его упало. Казармы были огромные, покрывали тысячи гектаров. И самое
худшее было то, что внизу не было коридора, просто еще один загон в форме
чаши, гораздо крупнее, чем загон фараонцев, а в центре его было озеро,
сиявшее мягким голубым светом.
- А, ладно, - сказал он.
Он остро ощущал холод провода защитного поля между ног. Он решился,
перекинул ногу на другую сторону, сорвал крюк со стены и свалился с нее в
странный загон.
Это было долгое падение, но он погасил падение тем, что покатился по
травянистому газону. Укрепленные кости его ног погасили силу падения.
Когда он наконец остановил свое качение по траве, Руиз услышал шипение и
треск вернувшегося защитного поля.
Он скорчился под низеньким кустом. Загон был зеленый и травянистый, в
темноте вовсю пели ночные птицы. Куст, под которым он присел, был усыпан
крохотными белыми цветочками, а когда он задел ветку, от цветов запахло
корицей и яблоками. Он долго и терпеливо ждал, пока не уверился
окончательно, что на его внезапное появление нет никакой враждебной
реакции. Он посмотрел на защитные поля, которые окружали его новый загон,
и к своему разочарованию убедился, что они были в полном порядке. Он
только надеялся, что оттуда мог быть еще какой-нибудь выход.
Наконец он подобрал свою веревку и спрятал ее в душистом кусте. Затем
пошел вниз по склону холма к центру загона.
Деревья, которые покрывали верх склонов, были похожи на парковые, они
были тщательно ухожены и подстрижены, и среди них было легко идти даже в
бледном звездном свете. У Суука не было лун, разве что можно было считать
за луны бесчисленные крохотные блестки орбитальных станций шардов,
платформ с оружием, которые поддерживали своеобразные законы Суука.
Руиз двигался аккуратно, осторожно, производя меньше шума, чем
случайный легкий ветерок, который шевелил листву. У деревьев, как заметил
Руиз, были листья с легким металлическим блеском, поэтому, шевелясь на
ветру, они отбрасывали кругом множество звездных искорок. Это было очень
красиво. Лесок производил на него успокоительное, усыпляющее действие, и
Руиз полагал, что подземные генераторы гармонии слегка искажают его
восприятие. Если технология системы безопасности соответствовала
изощренности его конструкции, то Руиза уже, вероятно, обнаружили. Но Руиз
крепился и двигался дальше. Казалось, Пунги вели тут неприхотливую и
несложную работорговлю. Возможно, что эта неприхотливость распространялась
на меры безопасности, которая была на их ответственности, а не на совести
того, кто сдавал эти казармы в аренду.
Когда он подошел к озеру, деревья уступили место саду весьма не
классического стиля, скорее, деревенскому. Однако он содержался
безукоризненно. Тут он услышал голоса и как можно скорее спрятался за
ближайшую статую, которая изображала обитателя Корвуса, вырезанного из
какого-то черного камня. Крылья статуи опали в жесте покорности и
поражения, дав Руизу прекрасное убежище для подглядывания и подслушивания.
Из темноты сада перед ним появились две фигуры. Они шептались друг с
другом, гуляя по дорожке белого камня, и Руиз увидел, что это мужчина и
женщина, переплетенные в любовном объятии. Мысленно Руиз подгонял их,
чтобы они прошли мимо его укрытия. Как назло, они уселись на скамейке
перед статуей, где спрятался Руиз.
- Честно говоря, - сказала молодая женщина, - твоя подруга - чудо
Септы. К ней все питают такое сострадание!
- Почему сострадание? Она частичка души моей, - поддразнивал молодой
человек. Голос его звучал легко и весело.
- Пародия, а не женщина. О чем только Септарх думал, когда назначил
ее твоей парой? Она убога, волосы у нее торчат клочьями, как у морского
ежа колючки, она пляшет фульгуру, как лягушка в сапогах.
Юноша рассмеялся.
- Твои высказывания такие красочные. Но в какой-то степени я вынужден
согласиться. Наверняка ты гораздо лучше оценишь некоторые мои качества,
чем она когда-либо сможет это сделать...
- Да...
В течение нескольких минут Руиз был вынужден слушать, как проходит
кульминация их ухаживания. В какой-то момент они скатились со скамейки в
траву, потом уснули.
Руиз задумался. Их одежда соблазнительно лежала, раскиданная на
ближайших кустах. Его собственная грубая рубаха наверняка бы привлекла
внимание в центре загона, который уже перестал казаться ему похожим на
рабский. Он быстро стянул рубаху. Крадучись, он собрал одежду молодого
человека и вскоре был вполне прилично одет, хотя куртка была тесна в
плечах, а штаны коротковаты. Широкая бархатная шляпа покрывала его бритую
голову, прикрывая тем самым и побледневшие татуировки Руиза.
Руиз глубоко вздохнул и двинулся к берегу озера.
Над ним, невидимый в мягкой тьме, следовал шарик-шпион Кореаны.
20
Кореана со всем вниманием устремила взгляд на экран монитора, куда
шарик-шпион передавал сведения. Она смотрела, как Руиз собрал одежду
храпящего любовника, и рассмеялась.
Возле нее пират-киборг Мармо покоился на своем летающем пузыре, и,
казалось, не обращал ни на что внимания. Но когда Руиз, обряженный в свои
краденые обновы, повернулся к озеру, он заговорил:
- Ты уверена, что это разумно? Ты же знаешь, как серьезно относится
Лорд-Кормилец Преалл к своему маленькому мирку. Он очень расстроится, если
твой неизвестный повредит что-нибудь.
Кореана неотрывно следила за тем, как Руиз шел по саду.
- Плевать я хотела на Преалла. Кроме того, Преалл меня боится, как и
следует быть. Если даже твой неизвестный возьмет кувалду и разобьет Теру,
отравит морские лужайки, поймает в сети лапочек Преалла и повесит их всех
на крюках головой вниз, заберет голографии для своих домашних и напишет на
всех стенах: "Это сделала Кореана!" - и то Преалл не скажет мне ни слова.
А если и скажет, то я велю ему пожаловаться Пунгам. В конце концов, это
они распоряжаются казармами. Это они следят за защитными полями.
- Да, ты права, - сказал Мармо. Его вокодер был настроен на шепот. Он
выпятил губы.
На экране Руиз осторожно проскальзывал между прибрежными кустами у
озера.
- Посмотри, Мармо. Правда же, он похож на элегантную змею? -
улыбнулась Кореана.
- Он мне не нравится. Ты же знаешь, что он - тот самый человек,
который спас феникса от этой деревенщины. Почему ты не расправилась с ним
тогда? Заморозить его, отправить его куда-нибудь с Суука, туда, где никто
и никогда не найдет его, это же всегда прежде срабатывало.
- Да, Мармо, но что, если он слишком быстро действует для нас? Что,
если он сможет умереть, прежде чем мы его заморозим, и выслать сигнал? Что
тогда? - она пожала плечами. - И, во всяком случае, забавно за ним
наблюдать.
Последовало неловкое молчание. Кореана знала, что она пытается
относиться к незнакомцу осторожно. Если он был Агентом Лиги, что казалось
вполне вероятным, существовал весьма ощутимый шанс, что он был снабжен
смертной сетью. Если она решила бы просто убить этого человека, результат
мог бы оказаться фатальным для нее самой. В момент смерти поток данных
затопил бы сферу тахиона, который немедленно бы активизировался под
влиянием смертной травмы мозга. Взрыв данных немедленно бы донесся до
Лиги, передав местоположение неизвестного и обстоятельства его смерти.
Но существовали и сомнения относительно того, что он был
действительно агентом Лиги. То, что неизвестный действовал в стиле
Дон-Кихота, было весьма странно. Или же неизвестный был наглым невеждой,
склонным совершать грубые ошибки и не понимающим всю серьезность своего
положения, или же он совсем не был невеждой, а просто был абсолютно уверен
в себе, настолько, что мог позволить себе бросить в лицо своим похитителям
факт воскресения феникса. По крайней мере, было неприятно сознавать, что
неизвестный так долго сопротивлялся парализующему полю, что смог сперва
прикрепить медицинскую прилипалу к шее феникса. Она всегда считала, что
подобное невозможно. Разумеется, она заплатила очень дорого за технологию,
по всем данным, самую новейшую, которая должна была пробить даже самые
крепкие системы тренированных или специально укрепленных рефлексов. Эти
сомнения заставляли Кореану воздержаться от поспешных действий, пока она
не разберется в ситуации получше. Поэтому она расставила свои ловушки и
теперь смотрела, ожидая, что неизвестный откроет, кто же он на самом деле.
Если дело обернется так, что он просто прекрасный хищник, тогда он
был ей нужен. Она могла бы устроить ему прокачку мозгов, и в конце концов
он перестал бы быть опасным для нее. А тогда она навсегда бы присоединила
его к своей коллекции красивых вещей.
Руиз достиг берега. Посмотрев в воду озера, он увидел там сказочную
страну, мечту любого поклонника моря, фантастический город под водой,
который сиял из зеленовато-голубых глубин. Город был построен по
причудливому плану, со сложными балконами и шпилями, сложен из какого-то
прозрачного камня, в котором светился внутренний свет.
У этого города был какой-то неуловимо заманчивый и притягательный
вид, что Руиз приписал генераторам гармонии. Руиз почувствовал сильнейшее
желание присоединиться к оргиям, которые бушевали в павильонах, дворах и
башнях погруженного в воду города. Человеческие фигуры плавали далеко
внизу, лениво перелетая от одного сияющего здания к другому.
Руиз почувствовал волну оптимизма. Если можно было полагаться на
внешние признаки, он случайно наткнулся на игровую площадку какого-то
состоятельного лица, который специально держал ее на Сууке для развлечения
своего и своих гостей. Побег отсюда был бы возможен, поскольку туда и
обратно двигалось множество народу.
Руиз исследовал поверхность озера, у которого был вид плотный,
скользкий, неводянистый. Он кивнул головой, встал, потянулся и упал лицом
вниз в озеро.
Как он и ожидал, он не намок. Не было даже всплеска. Поверхностный
слой состоял из полуживого протеина, который обтек его и прильнул к его
коже и одежде, предотвращая проникновение жидкости, которая не была водой
и была перенасыщена кислородом. Руиз вдыхал, и протеин пропускал к нему
кислород. Верхний слой обеспечивал выживание, комфорт и даже светские
приличия: бархатная шляпа Руиза осталась крепко сидеть у него на голове.
Жидкость давала Руизу небольшой запас плавучести, хотя и делала его весьма
легким. В результате Руиз медленно плыл вниз, к городу. Жидкость была
ровно настолько прохладная, чтобы это было приятно, хотя ему пришлось
потратить несколько минут, чтобы привыкнуть к ощущению жидкости возле его
тела. Это было похоже на странное скольжение тальковой пудры по коже.
Сквозь жидкость он мог слышать музыку. Дюжина небольших оркестров
тихо играла внизу, и шепот и крики множества голосов странно разнился
сквозь жидкость. Руиз подплыл к крупному павильону, направляя свое
движение небольшими взмахами рук. Крыша павильона была сделана так, чтобы
напоминать морскую звезду, и каждый небольшой луч крыши был украшен ярким
огоньком. Огоньки пульсировали, то загорались, то гасли в такт музыке,
которая звучала внутри.
Руиз опустился как раз возле балюстрады, которая обрамляла павильон и
его танцевальную веранду, где несколько кружевных кабинок давали
возможность уединиться усталым танцорам.
Он немного отдохнул возле веранды, глядя на танцоров. Они танцевали
сложный танец, вращаясь с медленной грацией. Мужчины, все, как один, были
залихватски хороши, женщины настолько же прекрасны, насколько и
