Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
SCP 249: The random door
Demon's Souls |#15| Dragon God
Demon's Souls |#14| Flamelurker
Demon's Souls |#13| Storm King

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Фэнтези - Генри Олди Весь текст 329.75 Kb

Рассказы

Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5 6 7  8 9 10 11 12 13 14 ... 29
способностях.
     Что и требовалось доказать.
     Многочисленные  попытки  магов  Атлантиды  преодолеть  упрямый  закон
"миксера" привели к резкому увеличению числа  смешанных  и  помешанных,  а
оставшиеся  нетронутыми  люди  и  нелюди  лезть  в  "миксер"  отказывались
категорически.
     К счастью, в древних  пророчествах  упоминался  некий  могущественный
Демон Юнчиков, никогда и ни с чем не смешивающийся - и способный начертать
на Алтаре вселенской и еще какой-то  там  ихней  Матери  тайное  заклятье,
Не-Ведомое-Всяким-Там. К чему это должно было привести, никто не знал,  но
все считали, что хуже, чем есть, уже не будет.
     Наивный оптимизм населения Атлантиды и членов Ветхого  Совета  только
упрочился в связи с появлением долгожданного мессии.
     Вы спросите, почему это именно Манюнчиков  Павел  Лаврентьевич  чести
такой сподобился?! Все очень просто. Дело в том,  что  миры-то  были  друг
другу параллельны, а  Павел  Лаврентьевич  был  всем  этим  мирам  глубоко
перпендикулярен!..
     ...К   Алтарю   соответствующей   Матери   Манюнчикова   сопровождали
первооткрыватель Акведук и его ассистент, застенчивый  зомби  Филимон,  по
прозвищу Живее-Всех-Живых.
     - Чтоб ты сдох!  -  ругался  возмущенный  Павел  Лаврентьевич,  когда
неуклюжий Филимон в сотый раз наступал ему на ногу.
     - Не могу, Факел Лабиринтович,  -  виновато  сипел  Живее-Всех-Живых,
руками разводя. - Я уже сдох...
     - Это когда ж? - интересовался Манюнчиков с присущим ему тактом.
     Зомби морщил синюшный лоб, загибал  корявые  пальцы  и,  не  отвечая,
шкандыбал дальше.
     - Отстань от парня, демон! - вступался за приятеля Акведук Торнадо. -
Сам видишь, склероз у него... Зомби, они все такие - физически еще ничего,
а вот морально разлагаются...
     - Да я ж ничего, - сдавал позиции пристыженный Павел Лаврентьевич.  -
Я ж так просто...
     Тут Филимон снова наступал Манюнчикову  на  ногу,  и  все  начиналось
сначала...
     ...Вообще-то  Демон   Юнчиков,   легендой   предсказанный,   оказался
существом строптивым и малосимпатичным.  То  он  требовал  возвратить  ему
некий "ком-пот", якобы украденный Акведуком; то призывал на помощь  своего
коллегу,  горного  демона  Амбар-Цумяна,  то  просто  ругался  на  забытых
диалектах и идти к Алтарю наотрез отказывался.
     Вышеупомянутый демон Амбар-Цумян появился в Атлантиде неделей раньше,
без всякого вызова и с доставшимся ему в "миксере"  огромными  клыками;  а
также с некоторыми отвратительными чертами его пылкого характера.
     Еще в бытность  свою  участковым  уполномоченным,  испытывал  товарищ
Амбарцумян гипертрофированную склонность к полу  противоположному  (он  же
женский, слабый или прекрасный) - а попросту говоря, был заядлый бабник.
     Теперь же, унаследовав от неведомого попутчика  обаятельный  оскал  и
неукротимый звериный норов, клыкастый блюститель порядка  немедленно  стал
грозой местных упитанных кариатид, к немалому удовольствию последних - и к
не меньшему неудовольствию их  мужей-атлантов,  которые  и  рады  бы  были
отвадить разрушителя и наплевателя в  их  семейный  очаг,  да  побаивались
новых  атрибутов  его  мужского  достоинства.  Когда  же   товарищ   демон
Амбар-Цумян изредка отрывался от любимого эротического времяпровождения  -
он тут же, по старой памяти, принимался  наводить  порядок,  чем  приводил
население в дикий ужас; и в конце концов атланты стали выделять  пришельцу
по  даме  в  день,  решив,  что  так  будет  дешевле.   Жертва   оказалась
единственным    способом    укротить    служебное    рвение    саблезубого
уполномоченного.
     Выяснив связь между демоном Амбар-Цумяном и еще более  могущественным
Демоном  Юнчиковым,   перепуганный   Акведук   Торнадо   поспешил   облить
выбиравшегося из пентаграммы Манюнчикова святой водой - за что  немедленно
схлопотал шваброй по колпаку. И если бы  не  малочувствительный  к  швабре
Живее-Всех-Живых,  явившийся  на  вопли  Акведука  и  отобравший  у  Павла
Лаврентьевича его магическое оружие, то неизвестно еще, чем бы вся история
закончилась. Но при виде зомби несговорчивый демон  малость  поутих  и  со
скрипом согласился пойти к Алтарю.
     По дороге они пару раз  слышали  торжествующее  рычание  с  восточным
акцентом и веселый женский визг пополам со  стонами  -  и  Филимон  крепче
сжимал в руках отобранную швабру, озираясь по сторонам.
     Над последней дверью прямо в воздухе горела метровая надпись: "Поту-и
посюсторонним вход воспрещен!" -  так  что  к  Алтарю  Павел  Лаврентьевич
подошел уже один.
     Алтарь был дощатый, покосившийся, выкрашенный в ядовито-зеленый цвет,
и над ним болтался оптимистичный транспарант: "Выхода нет!"
     - Ну и  не  надо!  -  буркнул  Манюнчиков,  и  сразу  же  понял,  что
напоминает ему алтарь. Святыня до крайности походила на сарай  под  окнами
Павла Лаврентьевича, давно мозоливший  чувствительные  Манюнчиковы  глаза.
Сходство странно усиливалось до  боли  знакомой  банкой  из-под  вишневого
компота, стоявшей у подножья. Впрочем, компота в банке уже не наблюдалось,
хотя жестяная крышка оставалась нетронутой.
     Поглядев с  минуту  на  сей  сюрприз  природы  и  вспомнив  несколько
подходящих к случаю идиом,  взял  Павел  Лаврентьевич  огрызок  мела,  под
ногами валявшийся, и задумался. После руку протянул и изобразил на  фасаде
кривую пятиконечную звезду. Отошел, творением полюбовался - затем вспомнил
неожиданно своего сослуживца Сашку Лихтенштейна, и  пририсовал  сбоку  еще
одну звезду, на этот раз шестиконечную. Больше на ум ничего не приходило.
     И вдруг Манюнчикова осенило. И, кроша скрипящий мел, вывел он поперек
Алтаря ту самую фразу, которая уже  с  полгода  красовалась  на  соседском
сарае, возмущая стыдливых старушек и радуя глаз местных алкоголиков - а  в
конце слово приписал, им же самим в начале нашей истории произнесенное.
     Дрогнула земля, звякнула под ногами  Манюнчикова  трехлитровая  банка
экс-компота,  краснеющая  Мать-Вселенная  вчиталась  в  тайное   заклятье,
неведомое просвещенным магам Атлантиды - и пробудившийся "миксер" всосал в
себя все параллельные миры, повинуясь великому и могучему русскому  языку,
к месту употребленному перпендикулярным Манюнчиковым.
     ...Не  верьте  измышлениям  о  параллельных  мирах.  Их  больше  нет.
Оскорбленный "миксер" создал из них всего один мир - тот  самый,  извините
за выражение, "коктейль", который мы с вами имеем на сегодняшний день.  Не
верите - оглядитесь по сторонам. Ну как? То-то же... И ничего, однако,  не
поделаешь - закон матери нашей, природы...
     А вот что касается Атлантиды... Одни утверждают,  что  она  накрылась
тем самым, о чем упоминалось в тайном  заклятии.  Другие  настаивают,  что
соседский сарай с его вечной нестираемой надписью и  двумя  разноконечными
звездами - это и есть все, что от Атлантиды осталось. Третьи считают,  что
Манюнчиков скрывает Атлантиду у себя в подвале в банке из-под компота - но
проверить данный факт  никак  нельзя,  поскольку  ключ  от  подвала  Павел
Лаврентьевич никому не дает. Четвертые...
     Впрочем, мы и не обещали давать ответы на все загадки Мироздания.



                          ВТОРОЙ ДЕНЬ ИЗОБИЛИЯ

     - ...Больше двух изобилий в одни руки не давать!..
     Вынырнул Павел Лаврентьевич из-под колес  грузовика,  обалдевшего  от
прыти такой неожиданной, и сломя  голову  кинулся  к  хвостовому  сегменту
очереди.
     -  Кто   последний?   -   риторически   поинтересовался   встрепанный
Манюнчиков,  пристраиваясь  за  двумя  мрачными  субъектами  в  одинаковых
лохматых тулупах, из воротников  которых  торчали  одинаковые  оттоптанные
физиономии.
     - Что дают, братцы?
     Братцы-разбойники подозрительно скосились  на  объемистый  Манюнчиков
портфель и отвечать раздумали окончательно и бесповоротно.
     - Изобилие дают, - влезла в несостоявшийся разговор общительная дама,
поразительно  напоминающая  свиноматку-рекордистку,  недавно  вышедшую   в
тираж. - Вчера завезли. Просили не занимать. Сами второй день стоим.
     - Второй день изобилия, -  неудачно  сострил  очкастый  представитель
межклассовой прослойки между свиноматкой и тулупоносителями.  -  Вы  б  за
деньгами сбегали, а то вдруг не хватит...
     Сунул Павел Лаврентьевич руку в карман, мелочью  побренчал  и  понял,
что наличных и на пол-изобилия не наберется...
     - Я сейчас, сейчас, - засуетился расстроенный Манюнчиков,  искательно
заглядывая всем близстоящим в глаза, - я мигом, жене вот только позвоню, и
все... Скажете, что я за вами?
     - Без номера не скажем! - категорически отрезала Свиноматка, багровея
медальным профилем. - Мы тут все... пронумерованные. Четырехглазый, покажи
новенькому...
     Четырехглазый покорно вздохнул и принялся расстегивать пальто.
     - Да что вы, что вы!  -  замахал  на  него  руками  испуганный  Павел
Лаврентьевич. Четырехглазый увернулся от зажатого  в  Манюнчиковом  кулаке
портфеля и продолжил стриптиз.
     Павел  Лаврентьевич  зажмурил  глаза,  но  перед  внутренним   взором
продолжал маячить надвигающийся кошмар: голый синий Четырехглазый, стоящий
за изобилием.
     - Ничего, земляк, не боись, - доверительно прогудел Манюнчикову в ухо
Тулуп  Первый.  -  Мы  сами  поначалу  того...  сбежать   намылились,   да
попривыкли... оно только сначала боязно, а там  дальше  полегче...  Давай,
профессор, давай рубашечку-то, чего зря в грязь кидать...
     Повернулся Четырехглазый к обомлевшему Манюнчикову,  и  увидел  Павел
Лаврентьевич номер заветный, и тянулся оный  номер  от  ключицы  до  ногтя
пальца безымянного, и стояла в нем цифирь римская, арабская, и  уж  совсем
никому неведомой национальности.
     Поглядел   Павел   Лаврентьевич   на   Четырехглазого   с   уважением
неподдельным, поинтересовался, где ж красоту такую пишут на человеках,  да
и побрел в указанном направлении.
     - Пропадет, родимый, - жалостливо всхлипнула жилистая бабуся с метлой
за плечами, немедленно влезшая  на  освободившееся  место.  -  Не  дойдет,
болезный... И до чего ж люди-то живучие... Иная животина сдохла б давно, а
ваш брат... Не по зубам, видать, изобилие...
     - Наш брат, - строго поправили Ягу  из  очереди.  -  Наш  брат  вашей
сестре не товарищ. И не каркай, старая... Не  по  зубам...  Тебе  зато  по
зубам, да не по тем...
     Захлопнула  бабулька  ротовое  отверстие  и  отлетела  на  безопасное
расстояние. И правильно, поскольку очередь за  ней  выстраивалась  большей
частью несуразная и со странностями: кучка пионеров с зелеными  галстуками
до колен, панки, похожие на инопланетян, инопланетяне, похожие на панков в
третьем  поколении,   синдикат   вездесущих   "наперсточников",   тут   же
приговоривших братьев по разуму на летающий чайный  сервиз  на  двенадцать
персон...
     Но дальнейших событий ушедший Манюнчиков уже наблюдать не сподобился,
а посему не станем заострять на них внимания.
     ...к Писарю тоже стояла очередь, но немного меньше.
     - Пол? - тыча  бородой  в  дисплей,  бодро  интересовался  Писарь.  -
Вероисповедание? Педикулезом не страдали?..
     Компьютер уныло  жевал  данные  и  в  муках  рожал  номера.  Ветераны
Пунических, Отечественных и Шестидневных войн лезли прямо к окошечку, тыча
в нос  возмущавшимся  костылями  и  справками  о  похоронах.  Обномеренные
счастливчики  застегивались  и  вливались  в  основной  поток.  За  спиной
Манюнчикова любопытные толпились  вокруг  раскосого  азиата  в  шафрановой
ночной рубашке.
     - Наса здеся стояла, - вежливо  кланяясь,  разъяснял  Косой.  -  Наса
здеся в осередь завсегда стояла. Вся одна миллиарда сетыреста  тысясь  сто
сорок сетыре селовека стояла.
     Писарь  проштемпелевал  Манюнчиков  бок  и  с  криком:   "Следующий!"
захлопнул окошечко, закрыв его на  большой  амбарный  замок.  Расстроенный
следующий подергал замок за чугунную дужку.
     - Отцепись! - сказал ему замок. - Перерыв у нас...  Небось,  мы  тоже
люди...
     - Наса холосая, - продолжал между тем Косой. - Наса понимает: по  два
Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5 6 7  8 9 10 11 12 13 14 ... 29
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама