слышался на несколько парсеков вокруг..."
- Так нужно, сынок. Ночью все люди должны умирать.
- Кто все люди, мама?
- Ты и я.
- А другие люди? Где другие люди?
- Они уснули, сынок.
И две вертикальные морщинки у нее на лбу, и он понял, что
она опять расстроилась, и что именно его вопросы послужили
причиной. Но ему хотелось знать, и он спросил:
- Что значит уснули, мама?
- Как бы тебе объяснить... - она медленно подбирала слова.-
Понимаешь, сон - это как смерть. Только очень долгая смерть. И
если ты уснешь, ты уже никогда не сможешь родиться снова.
И он понял. И ему стало страшно.
- Мамочка! Ну скажи, ты ведь никогда не уснешь?
И он готов был заплакать. А она взяла его на руки, прижала
к груди и сказала:
- Ну что ты, маленький! Конечно, я никогда не усну.
А потом она уснула.
"На планете со звучным, но непонятным названием Риэлта
наступил Час Уединения. Каждый житель планеты забрался в
собственную норку и в течение часа бил себя передней верхней
лапкой в панцирь, восклицая: "Ну почему я не такой, как все?"
Частота ударов задавалась метрономом..."
Он привык, что перед смертью она всегда целовала его в
щеку. Может быть, поэтому он сейчас не мог умереть. Но умереть
надо, он уже чувствовал, как холодно стало вокруг. И если он не
умрет до захода солнца, он может просто уснуть.
И во сне увидеть маму.
Но он еще слишком молод, чтобы засыпать.
Он в третий раз досчитал до ста, и наконец-то ему удалось
остановить сердце.
И солнце ушло освещать другую сторону планеты. И вслед за
солнцем ушла атмосфера. Температура падала вниз, пока еще было
куда падать. Жесткие космические лучи прожигали планету в
надежде найти что-нибудь живое. Но ничто не могло причинить
вреда мертвому мальчику.
"А на Планете Амазонок наступило Бабье Лето..."
А тем временем где-то на краю Вселенной родился мальчик. Он
рождался уже в 85-й раз, но до сих пор не переставал радоваться
этому событию. Как если бы оно было впервые.
26 сентября 1994
Овчинников Олег
Антинародная мудрость
"И так идет за годом год,
Так и жизнь пройдет,
И в сотый раз маслом вниз
Упадет бутерброд,
Но, может, будет хоть день,
Может, будет хоть час,
Когда нам повезет..."
(В. Цой)
После сорокового повторения я внезапно почувствовал, что
правая рука начала уставать. Опускаю правую руку и произвожу
следующие десять подтягиваний на левой. Затем, из чистого
пижонства, подтягиваюсь еще пять раз, держась за перекладину
лишь мизинцем левой руки.
Ну что ж, пожалуй, что и хватит! Пятьдесят пять раз - не
так уж плохо для человека моей комплекции.
Правда, в данной ситуации я не испытываю особой гордости.
Даже "чахлик нэвмэрущий" в определенных условиях может
продемонстрировать способности супермена.
Невесомость разрушает стереотипы...
С сожалением отцепляюсь от перекладины и "плыву" вдоль
коридора, ведущего в рубку управления.
На один из псевдоиллюминаторов передается изображение,
получаемое с окуляра мощного телескопа. Через него можно
рассмотреть поверхность астероида в подробностях.
Астероид по размеру слишком мал, чтобы удерживать вокруг
себя атмосферу. Однако удерживает. Бортовой компьютер вывел на
дисплей результаты атмосферного зондирования. Воздух,
составляющий атмосферу астероида, содержит 20 процентов
кислорода, 60 процентов азота, 15 процентов углекислого газа, и
еще 3 процента различных добавок. Куда делись остальные 2
процента, компьютер не сообщил. Неплохо, можно будет обойтись
легким скафандром. И не таскать за собой эти кислородные
баллоны.
Та часть поверхности астероида, которую можно рассмотреть
через просветы в облаках, покрыта зеленью. Травяные луга и
небольшие рощицы, иногда - узкие ленты рек и озерца, которые
сверху кажутся голубыми каплями, разбрызганными по земле,
невысокие горы. Астероид с высоты полета космического катера
напоминает Землю. В масштабе один к семистам. Или это просто
ностальгия?
Я не сильно удивляюсь, когда замечаю на поверхности
астероида ряд построек, как это принято говорить, "явно
искусственного происхождения". Наличие атмосферы подразумевало
наличие ее создателей, естественным путем она здесь возникнуть
не могла.
В Академии все меня знали под именем Редуард Кинг. На самом
деле я русский. Мое настоящее имя - Дмитрий, а псевдоним Редуард
Кинг я выбрал себе сам перед поступлением в Академию. Мотивация
этого поступка осталась неясной даже мне самому.
Лет сто тому назад мои предки жили в небольшой деревушке
под Вологдой. Я сам приезжал в те места несколько раз, в
детстве, вместе с родителями, потом уже самостоятельно, в период
академических каникул. Что-то неясное влекло меня туда, может,
тяга к своим корням?
То, что я видел сейчас через стекло гермошлема сильно
напоминало мне маленькую вологодскую деревушку. Дома стояли в
несколько рядов, не так чтобы очень ровных. Все дома - из
круглых бревен, классические "избушки", которые можно собрать
без единого гвоздя. Зачем гвозди, если можно воспользоваться
молекулярным уплотнителем? Впрочем, не думаю, что здешние
строители имели представление о молекулярном уплотнителе. Дома
выглядели слишком настоящими. Не стилизация под старину, а сама
старина.
Все-таки эта деревня отличалась от той, где жили предки:
здесь на крышах не торчали тарелки параболических антенн
всепланетного телевидения, а вместо площадок для посадки
флайеров перед домами были разбиты ухоженные палисадники.
Над одной из избушек из трубы вьется легкий дымок. Я
направил свои отягощенные пневматическими присосками стопы к
ней.
Встроенный в скафандр детектор микробиомассы замигал
зеленой лампочкой. Это означает, что вирусы и микроорганизмы,
обитающие в здешней атмосфере, мне не страшны. По крайней мере,
не более страшны, чем мои родные - с Земли.
Забавно, на Земле вот уже полсотни лет нет светофоров.
Автомобильный транспорт решительно вытеснен воздушным. Он
экономичнее, не загрязняет атмосферу. "Землю - пешеходам!" - так
звучал лозунг, распространенный в среде "Рожденных ходить". Мне
всегда казалось, что течение это сплошь состояло из людей
недальнозорких. В смысле - близоруких. Да еще, наверное, из
дальтоников. В общем, те, кому не выдавали автомобильные права,
стали усиленно выдумывать себе гражданские. И со своей точки
(слабоватого) зрения они были правы: флайером может управлять и
слепой. Если, конечно, он не немой вдобавок и сможет четко
произнести адрес пункта назначения. Все управление возьмет на
себя компьютер. А вот светофор в воздухе повесить не на что. Тем
не менее, до сих пор все приборы, сконструированные человеком,
индицируют красным светом об опасности и зеленым - о ее
отсутствии.
Немедленно стягиваю гермошлем с головы. И так чувствую себя
неловко: в космическом скафандре в деревушке, словно выстроенной
из моих детских воспоминаний.
На окраине деревни располагалась архитектурная особенность,
распознанная мною, как колодец типа "журавль". Еще больше
утверждаюсь в мысли, что "все это очень подозрительно".
Местных жителей на улице практически не видно. Лишь один
абориген занимается какими-то своими делами в палисаднике перед
домом, к которому я как раз направлялся. Из-за дальности
расстояния я пока не могу разобрать, действительно ли абориген
передвигается на четырех конечностях или просто по роду своей
деятельности старается быть поближе к земле.
Правильной оказалась вторая версия. Услышав мои шаги,
абориген выпрямился во весь рост и повернулся ко мне лицом.
Сказать, что передо мной стоял гуманоид - значит ничего не
сказать! Внешностью он обладал чисто земной. Пожилой человек,
если судить по земным меркам, лет шестидесяти. Седая, непонятно
когда последний раз причесанная, шевелюра. Нос с горбинкой,
голубые, чуть выцветшие, глаза и длинные усы с вкраплениями
рыжего цвета. Одет в длинную, до колен, рубаху, стянутую на
поясе ремешком. На правом плече - заплатка, пришитая большими,
неровными стежками. Руки испачканы в земле. У ног - небольшой
мешочек, вроде, с какими-то семенами. Видимо, я оторвал его от
ботанических изысканий.
Активизирую транслитератор - лучшее средство против
языкового барьера. Теперь все, что я скажу, будет
трансформировано в мысле-образ и направлено непосредственно в
сознание моего собеседника. И наоборот.
- Здравствуйте!- говорю я.
При этом неосознанно склоняю голову к микрофону, вшитому в
воротник скафандра. Стараюсь, чтобы голос звучал как можно
дружелюбнее. На работе транслитератора это никак не скажется, а
вот абориген может правильно распознать интонацию. Подкрепляю
вербальный сигнал невербальным - изображаю на лице улыбку, но не
слишком широкую, не демонстрирующую зубы. Кто знает, какая в
этом обществе может быть реакция на оскал. Ну, вроде ничего не
забыл. Курс по установлению первого контакта был моим любимым в
Академии.
Абориген не отвечал. Смотрел настороженно. Неужели
транслитератор не смог донести до его сознания такой простой
мысле-образ? Может быть, в местном обществе не принято
приветствовать друг друга при встрече? Или люди здесь настолько
эгоистичны, что никогда не желают здоровья другим, заботятся
только о своем собственном?
Следующая моя сентенция тоже из стандартного набора. Она
довольно естественно звучит в устах (или какие там у них органы
речи?) зеленого карлика с перепончатыми ушами или, к примеру,
сгустка разумной протоплазмы в вакуумной упаковке. Мне же
произносить ее всегда было неловко. Надеюсь, те, кто составлял
учебники по контактологии знали, что делают.
- Я прибыл сюда издалека.
Взгляд аборигена стал осмысленнее. Я безошибочно
почувствовал, что контакт состоится!
- Здорово, коль не шутишь!- произнес абориген на чистом
русском языке. Если я не ошибся, то даже с легким акцентом,
присущим жителям Вологодской области. По крайней мере, лет сто
тому назад они тоже в своей речи делали ударение на звуке "о",
или, если использовать лингвистический термин, "окали".
"ЗдОрОвО" - вот как это прозвучало.
"Ваш собеседник приветствует вас, в том случае, если вы не
пытаетесь своими словами либо действиями поставить его в
неловкое положение, высмеять,"- спроецировался в моем сознании
перевод транслитератора. С раздражением я отключил оказавшуюся
ненужной машинку.
Вот так! А что хотел? О чем думал, когда мчался сюда со
скоростью мысли? Не той мысли, какая иногда бывает с сильного
похмелья или просто когда тебя внезапно разбудили среди ночи и
ты не способен ни на что более интеллектуальное, как только: "И
зачем включили ... этот, как его... свет?" Нет, речь идет о
трезвой мысли здорового человека. Что ты надеялся увидеть на
этом астероиде, затерянном в космическом пространстве, на
расстоянии в 24 световых года от ближайшей населенной планеты?
Да что угодно, только не это! Обрушьте на мой разум волну
психического сканирования! Выстрелите в меня трассирующим лучом
из бластеромета! Я, конечно, не обрадуюсь, но хоть смогу понять.
Вот только не надо обращаться ко мне на моем родном языке, с
акцентом, вышедшим из моды задолго до моего рождения!
Это неправильно! Это не-хО-рО-шО!
Земная колония? Черта с два земная колония! Даже если
