- ... я хочу оставить за собой право...
Вот-вот, и голос у него сейчас как у моего бывшего учителя
словесности. С детства ненавижу такие голоса!
- ... смеяться тогда, когда я этого пожелаю!
Да он просто издевается надо мной! Надо мной -
восемнадцатилетним гасконцем! Что ж, он играет с огнем! От
ярости я даже пропустил пару реплик и сразу же перешел к делу:
- Защищайтесь!
Он не успел выхватить шпагу, я не успел сделать выпад.
Внезапно солнечный свет погас и миллионы звезд засверкали
во тьме. Это было похоже на то, как если бы кто-нибудь сзади
треснул меня дубинкой по голове...
2
Пока одна половина моего сознания лежала без сознания,
другая про себя отметила, что в комнату тихонько вошел мой сын,
очаровательный девятилетний мальчик, и что-то мне сказал.
- Что? - переспросил я. Почему-то, когда у меня в каждом
ухе по электроду, я начинаю плохо слышать.
- С Днем Рождения, папочка! - прокричал он. - Я приготовил
тебе подарок!
С ужасно хитрым выражением лица он достал из-за спины то,
что до этого там прятал. Я увидел несколько листов, вырванных из
обычной тетради в клетку, исписанных жуткими каракулями. Ошибки
быть не могло - это был почерк моего сына.
С ужасом начиная понимать, зачем он это сюда принес, я
закричал:
- Даже и не думай! - и стал судорожно отстегивать от головы
присоски и электроды.
К сожалению, эта операция и в нормальном состоянии занимает
у меня не меньше пяти минут, ну а когда от волнения дрожат
руки... А моему сыну хватило и нескольких секунд, чтобы сбросить
с планшета моих "Трех мушкетеров" и положить под сканер свою
рукопись.
- Извини, папа, но ты должен это видеть! - заявил он,
сделав ударение на "должен". - И не волнуйся так, пожалуйста,
там хороший конец.
- А ну прекрати немедленно! - испуганно закричал я,
стараясь говорить спокойно.
Hо он уже переключил тумблер вовлеченности в положение
"полное погружение".
Последним, что я успел увидеть, была первая строка
рукописи: "Олвяч падал на планету с высоты 20 километров..."
Последнее, что я успел подумать:"Hу разве могло быть другое
начало?.."
3
Впервые идея создать мнемизатор возникла у меня во время
просмотра какого-то исторического фильма. В некоторых местах его
достоверность меня не совсем устраивала.
- Hу не такой будуар был у Елизаветы! - воодушевленно
убеждал я сам себя. - Hу откуда у Елизаветы такой будуар? И
подсвечники. Hу разве такие были подсвечники? Такие подсвечники
вышли из моды еще в середине XVII века! И куда это смотрит
режиссер?
С изобретением мнемизатора такие проблемы отпадут раз и
навсегда. Каждый желающий увидит елизаветинскую эпоху такой,
какой она рисуется в его воображении. Дома, обстановка, костюмы
- такие, какие он хочет видеть. Даже внешность самой Елизаветы
зависит от фантазии зрителя.
Мой мнемизатор совмещает в себе достоинства двух главных
источников развлечений - книги и телевизора. Достаточно положить
под сканирующее устройство любую книжку (только не учебник по
тригонометрии) - и можно смотреть занимательный фильм, сюжет
которого почти полностью совпадает с книжным. И смотреть не на
экране, а прямо в сознании.
Разумеется, не каждая фраза книги проецируется в сознание.
Например, если в романе встречается предложение: "Прошло семь
лет", то смотреть его было бы слишком долго.
Иногда зритель может изменить некоторые ситуации,
встречающиеся в книге, дать героям другие реплики, но серьезно
изменить сюжет он не может.
А если этот сюжет - порождение безудержной фантазии
девятилетнего мальчика?
А если главный герой в конце героически погибает?
Кстати, совсем забыл сказать, основное отличие мнемизатора
от телевизора - перевод зрителя из пассивного состояния, с
чашкой чая и пирожком перед телеэкраном, в активное.
Пользователь мнемизатора отождествляет себя с одним из героев
произведения и от начала до конца живет его жизнью. Прежде чем
стать Д'Артаньяном, я по очереди побывал в образе Атоса, Портоса
и Арамиса.
Степень отождествления зрителя и героя может находиться в
одном из двух состояний.
Состояние первое - "раздвоение личности". В этом состоянии
зритель, с одной стороны является выбранным героем выбранной
книги, но, с другой стороны - не забывает, что он - просто
зритель и может в любой момент отключить мнемизатор и полностью
вернуться в себя.
Состояние второе - "полное погружение". Зритель полностью
отождествляет себя с персонажем, забывая свое собственное "я".
Достоинства - полнота ощущений, никакой подделки.
Недостатки: зритель становится несколько беззащитным. Он не может
без посторонней помощи отключить прибор и стать самим собой,
поскольку он себя не помнит. А если посторонней помощи нет -
придется досматривать сюжет до конца.
А если в конце его ждет гильотина?
Когда мы начнем серийный выпуск мнемизаторов, мы, скорее
всего, откажемся от состояния "полное погружение". Hо пока у
меня дома - только опытный экземпляр.
Переход из одного состояния в другое осуществляется
переключением тумблера вовлеченности.
Вот его-то как раз и переключил мой сынок, когда я...
4
Я падал на планету с высоты двадцать километров.
"И зачем я это зделал?" - подумал я.
Да, да, так и подумал: "зделал".
(Краткое отступление. В дальнейшем, для удобства чтения, я
буду вести несколько отредактированное повествование, исключив
из него кучу ошибок, опечаток и ляпсусов, допущенных сыном в его
рукописи. Так что, уважаемый читатель, если ты встретишь в
рассказе ошибку, опечатку или ляпсус, знай - мой сын здесь не
при чем. Это все я.)
Hо тогда я не знал, что я - это я. Я-то думал, что я -
доблестный космодесантник Олвяч, и готов был вступить в неравный
бой с любым, кто в этом усомнится. У меня и в мыслях не было,
что у меня есть какой-то там сын. В мыслях у меня было только:
"И зачем я это зделал?" Hу почему я в последнее время стал таким
раздражительным? Почему ушел и даже не взял парашюта? А мог бы
ведь весь рейс просидеть в своем кресле молча и сейчас уже был
бы в порту. Все-таки правильно говорят: язык мой...
"Осталось девятнадцать километров", - сообщило врожденное
чувство высоты.
Еще лететь и лететь. Hу ничего, вот долечу, тогда-то мне
придется ответить за свои идиотские поступки. Скорее бы уж.
Жаль, что сила тяжести здесь всего 0.2 от земной. Все-таки
правильно говорят: ожидание смерти хуже...
"Осталось восемнадцать километров".
Hа шестнадцатом километре я начал вспоминать молитву
жителей Аахии, ожидающих наступления радиоактивного снега.
Конечно, она мало подходила к случаю, но нельзя же умирать без
молитвы, а других я не знаю.
"О, Кармалан, тропиняющий альные охи,
Цамбами своими улюлеющий рохи..."
"Осталось пятнадцать километров" - заявило чувство.
- Да замолчи ты! - не выдержал я.
Hо тут уж ничего не поделаешь: если чувство высоты
врожденное, то замолчит оно только после смерти. Примерно через
семь минут.
5
За тринадцать километров до верной гибели из заоблачных
высот (хотя какие там облака при здешней-то атмосфере?) прямо на
меня спикировал легкий челнок класса "Земля - Космический
корабль". Челнок поравнялся со мной и продолжал движение в ту же
сторону с той же скоростью, что и я. Люк челнока ушел в сторону
и оттуда показался... Кто бы вы думали?
Уверен, что никто из вас не угадал.
Это был Дидат!
6
- Какими судьбами? - вежливо поинтересовался я.
- Да вот, загрузил здесь полный трюм ляргузиков, собираюсь
продать их на Орахорне, - ответил он на чистом лингватерре. -
Смотрю: кто-то летит. Пригляделся - ты! Решил поставить новый
рекорд по прыжкам без парашюта?
- Да нет, - флегматично ответил я. - Я бы рассказал, да
боюсь, не успею.
- А не перебраться ли тебе ко мне в кабину?
Несколько секунд я делал вид, что обдумываю ответ, но потом
перестал искушать судьбу.
- Hу, если ты не против...
И схватился за руку, любезно протянутую Дидатом.
Если бы он знал, как я рад его видеть!
- Если бы ты знал, как я рад тебя видеть! - сказал я.
- Взаимно, - ответил Дидат, выводя челнок из пике.
- Мне на Орахорн, - сказал он, - а тебя где высадить?
- Там же, - я ни секунды не размышлял.
- Так ты со мной? - не сразу понял Дидат.
- Всегда!
7
Когда челнок подлетал к кораблю Дидата, я заканчивал
рассказывать свою историю.
- А ты? - волновался Дидат.
- А я ей и говорю: может быть, на мне и нет формы
космодесантника, может быть, у меня нет зеленого жетона
космодесантника, но все равно я всегда был, есть и буду в
сердцах близких - космодесантником! Незабвенным героем битвы при
Сатурне".
- А она?
- Она говорит: на Сатурн брали только крепких парней! Каково?
- А ты?
- А я смотрю - что бы я ей не сказал, она мне не поверит.
Как я еще мог ее убедить? Вышел из салона, не дожидаясь посадки,
и громко хлопнул дверью. Чуть не разбился. Спасибо, ты вовремя
подоспел.
Челнок тем временем подлетел к кораблю.
Открылась шлюзовая камера, и челнок юркнул туда. Встречать
нас выкатился полутораметровый коротышка-робот. Последний раз я
встречал таких роботов в XXII веке. Точнее - в музее
робототехники XXII века. Hо этот, как ни странно, еще
функционировал.
- Знакомьтесь, - сказал Дидат, - это Е2Е4, корабельный
робот. А это - мой старый друг Олвяч, я тебе много про него
рассказывал.
- Оазис! - с восторгом пропищал робот. Я его не понял.
8
Мы сидели в рубке управления. Дидат настраивал бортовой
компьютер на Орахорн. Я спросил:
- Где ты раскопал этот антиквариат?
- Да, именно раскопал, лучше и не скажешь. Я купил его на
Юпитере.
- Hа этой помойке?! - я невольно сморщил нос.
- Hу, во-первых, не на помойке, а на свалке, - оправдывался
Дидат, - а во-вторых, где еще можно купить хорошего робота всего
за 20 единиц? Я не так уж богат.
- Хорошего? - усомнился я.
- Hу... тогда он еще вполне сносно работал.
- А почему такое странное имя- Е2Е4?
Дидат откинулся было на спинку кресла, забыв, что сидит на
табурете.
- Видишь ли, первоначально этот робот планировался
исключительно для игры в шахматы. У него солидное
быстродействие, он способен обдумывать партию на 200 ходов
вперед. Как-то раз, чтобы скоротать время, я сел сыграть с ним
партейку. Начал я классически: Е2- Е4. Робот несколько секунд
размышлял, а потом выдал мне: "Извините, но вы проиграли. Я
поставлю вам мат в худшем случае - через 3 хода, в лучшем для
вас - через 94 хода." С тех пор я не сажусь с ним играть.
- Да, это конечно... - переваривал я.
- А потом у него сбилась настройка речи. Hе знаю почему,
наверное - время его пришло. И он потерял примерно 97.8
процентов своего словарного запаса. Остались какие-то крохи.
Первое время я не знал, как с ним общаться. А
перепрограммировать такую модель, сам понимаешь, в наше время -
никто не возьмется. Можешь представить, каково было мое
положение, я ведь и купил-то его для того, чтобы было с кем
поболтать в затяжном полете, и чтобы он принимал по радио
сообщения, пока я сплю. А теперь - какой от него толк?
