серьезные сомнения в законности некоторых действий губернатора Рейнсфорда,
особенно в земельном вопросе. Ваша честь, разве мы хотим, чтобы спустя год
суды были завалены делами о земельных участках?
- Именно такова позиция правительства, - согласился Бранхард. - Мы
хотим провести эти выборы в течение года. Сделав это, мы сможем выбрать
делегатов на конституционную конвенцию и принять всепланетную конституцию.
На это уйдет шесть-восемь месяцев. Пока это не будет сделано, мы просим
суд воздержаться от решения по этим вопросам.
- Это вполне разумно, мистер Бранхард. Суд признает законность иска,
но не требует никакой срочности в исполнении. Если в течение года
правительство откроет общественные земли и учредит земельную службу, суд
будет вполне удовлетворен, - он легонько стукнул молотком. - Следующее
дело, - сказал он секретарю.
- Теперь я вижу! - почти закричал Ингерманн. - Компания Заратуштры
продолжает править, а суд смотрит на это сквозь пальцы.
Судья ударил молотком. Звук хлестнул, словно винтовочный выстрел.
- Мистер Ингерманн! Вы специально навлекаете на себя обвинение в
неуважении к суду? - спросил он. - Нет? Я надеюсь. Следующее дело,
пожалуйста.
Со словами рассеянной благодарности Лесли Кумбес взял коктейль,
попробовал его и поставил на столик. На садовой террасе особняка Виктора
Грего, расположенного на крыше дома Компании, было прохладно и спокойно.
Большой пожар уходящего солнца окрашивал небо на западе в красные,
оранжевые и желтые цвета.
- Нет, Виктор, Гус Бранхард не друг нам, но и не враг. Как
генеральный прокурор он законник Бена Рейнсфорда и правительства - сейчас
в этом нет разницы, а Бен Рейнсфорд ненавидит нас.
Виктор Грего поднял глаза от бокала, куда он наливал себе коктейль.
На черных волосах в зареве заходящего солнца просматривалась седина. У
него было лицо с широкими скулами и большим ртом. Перед судом Пушистиков в
его волосах не было никакой седины.
- Но почему? - спросил он. - Я не понимаю. Они добились признания
разумности Пушистиков; это все, что их интересовало? Или нет?
Грего вполне честный человек, думал Кумбес. Он просто не способен
злиться на что-то, что уже сделано.
- Это все, что интересовало Джека Хеллоуэя и Герда ван Рибика.
Бранхард был их адвокатом, и ему было тяжело. Но Рейнсфорд принимал в этом
личное участие. Пушистики были его открытием, великим открытием, а мы
пытались дискредитировать его. Это ассоциировало нас с Вредными парнями.
Как известно, в конце концов Вредные парни либо все бывают убиты, либо
отправлены в тюрьму.
Грего отставил графин и поднял стакан.
- Мы еще не подошли к последней главе, - сказал он. - И больше я не
хочу никаких сражений, мы еще не зализали раны от последнего. Но если Бен
Рейнсфорд хочет этого, я не отступлю. Вы знаете, мы можем устроить ему
кое-какие гадости, - он сделал маленький глоток и опустил стакан. - Это,
так называемое, правительство нарушает закон, вы знаете в чем, или нет? В
течение шести или восьми месяцев, пока не организован Колониальный
законодательный орган, он не может собирать налоги; это функция
законодателей. Значит, он будет занимать, а занять он сможет только в
банке, который мы контролируем.
Это была слабость Виктора. Если кто-нибудь задевал его, он
инстинктивно отвечал ударом. Впервые услышал о Пушистиках, он также стал
действовать, следуя этому инстинкту.
- Хорошо, только не надо воевать с мельницами, - посоветовал Кумбес.
- Гус Бранхард и Алекс Напьер просили Рейнсфорда не преследовать нас за
то, что мы сделали перед судом, и убедили, что он вызовет крушение
планетной экономики, если по ошибке повредит Компании. У нас осталась одна
неприятность: мы не можем позволить себе иметь губернатора-банкрота.
Одолжите ему деньги, в которых он нуждается.
- А затем обложить его налогом, чтобы вернуть их?
- Нет, если мы получим контроль над Законодательной властью и сами
напишем Закон о налогах. Это политическое сражение, и надо драться
политическим оружием.
- Вы хотите образовать партию Компании Заратуштры? - улыбнулся Грего.
- Вы имеете представление о том, как непопулярна сейчас Компания?
- Нет, нет. Пусть горожане и избиратели сами организовывают партии.
Мы выберем лучшую и поддержим ее. Будем надеяться, что пока будет
политической организацией.
Грего улыбнулся из-за стакана и глотнул коктейль.
- Да, Лесли. Думаю, мне не надо вас учить, что делать. Вы знаете это
лучше меня. Можете вы сказать, кто мог бы возглавить партию? Он вообще не
должен ассоциироваться с Компанией. Во всяком случае, народ не должен
видеть этой связи.
Лесли назвал несколько имен - независимых бизнесменов, плантаторов,
профессиональных политиков, священников. После каждого названного имени
Грего одобрительно кивал.
- Хьюго Ингерманн, - сказал он.
- Боже мой! - сначала Кумбес решил, что ослышался, а затем
возмутился. - Мы ни в коем случае не должны привлекать этот человека. В
Мэллори-Порте нет ни одного преступления, авантюры или просто нечестной
операции, где бы он не был замешан. Я рассказывал вам, что он говорил
сегодня в суде.
Грего снова кивнул.
- Совершенно верно. Мы не будем вести с ним дела. Пусть Хьюго идет
своим вонючим путем, мы используем скандалы, которые он сотворит. Вы
говорили, Рейнсфорд предпочитает термины "хорошие ребята" и "вредные
парни"? Хорошо, Хьюго Ингерманн - наихудший вредный парень на планете, а
если Рейнсфорд не знает этого, то, вероятно, Гус подскажет ему.
Едва Гус Бранхард вступил на газон с южной стороны дома губернатора,
два Пушистика бросились к нему. Это были Флора и Фауна. Он остановился и
вспомнил, что хотя их имена были женскими, только Флора была самкой, а
Фауна - самец. Бен был натуралистом, и этим все объяснялось. Если бы Гус
имел пару собственных Пушистиков, он назвал бы их Преступление и
Проступок. Он включил слуховой аппарат и присел на корточки.
- Привет, разумные существа. Только держите ваши руки подальше от
бакенбардов дядюшки Гуса, - он поднял глаза и увидел приближающегося
невысокого человека с рыжей бородой. - Привет, Бен. Они не трогают вашу
бороду?
- Иногда. Да меня и не за что дергать. Вы для них более забавны. Джек
Хеллоуэй говорит, что они думают, будто вы большой Пушистик.
Пушистики показывали на конец газона, шумно звали Гуса, просили идти
и посмотреть на что-то. О, конечно, - их новый дом. Держу пари, нет ни
одного Пушистика, имеющего дом лучше, чем у них. О'кей, детки. Биззо.
Новым домом была палатка корпуса Военного флота, установленная на
открытой поляне около фонтана. По размерам она больше подходила для двух
Пушистиков, чем для двух десантников. Вокруг были разбросаны сокровища
Пушистиков: игрушки и всякий ненужный хлам ярких цветов и странных форм,
который они подобрали для себя. Бранхард заметил крепкую игрушечную тачку
на колесах и похвалил ее.
- О, да! Мы открыли колесо, - сказал Бен. - Они сегодня объяснили мне
его принцип. Объясняли долго и умно, словно я могу стать их преемником, а
затем, соблюдая очередь, покатали друг друга. Теперь они используют тачку
для сбора добычи. В другой раз, если заметите что-нибудь новенькое,
обратите на это внимание. Это им нравится.
- Ну, это прекрасно, - сказал Гус, а затем повторил это на языке
Пушистиков. Заметив, как Гус продвинулся в изучении языка, Бен высказал
ему комплимент.
- Это проклятая необходимость. Так же, как на Лики, Раимли, Ворс.
Пэндервис хочет учредить здесь суд по делам аборигенов. Кое-кто полагает,
что в качестве свидетелей мне скоро придется выслушивать Пушистиков.
Он заглянул в палатку. Шерстяные одеяла и подушки были свалены в
угол. Пушистики, кажется, так и не научились убирать постель. Постель
существовала для того, чтобы спать на ней, и Пушистики не видели
необходимости убирать и разбирать ее каждый день. Из кучи всевозможных
предметов он взял маленький нож и попробовал лезвие большим пальцем. Флора
немедленно крикнула:
- Нозик, дядя Гус! Облезися!
- Черт подери, Бен! Вы слышите, что она говорит? Она говорит на языке
землян!
- Правильно. Это первое, чему я научил их, - он немного подождал, а
затем что-то сказал Пушистикам. Они, казалось, были разочарованы, но Фауна
сказал "О'кей" и полез в палатку. Он вытащил свой заплечный мешок и два
рубило-копателя. - Я сказал им, что нам надо поговорить, и чтобы они шли
охотиться на сухопутных креветок. Сегодня утром я выпустил для них
несколько штук.
Фауна уселся в тачку. Флора встала между ручек, подняла их и толкнула
тачку. Пассажир громко закричал. Бек, проследив, как они скрылись в
зарослях кустарника, достал трубку и табак.
- Гус, за каким чертом Лесли Кумбес пришел сегодня в суд, и почему он
выступил против Ингерманна? - спросил он. - Мне кажется, Ингерманн
работает на Грего. Да. Если что-то случится, то виноват будет Грего.
- Нет, Бек. Компания, как и мы, не заинтересована в раздаче земли.
Они не хотят, чтобы вся их рабочая сила расползлась, как клопы, а это
может произойти. Я не знаю, как вбить в вашу голову, что Виктор Грего так
же хочет сохранить порядок на планете, как и вы.
- Да, если он использует все возможные средства, то сохранит над этим
контроль. Ну, я не позволю ему...
Гус нетерпеливо перебил:
- А Ингерманн? Грего до него еще расти и расти. Вы назвали Грего
преступником? Возможно, зная о преисподней Мэллори-Порта то, что я знаю
как адвокат, вы тоже стали бы считать деревья на континенте Бета или
проверять любовь к жизни кустарниковых домовых. Да по сравнению с Хьюго
Ингерманном Виктор Грего святой, и его иконы надо развешивать в церквях.
Назовите любой рэкет - наркотики, проституция, азартные игры, незаконная
торговля драгоценностями, ростовщичество, воровство - все это стоит за
спиной Ингерманна. А сегодняшнее дело в суде! За ним стоит шайка
разбойников, которые хотят нажиться на спекуляции землей. Вот почему я
хотел остановить его, вот почему Грего послал Кумбеса помочь мне. Бек, это
первое дело, в котором вы и Грего оказались на одной стороне. А сколько их
еще будет?
Рейнсфорд хотел что-то ответить, но прежде, чем он заговорил, от дома
донесся голос Герда ван Рибика:
- Есть тут кто-нибудь?
- Никою нет, кроме нас и Пушистиков, - крикнул в ответ Рейнсфорд. -
Идите сюда.
4
Со вздохом облегчения Виктор Грего вошел в гостиную своего особняка,
расположенного на крыше дома Компании. Его рука потянулась к выключателю и
опустилась: слабого света, льющегося из окна, было достаточно. Он налил
себе выпивку и, отдыхая, сел в сумрачной тишине. Тело его устало, но мысли
в мозгу мчались с огромной скоростью.
Сняв пиджак и галстук, он положил их на стул. Затем, расстегивая на
ходу рубашку, направился к бару. Там он долил стакан, наполовину наполнив
его бренди, и пошел к своему любимому креслу, но, немного подумав,
вернулся назад и взял бутылку. Для того, чтобы успокоить бешеное кружение
в голове, могло понадобиться более одного стакана. Он поставил бутылку на
низкий столик возле газона с цветами и сел, пытаясь понять, что же
беспокоит его. Ничего важного. Он откинулся назад, закрыл глаза и стал
медленно потягивать бренди.
У них были неприятности на континентах Бета и Дельта с пастухами
степняков, но, по крайней мере, они знали, что с этим нужно было делать.
Надо прекратить все инженерные работы по проекту осушения Большой воды и
