бледностью лица, были не красными, а скорее черными в лунном свете. Они
раздвинулись в легкой улыбке. Я был уверен, что она спит и видит во сне
то, что никогда не могла бы видеть скромная девушка, которой она всегда
была. Она была так подавлена своим отцом, что боялась даже поднять глаза
без его разрешения.
Инна! Жертва. Мне не нужно было это говорить. Все, что происходило
сейчас здесь, не было актом добра - это было зло, такое же черное, как
Мрак там, откуда принесло меня сюда.
Я стоял, сжимая кубок, который все нагревался. Его металлическое
сердце наверное, было наполнено пламенем, так он жег мои руки. Так он
защищался от того, что собиралось произойти здесь. Серебряное лицо на
кубке сверкало, глаза метали блестящие копья света - белые, как луна над
нами - и все же другие.
Танцующая тень, которую все еще было невозможно разглядеть - видны
только костлявые руки - отошла от последнего человека и, пританцовывая,
двинулась ко мне. Голова была закрыта капюшоном. В его тени лица не было
видно. И все же я знал, что он обеспокоен моим появлением, что он
находится в союзе с тем, кто бросил меня сюда.
Руки его вздымались в воздух и опускались. Рукава развевались в
воздухе и я мог видеть руки - кости, обтянутые кожей. Старая кожа, старые
кости. Я мог видеть их до плеча. Скрюченные пальцы с длинными кривыми
ногтями извивались и тянулись над спящей девушкой к кубку. Я крепко сжимал
кубок, зная, что в нем единственное мое спасение.
Я напряг всю свою волю, но не против того, кто принес меня сюда, так
как я знал, что у меня нет ни малейшего шанса победить его. Нет, я
старался извлечь все могущество, которое содержалось в кубке Рогатого
Человека. На этом сосредоточил я все свои усилия.
Пальцы коснулись меня и ногти впились в тело, но я вырвался.
Однако черный человек возобновил свои попытки отобрать у меня кубок.
При его движении капюшон свалился с его головы. Снова женщина. Пародия на
женский пол. Она была стара, но она не была похожа на добропорядочных
старушек, состарившихся в мирном труде. Нет, это была маска ненависти,
покрытая глубокими морщинами. На почти лысом черепе болтались жидкие пряди
грязно-белых волос, а когда она открыла рот, чтобы выкрикнуть проклятие,
увидел во рту один или два желтых зуба, больше похожих на клыки Гру, чем
на человеческие зубы.
Она исходила злобой, и от нее истекало могущество. Она обладала
гораздо большей силой, чем я мог ожидать в таком хрупком костлявом теле.
Потерпев неудачу в первой попытке схватить кубок, она обогнула алтарь, на
котором лежала Инна, и устремилась ко мне. Глаза ее горели, как угли. В
них было коварство и безумие. Ее скрюченные руки протянулись ко мне, желая
разодрать мое лицо в клочья.
Противостоять могуществу, которое швырнуло меня сюда, было
бесполезно. Я не мог увернуться от нее, но и не выпустил и кубок. Я
старался прикрыться от ее когтей плечами, руками.
С кончиков ее губ стекала желтая слюна. Она хриплым голосом
выкрикивала какие-то непонятные слова. К своему удивлению, я видел эти
слова. Они плавали в воздухе. Красные, окутанные дымом. Они кружились над
моей головой, опускались вниз, как языки настоящего пламени.
И вот тогда я поднял голову и громко крикнул:
- Ха! Курноус - во имя Рогов!
Она как будто со всего маху натолкнулась на стену. Она отскочила
назад, затем еще, чтобы удержать равновесие и удержаться на ногах. Губы ее
шевелились, слюна стекала по подбородку. Теперь руки ее чертили в воздухе
замысловатые фигуры. Они тоже поплыли в воздухе, красные, испускающие дым.
Кубок стал таким горячим, что я еле держал его в руках, но я поднес
его к губам, как будто хотел выпить его содержимое, хотя он был пуст.
Глаза Рогатого Человека метали копья света, как будто он хотел ими
поразить врага.
Они ударялись в одетую черную каргу, отражались от нее и летели мимо
каменного алтаря и распростертой на нем девушки. Этот фонтан света не
прекращался. Напротив, он становился ярче, интенсивнее, смешиваясь с
лунным светом.
Старуха с прытью, которой я не ожидал от нее, отскочила дальше назад,
стараясь держаться подальше от стены света. Она хрипло крикнула что-то и
этот крик жуткой болью отозвался у меня в голове.
Но я перенес эту боль. Я твердо стоял на земле. То могущество, что
принесло сюда меня, исчезло. Теперь я мог, если бы захотел, отбросить
кубок, жгущий мне руки. Но я знал, что этого сделать нельзя. Это была
битва, которую я должен был проделать. Я держал кубок и лучи света
простирались все дальше и дальше.
Карга все отступала. Теперь она стояла на самом краю круга. Здесь она
остановилась, как бы решившись удержать последний рубеж. Я хорошо знал,
что теперь она призвала все свое могущество. Хотя я долго был в плену
того, кого не понимал и не мог понять, все же я оставался воином. Я
заметил легкое движение, поворот ее головы, заметил, что глаза ее смотрят
не на меня, а на девушку.
Теперь была моя очередь нападать. И мое искусство воина не подвело
меня. В одно мгновение я встал между девушкой и зловещей старухой. При
этом я бросил взгляд на четырех мужчин - не будут ли они защищать свою
колдунью? Они были совершенно голые и никакого оружия у них не было, кроме
посохов. Однако, кто мог сказать, на что способны они?
Те двое, которых я мог видеть не двигались. Они стояли у колонн,
пританцовывая на месте. Глаза их были устремлены ни на меня, ни на каргу.
Они смотрели в центр круга, хотя я не был уверен, что они видят Инну.
Огненная молния ударила в меня. Я снова сжал кубок. Ответный удар
нанесли не глаза Рогатого. Весь кубок озарился сиянием, яркие лучи ударили
во все стороны, создали барьер между мной и каргой. Они достигли голых ног
ближайшего мужчины. И он как будто проснулся, понял, что происходит
вокруг. Он повернулся, взглянул вниз и увидел, что сияние достигло его
колен.
Черты лица его исказились от боли. Его прекрасное тело корчилось, как
будто попало в огненную печь. Он вскрикнул от боли, как дикое животное,
посох его вспыхнул, охваченный пламенем. Мужчина отбросил его от себя.
И теперь это уже был не высокий, хорошо сложенный мужчина. У подножия
колонны корчилось сгорбленное волосатое существо с широким ртом - жуткая
смесь зверя и ящерицы. Он бросался в стороны, пытаясь вырваться из моря
огня.
Я взглянул на другого мужчину. Тот тоже преобразился, с огненным
морем, истекающим из кубка в моих руках, боролось существо, напоминающее
громадную птицу, каких я никогда не видал. Она напоминала тех черных птиц,
что набрасывались на нас в долине Гарна, только гораздо больших размеров.
Карга - она отступила еще и вышла за пределы круга. Поток пламени еще
не достиг ее. Она наклонилась вперед, как бы пытаясь остановить сияние, и
все время смотрела на меня. Я внезапно понял, что она не очень далека от
поражения.
Губы ее все время шевелились, как будто она посылала мне страшные
проклятия. Только теперь эти слова были невидимы. Она хлопнула в ладони и
этот звук был подобен удару грома.
Она исчезла!
Я прислонился спиной к алтарю. Те двое не исчезали и оставались на
месте у колонн, все еще продолжая борьбу. Я повернулся, чтобы увидеть
других двух. Сияние подступало к ним, хотя еще не достигло их ног. Хотя
они, казалось, не замечали, что опасность близится, они понемногу
отступали назад, как и старуха. И вот они тоже исчезли.
Опираясь на каменный алтарь, я пытался рассмотреть, что находится за
пределами круга серебряного. Я был уверен, что меня уже вышвырнуло из того
мира, где правил господин башни Мрака. Это был мой мир, но где именно я
находился, я не мог понять. Это, конечно, было не то Святилище, что
находилось в горах у долины Гарна. А где же Гатея и Гру? Неужели они все
еще остались там? Если так, то как же они выберутся оттуда?
Сзади послышался вздох. Я повернулся. Глаза Инны открылись. Она
проснулась, хотя улыбка все еще играла на ее губах, а глаза были
счастливыми, как будто она только что вернулась из такого сна, какого не
видела еще ни одна обычная девушка.
16
- Инна!
То, что мы должны бежать отсюда, из этого места, наполненного
неведомыми силами, было первой его мыслью. Кубок уже остыл в его руках, он
уже больше не испускал сияния. Даже лицо на кубке постепенно темнело, уже
ничто не говорило о том могуществе, которым обладало оно.
Девушка спустилась с алтаря. Движения ее были медленны и расслаблены,
как у человека, только что вставшего от глубокого сна. Она еще не
полностью воспринимала окружающее.
Руки ее поглаживали свое тело, как неоценимое сокровище. Она начала
мягко напевать, глаза ее не встречались с моими. Мягкий нежный шепот
перенес меня куда-то далеко-далеко, и во времени, и в пространстве. Ведь
эту песню я слышал еще в детстве. Это была колыбельная, которой убаюкивала
нянька Инну, когда та была ребенком.
Она все еще не видела меня. Взгляд ее медленно обходил ярко
освещенный круг, как будто ожидая увидеть то прекрасное будущее, обещанное
ей. Лунный свет обливал бледным сиянием ее стройное тело.
- Свершилось! Бог приходил ко мне и я подчинилась его воле. Дитя
будет выше и могущественнее любого лорда - могущественнее -
могущественнее... - голос ее был таким же мягким, но песня уже была не
колыбельной, она стала песней торжества.
Неужели она совсем сошла с ума? Я осторожно поставил кубок на землю,
стянул с плеча смотанный плащ, развязал его, набросил на плечи девушке.
Она сидела на камне алтаря, на губах ее играла нежная улыбка, а руки
бережно укрывали ту новую жизнь, которая, как она была уверена, зреет в ее
теле.
- Сын... сын, который поедет вперед и соберет Великие Силы в свои
руки и они будут оружием его. Мне оказана великая честь...
- Инна!
Я произнес ее имя как можно более повелительно, чтобы вывести ее из
состояния транса и дать ей понять, что я здесь. Теперь она вздрогнула,
повернулась ко мне. Я увидел ее расширившиеся глаза и понял, что наконец
иллюзии покинули ее.
- Эльрон! - наконец-то узнала. Руки ее схватили плащ, стала
натягивать его на себя. - Но... - она осмотрелась, как бы желая видеть,
кто пришел со мной. Она должно быть увидела чудовищ, все еще корчившихся у
колонн. Я увидел ее изумление. Она вскрикнула, резко и пронзительно.
- Эльрон! Кто они! - страх овладел ею, вытеснив полностью чудесные
видения. - Это... - я увидел, как ноздри ее раздулись, голова вздернулась.
- Здесь зло! Это не должно прикасаться ко мне. Я отдалась богу... его сын
во мне!
Она быстро спустилась с алтаря и отошла подальше от чудовищ, которые
корчились и испускали жуткие крики. Крики не агонии, а ярости. Я
всматривался в ночь за пределами Лунного Святилища. Хотя старая карга
исчезла, я не мог поверить, что она так легко сдалась. Нас могло ждать
впереди что угодно.
- Эльрон! - Инна придерживала плащ на себе и схватила мою руку, -
уведи меня отсюда!
- Сейчас. Как только я буду уверен, что нас не ждет западня. - Я не
мог разжать ее пальцы и, держа в руке кубок, как меч, а здесь кубок был
более сильным оружием, чем любой меч, я осторожно пошел от алтаря. Я не
выпускал из виду чудовищ, но одновременно старался увидеть, не поджидают
ли нас те двое, что исчезли вместе со старухой.
У меня возникло чувство облегчения. Значило ли это, что я освободился
от колдовства? Я мог только надеяться, что это так.
Инна все еще крепко держалась за меня и она шла следом за мной, не
