба. Рики не мог удержаться, чтобы не заняться
своим любимым делом - ловлею рыбы, и тотчас же закинул в ящик свою удочку.
Другие лесные человечки в это время расхаживали по роще, разговаривая и
споря. Один только Заячья Губа уселся на земле. Он, как оказалось, очень
устал. Дело в том, что Заячья Губа был большой любитель собирания насекомых
и надеялся в захваченные с собой пустые трубки набрать их целую груду. Но
как он ни искал в роще - ни одного насекомого не нашел.
В то время, как мы все, таким образом, спокойно проводили время,
откуда-то издали послышалось странное жужжание.
Услыхал это жужжание я первый и, конечно, поднял крик.
Жужжание между тем становилось все громче и громче. Не прошло и минуты,
как на полянке близ речки показалась целая армия маленьких, черных не то
мух, не то пчел, которые, быстро двигаясь по земле, направлялись прямо на
нас.
Среди малюток поднялся шум.
- Надо защищаться, это, вероятно, саранча! - закричал Знайка. Черные
существа между тем все больше и больше стали налегать на нас. Еще минута - и
они уже набросились на Микробку и других. Началась страшная схватка...
Ведун, Мик, Чи-ка-чи и другие стали отчаянно защищаться, кто руками, кто
палками, кто - как Чи-ка-чи и Скок - саблями.
Чем кончилось бы это сражение - неизвестно, если бы вдруг не задул
сильный ветер. Он поднял на воздух наших врагов и унес их далеко.
Не успели мы отдохнуть и опомниться как следует от того, что произошло,
как опять послышались какие-то странные звуки, но в этот раз уже не
жужжание, а дикие крики.
- Знайка, да скажи же, что это такое? - спросил я. - Ведь ты все знаешь,
значит, и это должен знать.
- Подожди, - ответил Знайка. - Если я не ошибаюсь, это крик мартышек.
Давайте спрячемся там, за этими высокими камнями, и посмотрим.
В один миг мы опустились на колени и, спрятавшись за камнями, стали
наблюдать.
Крик доносился все ближе и ближе, и вдруг перед нами появилась целая
толпа мартышек, маленьких и взрослых. Они перепрыгивали с дерева на дерево,
скакали по земле, кувыркались, делали уморительную гимнастику и при этом
кричали так пронзительно, что я счел нужным заткнуть себе уши ватой (я ее
всегда ношу на всякий случай в жилетном кармане), так как боялся оглохнуть.
Мартышки, очевидно, заметили нас и, как это почти всегда делают обезьяны,
стали подражать нам; спрятались с другой стороны камней, выглядывая оттуда,
точь-в-точь как мы.
- Мы должны поймать всех этих мартышек, - сказал Мик и уже приготовил
веревку, чтобы набросить ее на ту мартышку, которая ближе всего подошла к
месту, где мы прятались.
- А моя удочка не пригодится? - спросил Рики.
- Да, да, пригодится! - ответил Мик. - Она очень длинная, и ею мы будем
отгонять других мартышек.
Но мартышки, очевидно, смекнули, в чем дело, и пустились в бегство. А мы
отправились дальше.
- Братцы-эльфы, собирайтесь в путь-дорогу! - скомандовал рано утром
Ведун. - Мы отправляемся обратно морем на тот остров, откуда мы прибыли.
Собираться пришлось недолго. Особенного багажа - если не считать труб и
барабанов ~ у нас ведь с собою не было.
Предполагали мы, конечно, перебраться опять на наших лодках. Но - увы! -
когда мы дошли до берега, лодок не оказалось. Кто их взял, мы не знали.
Матросик уверял, что это мартышки утащили наши лодки и катаются теперь в них
по морю.
К счастью нашему, однако, на берегу оказалось огромное крытое судно,
очевидно, оставленное второпях дикарями. Оно было так просторно, что мы все
могли в нем удобно поместиться: одни внутри, в каюте, другие на палубе или,
вернее, на крыше.
- Это судно - китайское! - уверял Чи-ка-чи. - Я это знаю. У нас много
таких. Их называют у нас джонками, и на них живут у нас, в Китае, рыбаки.
- В таком случае, - предложил доктор Мазь-Перемаз, - пусть Чи-ка-чи будет
капитаном нашего судна.
- Да, кстати, здесь лежат и китайские бамбуковые весла, - заметил
Микробка, - наверное, Чи-ка-чи знает, как грести этими веслами.
- Конечно, знаю! - гордо заявил Чи-ка-чи.
Я выбрал себе место в каюте, вместе с Дедкою-Бородачом, Знайкою,
Микробкою и Скоком. Место было хорошее, и мы в отверстие, заменяющее окно,
могли видеть все море. Я даже взял на время у Знайки его фотографический
аппарат и собирался снимать морские виды.
Чи-ка-чи скомандовал по-китайски "вперед!", и наша джонка двинулась.
Поплыла она, впрочем, очень медленно, несмотря на все усилия Чи-ка-чи,
который бегал по краям палубы со своим бамбуковым веслом и кричал: "Ходу!
Ходу! Скорее!"
Вдруг Матросик, стоявший у кормы нашей джонки, закричал:
- Смотрите! Смотрите! К нам приближаются акулы!
- Нет, не акулы, а моржи, - поправил его Мик. - Моржей легко узнать по их
большим клыкам.
В это время восемь огромных морских чудовищ, с раскрытыми пастями с
заостренными страшными клыками, приближались к нам, оглашая воздух ужасным
ревом.
На нашей джонке поднялась тревога. Все приготовились защищаться.
Дедко-Бородач, вооружившись большою дубинкою, стал отгонять самого большого
моржа, в то время как Скок угодил саблею прямо в нос чудовищу. Ведун
железною палкою отгонял другого моржа. Мик наставил револьвер прямо в пасть
третьего.
Со всех сторон слышались крики. Особенно пронзительно кричал доктор
Мазь-Перемаз, которого один из моржей уже схватил было за полы фрака. Только
благодаря удару веслом, который был нанесен кем-то из нас моржу,
Мазю-Перемазу удалось спасти свой фрак, а может быть, и свою жизнь.
Что касается меня, то хотя я не принимал участия в защите против моржей,
но в свое стеклышко так грозно смотрел на наших морских врагов, что они
должны были испугаться моего взгляда. И действительно, спустя несколько
минут все моржи скрылись в пучинах морских. Но один из моржей, раненный
Миком, опускаясь в воду, с такою силою ударил в нашу джонку, что она вся
затрещала, а находившиеся на палубе чуть было не очутились в воде. Китайца
Чи-ка-чи удалось спасти только тем, что Ведун схватил его за косу, иначе он
бы утонул.
Кто больше всего был опечален этим происшествием, так это Рики: в то
время как наша джонка медленно двигалась вперед, он успел наловить несколько
редких морских рыб, но вследствие удара моржа ему пришлось сделать отчаянный
прыжок, причем все пойманные им рыбы опять очутились на свободе.
Наша джонка блестяще выдержала нападение моржей, и мы, успокоившись после
пережитой тревоги, опять пустились в путь.
Спокойно двигалась наша джонка вперед, все больше и больше приближаясь к
отдаленному берегу.
Так как джонку порядочно качало, то большинство малюток под эту качку
заснули крепким сном,
Не спал только наш капитан Чи-ка-чи да те из лесных человечков, которые
исполняли по очереди обязанности матросов и усердно работали бамбуковыми
веслами. Не спал, кроме того, Ведун, так как он был избран караульщиком и
обязан был ходить взад и вперед по палубе и сторожить нашу джонку.
Я, Мурзилка, тоже не спал, потому что спать в высокой шляпе, со
стеклышком в глазу, в узких сапожках и модном костюме - очень неудобно.
Кроме того, я боялся смять во сне мой костюм. Ведь не так-то легко найти на
необитаемом острове портного, который мог бы мне его отутюжить и обновить!..
Среди полного спокойствия на нашей джонке раздался громкий голос Ведуна:
- Караул! Караул! К нам приближается страшное морское чудовище!
В один миг все были на ногах. Со всех сторон раздались визг и крик. Одни
побежали на палубу, другие столпились у окна каюты.
Когда я выглянул в окно каюты, на очень близком расстоянии от джонки
показалась из воды огромная голова чудовища с широко раскрытыми глазами.
Высунув из пасти жало, чудовище страшно шипело.
- Это морская змея! - крикнул Знайка.- Берегитесь, если она ужалит, то
будет плохо. От укуса змеи человек умирает! Слова Знайки еще больше напугали
всех. Пожалуй, из всех лесных человечков, находившихся на джонке, не
испугался один только я. Правда, я не побежал, как другие, на палубу, а
остался в каюте вместе со Скоком, Микробкою, Незнайкою и некоторыми другими.
Но я остался вовсе не потому, что боялся, а потому, что мне казалось гораздо
интереснее смотреть из отверстия палубы на море и на то, как наши малютки
справятся с морскою змеею. Но, будь у меня ружье, я бы непременно подстрелил
чудовище!
Между тем чудовище или змея, как его назвал Знайка, все ближе и ближе
подходило к нашей джонке.
- Не бойтесь, братцы! - крикнул Мик. - Я сейчас поймаю эту змею! - и он
уже собрался бросить длинную веревку с петлей на конце. - Только стойте
смирно, - продолжал Мик, - а то вы так раскачали джонку, что мне трудно
попасть в змею.
Когда наконец все немного успокоились, Мик скомандовал сам себе:
- Раз! Два! Три!
И затем изо всей силы бросил веревку по направлению к змее. Змея в это
время высоко вынырнула из воды, подняла свою длинную шею, свернула ее
кольцом и презрительно посмотрела на Мика. Трркс! - и петля Мика очутилась
на голове змеи.
- Ура! - закричал я громко. - Поймал!
Но оказалось не то: змея ловко нырнула в воду и исчезла с наших глаз.
Мы уже думали, что змея окончательно скрылась, как вдруг из воды опять
показалась ее страшная голова.
Мик вторично бросил веревку, но теперь петля попала прямо в цель, на
голову змеи, и очутилась на ее шее.
Змея зашипела, завиляла хвостом, стала извиваться во все стороны.
- Держи! Держи крепче! - закричал Мик, стоя на краю палубы.
Все остальные лесные человечки, стоявшие тут же, схватились за веревку и
стали тащить ее изо всех сил.
- Тащи! Тяни! - командовал Мик. Змея шипела, высоко подняв хвост, затем
быстро опустилась, выкатив глаза.
- Ура! - закричали мы все, сидевшие в трюме, наблюдая, как змея
погружается в воду.
Чи-ка-чи ловким ударом разрубил веревку, и змея упала на дно.
- Ура! - вторично повторили все. Мы были спасены.
- Хочешь, Мурзилка, я прокачу тебя на моем коне? - предложил как-то рано
утром Мик и прибавил: - Я выдрессировал ослика, точно цирковую лошадь, и он
слушается каждого моего слова.
Но я не особенно доверял этому смирному коню, и когда Мик предложил мне
сесть на его скакуна, я отказался.
- Боишься? - спросил Мик.
- Нет, вовсе не боюсь, только я не люблю ездить верхом,- ответил я Мику.
Вместо меня сели на осла вместе с Миком Ведун и Заячья Губа.
- Вот, смотри, Мурзилка! - весело крикнул Мик и ударил своего осла
хлыстом.
Осел действительно покорно двинулся вперед, но когда Мик второй раз
угостил его хлыстом, он как рванется, как прыгнет!
- Стой! Стой! Стой, говорят тебе! - кричал Мик.
- Стой! - вторил Мику Ведун.
- Стой! - голосил Заячья Губа.
Но осел не обращал внимания на их крики и несся вперед, точно вихрь.
А тут еще, как назло, налетел такой ураган, что поднял осла вместе с его
всадниками на воздух.
Не успели мы опомниться, как осел вместе со своими всадниками очутился на
верхушке росшего у дороги дерева.
- Вот так "спокойный конь"! - вырвалось у меня. Осел между тем, застряв
вверх ногами в ветвях дерева, стал барахтаться и реветь.
- Братцы, помогите нам спустить коня! - закричал Мик и, обращаясь ко мне,
прибавил: - Полезай, Мурзилка, сюда, вот тебе вожжи, держи их.
Но я отказался.
Другие вместо меня полезли на дерево. Мик, привязав веревку ослу к ногам
и к шее, сам усевшись на него, скомандовал:
- Ну, братцы, тихонько спускайте!
Ослу, очевидно, хотелось поскорее очутиться на земле: как ни кричал Мик
"тише! тихонько!", он так и рвался вперед.
С большим трудом, при дружных усилиях малюток удалось наконец спустить
осла на землю.
Это было последнее приключение на необитаемом острове, так как вскоре
после этого мы уехали с острова.
- Полно, братцы, все на одном и том же острове сидеть, пора опять по
свету прокатиться, другие края повидать, да и себя показать.
Так говорил Дедко-Бородач, когда мы однажды собрались на лужайке с целью
обсудить, что нам делать.
Предложение Дедки-Бородача очень понравилось всем. Единогласно было
решено отправиться в путь в один из ближайших дней.
- Чи-ка-чи, - обратились все к нашему китайцу, - приготовь джонку к
отплытию: мы отправимся на ней в дальнейшее путешествие.
- Чинг! Чанг! Чунг! - ответил, радостно чмокая, китаец. - Джонка готова,
можем отправиться хоть сегодня.
Сборы были недолгие, и уже на следующее утро мы отправились в путь.
Без всяких особенных на этот раз приключений наша джонка доставила нас
спустя три дня к берегу какой-то неизвестной нам страны.
- Где мы находимся? - был первый мой вопрос, когда джонка причалила. Но
даже Знайка не мог ответить на мой вопрос.
Привязав крепко нашу джонку, мы высадились на берег.
- Знаете, куда мы попали? - спросил Мик и, указывая на каких-то людей,
толпившихся около двух хижин, сказал: - Мы попали к китайцам!
- К китайцам? - переспросил Индеец. - Неужели?
- У меня глаза хорошие, и, кроме того, я ношу очки, так что я сразу
разглядел, что эти люди именно китайцы.
Едва он сказал это, как Знайка опустился на землю и наставил свой
фотографический аппарат на толпу. Индеец и доктор? Мазь тоже опустились на
землю и стали присматриваться, как Мик готовился снимать китайцев.
- Рики, Ведун, Дедко-Бородач, смотрите сюда! - закричал Мик. Все
отозвались на крик Мика. Но Рики и не повернулся: он заметил какой-то
бассейн с. водою на берегу и уже опустил свою удочку, чтобы поймать.
плававших в нем рыб. Дедко-Бородач и Ведун внимательно наблюдали, как он
тащил свою удочку.
Между тем Знайка стал объяснять, что китайцы ужасно не любят "чужих", то
есть, не китайцев, и что они, заметив нас, пожалуй, перебьют всех.
- В таком случае нам надо переодеться китайцами, - решил Заячья Губа,
- Да, да, верно, - подтвердили остальные.
В китайской джонке, на которой мы приплыли к берегу острова, было много
тюков и ящиков с китайскими надписями.
Мы вскрыли эти тюки. В них оказалась разная китайская одежда и, между
прочим, несколько десятков поддельных кос, очевидно, для тех китайцев, у
которых почему-либо не выросли собственные косы.
- Давайте скорее вырядимся в китайские костюмы! - предложил Ведун.
- Да, да, вырядимся!- послышалось в ответ. И вскоре все, переодетые
китайцами, уже стояли на берегу. Только я один долго не мог одеться, потому
что между китайскими кафтанами не нашлось ни одного, который был бы мне
впору, а китайские башмаки с деревянными подошвами мне ужасно не нравились.
Пока другим плели косы, а Знайка снимал с каждого по очереди по карточке, я
все-таки успел переодеться китайцем, даже приделал себе настоящую китайскую
косу. Но странно: в то время, как у всех косы спускались вниз, моя коса
оказалась ужасно упрямою и торчала все кверху...
- Ну, братцы, идите вперед, - скомандовал Мик. Я двинулся в числе первых.
За мною шел Микробка, изображавший китайского торговца рыбою и овощами, хотя
он никак не мог поладить с двумя корзинами, привязанными, по китайскому
обычаю, к длинной палке. За ним следовали другие.
- Живее! Живее! - командовал Мик, поднимая кнут. Очевидно, мы были совсем
похожи на китайцев, потому что настоящие китайцы, работавшие недалеко на
поле, даже не обратили на нас внимания.
Дойдя до ближайшей хижины, мы остановились, отдохнули, а затем по
обыкновению стали искать, нет ли в этой хижине чего-нибудь интересного.
Искать пришлось недолго - на пороге хижины было разложено китайское
вооружение: щиты, сабли, разные головные уборы, знамена и прочее. Тут же
лежали китайские носилки, на которых в Китае носят важных сановников. Кроме
того, у порога стоял небольшой осел, на которого было надето вышитое золотом
седло.
- Очевидно, все это приготовлено для торжественной встречи какого-нибудь
важного мандарина, то есть сановника, - пояснил Знайка.
- Вот мы и устроим шествие, - заявил Дедко-Бородач.
И многие из нас, малюток, стали уже готовиться к шествию, в то время как
Чи-ка-чи приводил в порядок носилки, а Мик готовился усесться на осла.
Когда все было готово, Скок по знаку, данному Миком, затрубил в длинную
трубу, и шествие двинулось в путь.
Впереди шел Скок с трубою, за ним верхом на осле ехал Мик, изображавший
китайского генерала, а за ним, в качестве оруженосца, Знайка. Далее
следовали носилки. Рики уселся на носилках, поддерживаемых четырьмя
малютками-носильщиками. Он заявил, что будет считаться отныне мандарином, то
есть важным китайским сановником. Перед носилками мандарина, то есть Рики,
шел Микробка, держа в руках большую китайскую грамоту и громко выкрикивая;
- Сторонитесь! Сторонитесь! Великий мандарин едет!..
Носилки окружали со всех сторон оруженосцы, со знаменами и ружьями.
На других носилках, попроще, уместился я, Мурзилка. Но эти носилки
оказались ужасно неудобными: это были просто корзины, прикрепленные
веревками к бамбуковой палке, и когда Чи-ка-чи и Микробка подняли палку, я
чуть было не закричал. Так мне было неудобно сидеть.
Но все-таки пешком я идти не мог - на мне были надеты ужасно некрасивые
китайские туфли с высокими деревянными подошвами, которые давили мне ноги. И
мне волей-неволей пришлось примириться с неудобным сидением в корзине.
Шествие двигалось быстро вперед. Все были очень довольны. Только мне,
несчастному, все труднее и труднее становилось сидеть в очень неудобной
корзине. Я стонал, вертелся во все стороны, стараясь поместиться поудобнее -
но все было напрасно.
Наконец я не вытерпел и закричал:
- Остановитесь! Остановитесь! А то я в этих носилках превращусь совсем в
котлетку...
Так как эти слова были произнесены мною не по-китайски, то на мои крики
не обращали внимания.
Не прошло и десяти минут, как Мик заметил, что за нами погнались
настоящие китайцы. Он выстрелил из револьвера и крикнул:
- Берегитесь! Спасайтесь!
Все бросились бежать. Носильщики уронили при этом носилки, и наш мандарин
Рики вместе с носильщиками очутился на земле.
- Это совсем не по-китайски! - кричал сердито Чи-ка-чи. - Если б у нас, в
Китае, были такие скверные носильщики, их бы сейчас наказали бамбуковыми
палками, - продолжал он.
Кое-как подняв носилки и усадив опять Рики, все снова пустились бежать.
Но носильщикам, очевидно, не под силу была тяжелая ноша: они опять
споткнулись.
Между тем крики преследовавших нас настоящих китайцев раздавались все
ближе и ближе. Тогда мы, бросив носилки, ружья и знамена, все обратились в
бегство.
Бежал и я, хотя мои китайские башмаки ужасно стучали и я то и дело
спотыкался и падал.
Но вот мы наконец добрались до берега, вскочили все в джонку и спустя три
минуты уже были в открытом море.
После этого приключения мы решили, что в китайцы мы, лесные человечки, не
годимся. Сняв костюмы, мы сложили их опять в джонку и продолжали путь уже в
наших собственных костюмах.
- Что это не видать ни Мика, ни Рики, ни Заячьей Губы? - спросил как-то
утром Микробка.
- Они заняты делом, - ответил Знайка и улыбнулся. - Каким делом? -
пристали к нему остальные. Знайка долго не хотел говорить. Он все повторял:
- Это тайна! Вскоре вы все узнаете... Наша компания удовольствовалась
этим ответом, но я решил во что бы то ни стало узнать, что это за тайна,
которую от нас скрывают. И я узнал! Узнал от самого Мика.
- Мы с Рики занялись дрессировкою больших птиц, которые живут на этом
острове, - сказал он мне.
- Дрессировкою? Это что за штука такая - дрессировка? - спросил я.
- Дрессировка, - пояснил Мик, - это обучение животных. Видал ты, как
обучают собак прыгать через обруч, охотиться за птицами, приносить разные
вещи и тому подобное?
- Видал.
- Так вот, мы с Рики занялись дрессировкою птиц: желаем приучить их
заменять нам лошадей, возить нас в саночках и даже попробуем научить их
возить нас по воде: запряжем их в лодки и заставим тащить эти лодки по воде.
- Вот как! И ты не шутишь?
- Нет, вот завтра увидишь.
Действительно, на следующий день Мик с Рики вывели на лужайку огромных
птиц.
- Вот наши дрессированные птицы! - сказал он, Спустя несколько минут Рики
громко крикнул Скоку;
- Притащи-ка мои сани!
Скок немедленно принес маленькие саночки, сделанные самим Рики из
тростника. Рики запряг птицу в эти саночки, протянул ей в клюв веревку,
точно вожжи, уселся в свои саночки и, держа в руках длинную удочку вместо
хлыста, крикнул:
- Пошел!
Птица послушно двинулась вперед, сначала медленно шагая по земле, а
затем, взмахнув крыльями, пустилась бежать с такою быстротою, что Рики едва
мог ее удержать.
Вслед за тем и другие птицы были точно так же запряжены в маленькие
самодельные саночки и колясочки.
Мы все с удивлением смотрели, как Рики, Мик, Заячья Губа, Дедко-Бородач,
Ведун и некоторые другие катались на своих дрессированных птицах.
- Подождите, завтра мы вам еще не то покажем! - хвастал Мик. - Завтра мы
по воде проедемся!
На следующее утро Мик спустил в воду лодку очень странного вида. На лодке
стояло прикрепленное к ней деревянное чучело лошади, на которое Мик уселся
верхом, точно на настоящую лошадь, привязав раньше к лодке на длинной
веревке большую птицу.
- Я привык всегда ездить верхом, как настоящий всадник, и потому соорудил
себе лодку наподобие коня, - пояснил Мик.
Птица, запряженная в Микину лодку, все время мирно стояла на берегу.
Но достаточно было Мику свистнуть, как она взвилась на воздух.
- Смотри, Мик, она унесет тебя в облака, - крикнул я ему. Но Мик только
улыбнулся.
- Нет, я все предусмотрел и привязал птице к ногам две гири, так что она
высоко не может подняться и будет все время летать над водою. Но чтоб она
все-таки не поднялась слишком? высоко, у меня в руках вожжи, и и ими
придерживаю моего воздушного скакуна. Действительно, конь-лодка Мика плавно
и тихо двигалась по воде. Менее удачны были полеты доктора Мазя-Перемаза и
других: пущенные ими на воздух птицы сразу поднялись высоко и чуть было не
свалили в воду своих всадников. Но в этот раз все обошлось благополучно.
- Знаете что, братцы, - предложил вдруг Мик, - устроим-ка мы гонки при
помощи наших птиц. Кто первый доберется до противоположного берега, тому мы
дадим приз.
- Ура! - закричали все,
И мы тотчас принялись дрессировать остальных птиц, строить лодки-саночки
и вообще готовиться к гонкам.
Я, конечно, очень усердно распоряжался.
В назначенный час все участвующие в гонке собрались на берегу. В первых
саночках поместился Рики, в следующих Знайка и Скок, в-третьих - я,
Мурзилка, и Микробка. Затем следовал Мик на своем коне-лодке, Заячья Губа и
другие. Доктор Мазь-Перемаз, не достав лодки, сел на простое бревно и
привязал к нему свою птицу.
- Готово? - спросил Мик, когда уже все собрались.
- Готово! - ответили мы в один голос.
Тогда Мик выстрелом из револьвера дал сигнал, то есть знак, что гонка
началась и что все должны тронуться.
Тут произошло то, чего никто не ожидал.
Напуганные выстрелом птицы сразу поднялись в воздух и понеслись быстро
вперед.
Но так как к ногам всех птиц были привязаны гири, то они не могли долго
удержаться высоко в воздухе и скоро начали спускаться все ниже и ниже. При
этом, однако, они летели с такою быстротою, что и Мик, и Мазь-Перемаз, и
Рики, да и все мы очутились среди волн,
- Стой! Стой! Стой! - кричал Мик, но его птица летела, не обращая
никакого внимания на крики седока, и подняла его опять на воздух вместе с
его конем-лодкою.
Точно бешеные летели птицы, не слушаясь нисколько нас, гонщиков. А между
тем мы едва держались: нас так и бросало волнами то в одну, то в другую
сторону.
На беду, в воде показались акулы и другие хищные рыбы и погнались за
нами. Еще минута-две, и мы, наверное, были бы съедены морскими хищниками.
Одна рыба, с ужасно длинным ртом, уже успела даже схватить коня Мика, приняв
его, вероятно, за настоящего. Некоторые из гонщиков не удержались и попадали
в воду. Но, к счастью, берег оказался близко и волнами всех нас выбросило на
землю.
- Первое слово, которое я произнес, когда мы очутились на земле, было:
- Жив ли я, Мурзилка, или мертв?
Рики с невозмутимым спокойствием ответил:
- Наполовину ты жив, наполовину мертв...
Продолжая наше странствование, мы попали на Волчий остров.
Слыхали вы когда-нибудь про такой остров? Нет? А вот есть такой остров в
Америке. По крайней мере, так его назвал Мик, а назвал потому, что на этом
острове водится бесконечное число волков.
Когда мы после многих странствований высадились на берег этого острова,
то первое, что бросилось нам в глаза, был столб с доской. На доске была
нарисована волчья голова с такой надписью:
5 долларов за каждого убитого волка
- Доллар - это американская монета, на наши деньги почти два рубля, -
произнес Мик, прочитав надпись. - Значит, здесь, на этом острове, можно
разбогатеть, занявшись охотою, - прибавил он.
- Рассказывай сказки! - возразил Ведун. - Кому охота платить за убитого
волка? Кому. он нужен? Даже шубы из волчьего меха не сошьешь...
- Что ты! Что ты! - заметил Заячья Губа. ~ Разве волки мало вреда
приносят? Сколько они баранов перегрызут, сколько людей поедят! Вот потому,
очевидно, начальство этого острова и решило предложить по пяти долларов за
каждого убитого волка, чтобы люди истребляли побольше этих вредных зверей.
- Что же, дело хорошее, - подтвердил Ведун. - Займемся и мы охотой на
волков.
Не откладывая дела, мы тотчас же принялись вооружаться, чем попало: один
- топором, другой - пикою, третий - саблею. Микробка же надел на себя щит,
точно плащ, надеясь, что этим он спасет себя от кровожадных волков в случае
их нападения.
Мик, сам вооружившись револьвером, предложил мне второй, запасной свой
револьвер.
- Смотри, Мурзилка, - сказал он, - стреляй только в волков и не попади
случайно себе в кончик носа - за это тебе пяти долларов не дадут.
Замечание Мика всех рассмешило. Что касается меня, Мурзилки, то я уже
хотел было обидеться, как вдруг Индеец шепнул:
- Тсс! Волки идут!
Мы смело двинулись вперед, разделившись на два отряда. В первом отряде
находился я и, по обыкновению, храбро стал в первые же ряды.
- Вот, пойдем по этим следам, - предложил Индеец, указывая на след
волчьих ног на земле.
Мы двинулись.
Но едва сделали мы несколько шагов, как прямо перед нами показалась целая
стая волков. Они широко открыли глаза, еще шире пасти и, показывая нам
огромные зубы, точно хотели нас всех съесть, ужасно завыли.
- Стреляй! - скомандовал Мик.
Грянул выстрел.
Мне казалось, что это я выстрелил, но нет, это выстрелил из своего ружья
Скок.
Волки, очевидно, испугались выстрела и пустились бежать, ловко
перескакивая через огромные кусты.
Наши человечки с громким криком, высоко поднимая свои пики и сабли,
погнались за ними. Я не побежал с другими, а стал у высокой пальмы и,
зарядив револьвер, решил ждать, пока какой-нибудь волк вздумает подойти.
Тогда я тут же уложил бы его на месте.
Но волки бежали без оглядки, и ни один из них не захотел помочь мне
получить пять долларов.
Бежали они прямо к берегу и, достигнув его наконец, стали на наших глазах
прятаться в дупло ствола лежавшего там ргромного дерева.
- Вот так штука! Ловко спрятались! - произнес Знайка. - Ничего! Мы их
всех сразу поймаем! - ответил Мик. - Пускай только спрячутся.
Когда все волки крепко засели в дупле, Мик быстро скомандовал:
- Ну, братцы, теперь скорее! Заткнем оба отверстия дупла, чтобы волки не
могли убежать.
- Мы, не медля ни минуты, принялись за дело.
В один миг дупло с двух сторон было тщательно забито толстыми сучьями.
- Что же теперь? - спросил я, прислушиваясь к вою засевших в дупле
волков.
- Теперь, - ответил Мик, - давайте сдвинем ствол с волками прямо в воду.
Волки там все задохнутся, и мы сразу получим награду за всех истребленных
нами волков.
- Ну, двигайте! - скомандовал я. - Живее! Я помогу вам. Раз, два, три...
Общими силами шести человечков ствол был сдвинут с места и бултыхнулся в
воду.
Но тут произошло то, чего мы не ожидали. Как только ствол с волками
скатился в воду, раздался какой-то странный шум, точно кто-то засверлил
толстую кору, и спустя несколько минут в разных местах спущенного на воду
ствола оказались отверстия, а в них - головы волков. Оказывается, волки
прогрызли отверстия, чтоб не задохнуться. Затем они преспокойно вылезли
наружу, уселись на стволе, точно в лодке, и будто с насмешкой посмотрели на
нас, стоявших у берега,
- Пли! - скомандовал опять Мик.
В этот раз сразу раздалось два выстрела... Второй выстрел был мой. Я
стрелял, стоя у высокой пальмы. Мой выстрел был такой оглушительный, что я
сам чуть было не упал. Но волкам наши выстрелы не причинили никакого вреда.
Ствол с сидевшими на нем волками был уже далеко от берега и наконец совсем
исчез с наших глаз. Так мы и не истребили ни одного волка и не заработали ни
одного доллара.
- А знаете что? - заметил вдруг Мик, внимательно всматриваясь вдаль. -
Мне кажется, что эти волки спрятались от нас на дно морское. Не спуститься
ли нам за ними? Вот была бы потеха-то, если бы мы их поймали!
Предложение Мика все встретили с большим восторгом.
- Но как же мы спустимся на морское дно? - спросил Незнайка.
- Очень просто, - ответил Дедко-Бородач. - Мы наденем костюмы водолазов.
Незнайка широко раскрыл рот.
- Каких таких водолазов? - спросил он.
- Людей, которые спускаются под воду чинить корабли, искать разбитые
обломки судов и тому подобное, - объяснил Знайка.
- А мы не задохнемся под водою? - спросил испуганным голосом Незнайка.
- Вот мы для этого и наденем особый непромокаемый костюм водолазов, а на
голову - шар с двумя стеклянными круглыми окошечками для глаз. Этот шар у
водолазов соединен трубкою с прибором над водою; прибор и дает возможность
дышать и не задохнуться.
- Откуда же мы возьмем такой прибор и такой костюм? - спросил я.
- Тут у берега стоит судно водолазов. Я его давно заметил и знаю, что там
найдутся костюмы для всех нас, - ответил Дедко-Бородач.
Спустя какой-нибудь час времени мы уже спускались на дно морское, одетые
в костюмы водолазов.
При этом в первую же минуту со мною чуть не случилось несчастье.
Дело в том, что морские рыбы, заметив как мы спускаемся, очень
недружелюбно приняли нас, а одна рыба с очень длинным клювом уже собиралась
перегрызть прикрепленную к шару трубку, на которой я спустился в воду. Да
вдобавок вокруг моих ног обвилась морская змея. И я уже начинал задыхаться.
Еще секунда - и Мурзилка погиб бы в пучине морской. Но, к счастью, Мик
вовремя успел направить свой револьвер на хищную рыбу и убил ее на месте
раньше, нежели она успела перегрызть трубку- Я был спасен.
После этого приключения мы решили подняться опять на воздух, тем более
что волков на дне морском не оказалось. Как только Знайка снял под водою
своим фотографическим прибором портрет нескольких рыб, мы стали подниматься
наверх. Не обошлось при этом без приключений: я и Фунтик перекувырнулись
вниз головой и запутались в резиновых трубках.
Очутившись опять на земле, я долго не мог прийти в себя. Мне все
казалось, что я нахожусь еще под водою, и я делал разные движения руками и
ногами, точно защищаясь от морских рыб. Когда ко мне подошел доктор
Мазь-Перемаз, я его тоже принял за рыбу и стал отгонять тросточкой.
- Надо скорее снять с Мурзилки скафандр, - услышал я вслед затем голос
Знайки и тут же вопрос Микробки:
- А что такое скафандр?
- Так называется непромокаемая одежда водолазов, - объяснил Знайка в то
время, как другие старались снять с меня сначала тяжелый головной убор со
стеклянными кружками, заменявшими очки, а затем и остальные части
водолазного костюма.
Вдохнув в себя свежий воздух, я первым делом сказал:
-- Как хотите, а я никогда больше не стану спускаться на дно морское.
Сказав это, я упал в обморок.
Что было дальше, я помню, как во сне: помню, что доктор Мазь-Перемаз
давал мне нюхать какое-то лекарство, Скок обтирал мне голову водой, Заячья
Губа вливал в рот микстуру.
Как я потом узнал, долго возились со мною лесные человечки и даже думали,
что не удастся привести меня в чувство.
Больше всех горевал Микробка. Он повторял:
- Погиб Мурзилка, погиб... Как же мы, лесные человечки, останемся без
Мурзилки.
Но... я не погиб и в тот же день, к вечеру, был уже опять здоров и бодр.
Остальные лесные человечки тоже остались здоровы и невредимы.
На следующий день все мы собрались на полянке на общее совещание.
Предстояло решить, куда нам отправиться дальше. Все шумели, кричали;
каждый предлагал свое.
- Ах, хорошо бы побывать в какой-нибудь новой стране, где на деревьях
растут сладкие леденцы, - заметил Прыжок.
- Я предлагаю поехать в жаркие страны, - произнес китаец Чи-ка-чи. - Я
люблю тепло и жару,
- А я, напротив, предпочел бы край, где похолоднее, страны снега, льда и
мороза - возразил Скок.
- Слушай, Мурзилка, - обратился ко мне Индеец, - если тебя спросят,
посоветуй, чтобы мы отправились в Индию. Это моя родина. Я там давно не был.
- Индия? Это та страна, где водятся слоны и змеи? Нет, покорнейше
благодарю. Туда я вовсе не желаю, - заявил я решительно.
- Неужели ты, Мурзилка-храбрец, боишься слонов и змей? - сказал Индеец.
- Мурзилка никогда и ничего не боится - ответил я, - а только в Индию я
ехать не желаю.
- Поедем лучше на Новую Землю, - предложил Заячья Губа, слышавший наш
разговор.
- Туда, где водятся белые медведи? Нет, туда тоже не желаю, - ответил я.
В то время, когда мы вели этот разговор, прибежал, запыхавшись, Микробка.
- Братцы, лесные человечки, послушайте меня, я вам сообщу важную новость!
- кричал он издали.
- В чем дело? - раздалось несколько голосов.
- Я заметил у морского берега большой пароход.
- Пароход?
- Да! Очевидно, его бурей прибило к нашему берегу. На пароходе нет
никого.
- Вот отлично! - воскликнул Скок. - Мы сейчас пойдем и посмотрим, что это
за пароход, и, если он в исправности, марш в дорогу.
Тотчас же все бегом пустились по направлению туда, где, по уверению
Микробки, стоял неизвестно чей пароход.
Микробка говорил правду. У самого берега стоял большой пароход.
Не прошло и минуты, как мы все уже очутились на Палубе парохода.
Знайка внимательно осмотрел пароход, проверил, целы ли машины, нет ли где
повреждений, пробоин, и тут же принялся пускать машину в ход. Затем он
обошел все каюты и, убедившись, что на пароходе имеется достаточный запас
провизии, сказал:
- Тут хватит нам еды и питья на целый год.
Я, Мурзилка, занял место на верхней палубе, откуда отлично виден был
путь. Рядом со мною стал Индеец и все уговаривал, чтобы мы поехали в его
страну.
Пароход между тем быстро несся по течению.
- Куда же нам держать путь? - спросил Заячья Губа, который поместился на
капитанском мостике на самой верхушке корабля.
- Знайка, отвечай! - предложил я.
- У меня нет морской карты, по которой я мог бы справиться, куда именно
надо направить пароход.
- Как же быть? - спросил Заячья Губа. - Очень просто, - ответил я, -
будем двигаться прямо. Куда-нибудь да приедем.
Едва я это сказал, как раздался ужасный треск. Это наш пароход ударился о
подводную скалу, которую мы не заметили. Ударился он с такою силою, что
несколько лесных человечков, сидевших у самого борта, упали в воду. К
счастью, Матросик держал наготове большую спасательную веревку и бросил ее
упавшим. Они схватили ее вовремя и поднялись на палубу. Но, очевидно,
пароход при ударе о скалу получил какое-то повреждение, потому что он стал
наполняться водою, накренился на бок и заметно начал погружаться в воду.
- Надо спасаться, а то мы все потонем! - крикнул Заячья Губа. К горю
нашему, на пароходе не оказалось даже спасательной лодки, и, несомненно, все
мы погибли бы. Но как раз в это время я заметил, что по морю плывет большой
плот, который течением несло по направлению к нашему пароходу. Когда плот
поравнялся с пароходом, мы все соскочили на него. И сделали это как раз
вовремя, потому что корабль тотчас же потонул.
Волнами поднявшейся бури наш плот бросало во все стороны. Мы уже потеряли
надежду на спасение. Вдруг сильный напор волны толкнул плот куда-то в
сторону.
- Мы гибнем! - крикнул я.
- Нет, наш плот прибило к скале, - ответил Заячья Губа. - Теперь мы
спасены! Скорее, братцы, взберемся на эту скалу. Действительно, это была
скала, стоявшая посередине моря.
Не рассуждая, мы все тотчас же исполнили приказание Заячьей Губы и стали
взбираться на скалу. Но многие при этом, в том числе и я, выкупались в
холодной морской воде, не успев вовремя добраться до самой скалы.
Хотя мы таким образом и спаслись от грозившей нам опасности, но положение
наше было все-таки очень печальное: мы не успели захватить с собою ни питья,
ни еды, и нам грозила ужасная смерть от голода. Да тут же вдобавок кругом
появились большие морские птицы, спугнутые нами со скалы, и с криком начали
кружиться над нами. Некоторые из них, наиболее храбрые, спускались на самую
скалу, очевидно, с намерением схватить кого-нибудь из нас. Действительно,
одна из птиц, спустившись на верхушку скалы, куда первым вскарабкался
Незнайка, схватила его своим клювом и подняла кверху. Незнайка поднял крик,
стал барахтаться, кричать. Испугалась ли птица или ей жаль стало Незнайку,
но только она, пролетев с ним над морем вокруг скалы, опустилась опять на
скалу и доставила Незнайку, перепуганного, но целого и невредимого.
Между тем вода поднималась все выше и выше и стала заливать скалу, на
которой мы приютились. Собравшись вместе, мы стояли, со страхом думая, что
вот-вот попадаем все в воду и сделаемся добычей акул и других морских рыб,
сновавших вокруг скалы. Вдобавок к этому несносные морские птицы кружились
над нами и тоже угрожали нам гибелью. Один из нас, Индеец, чуть было не
попал в пасть какой-то рыбы, и его с трудом удержал Чумилка.
Что касается меня, то я чуть было опять не упал в обморок - не от страха,
конечно, нет: мне стало не по себе, когда я увидел сердитую рыбу, готовую
проглотить бедного Индейца...
Прошло еще несколько времени, и вода совсем покрыла нашу скалу. Мы
очутились глубоко в воде и поневоле начали плавать. Только мне одному
удалось удержаться над поверхностью, так как я успел усесться на Знайке и
Фунтике.
Несносные морские птицы теперь стали опускаться над выступавшими из воды
головами. Казалось, спасения нет: кто не утонет или не попадет в пасть
акулы, того схватит птица. Струсили, конечно, все. Только я один держался
смело и если и дрожал, то не от страха, а оттого, что вода в море была
ужасно холодная...
Велика была наша радость, когда мы наконец опять очутились на твердой
земле, до которой мы доплыли после долгих усилий.
За исключением одного меня, все были страшно изнурены, а некоторые из
лесных малюток, добравшись до берега, упали даже на землю без сознания. На
беду, в числе последних оказался и доктор Мазь-Перемаз, так что некому было
помогать больным или упавшим от усталости в обморок. Пришлось мне, Мурзилке,
заменить доктора. Вытащив из кармана доктора склянки с лекарствами, я одному
дал понюхать спирту, другому влил капли в рот, третьему натирал лоб
лекарством и так далее.
Но лесные человечки не привыкли долго хворать: на следующее утро все уже
были совершенно здоровы и собрались на небольшой лужайке, чтобы обсудить,
куда ехать.
- Прежде всего надо бы узнать, где мы находимся, - заявил я.
- Знайка, это ты должен ответить на этот вопрос, - заметил Фунтик.
Но Знайка ничего не мог сказать. Он заметил только, что мы, очевидно,
находимся в какой-нибудь жаркой стране.
Тут на помощь явился Прыжок, который предложил съездить на своем
велосипеде в окрестности, чтобы узнать, нет ли где поблизости людского
жилья, города или тому подобного.
Вскоре Прыжок вернулся, заявив, что нигде не встретил ни одного человека,
ни одной хижины, а попалась ему лишь по дороге огромного роста птица с
длинной шеей.
По описанию Прыжка Знайка решил, что птица эта - страус. Следуя указаниям
Прыжка, все направились туда, где Прыжок оставил этого страуса.
Пришлось идти довольно долго, притом все время по раскаленному песку. Но
вот перед нами - огромная птица, важно-преважно шагавшая вперед.
Мы притаились и смотрим, куда она направится. Страус, между тем, походив
взад и вперед, остановился с очевидным намерением отдохнуть.
- Тссс! - шепнул Знайка и прибавил: - Не испугайте птицу. Подождем, когда
она уснет, а потом сядем на нее все. Она нас понесет быстро на своих длинных
ногах.
Так мы и сделали. Когда страус, конечно, не подозревая о нашем
присутствии, опустился на землю и закрыл глаза, мы по очереди забрались к
нему на спину.
Страус спал очень крепко и ничего не заметил. Но вот он вдруг встал,
почувствовал, что точно какие-то букашки поместились у него на спине, и
пустился бегом по дороге. Никто из нас, лесных малюток, удержаться на его
спине не мог. Первым слетел я. За мною другие. Некоторые держались одно
время кто за шею, кто за ногу страуса, но в конце концов тоже очутились на
земле.
Мы все-таки не пожалели о нашей прогулке на страусе, потому что эта
длинноногая птица пробежала с нами огромную пустыню и доставила нас до
места, откуда мы уже без особого труда могли добраться до берега моря.
Недалеко от берега стоял корабль. Хотя после недавнего неудачного
путешествия не особенно хотелось пускаться снова в морское путешествие, но
оставаться на пустынном берегу тоже не представляло особенного удовольствия.
Мы и решили отправиться на этом корабле в море.
Первым очутился на корабле Матросик. Он ловко взобрался на мачту и
крикнул оттуда:
- Братцы, лесные малютки! Море совершенно спокойно! Волн не видно! Мы
можем спокойно тронуться в путь.
Я еще стоял в это время на берегу и разговаривал с Заячьей Губою.
Услыхав, что говорил Матросик, я вместе с другими малютками полез на палубу
корабля.
Несколько минут спустя наш корабль уже плавно несся по морским волнам и
доставил нас в большой приморский город, где мы могли отлично отдохнуть
после многих пережитых опасностей.
Вот и конец приключениям, которые были с нами во время нашего последнего
путешествия.
Но мы, малютки-эльфы, как известно, не любим долго оставаться на одном
месте и вскоре опять отправимся в новое путешествие.
