-- До Британии еще надо море переплыть. Вот и дал бы ребенку чашу
перед тем, как ступить на берег!
Томас успокоил:
-- Мешок не тяжелый. В нем нет ничего лишнего, кроме... одной очень
важной вещи.
Первое, что бросилось в глаза, когда пришли в порт, был большой
корабль. Он стоял у самого причала, на борт грузили мешки. Томас
пристально смотрел на нос корабля, где стояла с поднятым крестом в руке
деревянная статуя святого. Если он правильно догадался, это и есть
корабль, на который ему надо сесть.
Он ощутил, что ноги сами задвигались, а сердце застучало радостнее.
Наконец-то он не бьется в одиночку против всего света, наконец-то пришла
помощь! Как всегда запоздалая, он и без нее уже завершает квест, но
все-таки приятно знать, что и его душа не лишняя на свете. О нем знают,
помнят, заботятся.
С одного корабля окликнули весело:
-- Эгей!.. Ты уже собрался?.. Молодец! А я собрал больше половины
команды. Этого достаточно, чтобы выйти в море.
На него смотрел, скаля зубы, хозяин судна. Под глазом у него был
кровоподтек, на костяшках пальцев ссадины, но глядел он лихо, довольный
собой и жизнью. Ветхая рубашка была разорвана до пояса, холодный ветер
топорщил рыжие волосы на груди. Он был типичный англ, крепкий и не робкий,
таких Томас встречал на каждом шагу в Британии, но сейчас он смотрел так,
будто встретил родного человека.
Томас кивнул сочувствующе.
-- Здорово тебя отделали.
-- Это что, -- заржал хозяин. -- Ты бы посмотрел на тех, кого отделал
я!.. Ха-ха!.. Ну, с тебя три золотых и три медных. Медные за вас троих, а
золотые за коней.
-- Что ж за коней так дорого? -- буркнул Томас и перевел взгляд с
грязного суденышка на прекрасный корабль, где его уже ждали, он не
сомневался.
-- А что люди? Люди мало чего стоят. А кони -- ого-го! Да еще если
вдруг ветер поднимется? Кони, испугавшись, могут разнести корабль в щепки!
Их надо связывать, а вы и так потерпите. Кони у вас знатные, давно таких
не видывал... Могу дать десять мешков муки за каждого! Меняемся?
Томас слушал, а глаза настороженно следили за группой мужчин, что
шли, мирно беседуя, по набережной. Не вооружены, хотя под их длинными
плащами можно укрыть целый арсенал, держатся спокойно, в его сторону вовсе
не смотрят. Но что-то насторожило Томаса. То ли их прямые плечи, то ли
слишком уверенная походка, то ли еще что. С виду торговцы средней руки, но
уж слишком все как на подбор. Такими были, по рассказам деда, древние
викинги, его далекие предки. Они брали с собой товар, но больше нападали и
грабили всех, кто оказывался слабее, а у кого силы оказывалось намного
больше, с тем обменивались товарами.
-- Яра, -- сказал он одними губами, -- бери мальчика и отступай к
во-о-н тому кораблю. У которого на носу статуя.
Яра лишь тревожно взглянула, руки ее прижали к себе мальчонку, повели
вдоль набережной. Томас, не выпуская странных торговцев из виду, начал
медленно отступать вслед за нею. Странно, ему показалось, что они сразу
потеряли к нему интерес. Остановились, беседуя, один указывал на серые
волны, что-то говорил, с ним спорили, некоторые смеялись.
Что за дьявол, подумал Томас рассерженно, ничего не пойму. Или
почудилось, что они что-то затевают?
Яра и мальчик уже стояли на причале перед большим кораблем. Томас
подошел, крикнул:
-- Эй, на борту!.. Куда путь держите?
Хорошо одетый мужчина, седой и с приятным лицом, помахал рукой.
-- Домой! В благословенную Богом Британию.
У Томаса сердце стукнуло чаще. Взволнованно спросил:
-- А когда отправитесь?
-- А вот-вот. Погрузка уже заканчивается.
-- Возьмете меня, женщину и ребенка на борт? Хорошо еще бы коней, но
если у вас с этим трудности...
Мужчина заулыбался, губы расплылись в улыбку, показывая ровные белые
зубы.
-- Можно и коней. Это когда сюда шли, то щепку нельзя было приткнуть,
а теперь все распродали, взамен купили только муки. Так что места много. Я
возьму с вас три серебряных монеты вместе с конями.
Это было неслыханно дешево. Да еще на таком чистом и великолепном
корабле! Но Томас покачал головой, спросил разочарованно:
-- Эх, этот длинный путь поистощил мой кошелек. За две возьмешь?
Хозяин судна благодушно махнул рукой.
-- Беру!.. У меня была настолько удачная поездка, что я сам готов
заплатить за вас. Две серебряных монеты, договорились.
-- Спасибо, -- поблагодарил Томас.
Мужчины, стоя у причала, переговаривались, в их сторону ни один не
повернул головы, но Томаса не оставляло ощущение, что за ним пристально
наблюдают. А то и читают их разговор по губам, он знавал таких умельцев.
Он подтолкнул Иосифа.
-- Ну, не боишься пройти по такой узкой доске на корабль?
Мальчишка обиделся:
-- Какая же она узкая? По ней две коровы пройдут рядом!
-- Ну тогда иди. Не вырони мешок, в нем очень ценная вещь. В деньгах
она стоит мало, но... для меня ценная. Понял? -- Последние слова он
говорил нарочито громко, краем глаза следя за торговцами. Мальчик двинулся
по причальной доске, Томас пошел следом, вдруг изменился в лице, хлопнул
себя по лбу. -- Постой, а как же твои платья, Яра? Я ж их велел вчера
отнести на ту дырявую посудину. Мы, -- он обратился к хозяину корабля, --
собирались отправиться на ней, вашего корабля еще не было...
Яра смотрела тупо, потом что-то прочла в лице Томаса.
-- Да, платья... мои замечательные платья. На них одного жемчуга
больше, чем стоит тот корабль.
Хозяин корабля покивал сочувствующе.
-- Надо забрать, вы правы... Мальчик, ты иди сюда, я пока покажу тебе
каюту, где вы побудете, пока приплывем.
Иосиф, неуверенно оглядываясь на Томаса и Яру, пошел по трапу. Хозяин
протягивал к нему руки. Он улыбался, но Томасу показалось, что в лице
проступило что-то волчье.
-- Ты поторопись, -- велел Томас. -- Туда и обратно, поняла?
Яра неуверенно кивнула, попятилась, пошла по причалу. Томас смотрел с
недовольным видом вслед, потом лицо его стало озабоченным.
-- Дьявол!.. Там одно ворье, разбойники. Как бы не обидели женщину.
Да еще когда узнают, что мы с ними не поплывем.
-- На похмелье они тихие, -- возразил хозяин.
-- Может, и так, -- согласился Томас, -- но на всякий случай лучше
пусть они видят за ее спиной мои кулаки и мой меч. Так уж точно никто ее
не обидит.
Он решительно пошел за Ярой. Торговцы разом колыхнулись, им нужно
было сделать всего пять шагов, чтобы загородить ему дорогу, но то ли
хозяин судна подал им условный знак, то ли еще почему, но помялись,
остановились в замешательстве.
Томас взял Яру под руку, заговорил громко:
-- Да, на этом чистильном корабле мы в один миг окажемся в Британии!
Хорошо, что вчера не заплатили этому разбойнику вперед! Плакали бы наши
деньги.
Они прошли совсем рядом, почти задевая их. Томас встретил два-три
равнодушных взгляда, но когда прошел мимо, словно десятки ножей вонзились
в спину. Он чувствовал холодные враждебные взгляды, полные такой
ненависти, словно это были не люди, а змеи в людской личине.
Поднявшись на корабль, он сказал хозяину быстро:
-- Ты смог бы на своей посудине обогнать вон тот красавец?
Хозяин прищурился.
-- Понимаешь, парень, у нас торговля такая, что нам бывает очень
нужна скорость... ха-ха!.. Тот корабль лучше выглядит, кто спорит? И людей
на нем много. И отбиться он может от любого врага. Если схлестнется с кем
в морском бою, то скорее всего победит. В драке нам с ним не тягаться, как
и в богатстве. Но что можем удрать, так это я голову кладу на плаху!
Томас вытащил кошель с золотом, полученный от Звенько.
-- Видишь? Здесь хватит, чтобы купить три таких корабля. Если ты
сумеешь сейчас же отплыть к берегам Британии, то эти деньги твои. И так,
чтобы нас никто не перехватил!
Хозяин как завороженный протянул руку. Томас спрятал кошель под полу.
-- Когда будем подплывать к берегу. А если попытаетесь отнять раньше,
то выброшу за борт.
-- Боже упаси, -- ужаснулся хозяин и внезапно заорал страшным
голосом: -- Поднять парус! Если мы отплывем раньше, чем у меня лопнет
терпение, а оно прочное, как мыльный пузырь, повыбрасываю за борт,
бездельники!
Наверху послышался топот. Бегали, орали, но Томас почти сразу уловил
свист разворачивающегося паруса. Корабль тряхнуло.
-- А коней? -- спросил Томас.
Хозяин покачал головой, в глазах было одобрение.
-- Зачем тебе кони, когда у тебя такие деньги? Этих тебе не взять.
-- Почему?
Хозяин молча кивнул на купцов. Те встревоженно рассредоточились, у
некоторых уже ладони были на рукоятях мечей. Они ждали сигнала.
-- Нравишься ты мне, -- сказал хозяин неожиданно. -- Ты, хоть и
благородный рыцарь, но все-таки не дурак и не трус. К тому же явно за
тобой кое-какие грешки водятся. И очень немалые! Недаром же столько народу
набежало в этот забытый Богом городишко.
Томас поморщился при мысли, что пьяный разбойник считает его ровней,
да еще подает это как похвалу, но в это время под ногами дощатый пол
закачался, в борт ударила волна. Сверху раздался испуганный голос:
-- Хозяин, беда!
Томас едва успел дернуть хозяина назад, а над головой с мертвым сухим
стуком ударились в дерево три металлические стрелы из арбалета. По причалу
к ним бежали, выхватив мечи и отбросив плащи, самые рослые и могучие
воины, каких Томасу только приходилось видеть.
Яра вскрикнула:
-- Томас, опомнись! А как же мальчик... Иосиф Аримафейский? Ты его
бросишь?
Еще одна стрела ударила в мачту между ними, прищемив край плаща.
Томас зло заорал:
-- Да что мне пророчества!.. Что мне звезды!.. Раз напрорекали, что
отвезет он, вот пусть и везет!
Она смотрела отчаянными глазами, не веря, не понимая. Лицо ее стало
белым. И ты туда же, подумал он с мстительной радостью. Думаешь, я уже
поверил, что ты не работаешь на Тайных? Иначе чего бы так настойчиво
добивалась ехать со мной? Даже Михуила Урюпинца оставила вытирать кровавые
сопли самому.... а то и другие девки утрут. А звезды, как говаривал
калика, выстроятся на небе так, как надо сильному! Звезды водят слабых, а
сильные сами двигают звездами.
Яра слышали крики, палуба под ними ходил ходуном. В лицо ударил
свежий ветер. Томас сдернул ее вниз под защиту борта. Лицо рыцаря было
темным, как грозовая туча, и надменным, словно он сам превратился в злого
языческого бога. В глазах стоял вызов. Мол, мало ли что напрорекали в
темные века! Почему он, Томас Мальтон, должен слушаться звезд, ведьм,
колдунов или пророков, когда есть он сам?
-- Но ведь тебе являлся сам Бог...
-- Бог?.. А если то был Сатана?.. Как их различить по внешнему виду?
Две стрелы ударили по его панцирю. На счастье, скользнули, арбалетная
стрела пробивает любые доспехи. Различия надо чувствовать сердцем,
вспомнил он слова калики. Внешность для того и дадена, чтобы обманывать
глаза, а язык вырос для того, чтобы обманывать умные головы. Только сердце
не брешет, как попова собака.
С двумя выбежавшими вперед работниками он сбросил причальную доску
вместе с тремя самыми быстрыми, что уже заносили на бегу боевые топоры.
Раздался шумный всплеск. Томас встал впереди, закрывая работников собой и
щитом от стрел. Сзади раздался звон тетивы. Передний из арбалетчиков на
пирсе выронил самострел и рухнул навзничь. Стрела торчала из горла,
всаженная очень умело: на палец выше кольчужной рубашки.
Корабль, покачиваясь под ветром, уже отходил от берега. Еще несколько
стрел ударилось в борта, мачту, продырявили парус. Вскрикнул и упал,
