же, что и растения, и животных. Они производят угнетающее впечатление,
большая часть их - дети. Как и животные, они лежат расслабленные, лишь
время от времени по ним прокатываются судороги. Кроме того, у них высокая
температура и явно поражены речевые центры.
В госпиталь никого не пускают.
14 декабря 2521.
Все дети и вся молодежь лежат в госпитале и страдают.
Болеют и взрослые. Общее число больных сейчас равно 109. Это почти
одна четвертая часть всего населения корабля. К счастью, взрослые кажутся
более крепкими. Дистафф вчера умер, но он уже раньше был болен.
До сих пор этот страшный паралич не доводил до смерти. Лица везде
полны тревоги, и я с трудом заставлю себя глядеть на них.
17 декабря 2521.
О Господи, если не отвратил ты лица своего от нас в момент старта, то
не отвращай и сейчас! Девять дней прошло с момента, как заболели первые 9
человек. 8 из них сегодня умерли.
Мы все считали, а Тойнби уверял нас в этом, что им стало лучше.
Вялость продолжалась неделю, последние два дня больные были спокойны, хотя
высокая температура еще сохранялась. Трое могли говорить. Они утверждали,
что чувствуют себя неплохо, другие шестеро были еще без сознания. Смерть
пришла неожиданно и спокойно. Исследовательский Корпус производит вскрытие
трупов. Шейла Симпсон - единственный человек из первой группы, который еще
жив. Это тринадцатилетняя девчушка. Ее горячка несколько спала, может
быть, она и не умрет. У следующих больных утром кончается девятидневный
цикл. Меня одолевают злые предчувствия. На сегодняшний день болеют 188
человек, многие из них лежат у себя, потому что госпиталь переполнен.
Рабочие силовой станции исполняют обязанности санитаров. Бассит
двоится и троится. После ленча ко мне явилась делегация, которая состояла
из 20 офицеров под руководством Уоткинса - сплошь солидные люди. Они
потребовали, чтобы мы повернули к Новой Земле, пока еще не стало слишком
поздно. Разумеется, мне пришлось их отговорить от этого. Среди них был
бедняга Круикшенк из Корабельной Прессы. Его сын был одним из тех
восьмерых, которые умерли сегодня утром.
18 декабря 2521.
Не могу спать. Сегодня утром заболел Фрэнк, несчастный парень. Он
лежит совсем неживой, словно труп, и смотрит. На что? Он оказался только
одним из 20 новых случаев. Теперь начинают болеть и пожилые люди. Я был
вынужден изменить ранее существовавший распорядок дня на корабле. Еще пара
дней и от него придется совсем отказаться. Благодарю Господа, что
большинство устройств работает автоматически и на самоконтроле.
Из десятерых человек, для которых кончился девятидневный цикл, умерли
семеро. Трое остались пока на краю гибели. Никаких перемен у маленькой
Шейлы. Никто ни о чем другом не говорит, кроме как о "девятидневной
заразе".
Я приказал запереть Бассита в одиночку за распространение паники. Я
слишком устал от длительной инспекции Отдела Растений вместе с
сотрудниками отдела и Уоткинсом, который после неудавшейся вчерашней
авантюры держится сухо.
Ной сказал мне, что эпидемия охватила 90% животных, из которых около
45% выздоровело. Я бы хотел, чтобы показатели у людей оказались такими же
обнадеживающими. К несчастью, как раз хуже всего переносят заболевание
наиболее развитые животные: лошади не перенесли его и, что еще хуже,
коровы тоже. Овцы тяжело болели, свиньи и собаки сравнительно легче. Мыши
и крысы выжили все, и их способность к размножению оказалась не нарушена.
Обычные, растущие на Земле растения проявили более-менее такую же
сопротивляемость. Здесь все время кипела адская работа, и вдесятеро
уменьшившийся персонал все же превосходно справился с очисткой целых акров
грядок. В соседних помещениях Монтгомери задумчиво продемонстрировал мне
свои водоросли. Полностью извлеченные из хлороза, если это только был
хлороз, они сейчас более активны, чем когда-либо. Похоже на то, что их
вариант девятидневной заразы пошел им на пользу. Мы активно производим
пять сортов кислородопроизводящих водорослей: 2 "влажных", один
"псевдовлажный" и 2 "сухих" сорта, являющихся съедобным вариантом одного
из ранних сортов, который несколько сотен лет назад был выведен из дикого
примитивного вида.
В Отделе Производства Растений поддерживается высокая температура, и
Монтгомери считает, что именно это оказало столь благотворное влияние.
Позвонили в Корпус. Ученые обещают (не в первый раз уже), что приготовят
лекарство к утру. К несчастью, большинство научных сотрудников болеют, и
этим делом занимается какая-то женщина по фамилии Пэйн.
21 декабря 2521.
Я покинул рулевую и скорее всего навсегда. Шторы не иллюминаторах
задвинуты, теперь не видно больше этих омерзительных звезд. Корабль
охватывает унылая безнадежность. Более чем половина экипажа хворает
девятидневной заразой, а из 66 человек, проболевших полный цикл, умерли
46. Однако, процент смертности уменьшается с каждым днем, но те, кто
остался в живых, до сих пор пребывают в состоянии спячки. Шейла Симпсон,
например, почти не двигается. Руководить чем-либо становится все более
сложно, связи с отдельными частями корабля почти не существует, поскольку
все связисты больны.
Повсюду встречаются группы мужчин и женщин, которые держатся вместе и
чего-то ожидают. Царит общая апатия - или наоборот - бесшабашность. У меня
перед глазами стоит страшная картина: никто из нас не остался в живых, но
наш проржавевший гроб продолжает лететь дальше, чтобы через тысячи лет
оказаться в зоне притяжения какой-нибудь звезды. Такой пессимизм -
проявление слабости, даже Ивонна не в силах расшевелить меня.
Ученые наконец-то установили причину болезни, но похоже на то, что
теперь это уже не имеет значения, попросту слишком поздно до этого
докопались. В любом случае результаты исследований упрощенно выглядят так:
прежде чем мы покинули новую планету, произошла полная замена воды, все
предыдущие запасы воды были выброшены на орбите, а их место заняли новые.
Автоматический процесс, основанный на поглощении влаги из воздуха, чтобы
потом вновь пустить ее в водопроводную сеть, все время действовал
безукоризненно, но, конечно же, вода, многократно использованная,
становится, мягко говоря, затхлой. У новой воды, взятой из источников на
Проционе, был отличный вкус. Разумеется, ее подвергли анализу на примеси,
но, очевидно, не так тщательно, как следовало бы. Методы исследований на
протяжении многих поколений подвергались некоторым изменениям, хотя в
настоящее время всякие претензии и поиски виновных не имеют никакого
смысла. Попросту говоря, в воде содержался белок, который просочился
сквозь наши фильтры.
Джун Пэйн из Научного Отдела - быстрое и сообразительное юное
создание, которой гиперагофобия не позволила вместе с мужем остаться на
Проционе. Она простеньким способом объяснила мне весь этот процесс. Белки
состоят из соединений различных аминокислот. Аминокислоты, являясь
основным строительным материалом, соединяются в клетки белка, образуя
пептидные цепочки. Несмотря на то, что известное количество аминокислот
равно двадцати пяти, они могут образовывать бесчисленные комбинации
белковых молекул. Нам на горе в воде с Проциона оказалась двадцать шестая
аминокислота.
В цистерне произошел гидролиз белка на его составляющие элементы, как
это, скорее всего, происходит на планете. Тем временем все живые организмы
на борту: люди, животные и растения потребляли много галлонов воды
ежедневно. В их организмах аминокислота вновь создавала белковые молекулы,
которые, попадая в клетки и используясь как топливо, сгорали в сложном
процессе метаболизма, вновь расщепляясь на аминокислоты.
Двадцать шестая аминокислота вызывает нарушение этого процесса. Ее
присутствие служит причиной возникновения слишком сложной белковой
молекулы, чтобы животные и растения могли нормально ее использовать.
Именно этот факт, собственно, и послужил причиной общей вялости. Как
разъяснила Пэйн, более сложная пептидная цепочка, появляющаяся при наличии
новой кислоты, связана с несколько большей силой притяжения на Новой
Земле. Следует признать, что мы очень мало знаем о том, как именно
тяготение влияет на создание свободных молекул. Поселения в новом мире
должны в данный момент находиться в такой же трагической ситуации, как и
мы.
Но жители их имеют перед нами преимущество в том, что умирают под
открытым небом.
22 декабря 2521.
Вчера у меня не было времени, чтобы закончить, сегодня же наоборот -
его у меня больше, чем достаточно.
Измученный Тойнби сообщил мне о следующих 14 смертях.
Девятидневная зараза безраздельно владеет кораблем. Моя дорогая
Ивонна оказалась последней из ее жертв. Я уложил ее на постель, но
смотреть не могу. Это слишком страшно. Я совсем перестал молиться.
Заканчиваю писать о том, что рассказала мне эта малышка Пэйн. Она
проявила осторожный оптимизм в оценке шансов экипажа выжить. Организмы
заболевших вроде бы лишены всякой активности, но их внутренняя защитная
структура борется со слишком сложными белковыми молекулами. Организм
достаточно гибкий выйдет из этого сражения победителем, приспособившись к
изменившейся ситуации. "Одной большой молекулой белка нельзя так уж
здорово нам помешать", - смело утверждала мадам Пэйн. Белки находятся во
всех живых клетках, и после опасного для жизни периода новый,
незначительно отличающийся белок будет скорее всего устраивать организм.
Новая аминокислота, названная "пэйнином", о чем небрежно проинформировало
меня это сообразительное юное создание, установлена, и как ранее известный
лейцин или лизин, оказывает явное влияние на рост. Каким будет это
влияние, станет возможным установить только после длительных наблюдений,
на которые, как мне кажется, у нас просто не останется времени. Зато
некоторые краткосрочные последствия у нас перед глазами. Растения по
большей части приспособились к пэйнину, и когда это произошло, начали
бурно развиваться. Животные приспособились в зависимости от вида с теми
последствиями, что лишь воспроизводство свиней резко увеличилось.
По мнению Пэйн тех, кто остался в живых после болезни, следует
считать мутантами. Она определила это, как мутация в незначительной
степени. Кажется, высокая температура, поддерживаемая в
Сельскохозяйственном отсеке, оказалась в значительной степени
благоприятной.
Я отдал распоряжение, чтобы теплоцентраль подняла температуру на 9
градусов. Собственно, это был наш единственный шаг, продиктованный заботой
обо всех.
Похоже на то, что чем сложнее организм, тем болезненнее протекает в
нем процесс приспособления к новому белку. Это очень плохо для человека -
а точнее говоря, для нас.
24 декабря 2521.
Тойнби, а следом за ним и Монтгомери, заболели. Это 2 из пяти новых
случаев. Необычный белок вроде бы уже выполнил большую часть своего
предназначения.
Анализируя сведения о состоянии больных, героически сообщаемые мне из
госпиталя, я пришел к выводу, что чем старше человек, тем дольше он
сопротивляется заболеванию, но зато у него гораздо меньше шансов на
выживание, если болезнь все-таки его настигнет. Я спросил об этом Пэйн,
когда она явилась ко мне без вызова, чтобы меня проведать (теперь она сама
именует себя руководителем Отдела Исследований первого класса, и мне
остается только благословлять ее сообразительность), но она считает, что
возраст не имеет в данном случае большого значения.
