ничего не предпринимать. Словно завороженный, пригвожденный к своему
месту, неподвижный, как мерзлая рыба, я глядел на пальцы, сжимающие нож, в
ожидании следующего движения.
- Семь... восемь... девять...
Считал он довольно медленно, с интервалами в две с половиной или три
секунды. И расстояние между нами были невелико, от силы три метра. И еще
было условлено, что он не бросит ножа, пока не досчитает.
Таким образом у меня оставался шанс контратаковать, если бы я решился.
Но если разобраться, условие, что он не бросит ножа, вовсе не
предполагает, что он не окажет сопротивления. Более того, метать нож -
вовсе не единственный способ пользоваться ножом. Может быть, он на это
намекал как-нибудь обиняками, чтобы сдержать меня.
- Нет, все эти логические рассуждения ни к чему не ведут...
Признавая за шизофреником способность связно мыслить, я лишь признаю
свое поражение. Мне оставалось только собрать все силы и пассивно отдаться
на волю случая.
А затем...
- Десять!
Я мгновенно нырнул под стол. И еще успел заметить краем глаза, как при
слове "десять" рука моего гостя рванулась вниз и белое лезвие ножа
прорезало воздух. Затем раздался звук удара - острие вонзилось во чтото
упругое.
Попал, мелькнуло у меня в голове, и я весь сжался, ожидая приступа
острой боли. Но что это? Болел лоб, которым я при падении стукнулся о пол,
болели колени... Больше не болело нигде, и, скажем прямо, я вовсе не
чувствовал себя мертвым...
Так и есть. Должно быть, он целил все-таки не в меня. Вот он вызывающе
хохочет. Совершенно неуместный смех. Я боязливо поднял лицо и прямо перед
собой, между ножками стола, увидел стул. Тот самый, возле двери. В спинке
стула торчал нож, вонзившийся по самую рукоятку.
Чувствуя себе неловко, я поднялся и сделал вид, будто счищаю пыль с
колен. Я даже немного гордился тем, что нашел в себе силы не завопить во
все горло... (Теперь уже поздно испытывать сожаление, что тогда я не
сделал этого. На что мне чувство собственного достоинства, репутация?
Говорится: воет, как трусливая собака. Но ведь именно благодаря трусости
собака часто ограждает себя от нападения. Если вы когда-нибудь попадете в
подобную ситуацию, не давайте себя увлечь самолюбию, не повторяйте моих
глупостей. Именно трусость является, вероятно, высшим талантом, высшей
добродетелью в наш вероломный век...)
Мой гость с явным торжеством переводил взгляд с меня на нож в спинке
стула и обратно. Затем, выпятив губу и скосив глаза, он произнес:
- У вас очень быстрая реакция. Я был просто поражен.
- Еще бы, - сказал я, все еще с трудом ворочая одеревеневшим языком. -
Ну, так что же получилось? Прошел я тест или не прошел?
- А, плюньте вы на него. Такие тесты смысла в общем-то не имеют.
- Не имеют смысла?
- Конечно. Ведь это был тест для определения того, что с самого начала
не имело смысла. Естественно, тесты на то, что не имеет смысла, совершенно
бессмысленны.
- Да что же такое "то"?
- Ах, сэнсэй, вы постине отличный человек...
- Эй, вы... если вы учинили все это безобразие просто шутки ради...
- Не стесняйтесь, пожалуйста... я вас слушаю...
- Нет уж, сначала я хочу вас послушать!
- Ну, хорошо. Только для верности я хотел бы еще раз спросить вас,
сэнсэй: вы искренне верите тому, что я - марсианин?
- Вы мне надоели. Разве не поэтому я согласился подвергнуть себя вашему
тесту? А вы теперь вот объявляете, что он не имеет смысла...
Должен же быть предел безответственности, в конце концов!
- Мне очень жаль, что вы приняли это так всерьез... - Он втянул голову
в плечи. - Вы только не сердитесь на меня, сэнсэй. Я ведь без всякого
злого умысла. Просто спектакль получился слишком уж эффектный...
- Спектакль?
- Понимаете, распродажа в наши дни - дело очень нелегкое.
Рекламные передачи по радио и телевидению помогают мало. Что ж, цель,
как говорится, оправдывает средства. Как произвести на клиента
впечатление? Хорошее впечатление, плохое впечатление - все равно, лишь бы
достаточно сильное. Хотя я не предполагал, что лекарство так подействует.
Видимо, немного переборщил... Но вы, сэнсэй, знайте одно:
я все время был уверен, что не причиню вам ни малейшего вреда...
Он подошел к стулу, выдернул нож и осторожно положил на край стола.
Затем двумя пальцами достал из внутреннего кармана визитную карточку и
протянул мне.
- Разрешите наконец представиться. Честь имею... Я взглянул. На
карточке было написано:
АССОЦИАЦИЯ "МАРС" ОТДЕЛ СОДЕЙСТВИЯ РАСПРОДАЖЕ
ЗЕМЕЛЬНЫХ УЧАСТКОВ ТАНАКА ИТИРО
Левый нижний угол, где обычно указывается адрес, был аккуратно срезан
чем-то острым.
-10-
- Так вы что же, просто торговый агент?
- Совершенно верно, - ответил он, вытирая платком потный нос и
доброжелательно улыбаясь. - Отдел занимается главным образом рекламой, но
при благоприятных обстоятельствах он осуществляет и торговые сделки.
- Нет, это переходит все границы! - Я ощутил вдруг, как мускулы моего
тела наливаются яростью. Хотел заорать, но не было голоса. Яд
распространялся слишком быстро, и мое горло, как и мое сознание, сжали
спазмы. - Я не знаю, что там распродает эта ваша ассоциация, но подобные
вещи совершенно недопустимы! Это же мошенничество!
Преступление против личности! Немедленно убирайтесь вон! Я занят!
Всему есть границы!
- Умоляю вас, сэнсэй, - просительно проговорил он. - Если вы будете так
волноваться, я от вас заражусь. У меня очень горячая натура, я вам уже
говорил...
- Хватит молоть вздор! Это больше не пройдет! То он, видите ли,
марсианин, то, буйно помешанный... Имейте в виду, я вовсе не такой
слабовольный, как вы думаете!
- Это недоразумение, сэнсэй... прискорбное недоразумение... Я же
признал, что зашел слишком далеко... Однако не все, что я вам здесь
говорил, является ложью.
- Ну еще бы, марсианин по имени Танака Итиро - это же не зубоскальство,
это вполне серьезно! Если вы не соврали, что вы - марсианин, значит, врет
ваша визитная карточка. Неужто вы сами не видите, как непристойно выглядят
все ваши попытки оправдаться?
- И все же я не лгу. Действительно, если судить по имени, то я - самый
обычный землянин. Но в то же время я все-таки и марсианин. Все дело в том,
что я - будущий марсианин, ассоциация "Марс"
официально зарегистрировала меня как будущего жителя Марса. Вы ведь не
видите ничего странного в том, что белые, переселившиеся некогда в
Америку, называются сейчас американцами. И я думаю, что в марсианине по
имени Танака Итиро тоже нет ничего одиозного...
- Вы подлец!
- Прошу вас, сэнсэй... Я ведь вас предупреждал...
Он произнес эти слова до жути мрачным голосом, уставившись мне в лицо,
втянув голову в плечи и закусив губу, словно превозмогая боль.
Кончики его пальцев легли на рукоять ножа, затем медленно заскользили
вправо и влево по краю стола. Даже если это был его излюбленный трюк... Но
плечи, как бы поднявшиеся от того, что остановилось дыхание... побелевшие,
без кровинки, губы... Было нечто угрожающее в этом изменении облика, и я
опять заколебался.
Идиотская кульминация - метание ножа - и сразу после нее пошлейшая
карточка торгового агента... Положительно этот внезапный поворот ослепил
меня. Не надо забывать, что остается еще телефонное предупреждение его
жены. И даже если выдумку с марсианином считать просто, хитроумным ходом,
то где доказательства, что сама эта выдумка не является плодом настоящего
безумия? Нет, осторожность - прежде всего, и я снова втянулся в свой
панцирь.
- Пожалуй, - проговорил я, - если судить с этой точки зрения, то вы,
действительно, угощали меня не только ложью. Раз производится регистрация
жителей Марса, марсианином может сделаться любой, и тогда все получается
вполне логично.
В ту же секунду лицо его прояснилось, как будто протерли запотевшее
стекло, и он, воодушевившись, заговорил легко и быстро:
- Я ужасно рад, что вы все поняли... Честное слово, у меня в мыслях не
было только лгать... Нечестность решительно недопустима, хотя в интересах
дела иногда приходится допускать некоторые преувеличения...
Мне хотелось как раз подчеркнуть это различие...
От такой наглости я вновь разозлился.
- Между прочим, - сказал я, - зачем это в вашей карточке отрезан адрес?
- А, это?.. Так, ничего особенного... Просто мне не хотелось, чтобы вы
зря тревожились во время нашей беседы...
- Тревожиться? О чем?
- Не беспокойтесь, потом узнаете.
Опять мистификации. Но пытаться протестовать - значит только играть ему
на руку. Когда с ним обращаешься по-человечески, он так и норовит
вцепиться тебе в лицо. Это все равно, что драться с обезьянами на дереве -
никаких шансов на победу. Самым благоразумным будет немедленно отступить и
оставить поле боя противнику. Как бы отдыхая, я откинулся на спинку
кресла, закурил новую сигарету и сделал попытку вывести собеседника из
лабиринта.
- Хорошо, пусть будет так. Кстати, вы ведь, кажется, принесли мне
какую-то интересную новость. Помнится, вы поначалу говорили о чем-то в
этом роде... или это тоже было некоторым преувеличением?
- Ну зачем вы так, сэнсэй! Я ведь все-таки ваш горячий почитатель.
Разве я бы осмелился заявиться к вам с пустыми руками?
- И что же это за новость? - осведомился я, пуская к потолку колечки
дыма. - Что вы производите распродажу земельных участков на Марсе?
- Да, производим. И если вы желаете, мы с радостью... Однако причина
моего визита никак не связана с этими торговыми операциями.
Я пришел, чтобы от чистого сердца оказать вам одну услугу.
- Это очень приятно... И было бы совсем неплохо, если бы вы перестали
меня изводить и вынули бы наконец ваш пакет с подарком.
- Странно... Я, кажется, сразу вынул его... Я и есть подарок,
понимаете? Я сам!
- Вы?!
- Ах, я вас не устраиваю?.. Ну, разумеется, ведь я такой негодяй...
Ничего дельного, конечно, ждать от меня не стоит...
Разочарование, отразившееся на его лице, было так неподдельно, что я
сказал:
- Что вы, что вы! Я этого не говорил. Вы, например, производите очень
сильное впечатление. Я бы охотно написал в ассоциацию самый благоприятный
отзыв о вас.
Но он, сохраняя на лице скорбное выражение, помотал головой и сказал:
- Вам, сэнсэй, все еще непонятно... Не понимаете вы, какое значение
имеет для вас мой визит... Нет, не понимаете. Я мечу бисер перед свиньями.
Но я-то отлично знаю вам цену, сэнсэй. И только тот, кто знает вам цену,
способен понять, что означаю для вас я, сэнсэй.
Поймите, я - ваш беззаветный почитатель. Да что там, я больше чем
просто почитатель. Вот, взгляните, у меня приемник с часовым механизмом...
- Он извлек из своего портфеля и показал мне портативный радиоприемник. -
Этот приемник включается точно в ту минуту, когда начинается передача
вашей программы. Еду ли я в электричке или иду пешком, я никогда не
пропускаю вашей передачи.
Вы меня многому научили. Вы были для моей служебной деятельности
могучим источником вдохновения. И вдруг я забеспокоился. Видимо, мое
горячее к вам отношение сделало меня особенно восприимчивым. Я обнаружил,
что содержание ваших передач медленно и неуклонно меняется в определенном
направлении. И оно, сэнсэй, отдает неприятным душком... Чутье у меня
верное. В последних передачах это особенно резало слух. Положение ваше
становится опасным... Если не принять мер, то нынешняя марсианская ракета
может весьма круто повернуть вашу судьбу. Вам это не кажется, сэнсэй? Или
я преувеличиваю?
Я был потрясен. Я считал, что передо мной сумасшедший, и вдруг он
запускает пальцы в мои отверстые раны. Отрицать я не посмел.
- Гм... да... Все это потому, что в студии у нас сидят одни только
нищие духом.
- Правильно! - Он поежился и издал горловой смешок. - Интуиция меня не
подвела... я пришел вовремя... Так вот, сэнсэй, пусть ваша сегодняшняя
передача будет последней. Довольно. Меня прямо злость разбирает, как
подумаю, что вы с вашим талантом вынуждены подлаживаться к этим невеждам в
