что держали Лиску за локти, остановились. Пустые глазницы смотрели жутко и
мертво.
Олег чувствовал, что слабеет: по голове саданули так, что звенело и
плыло красными пятнами. Он весь был в липком поту, ладони в крови -- его
собственной.
Таргитай уныло носился по переходам, чувствуя себя заброшенным,
одиноким. Волхвам необходимо одиночество, даже в пещеры уходят, становясь
пещерниками, живут в пустынях, превращаясь в пустынников, но ему нужны
люди, без них певцу-кощуннику не жить, помрет, как муравей без
муравейника.
Сперва избегал топота и криков чужих людей, затем в последней надежде
пошел на шум: авось, это Мрак шумит и топает, как заблудившийся конь.
Трижды натыкался на группки таких же взмыленных воинов. Один раз пришлось
обнажить Меч, два раза удалось победно сбежать без драки.
Когда уже совсем волочил ноги, увидел, как из дальнего конца зала
вытаскивали раненых. Уцелевшие воины были в жалком состоянии, одежда в
клочьях, мечи и щиты в обломках, брели, поддерживая друг друга, цепляясь
за стены.
Таргитай с хриплым воплем кинулся в черный туннель, расшвырял
несчастных, как лавина пронесся по расширяющемуся ходу. Впереди слышались
брань, лязг, крики, странный стук.
-- Мрак! -- заорал Таргитай в страхе, что друзья перебьют врагов и
уйдут дальше. -- Мрак!
Он еще издали увидел в огромной пещере две яростные схватки. Около
десятка могучих воинов, рослых и закованных в металл, молотили по Мраку
огромными кривыми мечами. Оборотень закрывался треугольным щитом,
вертелся, как вьюн на сковороде, успевал отражать удары с трех сторон --
сзади стена, -- за его секирой уследит разве что мышь, на каждый удар
отвечал тремя. Однако по щеке Мрака текла темная красная струйка, правое
плечо тоже было в крови.
В другом конце пещеры белые как снег скелеты пытались прорваться в
темнеющий ход, там стоял Олег, явно не понимая, что загораживает дорогу.
Волхв наверняка бы с радостью уступил -- он не любит драк. Два скелета
заломили руки Лиске, она изгибалась и старалась пнуть ногами.
-- Я иду! -- заорал Таргитай. -- Счас мы их всех по стенам!
Впереди на выходе из туннеля стена пошла трещинами. Посыпались камни,
в дыру высунулась страшная морда, похожая на жабью, только с кадку
размером. Голова повела тупым взглядом в сторону схватки, коротко
взглянула на Таргитая, что на бегу ухватился за выступ, чтобы не налететь
на чудовище. Мгновение зверь колебался, но явно решил, что лучше синица в
руке, чем журавль в небе, и быстро полез наружу в его сторону.
Таргитай пятился, не сводя вытаращенных глаз с вылезающего чудовища.
Зверь оказался огромной змеей -- тело с бревно столетней сосны, вместо
чешуек наплывы и наросты, а на клиноподобной голове, которая с легкостью
крушила камень, не оставалось даже царапины!
Туловище зверя начало истончаться. Таргитай понял, что видит змею
почти целиком, повернулся и дернул обратно так, словно только что не он
брел здесь же, цепляясь за стены.
Сзади слышалось частое шуршание, словно скребли обе стены сразу.
Узкий ход мешал змее извиваться, а иначе ползать не научили. Таргитай
впервые благословил тесноту. Змея гналась судорожными рывками, иначе уже
догнала бы и сжевала.
Когда впереди возникла узкая трещина, Таргитай без раздумий -- пусть
Олег раздумывает -- прыгнул в ту сторону. Змея же, дура в чешуе, нет чтобы
шмыгнуть в расщелину, готовая нора ведь, даже змеенышей развести можно,
тоже умудрилась скакнуть и задвигалась шибче: коридор малость раздвинулся.
Запыхавшись, Таргитай выбежал в маленький зал, там чернели три норы.
Выбрал самую дальнюю, тесную, двигался сперва на ощупь, потом увидел
впереди слабый свет светильника. У Мардуха они горели без масла, а факелы
не сгорали, мог бы, колдун проклятый, и не жадничать, поставил бы чаще, в
иных ходах вовсе нет света, будто только что прорыли...
А вдруг их в самом деле только что, подумал он в страхе. Плечи
осыпало морозом. Не то, чтобы очень страшно -- говорят, он по дурости
страха не знает, но противно оказаться в пасти большой гадюки, это ж она
прогрызает все эти ходы! Не та, что гналась за ним, а еще поболее...
Сзади послышалось знакомое шуршание. Змея совсем сдурела, тоже
поперлась в самый темный ход -- пусть теперь и ее дурой называют, --
трется боками о стены, выгибается, как гусеница, двигается упорно и
неотрывно. В красной пасти белеют мелкие острые зубы в два ряда, один
громадный зуб, как у простой гадюки, загибается вовнутрь.
-- Дура набитая, -- прошептал Таргитай в тоске. -- Жрать нечего, да?
Он на бегу пощупал Меч. Нет, против зверей это не оружие. Мрак еще
мог бы совладать, он сам зверь почище любой змеюки, а пальцы, привычные
перебирать дырочки на дуде, плохо держат рукоять Меча. У каждого есть свои
боевые приемы, а у него самый надежный -- задать стрекача.
Он выбежал еще в один зал, пробежал по туннелю до другого -- сколько
Мардух их нарыл? -- но змея упорно двигалась следом. Она не потела, как
Таргитай, не захекалась, ее ноги не подкашивались -- у нее их вообще не
было или она их старательно прятала. Чешуйки и острые наросты мерно
скреблись о стены. Теперь Таргитай замечал на бегу продольные царапины на
камне: будто по глине процарапали остриями копий! И не пообламывались у
этой заразы, даже не стерлись. Наверное, и зубы еще не выпали...
Пот начал заливать глаза. Таргитай с разбега налетал на выступы,
падал в снопе искр из глаз, убегал, какое-то время не понимая, почему пол
так близко, потом соображал, что мчится, как гордый лев -- на
четвереньках.
Внезапно впереди донеслись шум, звон металла. Вскоре Таргитай
различил крики, лязг оружия. На бегу вытащил Меч.
В зале кипела яростная схватка. Пятеро гигантов в бронзе, а то и сами
из металла, наседали на человека в волчьей шкуре. Тот отмахивался огромной
секирой, другой рукой держал металлическую дверь, прикрываясь от страшных
ударов. Гиганты лупили тяжелыми молотами, человек, в котором Таргитай
узнал Мрака, сотрясался от жутких ударов, колени подгибались. Дверь
гудела, как огромный медный колокол.
-- Мрак! -- заорал Таргитай на бегу. -- За мной гадюка гонится!..
Укусит!
Мрак зыркнул в его сторону. Кровь текла со лба, заливала глаза. Дверь
вибрировала, рука онемела, пальцы разжимались, плечо ныло, как вмороженное
в ледяную глыбу.
-- Чертов лодырь, -- прохрипел он. -- Зеленого червяка испужался...
Пусть Олег...
На другом конце звенел металл и сухо стучало, будто вместо одной змеи
о стены колотилась дюжина. С десяток скелетов насели на человека в волчьей
шкуре, тот опустился на колено, вяло отмахивался дубиной. Из дубины и
пальцев летели искры -- слабые, темно-красные. Шагах в пяти два скелета
заломили руки Лиске, она ухитрилась ухватить одного зубами, с отвращением
выплюнула белую косточку.
Олег даже не увидел Таргитая за скелетами, его теснили в темный ход,
а волхв упорно не желал отступать. Таргитай успел заметить выскользнувшее
из норы зеленое тело, скакнул, избегая зубастой пасти, бросился к
единственному зияющему входу, на беду -- широкому.
Змея тоже сообразила, что догонит, или же просто поняла, что скелеты
жрать -- костьми давиться, а о гигантов зубы обломает. Припустила, бока
часто стучали о стены, срывая камешки, а пасть начала распахиваться шире.
Впереди чернел провал -- широкий, дальний край едва угадывался в
полумраке. Что дальше, гадать некогда: Таргитай с разбега прыгнул, успел
понять, что не допрыгнул... Ухватился за край, грудью ударился о стену
так, что воздух вырвался с орлиным клекотом. Внизу зловеще вжикнули,
вылезая из перевязи, бронзовые колья -- дна не видно из-за белеющих костей
и черепов тех, кто не допрыгнул тоже...
Превозмогая тошноту, Таргитай вскарабкался наверх, отполз и
распластался без сил. Пока слезет в эту пропасть, мелькнула спасительная
мысль, пока вылезет по другой стороне... А то и не вылезет, стены гладкие
как стекло...
Змея на той стороне сплелась в клубок, внезапно прыгнула, словно
выстрелила сама собой из лука. Зеленое тело пронеслось над пропастью,
тяжело гупнулось, одолев провал с запасом. Камни под Таргитаем дрогнули.
Таргитай поспешно закрыл глаза. В груди хрипело, руки и ноги были
чугунными. Пусть жрет, мелькнула слабая мысль. Авось подавится. Хоть так
помогу друзьям.
Его швырнуло, лицом ударился о камень. Упал, все еще не раскрывая
глаз, рядом скрипели камни, словно по ним тащили тяжелую глыбу. По ногам
задело тяжелым, а потом шорох начал стремительно удаляться.
Он приоткрыл один глаз, тут же распахнул оба во всю ширь. В двух
десятках шагов было зарешеченное окно, откуда лился ровный свет хмурого
утра. На широком подоконнике с этой стороны решетки стояло деревянное
блюдо, где горкой пламенели налитые соком яблоки. По ту сторону окна на
выступе сидел огромный грифон. Все четыре львиные лапы прочно держались за
камень, а грифон, просунув птичью голову через решетку, жадно клевал
яблоки.
Змея одолела зал в мгновение ока. Грифон увидел чудовище, попятился,
шея застряла между прутьями, и пока он, обламывая золотые перья,
высвобождался, змея метнулась к окну.
Грифон мощно оттолкнулся, гигантские крылья взметнули пыль. Змея в
прыжке вышибла решетку и в последний миг ухватила взлетающего зверя за
ногу. Грифон хрипло каркнул, ударил змею клювом. Выпуклый глаз лопнул с
мокрым хлопком, змея зашипела, вдернула грифона через окно в зал. Оба
покатились по каменному полу, поднялась пыль, а каменные стены задрожали
от тяжелых ударов.
Таргитай с трудом поднялся, цепляясь за стену.
-- Я дрался, как мужчина, -- сказал он гордо. -- До конца! Только
тогда приходит победа!
Змея и грифон откатились в другой конец. Змея давила крылатого зверя
в кольцах, а тот долбил клювом и драл лапами так, что чешуя летела, как с
рыбы, которую чистит на уху Мрак.
Таргитай подобрал пару перьев -- тяжелых, с острыми как иглы концами,
-- покажет как знак победы. Олег станет просить для волхования, но шиш
ему, этими перьями можно чистить дудочку.
Когда доковылял до конца зала и вступил в очередной ход -- муравьи
проклятые! -- то наверное наступил в творческой рассеянности на потайную
плиту. Сверху затрещало, сзади упала, едва не отрубив ему пятки,
тяжеленная решетчатая дверь из прутьев толщиной с руку. Ход обратно
оказался отрезан, но Таргитай лишь с облегчением перевел дыхание. Через
такую преграду не проломится и змея. Или не скоро проломится. Надо сказать
Олегу, когда встретятся, если встретятся, что он наступил на запор
нарочито, не так смеяться будут.
Он долго, как ему показалось, бродил по переходам, поворачивал,
спускался ниже, карабкался наверх. Однажды услышал шум, лязг, будто опять
где-то дрались.
-- Кто бы это? -- удивился он вяло. -- Неужто опять нашли с кем?
На подкашивающихся ногах заспешил, сбился с пути. Шум доносился то
справа, то слева, а иной раз и сзади, словно Мрак с Олегом и Лиской гоняли
колдунов по всей крепости. Или те гоняли их самих.
Едва не теряя помороки от усталости, стоя по пояс за валом из трупов,
вывалился в зал из зеленого камня. Мрак все еще отбивался от гигантов. В
руке был обломок двери, секира поднималась вяло. Прижатый к стене, вяло,
из последних сил защищался от ударов, что с каждым мгновением становились
все мощнее.
На другом конце три скелета пытались войти в узкий туннель, там
белели кости еще одного: дергались, поблескивал кривой меч. Еще двое
