конфликты и обиды. Кстати сказать, в ссоры детей мы стараемся не вмешиваться,
предпочла таем, чтобы они сами могли во всем разобраться, а если нужно, и за
себя постоять, и другого защитить, и постоять за правду и справедливость.
Честь смолоду
Л.А.: Некоторые могут сказать: да речь-то идет о дошкольниках, дети они еще,
крошки - оберегать их надо от всяких треволнений, какая там борьба за правду
и справедливость? Возражение это не придумано - так или почти так говорили
нам неоднократно. Какое заблуждение! Если этому не научиться до школы, каково
же будет в классе, где сталкиваются тридцать-сорок характеров, и никакому
учителю невозможно разобраться в сложности взаимоотношений каждого с каждым.
Трудно представить себе, сколько разных проблем сваливается на человека в
первый же день его пребывания в школе, проблем, которые он вынужден решать
сам, без чьей-либо помощи.
Вот мальчишка на уроке дернул сзади за волосы. Стукнуть? Не заметить?
Пожаловаться? А он опять дернул. Так вот же тебе!
- Встань, как твоя фамилия?
- Ну Петрунин...
- Хи-хи, Петрушка... - Обидеться или засмеяться? Ну вот, в носу защипало,
слеза по носу поползла, и платка нет... И чего эта девчонка смотрит и
смотрит...
- Марьиванна, а Петрунин язык мне показал!.. Марьиванна, а Петрунин дерется!
- У-у, сама толкнула и жалуется! Еще стукнуть? Сказать учительнице? Или потом
задать ябеде как следует?
И все это в течение каких-нибудь двух минут. Вопрос "Как поступить?" теперь
будет одним из главных в жизни ребенка. От него никуда не денешься, а
ситуации все усложняются: старший мальчик в коридоре толкнул, а "большой
дядя" в туалете заставляет поднять окурок и бросить в урну. Как поступить?
Покориться? Смолчать? Возмутиться?
Нет, это очень важно, чтобы человек как можно раньше узнал, как надо
поступать в те или иные трудные моменты жизни. И не просто знал, но и уже
поступал, много раз пробовал себя в разных ситуациях, чтобы уже до школы
выработал чувство собственного достоинства, гордость, смелость - качества,
совершенно необходимые для жизнестойкости, самоутверждения и сохранения себя
как личности независимой и неподкупной. Как создать их в человеке, чтобы
берег он честь смолоду? Привычная фраза, а что за ней?
Б.П.: Мы уже говорили, что отвергли послушание как цель воспитания, потому
что от послушания до покорности один шаг. А покорный человек - игрушка в
руках сильного. Мы стремились, чтобы ребята, даже самые маленькие, имели
собственное мнение и не боялись его высказывать. Именно поэтому в самых
разных житейских ситуациях мы старались предоставить ребенку право решать и
поступать самому и за ошибки свои расплачиваться тоже самому. Мы старались не
просто приказывать или отдавать распоряжения, требуя немедленного выполнения,
а объяснять, почему нужно что-то выполнить.
Наши ребята любят выполнять все осмысленно, толково, а бестолковой
организации или самоуправства не переносят. Помните: даже пятилетняя малышка
взбунтовалась против несправедливости. Ну, конечно, форму выбрала
неподходящую: маму обозвала, крик подняла, но возмутилась же! Значит, есть
чувство человеческого достоинства. Уж она не будет терпеть унижения и
оскорбления.
Помню один случай, когда в мастерскую, где я проводил урок труда с
восьмиклассниками, пришел Антоша, ему всего восемь лет было. Один из ребят -
выше меня ростом - решил над ним подшутить: провел по его волосам рукой
"против шерсти" - сзади наперед - и сказал что-то обидное. Я стоял далеко и
не сразу понял, что произошло. Вижу только: мой Антоша вдруг как
взъерепенится, как подскочит к обидчику (а сам ему чуть не до пояса) -
кулаком его раз, другой, третий! Тот даже опешил: "Ну чего ты, я же
пошутил..." - но больше к Антону уже никто не приставал. Я не успел даже и
слова в его защиту сказать. Ну, думаю, молодец, в обиду себя не даст.
Л.А.: И не только себя - это, думаю, поважнее. Как-то Оля вступилась за
брата, когда мы все были настроены против него, а она считала, что это
несправедливо. И ведь доказала, что все мы были не правы. Я хорошо помню, как
ей было трудно говорить - ей ведь и десяти не исполнилось, а кругом нее
рассерженные взрослые, старшие, младшие, возмущенные "безобразным поступком"
Антона. Но она видела, как все произошло, рассудила по-другому и стояла на
своем, пока мы не разобрались во всех тонкостях происшедшего конфликта и не
признали ее правоту.
Как сделать, чтобы в разного рода сложных ситуациях ребенок научился
действовать не из страха или какой-то выгоды, не по принципу "Наших бьют!" и
не потому, что "Хочу, чтобы было по-моему!", а по справедливости! Ведь тогда
надо эту ситуацию оценить, решить, кто прав, кто виноват, на чьей стороне
выступить. Как сделать выбор? Вот когда нужна правильная ориентация в
нравственных ценностях, твердое знание того, что такое хорошо, а что такое
плохо.
И вот тут неоценимую помощь оказывает литература, музыка, живопись, театр -
искусство, образный мир которого доступен детишкам с самого нежного возраста.
ВОЛШЕБНАЯ СИЛА ИСКУССТВА
Меня как-то поразила простая мысль: человечество шлифует и накапливает свой
нравственный опыт тысячи лет, а человек должен усвоить его, чтобы стать на
уровень культуры своего времени, за какие-то 15-20. А чтобы вступить в
разнообразное общение с людьми, ему этот опыт или хотя бы основы его надо
усвоить еще раньше - в пять-семь лет! Какое бы разнообразие жизни и
деятельности ни предоставила ребенку семья, как бы ни были развиты связи
детей с людьми и окружающим миром, все равно узок будет этот мир и беден
будет этот опыт без соотнесения его с нравственным опытом человечества, со
всем тем богатством, которое накопило оно за свою многовековую историю. Но
как сравнить свой личный опыт с тем, что уже было, что есть и должно быть,
что будет? Вот для этого, по-моему, и необходимо искусство, которое вооружает
человека тем, что не постигнешь простым опытом жизни. Оно как Прометеев
огонь, который поколения людей передают друг другу с надеждой донести его до
сердца и разума каждого, кому посчастливилось родиться человеком. Донести,
чтобы каждый человеком стал.
Б.П.: Думаю, не надо преувеличивать роль искусства. Человека делают
обстоятельства, характер его деятельности, условия его жизни. Искусству среди
этих условий тоже есть место, но, во-первых, не главное, а во-вторых, не
самостоятельное: оно само, как известно, неоднородно и подчинено интересам
разных классов и прослоек общества. Так что красивые слова о прометеевом
огне, я думаю, даже в образном плане не соответствуют действительности.
Конечно, искусство многому учит, дает знание о мире, о человеке, об
отношениях между людьми, но чтобы переделывать людей, делать новорожденного
человеком, - это ему не под силу.
Л.А.: Это наш старый спор, в который однажды внес свою лепту и
семнадцатилетний сын. Обычно на вопрос: "Для чего человеку надо научиться
читать в три года?" - мы отвечали так: уже до школы ребенок многое узнает из
книг. Ему становятся доступны географические карты и справочные издания,
расширяется круг его интересов, развивается его фантазия, воображение. Чтение
становится его потребностью и удовлетворением. Он становится безупречно
грамотным без усвоения грамматики. Наконец, это экономия времени взрослых: он
перестает приставать: "Почитай, почитай!" Да и на свои многочисленные
почемучкины вопросы ищет ответы в книгах. А Алеша сказал то, до чего мы, к
сожалению, сами не додумались, но что является необыкновенно важным
результатом раннего чтения. Вот его мысль (передаю, конечно, не буквально, но
за смысл ручаюсь): наша художественная литература, в особенности детская,
чрезвычайно нравственна по сути своей. Рано научившись читать и читая куда
больше, чем ему читали бы взрослые, ребенок незаметно для себя обязательно
приобретет нравственный эталон, образец для подражания - еще до того, как
сталкивается с некоторыми теневыми сторонами жизни, до того, как начнут на
него сильно влиять разные условия, в том числе и неблагоприятные. Тогда он
встречается с этими условиями, как бы нравственно защищенный, уже исподволь
усвоивший основные представления об отношениях между людьми: о добре и зле, о
смелости и трусости, о скупости и щедрости, о многом-многом еще.
Б.П.: Получается, что влияние литературы может быть сильнее, чем влияние
действительности? Даже в том случае, когда они по направлению противоположны?
Что-то не верится. Слишком тогда было бы просто воспитывать людей: читать
сказки и "воспитательные" рассказы с утра до вечера - и все в порядке:
обеспечена высоконравственная личность.
Л.А.: Не надо иронизировать по поводу этих сказок и рассказов. Влияние их на
формирование личности ребенка очень велико.
В библиотеке, где я работала, и у нас среди гостей я в своей жизни встретила
лишь четверых подростков, которые не читали и не любили сказок. Было ли то
совпадением, не знаю, но все они были похожи своей безапелляционностью,
рационалистичностью, отсутствием живого любопытства и даже чувства юмора. Все
это в разной, но заметной степени. Двое из них были очень развиты, но с ними
было трудно говорить, трудно ладить. Впечатление от них описать трудно; может
быть, я что-то преувеличиваю или говорю неточно, но очень четко помню: мне
каждого становилось жалко, потому что они были лишены какой-то внутренней
доброжелательности, необходимой для налаживания контактов с людьми. Один из
них производил тягостное впечатление странного, даже больного человека, хотя
был абсолютно здоров и на мой вопрос: "Как ты учишься?" - снисходительно
ответил: "На "пять", разумеется". - "А почему ты читаешь фантастику?" -
спросила я, записывая выбранные книги. Он скривил губы: "Не всякую. Грина,
например, не люблю. Какая это фантастика - выдумки все это. Фантастика - это
научное предвидение, то, что на самом деле будет, а что Грин - красивая
неправда, вот и все". Он смотрел на меня холодноватыми ироничными глазами,
уверенный в собственной правоте. Мне нечего было сказать ему: какими словами
могла я до него достучаться, если этого не смогла сделать ярчайшая
человечность и доброта Грина? Как же этот "мыслитель" будет понимать людей,
как жить с ними?
Виновата ли здесь нелюбовь к сказкам? Думаю, да. Для чего создано это
величайшее изобретение человечества - сказки? Наверное, прежде всего для
того, чтобы передать новым поколениям уже в детстве, самом нежном, самом
восприимчивом возрасте, основные нравственные понятия и чувства, выработанные
вековым опытом, передать не в виде голой морали, проповеди, а в прозрачно
ясной по смыслу, прелестной и забавной по форме сказке, с помощью которой
детям преподносится знание о сложной и противоречивой действительности.
У нас в семье все очень любят сказки. Читаем их по нескольку раз, особенно
любимые, и вслух, и про себя, и играем в сказочных героев, и смотрим сказки
по телевизору. Какое же это наслаждение - видеть, как даже самые маленькие
сопереживают, сочувствуют героям или негодуют, возмущаются кознями их врагов
- учатся понимать, что к чему.
Смотрим и читаем мы, конечно, не только сказки. Множество детских и взрослых
книг перечитали мы вслух, то растягивая удовольствие на несколько вечеров, то
не отрываясь часа три-четыре подряд, читая все с начала до конца.
Так мы, например, читали "Весенние перевертыши" В. Тендрякова, "Не стреляйте
в белых лебедей" Б. Васильева - их нельзя было разрывать на части, никак
нельзя! Слушают обычно все, даже старшие, хотя содержание для них может быть
давно известно.
Я как-то не выдержала (самой любопытно стало) и спросила:
- Вы ведь уже читали, а почему слушаете?
- А знаешь, мам, когда читаешь про себя, получается так быстро, что не
успеваешь себе представить в деталях. Сливается все, как при езде на большой
скорости. А вслух ты читаешь медленно, и все вдруг приобретает краски и
звуки, оживает в воображении - успеваешь и рассмотреть и поразмышлять.
- Пешеходом-то, выходит, лучше быть? - засмеялась я, удивленная и
