в заполненный предметами зал, который они увидели снаружи.
Тревис принюхался. Слабое зловоние. Не разложение листьев,
принесенных ветром. Запах логова какого-то животного. И запах не только
свежий, он чем-то знаком.
Предупреждение о логове ласок? Он так не думал. Запах не такой острый
и поглощающий, как в здании с красными стенами, которое ласки избрали
своим логовом. В то же время это не тот запах, что ощущался в помещениях
крылатых людей.
Тревис заметил, как раздулись носовые лопасти туземца, как сверкнули
глаза на фиолетовом лице, которое настороженно поворачивалось из стороны в
сторону. Не в первый раз апач пожалел об отсутствии быстрого способа
коммуникации. Земляне оказались не способны воспринимать гудение, из
которого состоит речь туземцев. А те, в свою очередь, не смогли произнести
ни одного слова, сколько бы раз ни повторяли перед ними существительное
или глагол.
В здании стояли сумерки, хотя зал, в который они спустились,
освещался через дверь. Росс обогнул груду ящиков. Одну руку положил на
ящик, другую - на рукоять бластера.
Тревис оставался на месте. Запах - что-то он напоминает. Они стояли
неподвижно, молодой абориген тоже застыл. И тут порыв ветра проник через
решетку, запах стал сильнее, свежее, и Тревис понял...
- Обитатели песчаной планеты! - говорил он шепотом, но прозвучало это
как крик. Что ночные существа из пустынного мира здесь делают?
- Ты уверен? - к удивлению Тревиса, Росс больше ничего не спросил.
- Такую вонь не забудешь, - Тревис внимательно разглядывал тени за
грудами ящиков и корзин. Передвинулось ли там что-то? Может, за ними
наблюдают глаза, способные лучше видеть в темноте?
Абориген коснулся его руки, требуя внимания. Тревис медленно повернул
голову и увидел, что тот держит копье наготове. Апач вложил стрелку в
духовое ружье.
- Что-то здесь есть - слева, - донесся еле слышный шепот Росса.
Бластер его был направлен в темный угол.
И тут зал ожил. Из-за всех укрытий показались неуклюжие фигуры.
Нападающие бежали на четвереньках, как животные. Но молчаливое нападение
было тем ужасней, что эти животные - вернее, их отдаленные предки, - были
некогда людьми.
Блеснул луч бластера, трое первых напавших упали. Четвертый упал со
стрелой в волосатой груди. Абориген за Тревисом взлетел в воздух, зашумев
крыльями. Повиснув над врагом, он принялся наносить удары копьем в
бескостную середину тела, а зверь пытался схватить его. Ясно, что между
этими двумя видами ведется давняя война.
Росс крикнул. Из тени показалось щупальце, обернулось вокруг его ног
и дернуло, а он пытался сохранить равновесие. Повернув бластер в сторону
живой веревки, он разрезал ее; в ответ послышался рев. Стрела Тревиса
попала в существо, которое, приподнявшись на задние лапы, вцепилось Россу
в плечи. Апач стрелял так быстро, как мог перезаряжать ружье. Он отступил
к лестнице и теперь размахивал трубкой как дубин кой, расчищая место для
Росса.
Щупальце выдернуло копье у аборигена. Тот опустился на груду ящиков и
бил крыльями, пытаясь обрушить эту груду. В тот момент, как она рухнула и
массивные ящики покатились к началу лестницы, образуя баррикаду, абориген
взлетел.
- Кончился... заряд бластера... - выдохнул Росс. Он схватил
бесполезное оружие за ствол и ударил рукоятью по круглому черепу существа,
пытавшегося взобраться на барьер.
Они отступали на лестницу. Тревис пинался, ударил еще одну покрытую
жестким волосом голову под подбородок; ее владелец упал, сбив при этом
других нападающих. Абориген обрушил вторую груду ящиков. Теперь он летал
над врагами, бросая в них небольшие контейнеры, которые хватал с груд.
На мгновение земляне освободились. Они воспользовались этим, чтобы
вернуться на галерею, откуда вошли в ловушку. Абориген пролетел у них над
головами. Он стоял у открытого окна и испускал возбужденные крики.
Тревис толкнул Росса к выходу.
- У меня осталось всего две стрелы - быстрее!
Мгновение тот колебался, потом здравый смысл взял верх, и он побежал
к окну. Тревис выстрелил в голову, появившуюся на лестнице. Но стрела
только задела шерсть на верхней конечности, и существо оскалило клыки в
пасти, которая когда-то была человеческим ртом. Глаза, маленькие, красные
от ярости, но - и это самое страшное - со следами разума.
Тревис попятился к окну. К его плечу протянулась рука фиолетового
цвета, взялась за ружье, потянула. Абориген остался у окна, теперь он
просил оружие.
И Тревис, зная, что у того есть способ отступления, которого нет у
землян, отдал ему духовое ружье и начал спускаться по веревке. Он смотрел
на фиолетовую спину их замыкающего. Крылья выступали из окна, они были
готовы к взлету...
И тут туземец откинулся назад и начал демонстрацию диких кувырков в
воздухе. Но крылья раскрылись, остановили его падение, он повис, затем
начал по спирали подниматься вверх, и в это мгновение из окна высунулась
мохнатая голова. Кулаками существо защищало глаза, очевидно, ослепленные
солнцем. Росс уже добрался до поверхности, Тревис спускался вслед за ним.
Веревка начала яростно раскачиваться, ударяя его о стену, и он понял, что
вверху стараются поднять его.
Апач выпустил веревку, прыгнул без напряжения, а веревка стремительно
ушла наверх. Но теперь они уже на свету, и Тревис не верил, что ночные
существа станут преследовать их. Однако, отступая к джунглям для
возвращения на корабль, оба проявляли все свои охотничьи навыки, чтобы не
пропустить преследования.
Эш хмуро выслушал их отчет.
- Могло бы стать хуже, если бы мы оставались здесь.
Росс отбросил бесполезный бластер.
- Мы полетим? Когда?
- Через день, может, два. Ренфри готов перематывать катушку.
Впервые Тревис подумал, как много зависит от правильного обращения с
этой тонкой проволочкой: малейшего повреждения достаточно, чтобы навсегда
оставить их здесь. Или если во время полета порвется невидимая линия,
связывающая их с родной планетой, и корабль начнет вечное плавание между
звездами. Сможет ли Ренфри перемотать катушку? А если перемотает, станет
ли она действовать в обратном порядке? Испытательного полета не будет. Как
только они поднимутся, их жизнь будет зависеть от тонкой ниточки,
сплетенной из надежды и веры в удачу.
- Теперь понимаете? - спросил Эш. - Помните: мы можем остаться тут
навсегда.
Они станут изгнанниками до конца жизни, но останутся живы. Здесь есть
враги, но можно заключить союз с крылатыми людьми, присоединиться к ним.
Неожиданно Тревис вскочил. Пошел в каюту, куда они складывали свои находки
и нашел там пластинку, которая каждому показывает его родину. Он хотел
знать: достаточно ли сильно притягивает его прошлое, чтобы рискнуть
жизнью.
Он держал пластинку в руках, смотрел в ее туманную глубину. И скоро
увидел - красные холмы, поднимающиеся из зеленых сосен, голубое небо -
холмы родины. Он почти ощущал вкус щелочной пыли, приносимой ветром,
чувствовал круп лошади между ногами. И понял, что должен использовать даже
малейшую возможность...
В конце концов все сделали одинаковый выбор. Росс подвел итог.
- Путешествия во времени - другое дело. Мы остаемся на своей планете.
Если что-то не получается и застреваешь в глубинах времени - плохо,
конечно. Кто захочет бродить рядом с мамонтами, когда привык к атомным
самолетам? Но все же хорошо знаешь, с чем столкнешься. И люди, которых
встретишь, принадлежат к твоему виду. Но остаться здесь... Нет, даже если
нам предложат роль богов этих крылатых людей! Они не нашего племени, мы
здесь туристы, а не иммигранты. А я не хочу быть туристом всю жизнь!
Они последний раз посетили библиотеку записей и перенесли на корабль
все катушки, которые казались неповрежденными. Вождь аборигенов, довольный
духовыми ружьями, разрешил им отобрать все, что понравится, в сокровищнице
племени. Он только просил их когда-нибудь вернуться с новыми знаниями.
Больше ночных существ из здания с крышей-воронкой они не видели, но,
конечно, на ночь корабль закрывали.
- Вернемся ли мы когда-нибудь? - спросил Росс, когда Эш пришел со
встречи с вождем.
- Сначала доберемся до дому благополучно с трофеями, - сухо ответил
Эш, - а потом, конечно, кто-нибудь вернется. Можешь на это рассчитывать.
Ну, Ренфри?
Техник выглядел как собственная тень. Морщины измождения, которые,
возможно, никогда не исчезнут, окружали его рот, обозначив края усталых
глаз. Руки его слегка дрожали, он не мог поднести питьевой контейнер ко
рту, если не держал его обеими руками.
- Катушка перемотана, - безжизненно ответил он. - И проволока не
порвалась. Завтра я буду готов к старту. А что касается остального - будем
молиться. Все, что я могу сказать.
Тревис лежал ночью на своей койке - на своей койке в своем корабле...
Шар со всем содержимым перестал казаться чуждым сравнительно с тем, что
лежало за его стенами. Его запястье облегал тяжелый браслет из красного
металла, усаженный мелкими камнями цвета морской волны - они и изображали
волну с пенным верхом. Это подарок вождя туземцев во время прощания.
Тревис уверен, что сами крылатые существа не могли изготовить такой
браслет. Сколько лет этому украшению? С какой оно планеты, искусством
какой забытой расы создано?
Они даже краешком не затронули того, что может быть найдено в этом
древнем порту. Может быть, поглощенный джунглями город был столицей
галактической империи, как считает Эш? У них нет времени проверять это.
Да, когда-нибудь они вернутся. Люди с его планеты будут искать, гадать,
узнавать и учиться. А потом, спустя какое-то время, снова поднимется город
- может быть, на его родной планете, город - сокровищница знаний,
полученных со звезд. Пройдет время, и этот город тоже умрет. И
представитель какой-нибудь еще не родившейся расы придет исследовать
его... и гадать... Тревис уснул.
Проснулся он внезапно, с ощущением необходимости торопиться. Над
головой заработала внутренняя связь.
- Все готово, - послышался усталый голос Ренфри. Должно быть, техник
работал всю ночь.
- Все готово.
Есть еще время сказать "нет" этому безумному плану, предпочесть
известную опасность неизвестной. Тревис ощутил прилив страха и уперся
руками в края койки, приподнимая тело. Нужно остановить Ренфри, они не
должны подниматься в космос.
Но потом он снова лег, заставляя себя застегнуть ремни, плотно сжал
губы. Пусть Ренфри нажимает нужную кнопку - и побыстрее! Ожидание всегда
изматывает. Тревис ощутил знакомую вибрацию, она охватила стены, его тело.
Теперь возврата нет. Тревис закрыл глаза и постарался расслабиться.
17
- Взлет прошел благополучно?
- Пока все хорошо, - ответил другой голос в коммуникаторе.
Тревис открыл глаза и подумал, привыкнет ли он когда-нибудь к
неудобствам взлета. Он уже забыл за те несколько дней, что они провели на
поверхности, что значит быть брошенным в небо, за атмосферу и тяготение.
Но пока лента сработала, и они благополучно взлетели.
Полет их продолжался, и наконец все облегченно вздохнули. Надежда на
будущее окрепла.
- Если мы просто повторяем полет, - задумчиво заметил Эш вечером
пятого дня, - то завтра должны сесть на пустынной планете.
- Лучше было бы пропустить эту остановку, - заметил Тревис. Эта
пустыня и ее ночные обитатели вызывали в нем отвращение, как ничто иное во
всем их фантастическом путешествии.
- Я думаю... - Росс взглянул на вращающееся пилотское кресло, в
