ан-Танья. - Сразу чувствуется душевность и веселый нрав здешнего народа!..
- Мне, в общем-то, тоже, но что-то не хочется лезть в этакую толчею,
- ответил Чэн, и я с ним полностью согласился.
Зато Сай не согласился.
- Это почему же? - возмутился он, едва я перевел разговор людей на
язык Блистающих. - Мне эти караванщики по самый набалдашник надоели! А там
хоть разнообразие... Вон, у правой створки ворот - очень даже приличная
сабля! Поглядите, какой крутой изгиб!
- Сабля, конечно, хороша, - тоном знатока поддержал его Обломок. -
Хотя это, пожалуй, единственное, в чем я одобряю вкус Вилорогого, но я и
сам не прочь оказаться поближе...
- А я - прочь! - прозвенел вдруг молчавший до сих пор эсток. -
Единорог, забирай-ка отсюда Чэна и скажи ему, чтоб уволок моего... Коса,
да и всех нас! А если кому охота в толпе потолкаться - незаметно въедем в
город через другие ворота, подберемся сзади и сперва выясним, к чему бы
это такой прием! Договорились? А то в давке и потеряться недолго...
Чэн добросовестно изложил мнение Заррахида ан-Танье, тот покосился на
черную витую гарду эстока, и, в конце концов, согласно кивнул. Дзю заявил,
что он внезапно возлюбил тишину и покой - так что недовольным остался
только Сай, но поскольку он оказался в явном меньшинстве, то протестовать
не стал.
Кажется, Дзю даже немного огорчился этим.
Караван тем временем ушел вперед, закрыв нас от встречающих огромным
облаком пыли. Я напряг память и вспомнил, что вдоль северо-западных стен
города тянется окружная дорога, и в полуфарсанге от Шульхары должны быть
следующие ворота.
Еще не забыл, оказывается...
И мы свернули влево, постепенно удаляясь от толпы, сгрудившейся у
"Начала начал."
Западные ворота - куда более скромные и даже словно чуть-чуть
покосившиеся - тоже были открыты, но вместо толпы со знаменами здесь
лениво скучали четверо стражников-алебард Юэ, а четверо стражников-людей
так же лениво играли в кости, сидя прямо на песке у ворот.
Когда мы подъехали, никто даже не пошевелился.
- Товар везете? - для порядка осведомилась крайняя справа алебарда,
хотя по нашей поклаже было прекрасно видно, что никакого товара мы не
везем.
Чэн снял руку с меня, и я с чистой совестью вступил в разговор с
Блистающими, оставив людей на попечение Чэна и Коса.
- Нет, - коротко и властно отрезал я.
- Юэ Тахиро, - подумав, на всякий случай представилась алебарда. -
Старшина караула. Откуда путь держите?
- Из Кабира, - не снижая тона, ответил я. Стражники явно были молоды,
меня помнить не могли, но на всякий случай я не стал называть им даже
своего безличного родового имени.
И так видно. А спросят - назову.
Может быть.
- Из Кабира? - искренне удивилась Юэ Тахиро. - А что ж не через
Шульхару въезжаете?
- Суеты не любим, - вдруг заявил Заррахид таким командирским голосом,
что Тахиро невольно подтянулась и перестала задумчиво качать волосяным
бунчуком. - И без нас караван встретят. Еще вопросы есть?
Стоявшая рядом с Юэ Тахиро вторая алебарда оперлась о плечо
подошедшего к ней Придатка - наголо бритого стражника, вытирающего потную
голову полосатым платком.
- Это не караван встречают, - наставительно заметила она. - Караван
себе и караван, чего его встречать... Это встречают самого Мэйланьского
Единорога и его железного Придатка, Чэна-в-Перчатке!
- А нас по жребию сюда поставили, - добавила Юэ Тахиро. - Скучища...
Раз в жизни вроде как довелось на живую легенду глянуть - и то не судьба!
Я подумал, что Чэн весьма вовремя обмотал с утра шлем куском шелка,
так что получился тюрбан с блестящим верхом - а марлотта, купленная
предусмотрительным Косом, и без того неплохо скрывала доспех. Разве что
рука... вернее, обе руки в латных перчатках. Но на руки Чэна никто пока
что не обращал особого внимания.
Ну да, конечно... они ведь ждали железного великана с клыками из
сплошных Единорогов - а тут обычные Блистающие, обычные Придатки...
- Все? - одновременно поинтересовались я и Заррахид. - Тогда желаем
приятной службы!
Четверка Юэ ответно махнула бунчуками, Чэн швырнул бритому стражнику
горсть монет - деньги были кабирской чеканки, но бритый ловко и с видимым
удовольствием поймал их на лету, каким-то чудом не уронив ни одной - и мы
въехали в Мэйлань.
Тихо-тихо.
Даже Обломок вел себя вполне прилично.
...Я поглядывал по сторонам и молча радовался. Многоярусная пагода с
резным ажуром перекрытий, ровная брусчатка мостовой, фонтан в виде
прыгающей рыбы, храм Небесного Молота на площади... вон за той лавкой жила
семья Прямых мечей Цзянь Тайшень, с чьими отпрысками я года два учился
вместе у сурового и строгого ворчуна Пуддхи, имевшего поперечную рукоять и
вместо гарды - что-то вроде нынешнего Чэнова наруча. Сколько лет прошло,
сколько Придатков умерло (надеюсь, своей смертью!) - небось, правнуки их
теперь здесь живут, а ворчливый Пуддха наставляет новых Блистающих...
Из всех нас Мэйлань толком знал один я - если это можно было назвать
толком, потому что прожил я здесь в три раза меньше, чем в Кабире. Чэн и
Кос могли лишь озираться по сторонам, сгорая от любопытства; Сай был тут
полгода тому назад, но проездом из Шулмы в Кабир, и почти ничего не
запомнил; Обломок, если верить ему, посещал Мэйлань так давно, что с тех
пор не изменились разве что городские стены (я подумал, что Дзю тогда
никак не меньше пятисот лет, если не больше)...
Заррахид молчал и делал вид, что Мэйлань его вовсе не интересует, но
с ним и так все было ясно.
- Куда теперь? - поинтересовался Сай после очередного поворота.
- В фамильную усадьбу Высших Дан Гьенов Вэйской ветви, - ответил
Я-Чэн, когда железные пальцы коснулись рукояти. - Или, если угодно, в дом
наследных ванов Мэйланя Анкоров Вэйских. Интересно, там все по-старому?
И через полчаса я ответил сам себе - да, все по-старому.
Усадьба за прошедшие десятилетия изменилась мало. Все та же
невысокая, чисто символическая каменная ограда с чугунными остриями по
краю; знакомые узорчатые ворота, ведущие в тенистый сад, где среди
насаженных в хорошо продуманном беспорядке деревьев и кустов вились
посыпанные белым песком дорожки. Они вели к летним павильонам и парадному
залу, по обеим сторонам которого располагались флигели и надворные
постройки разного назначения. В левом флигеле, как я помнил, жили Малые
Блистающие дома и их Придатки; позади зала располагалась круглая беседка
на берегу пруда.
За прудом начиналась галерея, ведущая к еще одному двухэтажному
строению - на втором этаже которого сто лет назад жил молодой и глупый
Единорог, и будущее было светлым и безоблачным, а прошлое - коротким и
радостным.
Вся усадьба содержалась в образцовом порядке, что доставило мне
немалое удовольствие. Впрочем, Заррахид тут же отметил... ладно, не будем
повторять, что именно отметил въедливый экс-дворецкий, но половину
хорошего настроения как ветром сдуло.
У внешних ворот отдыхал молодой Придаток в длиннополом халате со
стоячим воротником. Ни меня, ни Чэна, ни тем более остальных он знать
никак не мог, но рядом с ним...
Повинуясь неслышному зову, Чэн быстро сдвинул меня себе за спину и
сверху прикрыл краем марлотты. Руку с моей рукояти он не снял, так что я
прекрасно слышал за двоих, оставаясь незамеченным.
Дело в том, что рядом с молодым Придатком блестел на солнце старый
двуручный топор Ляо Дафу - наш постоянный привратник, который узнал бы
меня с первого взгляда.
Из-под марлотты я видел, как достойный Ляо церемонно приветствовал
гостей - вот кто должен понравиться Заррахиду! - а привратник-человек
громогласно осведомился, спугнув с ограды стаю голубей:
- Кто вы, благородные господа, и по какому делу?
Этим обращением он в очередной раз польстил тщеславному Косу и вызвал
легкую улыбку на губах Чэна.
Хотя я подумал, что тщеславие Коса - да и многое другое - скорее
всего, напускное...
- А скажи-ка нам, любезный, - покровительственно начал ан-Танья, - не
это ли усадьба Анкоров Вэйских, ванов Мэйланя?
- Она самая, - моргнул привратник.
- Она самая, - сверкнул топор Ляо, когда Заррахид повторил вопрос
Коса слово в слово и с теми же интонациям, хотя не мог его слышать.
Я хихикнул под марлоттой и немедленно умолк, оглядывая внутренний
двор. Там стояли многочисленные столы, возле пруда на вертелах жарились
бычьи туши, и вообще повсюду царили суета и шум.
Вне всяких сомнений, дело шло к большому празднеству.
- Так все-таки, благородные господа, кто же вы будете? - настойчиво
повторили вопрос Ляо и его Придаток.
- А будем мы, собственно, - с достоинством ответствовал Кос,
выпячивая свой и без того внушительный подбородок, - будем мы Чэн Анкор
Вэйский и его дворецкий Кос ан-Танья!
"Ведь я же уволил этого прохвоста!" - подумал Чэн, но вслух ничего не
сказал.
- Так мы вас-то, Высший Чэн, и дожидаемся! - простодушно выпалил
привратник-человек, становясь перед Косом навытяжку.
Я еще подумал, что Ляо, повременивший вытягиваться, выбрал себе
туповатого Придатка - сам топор, увидь он меня или любого другого Высшего,
никогда не перепутал бы дворецкого с господином.
А может, это я так, от глупой гордости, и тот же Заррахид выглядит в
десять раз импозантнее меня...
- Это он - Высший Чэн, - нехотя сообщил ан-Танья привратнику, кивая в
нашу сторону.
Придаток недоверчиво смерил взглядом фигуру Чэна - но тут Чэн откинул
марлотту и сдвинул меня на положенное место. Взгляд Придатка уперся в
правую Чэнову руку, а топор Ляо - не участвовавший в разговоре людей и
настороженно поглядывавший то на Заррахида, то на Дзю и Сая - мгновенно
узнал меня.
Что значит выучка! Ляо с восторженным свистом отдал мне самый
торжественный салют, на который был способен, его Придаток вытянулся
теперь уже перед Чэном, а я некоторое время просто наслаждался
произведенным впечатлением.
- С приездом, Высший Дан Гьен! - отрапортовал Ляо. - А ваш родич,
Скользящий Перст, отправился с утра к Шульхаре, вас встречать. Наверное,
он скоро вернется...
- Наверное, - раздалось позади нас. - И даже наверняка. Привет,
Единорог!
Один из двух услышанных мною голосов принадлежал Блистающему - хорошо
знакомому мне старшему родичу-близнецу Дан Гьену по прозвищу Скользящий
Перст, старейшине и члену Совета Высших, который когда-то даже подумывал
жить со мной вместе, Беседуя парно и используя одного на двоих Придатка -
да жизнь как-то не сложилась и по его же приказу я покинул Мэйлань.
Другой голос был голосом человека - мужчины одних лет с Косом,
восседавшего на смирной пегой кобыле.
Понятное дело, что он-то и был Лян Анкор-Кун, Придаток Скользящего
Перста и родственник Чэна; только слова "Привет, Единорог!" произнес не
он, а Скользящий Перст, поскольку Лян Чэна в лицо знать не мог, как и меня
- хотя меня в лицо знать нельзя вообще, по причине отсутствия лица.
А вот у Ляна лицо было. Смуглое лицо с пронзительными глазами, и
улыбка на этом лице казалась приклеенной. Правда, приклеенной аккуратно...
и это сочетание суровости и радушия даже как-то располагало к себе.
- Приветствую родича Чэна, - степенно сказал Лян и приложил левую
руку к сердцу.
Смотрел он как раз на нас, а не на ан-Танью. Догадливый, однако...
Чэн в ответ поднял правую руку - и я смог в свою очередь
приветствовать Скользящего Перста, не отвлекаясь на людей.
- Отлично выглядишь, Единорог, - ослепительно улыбаясь, бросил
