- Джек, сколько они могут стоить?
- Не знаю. За один большой камень скупщики драгоценностей, вероятно,
могут дать от шестисот до восьмисот солей. На земле он будет стоить две с
половиной тысячи. Но посмотри вокруг. Толщина этого слоя триста футов. Он
проходит вдоль всего каньона, примерно десять-пятнадцать миль, да еще на
другой стороне такой же слой, - он выколотил трубку, продул ее и положил в
карман. - И это все принадлежит Пушистикам.
Герд улыбнулся, но затем нахмурился. Резервация Пушистиков была
утверждена декретом. Пушистики владели землей и всем, что в ней находится,
а правительство и комиссия по местным делам являлись только опекунами.
Вдруг он засмеялся.
- Джек, но Пушистики не могут добывать солнечные камни, а если и
могут, то что они с ними будут делать?
- Не могут. Но это их страна. Они здесь родились и имеют полное право
здесь жить. Разве мы можем их отсюда выгнать? Им принадлежит земля,
солнечные камни и все остальное.
- Но, Джек... - Герд посмотрел на стены каньона, на серый камень. Как
уже сказал Джек, этот слой тянулся на мили. Даже если допустить, что на
десять кубических футов кремня приходится один солнечный камень, и учесть
огромный труд, затраченный на его добывание... - Ты хочешь, чтобы
несколько Пушистиков бегали здесь, гоняли глупышей, а камни так и
оставались в земле? - Эта мысль ужаснула его. - Но они даже не знают, что
здесь их резервация.
- Они знают, что здесь их дом. Герд, подобное уже случалось на других
планетах класса четыре, на которых появлялись люди. Мы давали аборигенам
резервацию, мы говорили, что эта земля всегда будет принадлежать им, слово
чести землян. Затем мы находили там что-нибудь ценное. На Локи - золото,
на Торе - платину на Хоторе - ванадий и вольфрам, на Уггдрасиле - нитраты,
на Джими - уран. Аборигенов отправляли в другую резервацию, потом в
следующую и так далее. Мы не станем так поступать с Пушистиками.
- Что ты предлагаешь? Сохранить это в тайне? Если ты этого хочешь,
забросим камни в речку и забудем о них. Но как гарантировать, что этот
слой не увидит кто-нибудь другой?
- Мы не допустим сюда других людей. Я думаю, десантники Пейна и
Защитные силы Джорджа Ланта справятся с этим. Джорджу я могу доверять, а
вот Пейна хотелось бы узнать поближе. Их подчиненным я вообще не могу
этого доверить.
- Рано или поздно кто-нибудь пролетит этим каньоном и все пойдет
насмарку. Что будет потом, ты знаешь и сам, - он задумался. - Ты
расскажешь об этом Бену Рейнсфорду?
- Лучше бы ты не спрашивал, Герд, - Джек вертел в руках трубку и
кисет с табаком. - Наверное, расскажу. Отдам ему эти камни, они
собственность правительства. Ну, биззо, летим прямо к лагерю. - Он
посмотрел на солнце. - Через три часа будем там. Завтра я отправляюсь в
Мэллори-Порт.
- Доктор Джименз, я боюсь поверить этому, - сказал Эрнст Мейлин. -
Если бы это было правдой, было бы просто удивительно. Вы уверены в этом?
- Теперь мы все уверены, что вырабатываемые Пушистиками гормоны
пагубно влияют на нормальное эмбриональное развитие, - сказал Юан Джименз
с экрана. - Теперь мы уверены, что хокфусин нейтрализует эти гормоны. Крис
Хоенвельд, увидев, что творится в пробирке, задумался, нужен он здесь или
нет. К тому же хокфусин, кажется, оказывает тормозящий эффект на секрецию
желез, вырабатывающих эти гормоны. До того, как родятся младенцы от
матерей, зачавших их после того, как они начали есть Рацион-три, осталось
четыре-пять месяцев. Конечно, мы могли бы подождать, пока родятся дети в
семьях, которым мы начали давать ежедневные дозы чистого хокфусина. Но мне
кажется, что уже первые роды принесут нам уверенность.
- Доктор Джименз, как ваши люди обнаружили это?
- Предчувствие, - молодой человек улыбнулся. - Предчувствие девушки
из лаборатории доктора Хоенвельда, Шарлотты Тресса. - Улыбка переросла в
явный смех. - Хоенвельд просто взбешен. Нет теоретической базы, слишком
много предположений. Вы знаете, как он говорит. Он допускает верность
результатов, тем более, что они были продублированы, но он отвергает все
ее рассуждения.
Он это может. Ян Кристиан Хоенвельд привык все делать по порядку, шаг
за шагом: от А к Б, потом к В и Г, но если кто-то внезапно прыгал сразу на
С или Т, а потом на Я - это было неправильно. К своей чести, Эрнст Мейлин
уважал предчувствия. Он знал, как много умственной активности уходит на
то, чтобы вытащить из подсознания нужную мысль. Единственное, о чем он
сожалел, это то, что у него самого было не так уж много хороших
предчувствий.
- Ну, и как же она рассуждала? - спросил он. - Или это было чистой
интуицией?
- Ну, она решила, что хокфусин может нейтрализовать гормоны, и это
была отправная точка ее работы, - сказал Джименз. - Она пришла к этому
выводу, узнав, что все без исключения Пушистики едят много сухопутных
креветок. Это их расовая особенность. Правильно?
- Да, мы более или менее уверенно можем это утверждать. А еще лучше
сказать - инстинкт.
- И все Пушистики, которых мы знаем, любят Рацион-три. Попробовав его
однажды, они едят это блюдо при каждом удобном случае. Любой человек может
отличить по вкусу один сорт табака или кофе от другого. Но реакция
Пушистиков на Рацион-три немедленная и автоматическая. Поговорим еще об
этом, доктор?
- О да. Я видел совсем немного Пушистиков, впервые пробующих
Рацион-три. Вы определили точно: это физический отклик организма, - он на
мгновение задумался, потом добавил: - Выработка этого инстинкта -
результат естественного отбора.
- Да. Она считает, что определение на вкус отдельных молекул титана,
присутствующих в организме сухопутных креветок и в Рационе-три,
способствовало выживанию расы. Пушистики, не обладавшие этой способностью,
вымерли, а остальные передали эту способность своему потомству. Выслушивая
неистовые возражения Хоенвельда и разговоры о том, что она бесполезно
тратит время, Шарлотта Тресса продолжала работать и выяснила действие
хокфусина на гормоны. Теперь физиологи, которые выдвинули теорию, что
циклично вырабатываемые гормоны, совпав по фазе с менструальным циклом,
пропускают случайные жизнеспособные зародыши, обнаружили, что колебания
выходов гормонов вообще не цикличны, а связаны с потреблением хокфусина.
- Ну, вам подвернулся счастливый случай. Теперь, кажется, все встает
на свои места. Как вы сказали, вам потребуется около года, чтобы
удостовериться в таком взаимодействии хокфусина и жизнеспособных
зародышей, но я склонен к авантюре, поэтому рискну поставить на то, что
все так и есть.
Джименз усмехнулся.
- Я уже заключил пари с доктором Хоенвельдом. Можно считать, что эти
деньги лежат на моем счете в банке.
Беннет Рейнсфорд погрел два солнечных камня между ладонями, а затем,
словно пару игральных костей, бросил их на стол. Он не был так счастлив
даже тогда, когда Виктор Грею сообщил ему об открытии в научном центре
взаимосвязи между хокфусином и гормонами. Они на правильном пути, он
уверен в этом, и скоро все дети Пушистиков будут рождаться живыми и
здоровыми.
А затем, сразу после ленча, Джек Хеллоуэй принес с континента Бета
эту новость.
- Вы не сможете сохранить это в тайне, Джек. Ни одно открытие нельзя
сохранить в тайне, потому что кто-нибудь другой немного позже все равно
снова сделает его. Вспомним, как в Первом веке пытались пресечь открытие
прямого преобразования ядерной энергии в электрический ток. Из этого
ничего не вышло.
- Но это разные вещи, - набычившись, возразил Хеллоуэй. - Это же не
закон науки, который можно открыть одновременно в нескольких местах. Речь
идет об определенном месте, и если мы не будем допускать туда людей...
- Но кто будет наблюдать за наблюдателями?
- То же самое сказал Герд, - кивнул Джек. - Для любого
слабохарактерного человека это открытие станет великим соблазном. А как
только это откроется, вы знаете, что может случиться.
- На меня начнут давить, чтобы я открыл резервацию Пушистиков. Хьюго
Ингерманн, Джон Доу, Ричард Роу и все остальные. Пока не будет избрана
законодательная власть, я еще смогу сдерживать их, но потом...
- Я не имел в виду политическое давление, я хотел сказать о большом
наплыве солнечных камней. Представьте, туда бросятся тысяч двадцать
человек, и все они будут пользоваться антигравитацией и взрывать породу. А
дальше - хуже. В ближайшие шесть месяцев сюда начнут прибывать эмигранты.
Бен об этом не подумал. Он был на других пограничных планетах, где
находили богатые залежи полезных ископаемых, и он должен был сообразить.
Ничто в Галактике не имело столь большой цены при столь малом объеме.
- Бен, я думал над этим, - продолжал Джек. - Мне самому не нравится
эта идея, но это все, что я могу предложить. Солнечные камни сосредоточены
в небольшом районе, примерно в пятьдесят квадратных миль на северной
стороне Перевала. Правительство объявит эту зону своего рода резервацией в
резервации и само будет вести добычу солнечных камней. Прежде чем тайное
станет явным, вы объявите, что в резервации Пушистиков правительство
обнаружило солнечные камни и собирается разрабатывать их от имени
Пушистиков. Правительство собирается разрабатывать там все рудники, и это
должно прекратить все нападки на вас. Пушистиков выведут из зоны работ, и
они не пострадают от подземных взрывов. А деньги, вырученные
правительством на этой операции, могут пойти на защиту Пушистиков,
игрушки, медицинскую помощь, оружие и Рацион-три.
- Вы не прикидывали, сколько понадобится денег для начала разработок,
прежде чем мы начнем получать выручку за солнечные камни?
- Да. Я довольно долго добывал солнечные камни и думаю, что это
обойдется в кругленькую сумму. Но у меня есть хорошая идея, а с хорошей
идеей вы всегда можете финансировать любую операцию.
- Все это поможет в защите прав Пушистиков, и поможет очень сильно.
Но предварительные расходы...
- Ладно. Сдавайте в аренду право разработок тому, кто сможет их
финансировать. Правительство получит арендную плату, Пушистики - защиту, а
резервация останется нетронутой.
- Но кто? Кто способен арендовать разработки? - он знал это, когда
задавал вопрос. Непривилегированная Компания Заратуштры, только она сможет
разработать рудник. Правда, по сравнению с проектом Большой черной воды
эти разработки могут показаться случайным заработком. Но если сдать им
права на все минеральные богатства в резервации, это остановит остальных.
Однако это может поставить Компанию в положение, в котором она была
еще до решения Пэндервиса. Это может вернуть ей монополию на солнечные
камни. Это может... Нет, это невозможно!
Невообразимо, черт побери! Так думать ему теперь над этим или нет?
Виктор Грего раздавил сигарету и, расслабленно откинувшись в кресле,
закрыл глаза. Из комнаты Пушистика доносился приглушенный шум и частые
хлопки выстрелов. Бриллиант наслаждался телеигрой. Это было хорошо, так
как он не беспокоил паппи Вика, но по этим фильмам он получал жуткое
представление о жизни хагга. Правда, хороший хагга в конце концов всегда
побеждал плохого, и это было хорошо.
Мысли Виктора перескочили на четырех конкретных плохих хагга: Ивана
Боулбай, Слейка Хенсена, Рауля Лакортье и Лео Вакстера.
Трущобы Мэллори-Порта были заполнены плохими хагга, но это был
Генеральный штаб. Боулбай держал в руках индустрию развлечений:
телепередачи, включая и ту, которую смотрел в данное время Бриллиант,
