залить рыбьим клеем!
Олег лежал на земле, едва живой.
-- Теперь они не уйдут...
-- Ты тоже,-- успокоил его Таргитай.
Он вляпался в слизь, пересел, а пальцы уже доставали из-за пазухи
свирель.
-- Почему? -- спросил Олег.
-- Спи,-- посоветовал Таргитай.-- Днем тоже хорошо спать. Хочешь,
вместо тебя прилягу, а ты посторожишь?
Глаза Олега уже заволокло пеленой. Вторая ночь без сна -- первая была
в доме Тарха. В последнем усилии он подгреб мешок и положил на него
голову.
Таргитай сердито отвернулся. У запасливого волхва еще оставались сало
и рыба!
Во сне Олег вскрикивал, дергался. Таргитай наигрывал спящему на дуде,
отгоняя злых духов, но волхв брыкался еще сильнее, дышал часто, словно
зайцем убегал от хорта. Таргитай попробовал осторожненько вытащить мешок,
но волхв цеплялся судорожно, всхлипывал, кривил рожу в плаче.
Таргитай не выдержал, растолкал волхва:
-- Не спи, замерзнешь. Давай посмотрим, сало не испортилось?
Олег подгреб мешок, прижал к груди.
-- Что? Где?
-- Упыряки?.. Не переживай, никуда не делись. Можешь пересчитать.
Во-о-он из-за деревьев выглядывают!
Олег покатился в другую сторону, все еще прижимая к груди мешок. За
деревьями виднелась болотная вода, расходились круги. Мясистые листья,
мелкая зелень ряски, белоснежные цветы кувшинок -- все исчезло. Вода была
непривычно голая, бурая от ила, страшноватая.
-- Всю болотную траву вытолочили,-- заметил Таргитай с укором.--
Видать, большой табун пасется... Ты развязывай мешок, развязывай! Все одно
не уйдем.
-- Может быть, растянем на пару дней?
-- Не евши на ветках не усидим.
-- Мы привяжемся!
-- Голодный не усидит и на привязи. Мне надо есть часто. И много. Я
слабый.
Олег покорно развязал мешок, а очкур обреченно забросил в кусты.
Таргитай подгреб к себе ломти побольше:
-- Налегай! Не дадим проклятым жрать наше сало.
Олег нехотя взял самый маленький кусок. Таргитай ел за троих,
последнюю кость швырнул за спину. В кустах зашуршало, залопотало.
-- Как ты сейчас? -- спросил Таргитай с интересом.
-- Непривычно...
-- Это от упырей,-- объяснил Таргитай.-- Место такое. Давай доедим
сухари? У меня еще остались.
Олег покосился на серые сухари с чешуйками коры.
-- Нет... не буду.
-- Как знаешь, мне надо заесть жирное.
От сухарей пахло дымом, натопленной землянкой, лежанкой, полатями с
ворохом шкур. Таргитай разложил их на коленях, любовно выбирал
поджаристые, чтобы хрустели, посматривал на небо. Тучи плыли тяжело, едва
не задевая за деревья.
Олег откинулся на спину, захрапел. Тонкорукий и тонконогий, с широкой
грудью колесом... перееханной, он выглядел жутко с нынешним вздутым
животом, что начинался сразу от вмятой груди.
Таргитай догрыз последний сухарь, вытащил свирель. Едва заиграл, лицо
волхва перекосилось, и Таргитай повернулся к нему спиной. Над головой
громыхнуло, по низким тучам прокатился тяжелый грохот. Верхушки деревьев
зашумели.
Таргитай доиграл, растолкал волхва:
-- Ну и спишь... Сразу видно, в мешке уже пусто. Вставай! Твои дружки
уже вылезли.
-- Кто?
-- Ну, которые в Болоте.
Олег подхватил пустой мешок, торопливыми прыжками понесся к дереву.
Таргитай полез следом, подталкивая волхва в тощий зад, подставляя
сцепленные ладони. Сучья и наросты стесал, дурень, самому бы залезть, а
тут еще служителя культа тащи...
Олег покарабкался выше, а Таргитай уселся на прежнее место,
привязался. На голову сыпались щепочки, чешуйки коры и мелкие листочки --
у волхва начался сезон гнездования.
Внизу темнело быстрее. На поляне двигались белесые пятна, шлепали
босые ноги. Шлепанье было частым, сливалось в монотонный плеск затяжного
дождя.
Тучи все еще застилали небо, ни одна звезда не проглянет, но дождя
нет, лишь вдалеке едва слышно рычит небесный зверь. Дерево дрожало: волхв
шумно драл свою грудь ногтями. У Таргитая тоже зудело и чесалось от
болотной пакости, он шикал на Олега, снова вслушивался и опять слышал лишь
царапанье ногтей по коже. Еще в прошлом году, когда Олег пожаловался
Боромиру, что страдает от зуда, тот подумал и спросил: не пробовал ли тот
мыться. Пробовал, ответил тот сердито,-- не помогает, через месяц все
опять чешется.
Запах гнили вдруг усилился. Таргитай почти ощутил слизь по всему
телу. Он брезгливо вытер пальцы, снова цыкнул на волхва. На голову
посыпались кусочки коры.
-- Пора им лезть,-- сказал Таргитай. Сердце колотилось, пыталось
выскочить, пальцы начали вздрагивать. Он крепко сжимал рукоятку секиры --
все-таки лучше, чем ничего.
-- Молчи,-- прошептал Олег.
-- Думаешь, забыли? -- удивился Таргитай.-- Держи карман шире.
Наверняка видят нас в темноте.
-- Мы ж не видим!
-- А упыри как совы.
Снизу послышался тихий вой. Упыри выли так тихо, что Таргитай сперва
решил, что почудилось, но кожа на голых руках пошла пупырышками. Вой стал
громче, озноб побежал по всему телу. Волосы на руках, на затылке,
везде-везде зашевелились, поднялись дыбом.
-- Что с ними? -- спросил он шепотом.-- Помер кто? Добро бы, главный,
что на пне... Перегрелся, видать, на солнце.
-- Таргитай,-- донеслось сверху отчаянное,-- мы пропали...
-- Совсем?
-- Совсемей не бывает...
Вой стал громче, распался на разные голоса. В ушах нарастал шум,
словно Река вдруг встала на дыбки и вода полилась на землю с огромной
высоты. Тело свело судорогой, горло перехватило тугим обручем, губы
онемели. Таргитай с огромным трудом шевельнул языком: тот стал деревянным,
словно бы объелся зеленых яблок.
Сверху услышал затихающий отчаянный шепот:
-- Тем... ные заклятия... Черные силы Зла...
Вой нарастал. Сердце Таргитая начало останавливаться, тело медленно
холодело. Он попытался дернуться, по дереву уже ползут, их хотя бы
рукоятью...
Из темноты вынырнула слабо освещенная звездами оскаленная широкоротая
морда. Упырь перелез со ствола на ветку, где сидел Таргитай. Следом полез
другой, а по стволу шлепало множество лап.
Упырь схватил Таргитая за руку. Ремни натянулись, упырь дернул, руку
ожгло болью. На Таргитая полез второй, ветка угрожающе затрещала. "Хоть бы
обломилась,-- мелькнуло в затухающем мозгу.-- Сразу бы конец..."
Первый упырь, располосовав Таргитаю плечо, наткнулся на привязанные
ремни, квакнул. Второй возбужденно зашлепал мокрыми губами, оба вцепились
в узлы. Таргитай задыхался, упырь сел задом прямо на лицо, жирная слизь
залепляла глаза, ноздри...
Внезапно шум в голове начал стихать. Таргитай с усилием шевельнул
головой, тут же на его горле сомкнулись холодные скользкие пальцы. Ремни
ослабли, Таргитай увидел под собой темную бездну. Он не упал, ноги попали
в развилки, упыри тянули в разные стороны.
Таргитай хрипло закричал, ухватил ближнего упыря за горло. Нижняя
челюсть отвисла, из пасти пахнуло таким зловонием, что желудок Таргитая
сам по себе прыгнул к горлу. На упыря обрушился водопад пережеванного
сала, мяса, рыбы, птицы и сухариков. Упырь завизжал, попытался отвернуть
морду, но Таргитай сжимал горло упыря, самого трясло, желудок старался
выскочить вслед.
Наконец пальцы разжались, полумертвый упырь исчез в темноте. Внизу
послышался звучный шлепок, и Таргитай внезапно понял, что в Лесу стоит
мертвая тишина.
Внизу между деревьями мелькал огонек. Таргитай, дрожа от слабости,
свесил голову. Огонек приближался, превратился в пылающий факел. В
красноватом чадящем свете мелькнуло бледно-зеленое рыло упыря. Факел резко
дернулся, на миг потерял блеск, затем вспыхнул еще ярче, а упыря уже не
было видно.
Таргитай хотел заорать, но губы не двигались, он стал развязывать
ремни, забыв, что упыри уже развязали, шипел от злости, наконец дотянулся
до ствола и, обхватив руками, заскользил вниз. Душегрейка задралась, но
лучше уж по слизи голым пузом, чем мордой.
Ноги еще не коснулись земли, как что-то могучее сдавило плечи.
Таргитай задушенно пискнул:
-- Мрак, откуда ты?
Мрак высился огромный, как дерево, могучий, широкогрудый. В одной
руке держал смолистый факел размером с доброе бревно, в другой руке хищно
блестела огромная секира. Мрак свирепо улыбался, крупные белые зубы
блестели.
-- Захотелось попрощаться,-- бросил он хриплым мужественным
голосом,-- или мы уже попрощались?.. Вы чего на дереве? Пробуете в ворон
перекидываться?
-- В сов,-- ответил Таргитай. Он прижался к силачу, чувствуя себя
маленьким и удивительно защищенным.-- Мрак... Как здорово, что ты здесь.
-- Надо развести костер,-- сказал Мрак.-- А где Олег?
-- Он на дереве. А костра не развести... Все сырое.
-- Так разведите из сырого!
-- А как?
-- Лови!
Он швырнул факел, Таргитай едва схватил на лету. Искры опалили лицо.
По Лесу пошел стук и треск, и когда с дерева слез ошалевший Олег, посреди
поляны уже высилась груда хвороста.
-- Вовремя,-- сказал Мрак одобрительно.-- Зажигать огонь -- дело
волхвов.
Олег растерянно улыбался -- лицо было бледное, жалкое.
-- Да, но... Мрак, я не умею сырое...
Мрак сверкнул очами. Его рука мелькнула как молния, в пятерне
оказался жгут бересты с березы, откуда сполз волхв. Таргитай затаил
дыхание, а Мрак выхватил факел, швырнул вместе с берестой на кучу
хвороста. Береста вспыхнула жарко, чадно. Пламя застонало от наслаждения,
рванулось вверх багровым факелом с черной каймой копоти, лизнуло ветки,
затрещало, разгрызая ветви.
Поляна озарилась слепяще ярким светом. За деревьями тьма сгустилась
еще больше, но здесь было сухо, тепло, здесь был могучий Мрак. Таргитай
нелепо переступал с ноги на ногу, везде блестело и воняло, наконец вступил
в поблескивающую лужу, от которой несло отвратительно кислым запахом. Это
было намного похуже, чем слизь упыря,-- это оказалось содержимое его
желудка.
Таргитай перебежал на другую сторону костра. Олег со страхом и
надеждой заглядывал в лицо Мрака. Подсвеченное снизу багровыми бликами
костра, оно казалось особенно свирепым и жестоким.
-- Мрак, как ты нас отыскал? Или наткнулся случайно?
Мрак сел подле костра, вытянул к огню ноги, на сапоги налипла ряска.
-- Что вас искать... Шли, будто стадо туров. Да и от деревни далеко
не ушли. Не успеет Боромир снять заклятие, как я успею туда и обратно.
Он сидел, широко расставив ноги, посмеивался. От него валил пар,
багровые блики плясали по крупному жесткому лицу, страшно вспыхивали в
расширенных зрачках. Когда улыбался, белые ровные зубы вспыхивали, как
молнии, на темном от загара лице. Он был в своей безрукавке из шкуры
волка-оборотня, бугристые от мышц плечи блестели, как отполированные корни
старого дуба. На широком поясе из двойного слоя толстой кожи висели два
швыряльных ножа. Рядом с собой Мрак воткнул в дерево секиру вдвое больше
той, что отдал Таргитаю.
-- Ты спас нас, Мрак,-- сказал Таргитай.-- Эх, если бы мы умели
зажигать огонь из мокрых веток! Ты великий охотник, Мрак!
В темных глазах Мрака запрыгал злой смех.
-- Я думал, одного дурака выгнали, оказалось -- двоих! Да зажигать
огонь из любых веток -- это же... Эх, никчемы. Кроме солнца упыри боятся
только огня, его младшего брата.
Олег суетился вокруг костра, повизгивал от щенячьего восторга.
Таргитай сказал с беспокойством:
-- Мрак, тебе пора. Не знаю, как ты ночью прошел через Болото, но ты
должен вернуться в деревню до утра. Для Народа мы -- мертвяки. Кто
