голос чуть окончательно не свел меня с ума.
- Может, за лекарем сбегать? - поинтересовался этот голос. - С кем
это ты разговариваешь, Чэн? Ушастый демон У привиделся?
- Я? С кем это я разговариваю? - это было первое, что пришло мне в
голову.
- Вот об этом я тебя и спрашиваю! Сидишь тут уже битый час и бредишь
с открытыми глазами... Бормочешь что-то о каких-то Блестящих, как ты им
зачем-то свою железную руку протягиваешь, от имени человечества!.. Ну и в
том же духе. Я, конечно, понимаю - ночью мало спал, бабка эта вредная...
Так за лекарем идти или уже не надо?
Ну вот! Оказывается, общаясь с Блистающими, я кое-что проговаривал
вслух. И участливый ан-Танья решил, что у меня не все в порядке с
головой... Впрочем, еще недавно я и сам бы так решил.
Кажется, опять придется убеждать. Причем обоих одновременно. Та еще
парочка - Кос с Заррахидом... один другого доверчивей.
И я заговорил, тяжело вздохнув. Вслух - для ан-Таньи; и через
Единорога - для Заррахида. Я часто запинался, пытаясь говорить то
попеременно, то сразу для обоих; очень хотелось раздвоиться. Может, выпить
жбан-другой и глянуть в зеркало - а вдруг раздвоюсь?
Чего на свете не бывает!
Выглядел наш разговор примерно так...
- Кос, не надо лекаря. С головой у меня все в порядке. И то, что ты
слышал - это не бред. Я действительно разговаривал с Блистающими. Кто это
такие? Это наше оружие... (- Нет, Заррахид, это не Единорог. Верней, не
только Единорог. И вообще - завей гарду веревочкой и слушай, не перебивая,
когда тобой люди говорят! Лю-ди! Кто такие? Ну, Придатки ваши...) Нет,
говорю, лекаря не надо! Да, и твой эсток - тоже! И нечего на меня так
сочувственно смотреть! Ох, зря я тебя уволил, зря... так бы просто
приказал - и ты бы поверил!.. (- Тьфу ты пропасть, легче троих Саев
убедить, чем одного такого недокованного эстока... и не надо только
начинать про кузницу, где можно без хлопот подлечиться! Никому твоя
кузница...)
- Еще бы! - вмешался Обломок. - А все потому, что он тупой!
- Это я тупой? - возмутился Заррахид. - Это ты тупой!
- А вот и нетушки! - возрадовался Обломок. - Я с первого раза понял.
А ты - нет! Так что все вы тут тупее меня! Кроме, разве что, Единорога. Он
такой же. Как я. Острый!..
- ...да нет, Кос, не пил я тайком! Вместе ж чай хлестали! Ох, в
священный водоем тебя! - не пил, говорю! Мне, чтоб до видений допиться,
сам знаешь, сколько надо! Правда, меньше, чем Коблану - тому вообще...
ладно, не о том речь. Живые они, говорю тебе, живые, хоть и железные!
Дался тебе этот лекарь!.. (- Эй, Зарра, это я, Чэн! Да плевать мне, что ты
не веришь... я и сам уже ничему не верю. Ты знаешь, твой Кос и впрямь -
Придаток! Давай я тебе другого подыщу, не такого упрямого... Не хочешь? Ну
как угодно...) Не веришь, Кос-упрямец?! Ну я сейчас тебе докажу!
(- Заррахид, а вот он говорит, что ты - железо! Да, и все. Правильно, я бы
тоже обиделся. Слушай, а ты про Коса что-нибудь такое знаешь, чего никто
больше не знает? Нет, про его дедушку не надо, давай про Коса... ага,
сойдет... так... ну да?! Прямо тобой и лупил?! Молодец, Зарра, так их,
Придатков этих недоверчивых!..) Вот ты, Кос, помнишь, как в детстве, лет
эдак в восемь, ты чуть эсток свой не сломал?! А вот знаю-знаю... ну и что,
что меня тогда на свете не было? Мне твой эсток и рассказал! Ты еще загнал
Заррахида в щель в каменном заборе, вытащить не мог и полчаса рыдал на
весь двор, пока отец твой не пришел и по заднице тебе не надавал!
Вытащенным эстоком. Плашмя... (Слушай, Зарра, а какой Придаток был лучше -
Кос наш, отец его или дед? Ну понимаю, что смотря в чем... Это хорошо, что
Кос. Ах, он на деда похож!.. вот и я было решил, что на деда, только на
моего. Ты помнишь, как он во дворе ночью и с Саем в левой руке прыгал? Еще
бы не помнишь... говоришь, что иначе неудобно было бы... ладно, давай об
этом после...) Ну что, Кос, съел?!. Лекаря случаем позвать не надо?!
- Бросьте меня в священный водоем! - только и смог произнести
потрясенный Кос.
И с неподдельным страхом посмотрел на собственный меч.
Последним неверующим в нашем обществе оказался Заррахид. Его убеждали
уже все вместе. К этому делу присоединился даже новообращенный Сай Второй,
а Кос - дослушав историю Сая в моем вольном пересказе - воспылал к Саю
необоримым сочувствием и сообщил через Меня-Единорога своему несгибаемому
эстоку несколько таких интимных подробностей их совместной жизни, что
упрямый Заррахид мигом отказался от идеи ржавых гард и мозгов, уяснив, что
никто над ним смеяться не собирается.
Хотя смеяться-то как раз смеялись. Особенно Обломок, чьи язвительные
замечания сыграли не последнюю роль в деле приобщения Заррахида.
Признаться, нелегкое это дело - убедить хоть человека, хоть
Блистающего в чем-то, во что он упорно не хочет верить. Особенно, когда
все используют тебя, как переводчика, а ты еще норовишь и от себя пару
слов вставить. Хорошо шулмусам - у тех, говорят, оружие безмозглое...
В конце концов я от них сбежал - ужинать, поскольку обед мы давно
пропустили - а Кос вскоре присоединился ко мне, оставив Заррахида с его
собратьями-Блистающими. У него (у Коса, а не у Заррахида) голова шла
кругом, и он в течение ужина основательно прикладывался к кувшину для
восстановления душевного равновесия. У меня в мозгу тоже непрерывно
звенели голоса перебивающих друг друга Блистающих, так что по части
кувшинов я не отставал от ан-Таньи, и в итоге у нас головы снова пошли
кругом - но уже совсем по другой причине.
И мы вернулись в келью, чтобы продолжить разговор, упали на кровати и
уснули.
По-моему, Кос не человек.
По-моему, он дальний родственник бога виноградной лозы, красноносого
Юя. Или ближний родственник. Или даже сам Юй. Во всяком случае, похмелья у
него не бывает никогда. Я еще только с трудом разлеплял правый глаз, а Кос
за это время успел умыться, одеться, побриться, сходить позавтракать, и
теперь носился по комнате, пританцовывая и размахивая руками.
- Вставайте, Высший Чэн! - напевал Кос, как в старые добрые времена.
- Вставайте и радуйтесь жизни! Я вот, например, радуюсь, да и хозяин этого
свинарника, тоже, небось, радуется, поскольку содрал с меня лишних полтора
динара! Ладно, вещь того стоит!.. и какая вещь!
Я скосил на ан-Танью недоразлепленный правый глаз и обнаружил у него
в руках что-то зеленое, блестящее и напоминавшее помесь плаща с халатом.
- Что это, Кос? - просипел я.
- Это настоящая оразмская марлотта! - назидательно сообщил Кос. - Так
что с тебя полтора динара за одежку и два динара за услуги... Такую
замечательную марлотту даже в Кабире днем с огнем не достать, и просто
обидно, что носить ее будет такой Придаток, как ты! Вставай, вставай,
нечего на меня поглядывать...
Я потянулся и задел лежащего поперек кровати Единорога.
Он был без ножен.
- Кто там орет? - недовольно прозвенел из угла Обломок. - Заррахид,
скажи своему Придатку, чтоб замолчал!
- Сам ты Придаток! - обидчиво заявил эсток. - Обломок незаточенный!
Это же этот... Кос ан-Танья, человек. Мой личный человек. Понял?
- Понял, - оторопело брякнул Дзю и замолчал.
...А часа через два мы выезжали из караван-сарая. Я был поверх
доспеха в новенькой марлотте, зеленой, как молодая листва - это все же
оказался плащ с капюшоном, подобием откидных рукавов и хитроумными
застежками на груди, так что застегнувшись и набросив капюшон (или обмотав
шлем тканью, превратив его в тюрбан), я немедленно превращался в почти что
обычного человека, переставая привлекать всеобщее внимание.
Это было очень кстати. А два динара за услуги Кос не взял.
Один - взял.
Блистающие тоже несколько поутихли и теперь не лезли в разговор все
сразу, перебивая друг друга - да и я уже, надо сказать, начал понемногу
привыкать к двойному общению.
Впрочем, ехать стало намного веселее - как-никак, нас теперь было
шестеро.
Добравшись до Хаффы без приключений и не заезжая в город, мы взяли
круто на северо-восток и еще через день присоединились к каравану
фарузских купцов, идущему в Мэйлань.
"Мэй-лань! - звенели о дорогу копыта моего коня. - Мэй-лань,
мэй-лань, мэй-лань, мэй-..."
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. БЛИСТАЮЩИЕ И ЛЮДИ
Считает излишними старец-меч пять ежедневных молитв,
Готов даже в храме он кровь пролить, жаждет великих битв.
В разгаре сражения этим мечом вражеских львов бодни -
Не меч отпрянет от их брони - сами отпрянут они.
О молниях в небе заставит забыть молния в длани моей,
И долго пропитанной кровью земле не нужно будет дождей...
Абу-т-Тайиб аль-Мутанабби
13
...Спрессованные в единый монолит серые каменные блоки древних стен
медленно приближались, одновременно проступая перед нами - и в моей
памяти. Эти две картины накладывались одна на другую, почти полностью
совпадая. Похоже, всесильное время, пытаясь грызть эти стены, безуспешно
обломало себе зубы.
Но не успокоилось. Ведь в конечном итоге последний удар всегда
остается за ним, за временем...
Кони вязли в рыхлом песке - вслед за нами многие всадники свернули с
мощеной дороги, чтобы выбраться на пологий холм и с его вершины
полюбоваться на твердыню Мэйланя. Блистающие весело переговаривались между
собой, правая рука Чэна лежала на моей рукояти (это уже вошло у нас в
привычку), и я мог слышать разговоры караванщиков-людей, обсуждавших
достоинства и недостатки нынешнего караван-баши - сухого жилистого
Придатка, за спиной которого вечно болталось короткое и неразговорчивое
копье Рохин - а также радовавшихся окончанию долгого, хотя и не слишком
утомительного пути.
Я слушал их всех вполлезвия и никак не мог заставить себя поверить в
то, что передо мной действительно - Мэйлань.
Моя родина. Пускай ковали меня в Верхнем Вэе - все равно это моя
родина.
Которую я не видел добрую сотню лет.
А также это родина предков Чэна, Анкоров Вэйских, наследных ванов
Мэйланя.
Которую Чэн не видел вообще никогда.
Дорога, проходившая примерно в сорока выпадах от подножия холма,
упиралась в главные ворота города, носившие название Шульхара - "Начало
начал."
Это я помнил.
Старинные ворота, окованные потемневшей от времени медью, были
распахнуты настежь, и в проеме Шульхары, где могли проехать в ряд
девять-десять всадников, виднелась изрядная толпа встречающих. Сверкали на
солнце наконечники возбужденно качавшихся трезубцев, копий и алебард, у
Чэна рябило в глазах от разноцветья праздничных одежд и парадных ножен;
кое-где размахивали знаменами, и на них неразборчиво виднелись какие-то
иероглифы, но прочесть их с такого расстояния не удавалось.
Это было очень красиво. Правда, я что-то не мог припомнить, чтобы в
Мэйлане так встречали караваны. Может быть, за долгое время моего
отсутствия обычаи резко изменились? Или караваны стали большой редкостью?
Странно, однако...
Чэн тоже был несколько удивлен, но меньше, чем я - в Мэйлане он
никогда не был и счел все это столпотворение лишь неизвестной ему местной
традицией. Когда же я сообщил Чэну, что это не так (во всяком случае, сто
лет назад было не так), Чэн задумался и слегка придержал гарцующего коня.
Через мгновение Кос с Заррахидом и Саем Вторым поравнялись с нами.
- Скажу, что мне нравится такая встреча! - самодовольно усмехнулся
