- Нет, - жизнерадостно ответил Зинга. - Иногда мне кажется, что это лишь
выдумка, сказка для развлечения новобранцев. С тех пор, как я поступил на
службу, мы всегда сами делали ремонт, пользуясь тем, что сами ухитрялись
раздобыть или украсть. Однажды был настоящий капитальный ремонт, он занял
целых три месяца. Нам повезло: мы нашли два разбитых корабля и разобрали их
на запчасти. Какое было богатство! Это было на Карбоне четыре..., нет,
пять космических лет назад. Тогда в экипаже еще был главный инженер, и он
руководил работами. Эй, Филх, как его звали?
- Ратан. Робот с Денеба-II. Мы потеряли его на следующий год в кислотном
озере мира Голубой звезды. Прекрасно знал машины. Он ведь и сам был машиной.
- Что случилось с Центральным Контролем и с нами? - медленно спросил
Картр. Почему у нас нет должного оборудования, припасов, новых людей?
- Крушение, - резко ответил Филх. - Может быть, Центральный Контроль
слишком велик, контролирует слишком много миров, власть его простирается
слишком далеко. Или, может быть, он просто состарился. Вспомните секторные
войны, борьбу за власть между вождями секторов. Разве Центральный Контроль не
положил бы этому конец, если бы мог?
- Но патруль...
Филх рассмеялся.
- О да, патруль! Мы, выжившие упрямцы и ненормальные. Мы считаем, что мы
- звездный патруль, космонавты и рейнджеры - по-прежнему поддерживаем мир и
галактическую законность. Мы же летаем тут и там на кораблях, которые
разваливаются на куски, потому что нет специалистов, которые могли бы их
отремонтировать. Мы сражаемся с пиратами, отыскиваем забытые пространства...
Ради чего? Мы повинуемся приказам, подписанным двумя буквами - ЦК. Мы быстро
превращаемся в анахронизм, мы живые, но в то же время мертвые древности. И
один за другим исчезаем в пространстве. Нас давно следует поместить в музей
как объект, не имеющий практической ценности...
- Что случилось с Центральным Контролем? - вновь спросил Картр и тут же
стиснул зубы: от резкого поворота вездехода он ударился рукой о крепкие
ребра Зинги и почувствовал жгучую боль.
- Галактическая империя, - объявил закатанин с улыбкой, говорящей о том,
что его не слишком интересует эта тема, - Галактическая империя распадается.
За пять лет мы утратили связь с большинством секторов. ЦК теперь - только
название, за которым нет никакой власти. В следующем поколении его могут даже
забыть. За ним долгий путь - около трех тысяч лет - и места соединений начали
протекать. Сейчас секторные войны и, как результат, хаос. Мы быстро отступаем
назад, и, может быть, отступим очень далеко, в варварство, может быть,
забудем о космических полетах. Потом все начнется сначала...
- Может быть, - прозвучала пессимистическая реплика Филха. - Но ни я, ни
ты, дорогой друг, не будем свидетелями нового восхода цивилизации.
Зинга кивнул в знак согласия.
- Но это не имеет значения. Мы нашли для себя мир и должны как можно
лучше освоить его. Далеко ли мы на картах? - спросил он сержанта.
Они включили карты на экране, карты такие старые, что даты на них
казались нелепыми, карты солнц и систем, которые не посещались никем два,
три, пять поколений, с которыми Контроль не имел контакта уже пятьсот лет.
Картр раньше неделями изучал эти карты. И ни на одной не нашел эту систему.
Они оказались слишком далеко, слишком близко к краю Галактики. Катушка с
записями и картами этого мира, если она вообще когда-то существовала, давно
проржавела в бездействии, забытая много поколений назад в архивах Контроля.
- Нас вообще нет на картах. - он чувствовал какое-то горькое
удовлетворение, отвечая так.
- Чистый лист, с которого можно начать, - прокомментировал Зинга. - Филх,
эта река..., она как будто расширяется?
Действительно, русло реки становилось шире. Уже некоторое время они летели
над зеленью - вначале над кустами и полосками низкорослой растительности,
потом появились группы деревьев. Эта животная жизнь... Картр напряг мозг,
а вездеход начал подниматься, следуя общему подъему местности.
Теперь ветер доносил сильные приятные запахи - запахи земли,
растительности и аромат воды. Они парили над водной поверхностью, внизу
течение стало быстрее - река пробивалась между скал. Затем река завернула
у мыса, густо заросшего деревьями. И перед ним открылся водопад, до которого
было около полумили. Вуаль брызг вздымалась на скалистом береговом плато.
Филх провел когтями по кнопкам приборов. Вездеход полетел медленнее и
начал снижаться, держа курс на песчаную полосу, отходившую от скального
берега. Они легко опустились. Великолепная посадка! Зинга наклонился и
хлопнул Филха по плечу.
- Поздравляю, рейнджер! Прекрасная посадка, просто прекрасная..., - голос
у него захрипел, он тщетно пытался имитировать возбужденную туристку.
Картр неуклюже выбрался из кабины и теперь стоял на песке, широко
расставив ноги. Перед ним в поросших зеленью камнях журчала вода. Картр
почувствовал под ее поверхностью присутствие маленьких живых существ, занятых
своими делами. Он опустился на колени и погрузил руки в прохладную воду.
Вода увлажнила края рукавов, смочила запястья. Она была чистой, прохладной,
и он не мог справиться с искушением.
- Искупаемся? - спросил Зинга. - Я уже иду.
Картр расстегнул многочисленные пряжки одежды и осторожно вынул руку
из перевязи. Филх, скрестив ноги, сидел на песке. На его тонком лице явно
было написано неодобрение. Ни за что на свете Филх добровольно не коснулся
бы воды.
Сержант не мог сдержать восклицания удовольствия, когда вода коснулась его
тела. Она поднималась до лодыжек, до колен, потом до пояса, а он брел,
осторожно нащупывая дно. Зинга бросился в воду и, добравшись до глубокого
места, поплыл поперек течения. Картр сожалел, что у него болит рука и он не
может присоединиться к закатанину. Он мог лишь окунуться и смыть с себя
корабельную грязь, следы слишком долгого пути.
- Если вы кончили это новоизобретенное безумство, - послышался голос
Филха, - я могу вам напомнить, что нам еще нужно заняться работой.
Картр был почти готов отказаться. Ему никуда не хотелось идти. Но узы
дисциплины привели его обратно на песчаный берег, где он с помощью
тристианина вновь облачился в ненавистный костюм. Зинга плыл против течения,
и Картр время от времени видел желто-серое тело закатанина в тумане
и водяных брызгах. Он послал мысленный призыв.
Но тут его отвлекла птица, пролетавшая над их головами вспышкой яркого
света. Филх стоял с протянутой рукой, из горла его вылетал чистый свист.
Птица изменила направление полета и повернула к ним. Потом села на коготь
большого пальца тристианина и ответила на его свист чистыми, певучими
звуками. Ee голубые перья отливали металлическим блеском. Некоторое время
она отвечала Филху, потом снова поднялась в воздух и полетела над водой.
Гребешок тристианина вздымался гордо и высоко. Картр перевел дыхание.
- Какая красавица! - отдал он должное птице.
Филх кивнул, но в его ответе прозвучала нотка печали: - В действительности
она не поняла меня...
Из воды вышел Зинга, шипя , как после битвы. Он поднес предмет, который
держал в руке, ко рту, пожевал с выражением восторга и проглотил.
- Водные существа великолепны! - заявил он. - Ничего лучше я не ел с
Вассара, когда ел там жаркое на обеде у катверов. И жаль, что они такие
маленькие.
- Надеюсь, твои иммунологические прививки еще действуют, - едко заметил
Картр. - Если ты...
- Позеленею и умру, то это будет только моя вина, - закончил за него
закатанин. - Я согласен с тобой. Но из-за свежей пищи стоит умереть.
По-моему, формула 1А60 - не лучшая возможная еда. Ну, куда мы теперь
направимся?
Картр изучал плато, с которого падала река. Густая зелень выглядела
многообещающе. И они не могут углубляться в незнакомую местность с небольшим
запасом горючего. Может, вершина холма позволит лучше осмотреть окрестности?
Он предложил лететь туда.
- Вверх так вверх, - Филх вернулся на сидение. - Но не более полумили,
если не хотите возвращаться пешком.
На этот раз вездеход поднимался медленно. Картр знал, что Филх экономит
горючее, выжимая последние капли энергии из вездехода, но сержанту совсем
не хотелось тащиться к "Звездному пламени" пешком.
Оказалось, что на вершине утеса нет посадочной площадки. Деревья жались
к самому берегу, создавая сплошной зеленый ковер. Но в четверти мили от
водопада они нашли остров. В сущности, маленькую столовую гору с ровной
площадкой. Филх посадил вездеход так, что с обеих сторон от края их отделяло
не более четырех футов. Камень на солнце накалился. Картр вышел из вездехода
и достал бинокль.
По обоим берегам реки деревья и кусты стояли почти сразу сплошной стеной.
Но к северу виднелись холмы, а река пересекала равнину. Картр укладывал
бинокль, когда почувствовал чужую жизнь.
Внизу к берегу реки из леса вышло коричневое мохнатое животное. Оно село
у реки на задние лапы и погрузило передние конечности в поток. В воздухе
блеснуло серебро, и какой-то житель воды забился в челюстях животного .
- Великолепно! - отдал должное мастерству охотника Зинга. - Я бы не смог
этого сделать лучше. Ни одного лишнего движения!
Картр осторожно коснулся мозга за обросшим шерстью черепом. Как будто есть
разум особого типа. Картр решил, что сможет с ним контактировать, если
захочет. Но это животное не знает людей или похожих на них существ. Неужели
на этой дикой планете нет господствующей формы жизни?
Он произнес это вслух, и Филх ответил ему:
- Неужели при посадке у тебя от удара свихнулись мозги? Дикие участки
можно найти на многих планетах. И если существо внизу не знает более сильных
созданий, чем оно само, это еще ничего не доказывает...
Зинга смотрел на отдаленную равнину и холмы.
- Зеленые холмы, - пробормотал он. Зеленые холмы и река, полная
великолепной добычи. Дух космоса еще раз улыбнулся нам. Ты хочешь задать
вопросы нашему другу - рыболову?
- Нет. И он не один. Кто-то несется за той группой остроконечных деревьев.
И есть еще и другие. Они боятся друг друга, живут по закону когтя и клыка.
- Примитивная жизнь, - заключил Филх и великодушно добавил, - нет, может,
ты и прав, Картр. Возможно, на этой планете не господствуют ни люди, ни
бемми.
- Не верю! - Зинга поднял до предела внешние и внутренние веки. - Хочу
сразиться с разумным чудовищем!..
Картр улыбнулся. Почему-то ему всегда казалось, что мозг Зинги,
унаследовавший особенности его предков-рептилий, ближе к человеческому по
характеру мыслительных процессов, чем холодная отчужденность Филха. Зинга
погружался в жизнь с интересом и энергией, а тристианин, несмотря на
внешнюю увлеченность, все же оставался сторонним наблюдателем.
- Может, мы сумеем найти в тех холмах поселок твоих разумных чудовищ,
- предложил Картр. - Как, Филх, попробуем добраться туда?
- Нет, - Филх указал на счетчик. У нас ровно столько горючего, чтобы
только добраться до корабля.
- Если все мы задержим дыхание и будем толкать..., - пробормотал
закатанин. - Ну, ладно. А если горючего не хватит, мы пойдем пешком. Нет
ничего лучше, чем чувствовать горячий песок между пальцами ног...
Он томно вздохнул.
Вездеход поднялся, испугав мохнатого рыболова. Животное сидело, подняв
передние лапы, с которых капала вода, и смотрело им вслед. Картр уловил его
изумление, которое явно преобладало над страхом. У животного было мало
врагов и совсем не было летающих по воздуху. Когда вездеход развернулся,
Картр послал мысль с призывом доброй воли, обращенным к примитивному мозгу.
Он оглянулся. Животное встало на задние конечности и стояло, как человек,
опустив передние лапы и провожая их взглядом.
Они так низко летели над водопадом, что их забрызгало с головы до ног.
Картр прикусил губу. Характер Филха? Или машине действительно не хватает
мощности? У него не было желания задавать этот вопрос открыто.
Возвращаться по реке - значит сильно удлиннить путь, - заметил Зинга.
