прямоугольного коридора с прозрачными полом и левой стеной. Вверху и
справа тянулись красочные витражи - композиция на спортивные темы. Сквозь
блики на полу просматривались четыре этажа ветротранспортных коридоров -
на самом нижнем плыла в обратную сторону фигурка в оранжевом комбинезоне.
В спортзалах, проплывающих слева, никого не было. Команда занята работой
по авральному расписанию, пассажиры покинули борт еще вчера.
Финиш-площадка мерцала синими звездами. Андрей по инерции сделал
пробежку и, ощущая, как с каждым шагом набирает вес в поле искусственной
гравитации, свернул в потерну с кинематическими витражами: пузатые
каравеллы по-утиному переваливались с борта на борт среди крутобоких волн,
и крутолобые дельфины грузно перелетали над волнами по крутым траекториям.
В конце потерны сиял широкий овал. На подходе Андрей привычно сощурился.
Овал распахнулся - в глаза ударило солнце...
В аэрарии он, бросив взгляд на пустующие диванчики и шезлонги, зашел
в гардеробный павильон, быстро разделся. Решетчатый потолок пропускал свет
и тепло, в павильоне стоял запах нагретого дерева. От жалюзи веяло
прохладой - он чувствовал это голыми ногами. Холодок натягивало из
бассейна. Температура воды наверняка ниже нормы. И превосходно. Застегивая
ремень на плавках, он поглядел в щели между пластинами жалюзи. Сквозь
прозрачную воду желтело дно. Противоположной стенки бассейна не было
видно, потому что блеск натуральной воды сливался там с блеском иллюзорной
лагуны атолла; на круговой песчаной косе торчали высокие пальмы.
Непривычно тихо в бассейне - ни единого всплеска.
Из аэрария он выбрался по винтовой лестнице на трамплин и только
теперь увидел сверху Копаева. Представитель МУКБОПа лежал на парапете
животом вниз и, подперев голову кулаком, смотрел в воду. Он раскачал
доску. Сильный толчок. Тройное заднее сальто, всплеск. Вода была ледяная,
как в проруби.
- Здравствуй, - сказал Копаев. - Доброе утро.
- Привет. - Андрей ухватился за поручни трапа, выпрыгнул из воды,
подошел к Аверьяну Копаеву. Увидел портфель - обыкновенный дорожный
портфель - и подумал: "Уж не попутчика ли я себе приобрел? Или, может
быть, компаньона?" Сел и спросил: - Так о чем разговор?
- Мне представляться не надо?
- Нет, не надо.
Штурман считал Аверьяна одним ив лучших координаторов. Служба
космической безопасности, надо признать, добротно готовит и конспирирует
своих людей.
- До старта люггера два с половиной часа, - проговорил Копаев. -
Давай думать, кому лететь на Япет.
Андрей поднял бровь. Сухо ответил:
- Полетит тот, крылу поручена работа эксперта.
- Андрей, тебе поручили мою работу.
"Жаль, - подумал Андрей. Он был настроен свидеться с капитаном
"Анарды". - Любопытно, однако, чем привлек их внимание старый танкер?"
- Н-да. Ну что ж... Ведь не стану я, в самом деле, препятствовать
работе функционеров космической безопасности. - Андрей поднялся. -
Приятного тебе полета, синхронной безекции. Капитану и орбитальной команде
теплый привет.
Перед прыжком в воду он помассировал мышцы плеч и груди. Копаев
смотрел на него снизу вверх.
- Документы!.. - вспомнил Андрей. - Тебе все отдать? И что сообщить
Морозову?
- Прошу, сядь. Разговор впереди.
- О чем? Я ведь сказал: мешать не намерен.
- Да. А помочь?
- Помочь? - Андрей покосился в сторону собеседника. - В каком смысле?
Кому?
- В прямом смысле. Мне, себе, своим детям. Человечеству.
- Погоди насчет человечества. Ты предлагаешь мне быть твоим
ассистентом?
- Нет. В слова про то, что тебе поручили мою работу, вложен
буквальный смысл.
- Позволь, позволь... Морозов был в курсе?
- Нет. Но утвердил тебя экспертом по нашей просьбе.
Андрей молча сел.
- Правда, это вовсе не значит, что мы затянули последнюю гайку, -
продолжал Копаев. - Ты не сотрудник МУКБОПа и... как говорится, вольному
воля. Скажу откровенно: я не в восторге от перспективы уступать тебе свое
рабочее место и был бы рад твоему несогласию. Но руководство
оперативно-следственного отдела считает, что у меня меньше шансов добиться
нужного результата на танкере, чем у Андрея Тобольского.
"Вот это маневр!.." - подумал Андрей, разглядывая собеседника в упор.
Вид у Копаева был действительно невеселый.
- Осталось узнать, - добавил Копаев, - как смотрит на рекомендацию
нашего ведомства сам Тобольский.
Андрей помолчал. Аверьян сидел неподвижно и глядел на воду. Лицо его
было теперь совершенно бесстрастным.
- Серьезное ведомство, - проговорил Андрей. - Если мы не прислушаемся
в рекомендациям его руководства, это, по-видимому, не сделает нам чести...
Но учти, я ставлю условие. Полная откровенность с твоей стороны,
предельная ясность. Я никогда не затевал возни за чужой спиной и терпеть
не могу, если ее затевают за моей собственной.
Глаза Копаева изменили направление взгляда - уставились куда-та в
даль.
- Я обязан предупредить, - сказал он. - Возможно, дело будет для тебя
тяжелым.
- Риск?
- Не думаю. Вряд ли. Хотя и это не исключено... Нет, я имел в виду
сложности иного порядка. Пилоты УОКСа, как правило, плохо себе
представляют нашу работу.
- Кто виноват? Все у вас под замком, под секретом. Я, к примеру, и
настоящего паллера никогда в руках не держал.
- Понимаю. - Аверьян покивал. - В голове у тебя детективная каша.
Темные коридоры старого танкера, паллер под мышкой, погони, стрельба...
Вот только гоняться будет не за кем. На борту "Анарды" один человек. Да и
тот - капитан.
- Ты... серьезно? На танкере один Меф Аганн?!
- По данным сектора орбитальной эксплуатации.
- Да они что там, в секторе, совсем обалдели! - взорвался Андрей. - А
куда МУКБОП, леший бы вас побрал, смотрит?
- Не кричи, - попросил Копаев и повел глазами по сторонам. - Ревешь
как мамонт.
- Плевать на ваши секреты! - прошипел Андрей. - Бросили человека
одного на орбитальном приколе! А ну-ка тебя в ржавую, грязную бочку, и
чтоб на борту никого и миллионы километров до ближайшей базы?!
- Вот и составь ему компанию. Повезет - узнаешь причину его
добровольного одиночества.
- Добровольного? - переспросил Андрей. - Чушь! Позволь не поверить.
- Нет уж, позволь не позволить. Факты.
- Какие факты? Откуда?
- Из карманов твоего родного УОКСа. Как желаешь - вразброс, по
порядку?
- Ладно... давай по порядку.
- Загибай пальчики. Год назад "Анарду" снимают с юпитерианской линии
к загоняют сюда - на прикол у Япета. Команда согласно вашим традициям
ритуально прощается с кораблем и, уронив скупую мужскую слезу, переходит
на борт "Соймы"...
- С кораблями прощаться тебе приходилось?
- Бывает, с кораблями прощаются гораздо сентиментальнее, чем с
людьми... Так вот, среди тек, кто вернулся на "Сойме" в Леонов, капитана
"Анарды" не было. Вашей администрации, которая имела в виду торжественно
проводить ветерана Дальнего Внеземелья на заслуженный отдых, оставалось
развести руками. Загни первый палец.
- А что же администрация Сатурн-системы?
- Ничего. "Титан-главный" несколько запоздало сообщил на Луну, что
Аганн самодеятельно развернул на "Анарде" подготовительный комплекс работ.
Не дожидаясь актов списания и передачи, проводят очистку танков,
стерилизацию и полуконсервацию кают, демонтаж полетного оборудования,
мелкий ремонт...
- И все один? Без участия орбит-команды?
- От услуг орбитальной команды он вежливо отказался. Загибай второй.
Мало того, Аганн обещал к прибытию стройбазовых монтажников закончить
подготовительные работы едва ли не в полном объеме.
- Но ведь "Титан" обязан...
- А что "Титан"? Им это на руку. Увязли в стройках по горло -
монтируют сразу две стационарные базы, шесть орбитальных. Вазу
космодесантников "Снежный барс" расширять собираются, на очереди -
исследовательская станция "Фермуар" в Кольце. У них тут, кроме проблем и
забот, всего не хватает. Времени, мастерских, оборудования, материалов...
Андрей чувствовал на себе изучающий взгляд Аверьяна, и это его
раздражало.
- В общем ясно, - перебил он. - Не скоро дело у них до "Анарды"
дойдет.
- Андрей, раньше всех это было ясно Аганну.
- Допустим. В итоге?..
- А ты загибай пальчики, загибай. В итоге получится кукиш, который
продемонстрировал Аганн УОКСу в ответ на предложение выйти в отставку. Он
обвел вокруг пальца всю вашу администрацию и добился желанного одиночества
без отставки. И теперь - один на один с мириадами звезд и миллионами, как
ты уже имел случай отметить, километров до ближайшей базы. Этакий,
извольте видеть, Диоген Дальнего Внеземелья... Есть возражения? Что
скажешь?
- Есть - сказал Андрей. - Года полтора назад в Леонове на занятиях по
переподготовка я часто видел Аганна. Иногда мы с ним беседовали. Однажды,
затронув какую-то профессиональную тему, засиделись в холле гостиницы
"Бега" почти до утра. Никаких признаков мизантропия. О своих товарищах по
работе он отзывался уважительно и тепло, с ним приятно было общаться.
- Твоя слова удивили бы экипаж "Анарды".
- Неправда. Аганн очень знающий профессионал, экипаж относится к
своему капитану с почтением.
- Да. Но все как один считают его нелюдимым.
- Может, здесь что-нибудь возрастное?
- Он выглядит старым?
- Н-нет.. Сначала я даже принял его за ровесника Валаева. Однако
Аганн старше нас с тобой лет на... пятнадцать?
- На двадцать. Ему пятьдесят три.
- В таком возрасте, говорят, иногда охота побыть одному.
- Иногда. Но не десять лет кряду.
- Не знаю, не знаю... Со мной он был общителен я приветлив, был
откровенно рад поговорить о том, о сем.
- Только с тобой. За последние годы - только с тобой.
- С какой стати? - удивился Андрей.
Аверьян не ответил. Смотрел в сторону. Подсохшие волосы топорщились у
него на макушке стрелками.
"Особо приятельские отношения возникнуть не успели, - недоумевал
Андрей, припоминая встречи с Аганном. - Общался я с ним гораздо реже, чем
с любым из своих приятелей..."
- Ну что ж, - сказал он, - теперь мне хотя бы понятно, почему вы
решили меня... А вот за каким лешим прицепился к Аганну МУКБОП?
Нелюдимость - черта, конечно, тяжелая, но..
- Минуту назад ты чуть ли не с кулаками...
- Я был не прав, извини.
- Ты был прав. Нашей службе давно следовало бы заинтересоваться
Аганном. Еще в те времена... Или хотя бы когда "Сойма" ушла на Луну без
него. Надо было немедленно выяснить, по какой причине этот отшельник надел
сандалии отчуждения и направил стопы в вакуумную пустынь. И какому богу
творит молитвы в своем орбитальном скиту...
Андрей почти со страхом смотрел Аверьяну в лицо.
- Наши предки, - сказал он, - с помощью космонавтики прорубили в
Пространство окно, и мы всегда считали это великим достижением...
- Окно они прорубили для нужд космической миссии человечества, -
напомнил Копаев. Снял с поручня трапа забытые кем-то солнцезащитные очки.
- А вовсе не для того, чтобы всякие там опасные неожиданности Внеземелья
заползали через это окно в наши земные дома.
Андрей, не сводя глаз с лица Аверьяна, облокотился на поручень,
спросил:
- Тебе непременно надо меня пугать?
- Моя задача скромнее: дать прочувствовать обстановку. - Аверьян
протяжно вздохнул. Подышал на стекла очков.
- Не вздыхай. Не я затеял беседу. Сказал бы прямо: так, мол, в так -
наше ведомство намерено вставить палки в колеса многотрудным делам
