лаборатории? Но не зайти к своему пациенту - это не похоже на врача.
- Ты уверен, что его нет в лаборатории?
- Я сказал, что он не ответил на мой стук. Я не открывал дверь, -
говоря это, Али уже шел назад, следом за ним спешил Дэйн. Невысказанное
объяснение молчания в лаборатории пришло обоим на ум. Беспокойство их
возросло, когда, подходя к лаборатории, они услышали стон. Дэйн распахнул
дверь.
Тау свесился со своего стола на пол. Руками он держался за голову,
как бы пытаясь унять боль. Дэйн подхватил врача на руки. Не было
надобности в подробном осмотре: в углублении на шее Тау краснело
предательское пятно.
- Синдбад! - Дэйн огляделся. - Проходил ли мимо тебя Синдбад? -
спросил он Али.
- Нет, я весь день его не видел.
В крошечной каюте кота не было. Спрятаться ему было негде. Чтобы быть
уверенным в этом, Дэйн закрыл дверь, прежде чем они перенесли врача на
койку. Тау вновь потерял сознание, впадая во вторую летаргическую стадию
болезни. Теперь, очевидно, он не испытывал боли, которая была первым
признаком болезни.
- Виноват Синдбад! - сказал Дэйн, заканчивая свой доклад капитану
Джелико. - Но однако...
- Да, он больше всего проводил время в каюте Ван Райка, - пробормотал
капитан. - И вы тоже брали его на руки, он спал на вашей койке. Но вы и
Ван здоровы. Этого я не понимаю. Как бы там ни было, лучше разыскать и
изолировать его.
Он ничего не разъяснил слушавшим его угрюмым лицам. Без Тау - их
единственной надежды найти средство от болезни - будущее рисовалось им в
самом мрачном свете.
Отыскивать Синдбада не понадобилось: Дэйн, направившись в свою
секцию, обнаружил кота перед дверью каюты Ван Райка. Синдбад не отводил
глаз от щели под дверью. Дэйн схватил его. К его удивлению, Синдбад
принялся отчаянно вырываться, царапаясь и кусаясь. Казалось, кот сошел с
ума, и Дэйн с трудом донес его до помещения торговой секции. Закрыв за ним
дверь, он услышал крик Синдбада, который требовал, чтобы его выпустили.
Дэйн, сильно исцарапанный, отправился на поиски помощи. Но смутное
подозрение заставило его задержаться у двери Ван Райка. Когда на его стук
никто не отозвался, он распахнул дверь.
Ван Райк, полузакрыв глаза, лежал на койке с видом, слишком знакомым
экипажу "Королевы". И Дэйн знал, что он увидит на теле суперкарго красные
пятна чумы.
9. ЧУМА!
Джелико и Стин Вилкокс пытались разобраться в скудных записях,
сделанных Тау перед болезнью. Но врач, очевидно, не нашел подтверждения
того, что Синдбад был переносчиком болезни. Тем не менее, капитан приказал
изолировать кота. Это была трудная задача - Синдбад караулил у дверей
кладовой, куда его заперли, и был готов броситься наутек, когда ему
приносили пищу. Однажды он пробежал почти весь коридор, прежде чем Дэйн
загнал его в угол и вернул в место заключения.
Дэйн, Али и Уикс взяли на себя заботу о четверых больных, оставив
свои основные обязанности старшим офицерам корабля, а Рип к своим
обязанностям прибавил и наблюдение за гидропонным садом.
Состояние Мура, первого из больных, не менялось. Он был в
полубессознательном состоянии и глотал пищу, если ему ее клали в рот.
Окружающих он не узнавал. Кости, Тау и Ван Райк вели себя так же. Но утром
все члены экипажа по-прежнему осматривали друг друга в поисках следов
болезни, и когда в следующие два дня все оставались здоровыми, у них
появилась слабая надежда.
Однако она угасла, когда Али сообщил о том, что заболел Штоц. Еще
один безвольный пациент прибавился к четверым, и не было известно, как он
заразился. Синдбад был изолирован, в течение нескольких дней Штоц не
общался с ним, и тем не менее, он заболел.
Уикс, Али и Дэйн, находившиеся в постоянном контакте с больными, а
Дэйн к тому же несколько раз брал на руки кота, оставались здоровыми. Этот
факт, несомненно, имеет какое-то значение, думал Дэйн. Если кто-нибудь из
них и обладал медицинскими познаниями, так это Тау, он и мог бы подумать
над этим. По всем правилам они должны были заболеть в первую очередь, но
этого не случилось. И Вилкокс отметил этот факт в бортовом журнале.
У них стало привычкой следить друг за другом, ожидая внезапных
приступов болезни. Они не удивились, когда в кают-компанию, шатаясь, вошел
Тан с бледным и искаженным от боли лицом. Рип и Дэйн довели его до каюты,
прежде чем он потерял сознание. Но все, что они узнали от него за то
время, пока он находился в сознании, это то, что у него разрывается от
боли голова и он не может этого выдержать. Над его безжизненным телом они
хмуро поглядели друг на друга.
- Шестеро больных, - подвел итог Али, - и шесть все еще на ногах. Как
ты себя чувствуешь?
- Устал, больше ничего. Я не понимаю, почему они так долго находятся
в этом бессознательном состоянии. Им не становится хуже, у них не
повышается температура, как будто они в летаргическом сне.
- Как Тан? - спросил из коридора Рип.
- Обычное состояние, - ответил Али. - Он спит. А ты, чувствуешь боль,
приятель?
Рип покачал головой.
- Здоров как вычислитель. Я не понимаю этого. Почему заболел Тан,
даже не выходивший из корабля, а мы все здоровы?
Дэйн скривился:
- Если бы мы это знали, то мы, может, узнали бы и все остальное.
Глаза Али сузились. Он пристально смотрел на бесчувственного
связиста.
- Я думаю - мы просолились, - медленно сказал он.
- Что? - переспросил Дэйн.
- Послушайте, только мы трое, да еще и Уикс пили этот саларийский
напиток, верно? И мы...
- Больны, как венерианские индюшки, - согласился Рип.
В сознании Дэйна мелькнул просвет.
- Ты думаешь... - начал он.
- Так и есть! - выпалил Рип.
- Возможно, так оно и есть, - сказал Али. - Помните, как переселенцы
на Кемблайне сберегли свой скот? Они примешивали соль в местную траву
факсел и кормили ею коров. В результате, когда скот выгоняли на пастбище в
сухой сезон, местные травы ему не вредили. И, может быть, в напитке была
"наша соль"? Соль в смеси с травой факсел делала на какое-то время скот
больным, но зато потом у него вырабатывался иммунитет. Теперь на Кемблайне
никто не покупает корову, не евшую соли.
- Звучит логично, - согласился Рип. - Но как нам доказать это?
Лицо Али потемнело.
- Методом исключения, - мрачно сказал он. - Если все остальные
заболеют, а мы будем здоровы, вот вам и доказательство.
- Но мы должны что-то делать, - возразил Шеннон.
- Как? - Али поднял брови. - Нет ли у тебя галлона этого саларийского
напитка? Мы не знаем, что в нем было. Мы вообще не уверены, что именно в
нем причина.
Все они умели оказывать первую помощь и знали основы медицины, но
проведение лабораторных экспериментов требовало гораздо больших знаний и
опыта. Если бы Тау был на ногах, возможно, он ухватился бы за эту ниточку
и навел бы порядок в хаосе, охватившем "Королеву Солнца". Но хотя они и
сообщили свои предположения капитану, Джелико был бессилен что-либо
предпринять. Даже если эти четверо, испробовавшие напиток дружбы,
действительно приобрели иммунитет к болезни, воцарившейся на корабле, то
почему это произошло, выяснить было невозможно.
Корабельное время продолжало идти. И они не удивились, когда Стин
Вилкокс упал со своего кресла перед компьютером - его унесли в каюту, что
стало уже привычной процедурой. Лишь Джелико теперь сопротивлялся болезни
вместе с четырьмя младшими членами экипажа, ухаживая вместе с ними за
беспомощными больными. В положении больных не было никаких изменений.
Проходили часы и дни, а им не становилось ни хуже, ни лучше. Но каждое
мгновение приближало их к большой опасности. Раньше или позже они должны
будут совершить переход из гиперпространства в обычный космос, а такой
прыжок мог осуществить лишь опытный штурман. По мере приближения к этому
моменту круглое лицо Рипа худело. Джелико все еще оставался на ногах. Но
если капитан заболеет, вся ответственность ляжет на плечи Шеннона.
Малейшая ошибка приведет их всех к гибели.
Дэйн и Али освободили Рипа от всех его обязанностей, и он все время
проводил в кресле Стина Вилкокса перед компьютером. Он вновь и вновь
перечитывал записи о прокладке курса, которые вел штурман. А капитан
Джелико с темными кругами вокруг глаз проверял и перепроверял вычисления.
Когда наступил роковой момент выхода, Али и Уикс находились в
инженерной секции. Уикс готов был следить за приборами, до которых не
дотягивался помощник инженера. А Дэйн, убедившись, что все больные
спокойно лежат в своих постелях, занял место связиста Тан Я.
Хриплый голос Рипа называл числа. Хотя Дэйн знал основы теории
гиперпространства, он быстро перестал понимать последовательность действий
Шеннона. Но Джелико повторял эти числа, его руки летали над пультом
управления.
- Подготовить двигатели к прыжку, - ушла хриплая команда командира в
инженерную секцию, где Али занял место Штоца.
- Двигатели готовы! - донесся из глубины корабля голос помощника
инженера.
- Восемь-пять-девять... - это был голос Джелико.
Дэйн вдруг обнаружил, что больше не может ждать. Он закрыл глаза и
приготовился к шоку, который сопровождает переход. Закружилась голова, и
он вынырнул в обычном пространстве. Он открыл глаза и увидел, что
по-прежнему сидит в кресле связиста.
Струйки пота сбегали по коричневому лицу Шеннона. На его рубашке
между лопатками темнело пятно, такое большое, что Дэйн не смог бы закрыть
его обеими ладонями.
На мгновение он не решался поднять голову и взглянуть на экран,
который показывал им, что переход удался. Но когда он сделал это, то
увидел знакомые очертания созвездий. Итак, получилось - они не слишком
уклонились от курса, намеченного Вилкоксом. Они в пределах Солнечной
системы, а переход из гиперпространства позади. Рип глубоко вздохнул и
опустил голову на руки.
С чувством тревоги Дэйн отстегнул свой привязной ремень и поторопился
к нему. Когда он дотронулся до плеча Рипа, помощник штурмана устало
приподнял голову. Неужели Рип тоже заболел? Но тот открыл усталые глаза.
- У тебя болит голова? - тряс его Дэйн.
- Голова? Нет... - Рип говорил с трудом. - Очень хочу спать, только
спать...
Казалось, он не испытывал боли. Дэйн подхватил Рипа и довел его до
каюты, надеясь, что это всего лишь усталость, а не болезнь. Корабль
управлялся автопилотом, пока Джелико прокладывал дальнейший курс.
Дэйн опустил Рипа на койку и стащил с него рубашку. Красивое лицо
спящего выглядело бледным и усталым, он свернулся в клубок, как ребенок.
Но кожа его была чистой. Это был настоящий сон, а не чума.
Дэйн отправился обратно в штурманскую. Он не был штурманом, но
понимал, что у капитана должен быть помощник, и хотел предложить капитану
свою помощь, пока спит Шеннон.
Джелико сгорбился перед малым компьютером. Лицо его напоминало череп
под обтянувшей его кожей, остро выступали скулы, глаза впали и нос
заострился.
- Шеннон заболел? - голос капитана был слаб, головы он не повернул.
- Он просто устал, сэр, - поторопился объяснить Дэйн. - Следов
болезни на нем нет.
- Когда он проснется, скажите, что я ввел координаты, - пробормотал
капитан. - Он сумеет проложить курс...
- Но, сэр, - возразил Дэйн, но внезапно остановился, так как капитан
схватился за голову руками.
Когда Дэйн бросился вперед, чтобы поддержать капитана, тот рванул
воротник рубашки и обнажил грудь.
В объяснениях не было необходимости - красные пятна на коже капитана
