подступил к телевизионной стене вплотную. Халат, соскользнув у него с
одного плеча, остался висеть на другом, и сквозь призрачно-трепетный слой
розового с голубым ореолом свечения, порожденного потревоженным
стереоэффектом, Фрэнк мог разглядеть левую половину мускулистого
загорелого тела и пестрые плавки. Было слышно, как Нортон демонстративно
похлопал но стене ладонью. "До чего же часто подводят людей излишняя
самоуверенность", - подумал Фрэнк.
Оставляя за собой тающий шлейф розово-голубых ореолов, Нортон выплыл
из зоны действия стереоэффекта. Натянул на плечи сползший халат, резко
спросил:
- Ну и что?
Фрэнк молча смотрел на заснеженный берег, на белые купола
антарктических гор.
- Я спрашиваю: что?
- Ничего, - вяло отозвался Фрэнк. - По-видимому, ошибка...
- Если вы приходите ко мне с ошибками, то я не слишком высокого
мнения о работе вашей организации.
- Я тоже, правда, по другому поводу.
- Желаю тебе приятного времяпрепровождения. - Нортон вернулся за
стол. - Говорят, Большое родео в этом году будет на редкость помпезным, не
пропусти чего-нибудь интересного.
- Постараюсь.. Будь добр, запроси станцию техобслуживания. Прошел ли
там подзарядку мой элекар?
- Запрашивай сам. - Нортон переключил клавиши.
С потолка бесшумно опустилась изогнутая штанга и повернулась конусным
наконечником в сторону Фрэнка. По штанге соскользнула сверху коробка
видеотектора. Фрэнк набрал индекс, и на экранчике появилась смуглая
женщина с оранжевыми волосами и сильно накрашенными оранжевой помадой
губами.
Блеснув белками глаз, женщина неожиданно произнесла густым баритоном:
- Справочный пункт. Слушаю вас.
- Добрый день, - сказал Фрэнк - Я оставил нам на подзарядку свой
элекар.
- Пожалуйста, назовите номер машины, серию.
Фрэнк назвал.
- Даю диспетчера сектора подзарядки.
На экране возникла потная физиономия Лангера.
- Элекар модели "Юпитер"? - осведомился "диспетчер".
- Да.
- Великолепная у вас машина! - рявкнул Лангер. - Предлагаю обмен на
"Кентавра". Соглашайтесь!
- Нет, - сказал Фрэнк и подумал: "Ну артист!.."
- Что ж, забирайте, готов ваш "Юпитер".
- Прошу прислать машину по адресу: Дубовая роща, первая линия, вилла
"Эдвенчер"... Впрочем, этот маршрут есть в блоке памяти элекара. Нажмите
пятый клавиш, я все дела.
- Пятый? Сделаем. Встречайте машину.
- Благодарю вас.
Откинувшись в кресле, Фрэнк наблюдал, как штанга втягивается в
потолочный люк, я живо представлял себе, как действует в эту минуту
Лангер. Вот он отправляет "Юпитер" на виллу. Вот связывается по
видеотектору с операторским постом местного телетранслятора, и на
экранчике появляется физиономия Кьюсака со следами неудачного визита к
Йонге. Лангер коротко бросает напарнику: "Раздевай!.." Кьюсак едва уловимо
кивает, подает команду диспетчеру телетранслятора убрать стереоэффект, и
теперь в любое мгновение...
С телевизионной стеной что-то произошло. Фрэнк вскочил. Нортон тоже
вскочил, халат слетел с плеч. Стереоизображение словно бы съежилось,
утратило глубину, экран превратился в стеклянную плоскость, и на белом от
снега антарктическом берегу точно в том месте, где Нортон хлопал ладонью,
контрастно выступили угольно-черные отпечатки левой пятерни...
- Любопытно, - сказал Фрэнк, встретившись глазами с Нортоном. -
Знаешь, я ведь впервые вижу "черные следы" в натуре.
Нортон молча выпрыгнул из-за стола. Оттолкнул Фрэнка, схватил кресло
и, размахнувшись, с силой всадил его в экран. Посыпалось стеклянное
крошево.
- На "Лунной радуге" ты разбивал экраны деликатнее, - заметил Фрэнк.
- Вон! - яростно прошептал Нортон и сделал руками что-то вроде
отталкивающего жеста. - И чтоб никогда!.. Ни ногой!..
Фрэнк обомлел: под мышками у Нортона непонятно блеснуло. И во рту
тоже почудился металлический блеск. Искаженное гневом и блеском лицо...
Фрэнк невольно попятился.
На нетвердых ногах он сошел в летний холл. Непослушными пальцами
набросал для Сильвии записку какого-то душераздирающего содержания.
Скомкал, сунул в карман. Кое-как взял себя в руки и торопливо написал
другую. Умолял сестру немедленно покинуть Копсфорт, приглашал к себе.
Сунул записку под вазу с гладиолусами. Вышел из дома, сел на мопед и, не
разбирая дороги, покатил на выезд. У ворот наткнулся на длинный,
оливкового цвета элекар и не сразу сообразил, что это "Юпитер". Завалил
мопед в заднее отделение кузова, опустился в кресло водителя, тронул
машину с места.
Зеленый коридор шоссе. Ветер с шорохом обтекал ветровое стекло,
монотонно шелестели скаты.
Промелькнул мимо памятный щит с рекламой о прелестях отдыха на
Бизоньих озерах. Фрэнк резко затормозил, дал задний ход. Не открывая
дверцу, выпрыгнул из машины, полез в кусты. Под кустами было сумрачно,
грязно от размокшей земли. Он весь перепачкался, пока нашел коробку
"Видеомонитора".
Лангер и Кьюсак ждали его, как и было условлено, у видеотекторного
павильона станции техобслуживания. Ждали порознь. Кьюсак любезничал с
двумя дамами под белым тентом кафетерия. Лангер стоял на тротуаре под
солнцем, я в руках у него поблескивали бутылки. Заметив подъезжающий
"Юпитер", он поставил бутылки у ног и подпер кулаками бока. В пестрой
рубахе навыпуск и в светлых шортах он выглядел как боксер тяжелого веса,
напяливший на себя одежду подростка; пот лил с него в три ручья.
- Жарища!.. - сказал он Фрэнку. - Ну... как дела?
Фрэнк молча перебросил "Видеомонитор" Лангеру, закрыл глаза и
обессиленно откинулся на сиденье.
- Эта "корзина" с уловом? - тихо поинтересовался Лангер.
- Спрячь в карман, - не открывая глаз, пробормотал Фрэнк, - я не
отдавай мне эту штуку, даже если я захочу отобрать ее у тебя.
- Понято. Значит, не зря...
Фрэнк слышал, как Лангер выволок из кузова мопед и сказал Кьюсаку:
"Отведи коня нашего чемпиона в стойло". Потом услышал, как забулькала
вода. Усилием воли он открыл дверцу, вышел из элекара. В ногах не было
привычной твердости.
Лангер, запрокинув голову, опоражнивал бутылку из горлышка. Взглянул
на товарища, поперхнулся.
- Ах, чтоб мне лопнуть!.. - проговорил он. - Хаста спустили с
лестницы, а тебя, похоже, прямо через мусоропровод!..
- Что у тебя в бутылке? - спросил Фрэнк.
- Холодная минеральная.
- Полей мне на руки.
Лангер взял вторую бутылку, полил. Остаток вылил себе за пазуху, рыча
от удовольствия. Фрэнк стряхнул воду с рук вялым движением и вдруг замер,
уставясь на них, словно впервые видел. Лангер внимательно посмотрел на
него. Фрэнк пошел в обход элекара. Машинально обогнул распахнутую дверцу,
сел на край проема в кабине - между культом я сиденьем водителя, -
нажатием кнопки вскрыл дохнувшую холодом полость походного бара, вынул
салфетку. Вытирая испачканные на коленях джинсы, он слышал, как
вернувшийся Кьюсак сказал что-то Лангеру тихо и неразборчиво. Но ответ
Лангера он разобрал:
- Оставь его в покое. Ему не до этого. Кстати, нам тоже... Ты,
красавчик, и так слишком заметен в среде мирных граждан Копсфорта.
- Не остри, - отозвался Кьюсак. - В этот раз работа проделана, я бы
сказал, на редкость элегантно... Ладно, поехали. Кто за рулем?
- Я за рулем. Чемпион сядет рядом со мной, ты сзади... Сели? Поехали!
Элекар набрал скорость, нырнул в тенистый радиус городского шоссе. По
ветровому стеклу побежали отблески.
На окраине Копсфорта Лангер круто взял вправо, лихо прошел поворот.
Мелькнул указатель: "Аэропорт 15 км".
"Юпитер" помирал шоссейное полотно со скоростью авиетки.
"Работа была элегантной, - сжав зубы, думал Фрэнк. - На редкость".
- Ты чего приуныл? - Лангер подмигнул Фрэнку. - Взгляни на своего
коллегу... - Он указал кивком на Кьюсака. - Шар земной катится в новую
эру, а для этого субъекта жизнь продолжается в старом темпе.
Тронув несколько клавишей в нужной последовательности, Лангер
выхватил из-под пульта зажим с бородавками ларингофонов, нацепил себе на
шею. Перед ветровым стеклом вырос блестящий стержень антенны и,
покачиваясь, засвистел в потоке встречного воздуха.
- Улей, улей, я пчела! Как прием?
- Как у невропатолога, - недовольно ответил голос Гейнца из
пультового чрева. - Раздевайся быстрее!
- Ты, Задира, с нами поласковей. Мы на обратном пути, так что
готовьте свою колымагу к старту.
- Это сделаем. Ты лучше скажи, что мне домой передать. Носорог и
восточный Журавль там от нетерпения уже по потолку вышагивают.
- Передай: болото прошли, хвосты не намокли, никто не простудился.
Чемпион в седле. Домой везем корзину лягушек. У меня все. Конец.
- Понял тебя, пчелка, понял! Поздравляю! Конец.
Лангер выключил связь. Фрэнк покосился на исчезающий стержень
антенны, сказал:
- Насчет корзины ты, наверное, зря... А впрочем, ладно. Пусть шеф
переварит это заранее.
- Что он должен переварить?
- Я пустил камеру в дело без его ведома.
- Без его ведома... - Лангер бросил на Фрэнка сочувственный взгляд. -
При мне Носорог разрешил ребятам технической службы соорудить для тебя
спецперчатки и выдать "Видеомонитор".
- Шутишь?..
- Напротив. Потому и сказал тебе откровенно, чтобы ты избавился
наконец от иллюзий насчет вероятности шуток в нашей системе.
Фрэнк промолчал.
- Нортон не только личная твоя забота. Нортон - забота теперь всего
земного сообщества. Вот и ведя себя соответственно. Не надо все взваливать
на свои могучие плечи. В том числе и нагрузку нравственных отношений. Эх,
молодость!..
- Ничего, - сказал Фрэнк. - Говорят, это быстро проходит.
...Впереди, грациозно закинув искрящиеся рога на спину, с легкостью
призрака мчался Звездный олень. Ветер донес его крик:
- Блеск Вселенной! Океаны Пространства!.. Когда тебя ждать на
звездной дороге, товарищ?..
Фрэнк угрюмо смотрел сквозь ветровое стекло.
Сергей ПАВЛОВ
ЛУННАЯ РАДУГА
КНИГА ВТОРАЯ. МЯГКИЕ ЗЕРКАЛА
ЧЕЛОВЕК БЕЗ ЛИЦА. ВМЕСТО ПРОЛОГА
За окном бесновалась пурга. Где-то там, во тьме кромешной, с
разбойным посвистом закручивались и налетали на стекло тугие снежные
вихри. В холле было тепло, сумеречно и уютно. Поверхность стекла, словно
широкое черное зеркало, отражала трепет каминного пламени. На деревянной
стене тикали ходики - обыкновенное цифровое табло, оснащенное звуковым
имитатором тиканья и ежечасного боя. Трещали поленья, пахло сосновой
смолой.
Наслаждаясь уютом просторного кресла, покрытого медвежьей шкурой,
Альбертас Грижас, вытянув ноги в домашних туфлях, перечитывал Гоголя. Ноги
приятно гудели. На лыжной прогулке ветер выдул из головы все сегодняшние
заботы. А в операторской (после вечерней настройки аппаратуры на потребу
завтрашнего утреннего медосмотра) заодно вылетела из головы и половина
забот на сутки вперед. Легкость в мыслях необыкновенная. Думать о
собственно медицинских делах не хотелось Чего ради? Здешние витязи
одинаково безнадежно здоровы. Как на подбор. С ними дядька Беломор. В
секторе К медицина сместилась в спортивную плоскость: велотреки, лыжи,
бассейн, бокс... и все остальное. В секторе П обстановка почти адекватная.
В разговорах с коллегой из сектора П медицинская тема давно соскользнула в
область профессиональных воспоминаний. Так недолго и квалификацию
