"Северное сияние" было нечем. Инструкция нарушались, группа отстала от
графика, имели место опасные для жизни людей происшествия, человек ранен,
медведь издох, оружия с зарядами снотворного действия применять не сумели.
Официальное резюме: "Ввиду слабой подготовки к ледовому переходу
спортивно-туристскую группу с трассы перехода сиять, инвентарь
утилизировать". Неофициально инспектор добавил: "Шуметь не надо, протесты
вам не помогут. Ухлопали мишку? Ухлопали. Виновника отправили да материк -
там его наградят медалью "За спасение человека", но это.. (Андрей поймал
на себе ускользающий взгляд голубых инспекторских глаз), но это еще не
гарантия безопасности для арктической фауны в нашем районе. Всего вам
доброго! Желающих принять участие в авиаэкскурсии к Северному полюсу прошу
подойти ко мне".
Лететь из Северный полюс Андрей не захотел. Без Ярослава ему никуда
не хотелось. Он вылетел в Шойну и посетил почти совершенно безлюдный
госпиталь, где томился Валаев. Погода в Шойне была на редкость плохая
(пуржило нещадно), и Валаев, чтобы совсем не испортить другу и без того
неудачно начатый отпуск, прогнал его и Черному морю. Андрей улетел на
Кавказ в отвратительном настроении. Но все прошло, как только он
познакомился с Валентиной... А потом прилетел на Кавказ Ярослав. Прилетел
не один. Ее звали Александра Ивановна (в валаевской интерпретации - Ася).
Это была очень рослая молодая особа (орлы действительно мух не ловят),
чуточку озорная, но бесконечно добродушная. Ее добродушие обезоружило
гораздо менее общительную Валентину. Сам себе веря, Валаев придумал
легенду о том, что именно Ася, специалист-диетолог шойнянского
здравпункта, сумела в недельный срок залечить его "арктическую царапину".
Стрела Амура вонзается глубже медвежьих когтей... Едва Ярослав успел
поджарить на черноморских пляжах беломорский шрам, из УОКСа пришла депеша:
"Валаеву, Тобольскому, первому и второму пилотам балкера "Фомальгаут",
прибыть в Калугу для участия в работе коллегия летного сектора Восточного
филиала Управления объединенного космофлота Системы". Как снег на голову.
Поскольку снег упал с вершины административного Олимпа, первому и второму
пилотам не оставалось ничего иного, как прервать свой лучший в жизни
отпуск и сказать любимым: "Прости". В прощальный вечер Валаев сначала
вымотал всех декламацией скорбных элегий (самой жизнерадостной в его
репертуаре была элегия Пушкина "Безумных лет угасшее веселье..."), а затем
неожиданно рассмеялся и выдал идею одновременных свадеб в самом начале
зимнего отпуска. Идею подхватили с энтузиазмом. Да, было бы здорово - обе
свадьбы одновременно, зимой, с тройками я бубенцами, я чтобы пар от
бешеных белых коней, чтобы шумно и весело, и друзья со всех континентов
планеты, ковры на снегу, костры, молодецкие игры!..
Ничего из этого не вышло. Свадьбы состоялись раньше - осенью, потому
что о зимнем отпуске не могло быть и речи: в Калуге Валаев дал согласие
сформировать и возглавить летный экипаж для ходовых испытаний
экспериментального "Енисея", и уже две недели спустя три десятка отборных
парней (в том числе и будущий первый пилот "Енисея" - Тобольский) были
командированы на Урал в Центр имени космонавта Виталия Севастьянова -
самый академический из существующих центров переподготовки летного состава
УОКСа. Очень трудно шла переподготовка вначале. На первых порах знакомство
с главными техсистемами экспериментального "люстровика" вызывало у
курсантов нечто вроде головокружения. Потом освоились, стало полегче, и к
сентябрю семьи многих курсантов обосновались по соседству с территорией
Центра - в городке с живописным названием Новая Ляля. Живописным, кстати,
и красочным тут было все: пузырчатая архитектура городских зданий, забавно
разрисованные вагончики старинного монорельса, тронутые багрянцем лесистые
берега речки Ляли, голубые купола Дворца Космонавтов, белые - Центра,
синеватая вертикаль далекой башни катапультера местного иглодрома.
Валентину и Асю Новая Ляля очаровала, и торжества по случаю бракосочетания
решено было отметить здесь. С той поры... да, пять с хвостиком. Говорят,
брак помогает человеку найти то, что ему нужно. Может быть, это и верно,
если искать начинают задолго до брака. Ярослав нашел то, что ему было
нужно, счастлив вполне. Любимая работа, Ася, двое сыновей-близнецов и ни
одной семейной проблемы...
Андрей взглянул на часы, бросил салфетку на стол и приказал
бытавтомату все это убрать. Ковер едва успел успокоиться - Валаев
материализовался из воздуха.
- Как самочувствие? - полюбопытствовал Ярослав, разглядывая монету с
дыркой.
- Самочувствие?.. - переспросил Андрей.
Капитан пошевелился в кресле - на белом свитере золотом блеснула
эмблема: цветок стилизованной лилии и буква К.
- Самочувствие великолепное, благодарю. Как ваше?
- Можешь не выкать, мы не на вахте. Как настроение?
Андрей посмотрел капитану в лицо:
- А на кой леший тебе мое настроение?
- Когда первый пилот уклоняется от телевизита координатора, это меня
интригует.
- Он что, пожаловался?
- Ты должен его принять.
- А это уж как мне захочется, - сказал Андрей. - По распоряжению
Морозова, с сегодняшнего утра я не пилот. Минимум на неделю.
- Ну за что такое мне наказание - командовать сибирским экипажем? -
вслух подумал Валаев.
- Очень жаль, но с сегодняшнего утра я всего-навсего представитель
экспертного отдела УОКСа.
- А я всего-навсего представитель снабжения. Целое утро пытался
втемяшить главе хозяйственной службы "Титана", что пластик с дырками
пенится быстрее монолитного и что технологи базовых строев будут в
восторге. - Капитан подбросил в ладони дырчатый диск. - А координатор
Аверьян Копаев всего-навсего представитель МУКБОПа...
- Да?! - Андрей поднял бровь. - Чем я вызвал к себе любопытство
службы космической безопасности?
- Вероятно, он сам тебе скажет.
- Не знаешь?
- К сожалению.
- И не догадываешься?
- По-моему, это связано с твоими экспертными делами.
- На танкере?! Что за чушь!.. Кому нужен доисторический "кашалот"?..
- Сатурнологам. Под орбитальную базу.
- Спасибо за информацию.
- Переваривай на здоровье. - Валаев там, у себя, смотрел куда-то
вбок.
- Я без иронии, - пояснил Андрей.
- У тебя на окне передний обзор?
- Да. Ну и что? - Андрей перевел взгляд на окно. В океане йодисто
-коричневой под сиянием Сатурна дымки всплывал, как призрачный остров,
громадный, нежно светящийся пузырь.
- Люциферида... - сказал капитан.
На аппарелях ФОБа переполошенно замигала светосигнализация; со
стартовых желобов упали две ртутные капли и, выбросив параллельно вперед
узкие струи лилового пламени, быстро пошли наискось вниз, в атмосферу
Титана.
- Беспилотчики, - определял Валаев. - Ушли на пузырь.
Несколько мгновений собеседники молча разглядывали друг друга. Валаев
поднялся. Следом поднялся Андрей.
- Ладно, - сказал капитан. - Орлы мух не ловят. Люцифериду видел?
Будем считать это хорошим предзнаменованием... Что передать?
- Копаеву? Пусть приходит. - Андрей посмотрел на часы. - Бассейном
придется пожертвовать.
- Не надо жертв. Все заняты подготовкой к разгрузке, и никого, кроме
вас, голубчиков, в воде не будет. Салют!
- Салют, капитан!
3. РЕВАНШ
Андрей приказал бытавтоматике переправить портфель на причал
пассажирской вакуум-палубы, шагнул из каюты в зеркальный тамбур, и раньше,
чем створки двери распахнулись с другой стороны, инстинктивно сощурился.
За пределами тамбура искрилась под солнцем водная ширь. Байкальская
панорама. Ветер дул прямо в лицо, на горизонте синели горы восточного
берега. Было видно, как ветер трогает воду - участками. В этик местах вода
морщилась и темнела. Шагая вдоль заметно изогнутой анфилады открытых в
сторону озера гротов с высокими сводами, Андрей впервые подумал, что без
панорамы Байкала высоченные коридоры тороидальных ярусов корабля наверняка
производили бы странное впечатление На однокорпусных кораблях люди
привыкли к интерьерам более экономных пропорций.
Анфилада полузатопленных солнцем гротов окончилась. Андрей вошел в
сумеречное пространство ренделя. Постоял у комингса горловины шахты
пониженной гравитации, чтобы привыкли глаза; плиты настила вокруг
горловины мерцали синими искрами, по стенкам шахтного ствола бродили
фиолетовые блики, я почему-то вспомнился "Фомальгаут", на котором
шахты-атриумы для межэтажных сообщений всегда были ярко освещены. Правда,
атриумы "Фомальгаута" не так глубоки. Он посмотрел на часы и понял, что
неосознанно тянет время. Не хотелось быть в бассейновом зале раньше
Копаева.
Автоматика, сбитая с толку неподвижностью человека, дала "окно" во
весь купол ренделя. Заслоняя собой обзорное поле, стеной стояло дымчатое
полушарие Титана; верхний край атмосферы нежно порозовел. Прямо над
головой висел расцвеченный светосигналами ФОБ. Как летучая мышь под
сводами звездной пещеры. Андрей покосился влево - на устремленный ввысь
иллюминированный алыми и голубыми огнями безектор "Байкала" - и подумал,
что после шуточек штурмана эта "индустриального" вида громадина, облитая
призрачно лоснящимся защитным слоем стекловидного керамлита, до смешного
напоминает пучок многорегистровых саксофонов. Призрачные облака Титана и
диковинно-призрачная конструкция в призрачном свете Сатурна... После
солнечных гротов нужна была минута-другая, чтобы поставить все на свои
места - вернуть этим "призракам" права на вещественность и, наоборот,
осознать, что эффектная панорама Байкала - иллюзия, стопроцентный обман.
Человек в обнимку с иллюзией тверже в ногах.
Андрей спрыгнул в атриум. Падая, услыхал, как в глубине зашумел
воздух.
В карпоне среднего яруса воздушный вихрь аккуратно снес его на
финиш-площадку. Здесь тоже было безлюдно. В "окне" бокового обзора были
видны порозовевшие в свете титанианского утра навесные цилиндры
контейнероносных и танкерных корпусов (на жаргоне техников-экзоператоров -
"минареты"). Танкерный "минарет" под номером 18 дал течь: переднюю муфту
сорвало вместе с импульсным маяком и среди грязно-зеленых потеков на
облицовке желтел нарост заледеневшей пены. Химический, видимо, груз.
Андрей представил себе, каково приходится каскадным системам на этапах
разгона и торможения, и посочувствовал экзоператорам. Пилоты и
экзоператоры хорошо понимают друг друга. Общий враг - перегрузки. Во время
маневра, когда пилоту невозможно использовать все средства
противоперегрузочной защиты (иначе просто не чувствуешь динамику
корабельных масс), экзоператоры выполняют функции ассистентов я, бывает,
тоже выходят из-под защиты. А после маневра им, беднягам, вдобавок
приходится ползать по "люстре" - приводить поле битвы в порядок. Те
пилоты, про которых экзоператоры говорят _н_а_ш _п_и_л_о_т_, могут считать
себя профессионалами очень высокого класса.
Андрей еще раз взглянул на часы. Пожалуй, Копаев на месте. Пора...
В глубину карпона, где светились отверстия ветротоннелей, вел пологий
пандус. Разбег под уклон, прыжок головой вперед в гофрированную трубу
тоннеля под номером десять, ощущение невесомости и весомый удар плотных
струй воздуха сзади. Принудительный ветрополет.
Тоннель расширился, скорость заметно упала. Андрей летел вдоль
