Овчинников Олег
Рассказы
АВТОБИОГРАФИЯ
МИР БЕЗ ЛЮБВИ
МИГРАЦИЯ
МНЕМИЗАТОР
ВСЕМУ СВОЕ ВРЕМЯ
НА КРАЮ ВСЕЛЕННОЙ
Антинародная мудрость
Открытое письмо к матери
Рассказ в стиле фэнтези
Игрушкин дом
Нелепая смерть любимой девушки
АВТОБИОГРАФИЯ
Я, Овчинников Олег Вячеславович, родился в 1973 году в г. Оренбурге.
Там же в 1990 году закончил среднюю школу N 27 с золотой медалью. Затем
приехал в Москву и поступил на факультет Вычислительной Математики и Ки-
бернетики МГУ. Окончил его с красным дипломом. В данный момент являюсь
аспирантом второго года обучения. Женат, имею замечательную дочку Катю-
шу, ей скоро 5 месяцев.
Читаю книги (не только фантастические) сколько себя помню. Особо по-
любившиеся перечитывал до семи раз. Любимые писатели-фантасты - из на-
ших: Стругацкие, Пелевин, Штерн, сейчас знакомлюсь с творчеством
Лукьяненко; из импортных: Желязны, Саймак, Гаррисон, в последнее время
увлекся Хаббардом.
Первый раз попробовал писать классе в 5-м. Поражает грандиозность мо-
их юношеских планов: помню, начинал "Не научный, но фантастический роман
в 100 частях". Написал первые пять частей (одна часть - 18-тистраничная
тетрадка в клетку), надоело. Тетрадки, слава Богу, утеряны. Вторая попы-
тка проводилась в 1994 году. Видимо, дело было в моей тогдашней работе -
весь день на свежем воздухе, заняты только руки. А в голове зреют планы.
Написал рассказов шесть-семь. И бросил работу. Сейчас готов к третьему
подходу.
июль 1997
Овчинников Олег
МИР БЕЗ ЛЮБВИ
Жизнь, подчиненная строгой целесообразности - что может
быть естественнее, логичнее? Когда каждый твой поступок является
логическим следствием предыдущих. Когда система правил,
зафиксированная в мозге, позволяет тебе однозначно, а главное -
правильно осуществить выбор в любой ситуации, которая только
может возникнуть. Когда тебе с момента рождения известен
"алгоритм" всей твоей жизни и ее конечная цель. Когда ты просто
не можешь совершить необдуманного поступка, а вероятность
совершения ошибочного действия стремится к нулю. Что может быть
логичнее?
А чувства... Разве мало нам тех семи чувств, которые дает
природа? Неужели нам не хватает зрения, слуха, вкуса, обоняния,
осязания, эманирования и астризма? Зачем придумывать что-то еще?
Чувство, не подкрепленное ощущением, не имеет смысла. Это
аксиома.
Так думала она. Так жила она. Так жила вся ее цивилизация.
Но однажды она увидела книгу.
Это случилось в Галактическом Музее. Книга являлась одним
из экспонатов в большой экспозиции под названием "Земля".
Она уделила книге ровно столько внимания, сколько
требовалось. Отсканировала содержание книги и спроецировала его
в мозг. Поместила туда же ключ-код для восприятия земного
текста.
Когда наступил благоприятный момент, информация,
содержащаяся в книге, была осознана. И информация оказалась
совершенно нелогичной. Она вошла в совершенно новое для себя
состояние, которое спустя некоторое время будет классифицировано
ею как "удивление".
Если то, что говорилось в книге, было правдой... А она не
могла предположить, что может быть иначе. В самом деле, зачем
кому бы то ни было может понадобиться писать книгу, не
объективно отражающую реальность?! Так вот, если книга говорила
правду, то жизнь людей, населяющих планету Земля, подчинялась
законам, начисто отрицающим логику. В выборе своих действий
земляне руководствовались не столько голосом разума, сколько
чувствами. Причем множество чувств не было ограниченным. Земляне
могли испытывать "радость", "страх", "волнение", "удовольствие",
"боль", существовало даже совершенно непонятное чувство -
"интуиция".
Но главным чувством, которое было целью, смыслом и причиной
жизни на Земле, была "любовь".
Это было настолько необычно, что у нее впервые в жизни
возникли сомнения в адекватности восприятия информации. Она
вернулась в Музей. Она не стала даже астрацировать книгу, вместо
этого она прочла ее, воспользовавшись органами зрения. Крайне
неэффективный способ, но она хотела быть уверенной. И она обрела
уверенность.
Земля действительно жила чувствами, каким бы нелогичным это
ни казалось.
И она захотела испытать все эти чувства. Найти свою
"любовь". Сделать это можно было единственным способом.
Она узнала координаты планеты под названием Земля,
сфокусировала себя в луч и направила этот луч по касательной к
поверхности планеты.
Хотя максимальная вероятность встретить людей достигалась
на территории города, она предпочла расфокусироваться посреди
широкого поля, невдалеке от городской окраины. У нее не
возникало проблемы, в каком виде она должна предстать перед
землянами. Форма определялась целью визита. Чтобы найти "любовь"
проще всего стать символом "любви". Вся необходимая информация
содержалась в книге.
Тело ее стало цветком, а все девятнадцать конечностей -
белоснежными лепестками.
Ожидание не было долгим.
Один из представителей земной цивилизации показался из-за
невысокого холма и продолжал движение в ее направлении. Судя по
тем иллюстрациям, что были в книге, землянин был мужчиной. И это
было хорошо: ведь она была женщиной!
"Все-таки я оптимальным образом выбрала место появления!" И
это была "радость".
Мужчина подошел уже совсем близко, но, тем не менее, пока
не обращал на нее никакого внимания.
"Он не видит меня! Он пройдет мимо и не заметит меня!" И
это был "страх".
Но мужчина заметил. Он даже слегка изменил направление
движения, чтобы подойти к ней. Он низко наклонился и протянул к
ней руку. "Чего он хочет? Что он собирается сделать со мной?" И
это было "волнение".
Мужчина нежно коснулся ее стебелька кончиками пальцев и
резко потянул. Она оторвалась от земли и осталась в его руке.
"Он хочет, чтобы я была рядом с ним!" И это было "удовольствие".
Мужчина продолжил свой путь. Внезапно он совершил
непонятное действие - пальцами свободной руки резко дернул за
один из лепестков. Лепесток оторвался.
Ощущение утраты, потери. И это была "боль".
Но она не стала обращать на нее внимания, ведь мужчина
заговорил с ней! Он говорил тихо и невнятно, у нее даже возникли
сомнения, к ней ли была обращена его речь? Но кроме нее
поблизости никого не было. И в словах его она разобрала что-то о
"поцелуях". И это было хорошо, потому что "поцелуй" - это
неотъемлемый спутник "любви". Это следовало из книги. Затем он
пробормотал что кого-то нужно "прижать к сердцу". И ее сердце
наполнилось радостью, ведь и об этом было написано в книге.
"Так что же, это и есть "любовь"?"
Она была уже почти уверена в этом, когда он оторвал
последний, девятнадцатый лепесток и произнес единственное слово,
разом положившее конец всем ее сомнениям:
- Любит!
"Он любит меня!"
Мужчина поднес цветок с оборванными лепестками к самому
лицу и сильно вдохнул воздух. "Жаль, что у него нет
фиторецепторов! Он не может меня эманировать..."
Бледный космодесантник, представитель "Комиссии по
Космическим Контактам" Редуард Кинг не ощутил никакого запаха.
Он улыбнулся каким-то своим мыслям, повторил еще раз: "Любит!" и
выбросил ставшую ненужной ощипанную ромашку в траву. Настроение
было превосходным!
"А может быть, люди просто не могут любить, одновременно не
причиняя боли тем, кого любят?" - подумала она. И это была
"интуиция".
13 июля 1997
Олег Овчинников
МИГРАЦИЯ
Уродцы шли по неасфальтированной дороге, чуть колыхаясь в
лучах заходящего солнца. Ничто в природе уже не волновало их...
Временами, когда кто-нибудь из них падал на землю,
обессиленный, вся процессия останавливалась, ожидая. Если по
прошествии разумного времени, обычно не больше четверти часа,
упавший не поднимался, ожидание заканчивалось, уродцы
отправлялись дальше. Потеря одного уродца никак не отражалась на
отряде. Отряд мог пережить еще множество таких потерь...
Никто ни разу не пытался помочь упавшему товарищу.
Должен ли я добавить, что шествие их проходило в полном
молчании?
Дорога привела их к лесу и резко оборвалась. Ни проселочной
дороги, ни даже узкой тропки. Деревья толщиной с человека
равномерно заполняли все пространство впереди, препятствуя
проходу.
Несколько уродцев, шедших впереди, подойдя к самым
деревьям, ненадолго остановились, затем медленно повернулись на
180 градусов и пошли назад. Разочарование читалось на их лицах,
в сутулости их спин. Отряд молча расступился, пропуская
уходящих. Не было попыток удержать их.
Ибо никто не сомневался в их возвращении.
Уродцы всегда возвращались. Все-таки, вместе им было легче
идти. Правда, некоторые осознавали это не раньше, чем доходили в
одиночку до Края Мира.
Как раз для подобной ситуации в отряде был выделен один
человек. Это не значит, что он мог справляться с этой работой
лучше других. Правильней было бы сказать, что любой из отряда
сделал бы это не хуже. Но и не лучше... Одно из немногих
достоинств уродцев - их взаимозаменяемость.
Просто он был выделен для этой цели.
Движением средней ловкости он вытащил из своего рюкзака
топор. Он не стал плевать себе на руки, прежде чем взяться за
топор. Не стал проверять остроту лезвия, слегка проводя по нему
пальцем. В общем, не сделал ни одного ритуального действия,
которым опытный лесоруб начинает свою работу. Он просто пошире
расставил ноги и начал рубить ближайшее дерево.
Делал он это не совсем обычным способом. Ни классического
замаха над левым плечом, ни резкого удара на завершающем этапе
движения по дуге. Он держал топор чуть впереди себя,
горизонтально, лезвием вперед. И совершал им не рубящие, но,
скорее, зачерпывающие движения.
Однако движения эти оказались на удивление действенными.
Уродец вгрызался в гущу леса с поразительной скоростью.
Остальные уродцы продолжали идти вслед за ним по
свежепрорубленной просеке. Они практически не замедлили своего
шага.
Так, в авангарде отряда, он и прошел весь лес насквозь,
оставляя за собой след из поверженных деревьев и опровергая
приличествующую случаю пословицу. Ни одной щепки не отлетело за
время его работы...
Такая же неасфальтированная дорога ждала их по ту
сторону. Лес, пересекающий ее, казался досадным недоразумением,
ошибкой, допущенной создателями этого мира.
Идти по дороге было много легче. Может быть, кто-то думает,
что еще легче было бы вообще никуда не идти. Но, как правило,
это плохо заканчивалось.
Хотя никто из уродцев по своей воле не останавливался. Они
знали, что в их непрерывном движении есть смысл. Не знали,
какой, но знали, что он есть. И поэтому они шли, не
останавливаясь, с того самого момента, когда Ворота, висящие в
небе, отворились и выпустили их на поверхность этого мира.
Их было еще слишком много, чтобы начать различать их друг
от друга. Не столько, конечно, сколько было в начале пути, но
все-таки слишком много для идентификации. Однако один из них уже
получил имя. Имя было странным - Глазастик. Странность
заключалась в том, что внешне уродец практически не отличался от
своих собратьев. Глаза его были не больше и не меньше, чем у
других. Да если бы такое отличие и имело место, кто бы смог его
заметить? Ведь уродцы не предназначены для тщательного
разглядывания. На них можно лишь бросить беглый взгляд и
