- Нам не жить надо. Переночевать - и в дорогу.
- Придется пожить. - Голос Пеликана стал жестким, колючим. - Вспомни серебряных орлов и пойми: надо. Кстати, в городе как раз они и обретаются. Весь полк в полном составе. Так что будьте с профессором осторожны.
- Делать-то что?
- Делать?.. Найдется дело... Рассчитываю на тебя. Жди: посвистят тебе с улицы, покличут. Скажут: привет от Григория Львовича. И все объяснят.
- А хозяйка?
- А что хозяйка? Хозяйка - женщина добрая, она моей матери родней приходится, седьмая вода на киселе. Но кто я такой - не знает.
Сам подставился, сам и получай.
- А кто ты такой, Пеликан?
Тот усмехнулся, уже невидный в темноте, спустившейся на деревню внезапно и сразу, почти без сумерек.
- Пеликан - птичка вольная, теплолюбивая, она и осенью весну чует. Видал у Брема: нос у нее какой? А у меня не меньше... - Протянул из темноты лапищу, похлопал по плечу, Игорь аж качнулся. - Все будет, как ты хочешь, Игорек. А иначе сказать: как надо. Не все ж орлам летать, ехали бояре, надо и пеликанам место уступить. Ну, бывай! Профессору мои наилучшие...
- Погоди!.. - почти крикнул Игорь. - А ты-то сам появишься или как?..
И услыхал уже вроде издалека:
- Куда ж ты теперь без меня....
6
Что говорит школьный учебник "Истории СССР" о событиях гражданской войны в восемнадцатом году? Стыдно - до чего мало и второпях. Так, общие факты почти без комментариев. Ни Ключевский, ни Соловьев, ни тем более Костомаров до этих времен не дошли. А жаль: они умели интересно писать.
Факты, факты, факты...
Хороший историк находит их, суммирует, и конечный анализ его точен и убедителен. Хороших историков готовят, к примеру, на истфаке в МГУ. А кто, скажите, проанализирует психологию людей, ну, хотя бы тех, кто сражался в гражданскую? Хотя бы того комиссара, которого казнили в Ивановке?
Психология - дело литературы, а литература, увы, не столь точна, как история. С другой стороны, сказано: "Над вымыслом слезами обольюсь". А в пору над правдой слезами облиться, правда иногда куда страшнее вымысла.
Нет, хороший историк все-таки должен быть и психологом, считал Игорь, ибо факты фактами, но за каждым из них - люди. Говоря высокопарно, творцы факта. Каковы люди, таковы и факты, такова История.
Вот о чем поговорить бы с Пеликаном, который, к слову, тоже какую-то свою историю делает, шебуршится, а она, его история, сама собой в большую вольется, в Историю гражданской войны, в Историю великого времени, о котором в учебнике сорок скучных страниц. И все. Сегодня на уроке поднял руку.
- Что случилось, Бородин?
- Алевтина Ивановна, как вы к учебнику истории относитесь?
Явно не поняла вопроса, но на всякий случай отшутилась:
- С уважением, Игорь. А ты?
- Хорошо, что у нас на уроках интересно. А ведь учи мы ваш предмет по учебнику, ничего, кроме тоски, не возникнет: железобетонно написано, ни одного живого слова...
Игорь стоял у стола, Алевтина гуляла около доски, класс с интересом ловил: что же она ответит? А Алевтина - иного Игорь от нее и не ждал - не стала спорить, согласилась с очевидным.
- Верно, скучноват учебник. Да и скороговорки там много. Но кто из вас на истфак пойдет, поднимите руки?.. Ага, один Бородин, простите за рифму. Один человек из класса - для меня уже приятно, теперь в историки мало кто идет. Однако тебе, Игорь, слабый учебник не помешал заинтересоваться историей? Нет. Как не помог он в том остальным. Значит, не в учебнике дело. Учебник, мил друг, нужен для того, чтобы пролистать его дома, вспомнить то, о чем педагог на уроке говорил, цифры и факты в памяти освежить. И не больше. Правда, это я по бедности так считаю. Хотелось бы, конечно, чтоб учебник истории читался, как иной детектив...
Пащенко после уроков умчался на тренировку новые высоты одолевать. Наталья подошла к Игорю, спросила:
- Тебе Настин телефон дать? - Спросила с обидой: мол, почему приходится навязывать, почему сам не поинтересовался?
А не поинтересовался, потому что не готов был. Шесть уроков отсидел, морально готовился. Это вам не шутка - подойти к однокласснице и, по сути, признаться, что ее подруга тебе не безразлична. Так что Наталья, сама того не подозревая, выручила Игоря.
- Дай, пожалуй... - Этак небрежно, взгляд из-под опущенных ресниц, сверху вниз, хотя с Натальей это плохо получается - сверху вниз.
- Не хочешь, не надо. И нечего себя насиловать...
Тут Игорь испугался, что переборщил, запричитал:
- Ты что, Наталья, с ума сошла? За кого ты меня принимаешь?.. Давай телефон, не морочь голову, уж и пошутить нельзя.
- С другими шути... - Но телефон назвала, и Игорь записал его в книжечку на букву "н". А пришел домой - сразу и позвонил. На том конце провода - женский голое, приятный:
- Слушаю вас.
- Добрый день, здрасьте, будьте добры Настю...
Стихами с перепугу заговорил.
- Это я.
- А это я. Игорем меня зовут.
- Здравствуйте, Игорь. Рада вас слышать. - Вот она, необязательная вежливость! - Как ваши дела?
- Дела прекрасны.
Интересно, что она имеет в виду? Или опять вежливость?
- Все вчера сделать успели?
Ах, вон оно что...
- Да, все. А как вы до дому добрались?
- Спасибо, хорошо.
- Еще раз простите меня за то, что не проводил...
Ну и реверансы развели - как в кино!
- Что вы, что вы, я же понимаю...
Ничего ты не понимаешь, но пусть.
- А что вы сегодня вечером делаете?
- В принципе свободна.
"В принципе" - это вариант защиты. Мол, не в принципе - занята, а так...
- Вы не будете возражать, если я попрошу вас о встрече?
- Попросите.
Подставился, оказывается. Молодец, подловила!
- Прошу.
- Я согласна. Подъезжайте ко мне, на Кутузовский. Я вас буду ждать у Триумфальной арки. Знаете?
Что же мы там, у арки, делать станем? Неужто в Бородинскую панораму поведет?..
- В котором часу вам удобно?
- Сейчас четыре. Давайте в шесть?
- Годится. В шесть у арки.
В Бородинскую панораму Настя его, как ни странно, не повела. Попросила:
- Вы не обидетесь, если я вас поэксплуатирую?
- Буду рад.
Интересно, от чего сейчас предстоит получить радость?..
- У нас в кухне ремонт. Соседи сверху протекли. Мама сказала, чтоб я купила две банки белил. А они, наверно, тяжелые?
Игорь никогда не таскал банки с белилами, веса их не представлял, но энергично закивал в ответ: мол, ясное дело, тяжесть неимоверная, без мужской силы, сами понимаете...
- Во-он хозяйственный. Через улицу... Банки оказались куда легче, чем предполагал Игорь, так что надрываться ему не пришлось.
И все же, пока шли от магазина до дома, Настя постоянно проявляла женскую заботу, взволнованно спрашивала:
- Вам не тяжело?
Вопрос сам по себе бессмысленный. Ну, предположим, Игорь скажет: да, тяжело. Что она делать станет? Подхватит банку и понесет? Нет, такие сами тяжести не поднимают. Такие сами гвоздя не забьют, коня на скаку не остановят, в горящую избу не войдут. Для того у них мужчины существуют - влюбленные и безотказные. Но зато уж посмотрят - рублем подарят, тут классик прав. И этого, считал Игорь, для них вполне достаточно, ибо у него не хватало фантазии представить себе красивую - очень красивую! - женщину, несущую, к примеру, банки с белилами.
Сказано; где вы, рыцари? А рыцарь - вот он, Бородин фамилия. Силен, ловок, строен, неустрашим.
Однако поинтересовался по пути:
- Как дела в школе? Двоек нет? - Этак шутовски, со смешком.
А смысл в вопросе есть. Ежели плохо учится, значит, не без помощи рыцарей, которые иной раз и рады бы помочь, подсказать, дать списать, а не могут. Контрольная, например. Или у доски девушка плавает. Игорь хотел выяснить: не попадает ли учеба в тот же ряд, что и вхождение в горящую избу, остановка коня на скаку и ношение белил по Кутузовскому проспекту?
- Какие двойки? - Посмотрела, как рубль отняла. - Я иду на медаль.
Я иду на медаль. Ты идешь на медаль. Мы идем на медаль.
- Пошли вместе?
- Куда?
- На медаль.
Засмеялась. С чувством юмора полный порядок.
- А вы что, тоже из несчастной категории "гордость класса"?
- Из нее, будь она неладна...
- Немного осталось мучиться. Меньше года...
Ничего особенного: обыкновенное кокетство двух милых отличников. Ах, мы утомлены, мы измучены, нет нам отдыха!..
Между тем пришли. Прошествовали по двору - мимо песочниц, мимо юных мам и молодых бабушек с колясками, мимо вереницы частных автомобилей, мимо старых бабушек, сплетненакопительниц, сплетнераздавательниц - "Здравствуйте! Как поживаете? Добрый вечер!" - мимо каких-то ящиков, баков, темных туннелей-подворотен, сложенных штабелями кирпичей и прочего, что так характерно для уютного понятия "двор", о коем мы давно забыли в наших новых просторных, архитектурно-элегантных кварталах. Игорь, впрочем, помнил. Он сам вырос в похожем дворе у Сокола и теперь смотрел на все с грустной улыбкой узнавания, с понимающе-томной улыбкой человека, который ненароком увидел свои детские короткие штанишки.
Дома никого не было.
- Мама будет позже, а папа в командировке, - сообщила Настя.
Игорь отволок банки на кухню, которая смотрелась довольно грустно: закрытые газетами столики, шкафчики, плита, обернутый в тряпку фонарь под потолком, в углу - насос с распылителем - для побелки. Белил может не хватить, профессионально оценил Игорь: в прошлом году и у них ремонт был, кое-какой опыт имеется. Подумал: поделиться с Настей соображениями? Решил: попозже, перед уходом. Тогда появится повод приехать еще раз и еще раз побыть в приятной и необременительной роли рыцаря-банконоса.
Предложил:
- Может, в кино сходим?
Но Настя предложение отвергла:
- В следующий раз. А сейчас я вам сварю кофе, я замечательно варю кофе, и мы послушаем музыку.
Отличный вариант! Лучше не придумать! Тем более что "следующий раз" уже обещан.
Пили кофе - Настя, конечно, преувеличила свои способности, но разве в том дело? - слушали музыку. Коллекция пластинок у Насти прекрасная. "Отвальная", как сказал бы Пащенко, что означало: увидеть и "отвалиться" замертво - от зависти и восхищения. Потанцевали, благо, он это неплохо умел, а уж она -и говорить нечего. Иначе быть не могло: умение "отвально" танцевать входило, по мнению Игоря, в заранее нарисованный им образ Насти, девицы-красавицы, святой покровительницы странствующего рыцарства.
Впрочем, кое-что, как Игорь еще в прошлый раз углядел, из образа выпадало. Вот и сейчас; говорили, танцевали, коробку шоколадного "Ассорти" ополовинили - все шло куда как гладко, а на прощание - он уже у двери стоял - Настя возьми да и спроси:
- Вас что-то тревожит, Игорь, ведь так?
Вот тебе и раз! Мама родная, любимая, папаня-инженер, лучший друг Пащенко, интеллектуал и прыгун в высоту, - никто не замечал. А девушка Настя с ходу заметила.
А что заметила, спросим? Что нас тревожит, волнует, спать по ночам не дает? Вроде спим спокойно, без снотворного, так что, извините, замечать нечего...
Ты хоть сам с собой не крути, товарищ Бородин, себя не обманывай. Отлично знаешь, что какой день уже живешь двойной жизнью, или, точнее, двумя жизнями. Один Игорь Бородин ходит на занятия в класс, зубрит уроки, смотрит телевизор, сидит в гостях у хорошей девушки Насти, перешучивается с другом Валерой, беседует с отцом о прочитанной книге. А другой Бородин, его тайный двойник, идет по Руси с котомкой, смотрит по сторонам, видит то, что видит, ищет смысл жизни.
А может, себя он ищет?..
Зачем ты пошел туда, зачем перешагнул зыбкую границу двух времен? Что ты потерял именно в этот год, в эту осень, на этой дороге? Что тебе нужно от старика Леднева, от Пеликана? Приключений тебе не хватало? Да не любишь ты приключений, только тишком помечтать о них и способен, а как дойдет до дела... Кстати, похоже, что скоро дойдет и до дела: вспомни наказ Пеликана...
А может, ты и вправду себя ищешь?..
Однако заданный вопрос требует ответа.
- С чего вы так решили, Настя?
- Вы как будто здесь и как будто вас нет.
Не очень по-русски, но понятно. И, главное, верно. Ах, как радостно было бы поделиться с кам-нибудь, пусть с Настей, собственной тайной, мучающей, выматывающей, сладкой! Но нет, нельзя. И не потому, что не поверит. А потому, что не его это тайна - того Игоря Бородина, двойника, который еще не знает, зачем отправился в путь. Узнает ли?..