Девятизарядный! Игрушка!
- А мне? - тут же воскликнула Наташа.
- Тебе ни к чему. У Старика есть "Калашников", у Бориса "тэтэшник",
как-нибудь тебя защитим.
Светлов переглянулся с капитаном Ласкиным, потом со мной. Нахмурился,
взял микрофон радиосвязи, сказал следовавшим за нами "Волгам":
- Внимание! Всем одеть пуленепробиваемые жилеты и приготовить оружие.
Возможна перестрелка.
- А может подождать, пока они любовью займутся, товарищ подполковник?
- откликнулись из одной машины.
- Юмор отставить. - Вслед за этим Светлов переключился на Дежурную
часть Петровки, доложил Дежурному по городу: - Товарищ полковник,
докладывает Светлов. Веду преследование преступников, вооруженных
огнестрельным оружием. Нахожусь на выезде из Москвы в районе Калужского
шоссе. Время и место захвата банды еще не ясно, сижу у них на хвосте и
жду, когда приведут к малине. При аресте не исключено применение оружия.
Прошу в мою колонну срочно прислать "Скорую помощь".
- А людей тебе еще нужно? - спросил Дежурный по Москве полковник
Серебрянников, старый милицейский волк.
- Спасибо. Обойдемся. У меня восемь стволов, у них два. Справимся.
- Все-таки желательно оружие не применять.
- Это я знаю.
- На всякий случай я сейчас подниму вертолет.
- Это ни к чему, товарищ полковник, это их может спугнуть.
- Вертолет будет гаишный. Гаишные давно летают над Окружной дорогой,
все водители привыкли.
- Ладно, только пусть не снижаются без моей команды.
- Я перевожу вас на ежеминутный доклад...
Теперь операция вступила в самую острую фазу, и я представил, как
там, в Дежурной части все свободные от других дел собрались в зале
Дежурного по Москве, у пульта связи. Уже из ближайшей к нам больницы
выезжает бригада "скорой помощи", а на аэродроме в Домодедово в вертолет
Госавтоинспекции садятся вооруженные оперативники. Светлов должен
ежеминутно докладывать Дежурному о ходе операции. Четверо сидевших в
"ремонтном" "рафике" оперативника уже надели пуленепробиваемые жилеты и
сняли пистолеты с предохранителей. Один из них протянул пару таких же
жилетов мне и Светлову, и мы молча стали надевать их.
Все было по-рабочему - деловито, почти буднично, хотя в ближайшее
время каждый мог отправиться на тот свет или на больничную койку в
Склифосовского. И все это происходило под веселенькую французскую песенку,
которую мы слышали из синего "Жигуленка", двигавшегося далеко впереди по
подсыхающему шоссе. Я взглянул на часы. Было шесть двадцать. Голос
Дежурного по городу полковника Серебрянникова сообщил:
- Марат, "скорая помощь" идет к вам из соседней больницы, будет
минуты через три-четыре в вашем распоряжении. Вертолет ГАИ взлетит через
минуту. Оба у меня на связи. Доложите обстановку.
- Все нормально, товарищ полковник, - доложил Светлов. - Продолжаю
вести объект, подхожу к окружной дороге, объект приближается к посту ГАИ
на выезде из города... - И вдруг этот же спокойный Светлов закричал матом:
- Е... твою мать! Что он делает?!
- Что там, Марат? - тревожно спросил Серебрянников.
- Гаишник сраный остановил мой объект! Сережа, срочно дай команду
Гаи, - пусть его отпустят! Ласкин, тормози!
Ласкин дал отмашку двум следовавшим за нами "Волгам", и мы табунчиком
причалили к тротуару в ожидании событий. Там, впереди, у гаишной будки
произошло непредвиденное: дежурный капитан ГАИ, стоявший у бровки шоссе,
жезлом остановил машину Долго-Сабурова, лениво подошел к "Жигуленку" и мы
услышали стандартный разговор офицера ГАИ с водителем:
- Превышаем, товарищ водитель.
- Никак нет, товарищ капитан, - ответил напряженно-веселый голос
Долго-Сабурова.
- Да дай ты ему трояк, - почти шепотом сказала Наташа.
- А сюда посмотри, - сказал голос капитана, и видимо, капитан показал
Долго-Сабурову оптический аппарат для фиксирования скорости движущегося
автомобиля. - Ваша скорость - 54, а положено - пятьдесят. Штраф сразу
будем платить или акт составим?
- Сразу! - мгновенно согласился Долго-Сабуров.
- Дай ему червонец, - шепотом приказала Наташа.
- Я даю, даю, спокойно, - так же негромко ответил ей голос
Долго-Сабурова. - Прошу, товарищ капитан.
- Документики, - сказал голос капитана ГАИ.
- Ну зачем же документики, товарищ капитан? Мы спешим, ей-Богу! Вот
десяточка, и квитанцию не надо и сдачи.
- Документики! - уже жестче сказал голос капитана ГАИ.
- Е... твою мать! - аж хряпнул кулаком по сиденью Светлов. - Да
возьми ты взятку, паскуда! Возьми взятку! - И закричал в микрофон
Дежурному по городу: - Товарищ полковник! Да что же там?! Сергей! Пусть
ему прикажут взять взятку и отпустить!
- Ему уже звонят на пункт, - сообщил полковник Серебрянников. -
Сейчас уладим.
- Да ни хрена ему еще не звонят! Звонили - он бы слышал!
- Живенько, документики! - требовательно сказал Долго-Сабурову голос
капитана ГАИ. - У меня телефон звонит. Или нет документов?
- Ну что вы, товарищ капитан? Вот, пожалуйста. Просто мы спешим,
взяли бы десяточку.
- Десяточку тоже возьмем, товарищ... как фамилия? Долго-Сабуров?
Интересно. Долго-Сабуров Герман Веньяминович. Интересно. Подъедьте сюда, к
бровочке, на площадочку, товарищ Долго-Сабуров. Сейчас мой напарник
подскочит, проедите с ним в четвертое отделение, там с вами поговорить
хотят... Ну иду, иду, - произнес он, видимо, в сторону своей будки, где
трезвонил телефон, и приказал Долго-Сабурову: - Живо, живо, на площадочку!
- Еду...
Мы увидели, что "Жигуленок" медленно покатил вбок, к штрафной
площадке, а фигура капитана двинулась к будке ГАИ.
- Все! - сказал в "Жигуленке" голос Наташи. - Влипли!
- Спокойно, - ответил ей голос Долго-Сабурова. - Не смотри назад. Я
вижу его в зеркало.
- Ну и что ты будешь делать? Поедешь в четвертое отделение? Ведь это
уже неспроста...
- Никуда я не поеду. Спокойно.
Теперь мы - издали, а Долго-Сабуров вблизи следили за каждым шагом
капитана ГАИ, двигавшегося к гаишной будке. Ничто нельзя было изменить в
этой ситуации. Службист-гаишник запомнил утренний сигнал о розыске
Долго-Сабурова, эта непростая фамилия запала ему в память, а подробности
следующего приказа - не задерживать, а только сообщить о появлении - из
этой головы улетучились в течение долгого рабочего дня, затерялись среди
других приказаний, распоряжений и прочей суеты. Кому предъявлять
претензии? Сейчас все зависело от Бога и Долго-Сабурова. В ту секунду,
когда капитан оказался на крыльце гаишной будки спиной к "Жигуленку",
машина Долго-Сабурова тихонько тронулась вперед. Но, видимо, капитан или
почувствовал, или услышал что-то неладное, он повернулся к удирающему
"Жигуленку", прокричал что-то. Еще б полминуты, пятнадцать секунд, и после
телефонного разговора он бы и сам отпустил Долго-Сабурова, сорвав с него
по приказу начальства двадцать пять или даже пятьдесят рублей, и для всех
нас все обернулось бы совершенно иначе, но...
- Вот тебе! Выкуси! - услышали мы голос Долго-Сабурова и увидели, как
"Жигуленок" вымахнул на шоссе и на предельной скорости помчался прочь, а
капитан ГАИ тут же оседлал стоявший возле крыльца гаишной будки служебный
мотоцикл и бросился в погоню.
- Все! - в сердцах сказал Светлов. - Писец операции! - И приказал
Ласкину: - Вперед!
Мы ринулись в погоню за "Жигуленком" и мотоциклом.
По радио прозвучало:
- Светлов, доложите обстановку! Пост ГАИ не отвечает.
- Ну что докладывать? - зло сказал Светлов. - Фигня получилась. Этот
ишак-гаишник бросил свой пост и погнался за моим объектом на мотоцикле.
Объект вооружен и может хлопнуть его в любой момент. Вся операция коту под
хвост. Приходится обнаружить себя, чтобы объект понял, что стрелять
бесполезно. Где твой вертолет?
- Уже на подходе. Давай координаты и приметы объекта.
- Калужское шоссе к югу от кольцевой. Синий "Жигуль", за ним
мотоциклист, за ними мой "рафик" и две черные "Волги". Только пусть не
стреляют по водителю и пассажирке, они нам нужны!
- Понял. Вертолет уже видишь?
- Вижу. - Действительно, прямо нам навстречу шел с юга на бреющем
"Ми-6".
Впереди расстояние между "Жигуленком" и преследующим его
мотоциклистом сокращалось, и мы услышали из "Жигулей" звуки неясной
борьбы, женский голос:
- Не стреляй!
- Отстань! - сказал ей сквозь зубы Долго-Сабуров.
- Не стреляй, Герман!
- Отстань, я сказал! Убери руки!
Ласкин выжимал педаль газа, "рафик" шел со скоростью 120, 130, 140.
Светлов включил милицейскую сирену, две черные "Волги" с форсированными
двигателями уже обошли нас и настигали мотоциклиста, который удивленно
вертел головой и, решив, наверно, что гонится за важной птицей, проявил
дополнительное рвение - прибавил скорость.
"Жигуленок" Долго-Сабурова тоже набрал максимальную скорость - 150
километров в час, встречные и попутные машины шарахались в стороны, а наша
кавалькада постепенно собиралась в плотную группу, и с воздуха шел на
подмогу вертолет, когда голос Долго-Сабурова сказал:
- Да выключи ты этот джаз!
Джаз в "Жигулях" стих и тут же голос Наташи сказал:
- Смотри! Смотри их сколько! Не стреляй, идиот!
Хлопок выстрела прозвучал не в воздухе, а в эфире - мы услышали его
по радио из "Жигуленка". Но Долго-Сабуров промахнулся, он стрелял просто
наугад, через плечо, одной рукой держа руль и не снижая скорости. Наташа
забилась там в истерике:
- Герман! Герман! Что ты делаешь?! Мы убьемся! Останови!
- Заткнись, шлюха!
- Герман! Я тебя умоляю! Я тебя умоляю, дарлинг! Смотри, тут уже
вертолет! Они нас окружают... Остановись!!!
- Хрена! Ты с Балаяном спала? Спала! С Сысоевым спала? Спала! С
Векиловым в Баку тоже спала! Завтра ты с легавыми ляжешь ради своего
брата! Нет уж! Ни мне жизни, ни тебе!
"Жигуленок", уже взятый буквально в тиски двумя "Волгами",
мотоциклистом и нашей машиной, а сверху еще и накрытый низко ревущим
вертолетом (в эфире билось истошное светловское: "Не стрелять! Не
стрелять!!"), вдруг взял резко влево и пошел лоб в лоб встречному
самосвалу. Испуганный самосвал в последнюю секунду чудом ушел от лобового
столкновения, вылетел через кювет и перевернулся. Вертолет тут же ушел
вперед, по ходу нашей погони, усиленный его динамиками голос пытался
прекратить движение по шоссе вообще, но Долго-Сабуров под истошный крик
Наташи "Не-е-е-е-е-ет!!!" на скорости 150 километров в час врезался в бок
следующей машины - медленно сползающего к обочине цементовоза.
Мешанина смятого железа, крови, окровавленных кусков человеческого
тела, внутренностей, да изуродованная, спрессованная в гармошку задняя
часть кузова "Жигулей" - вот что увидели мы, когда, проскочив на скорости
место происшествия, притормозили, развернулись и подъехали к накрененному
цементовозу, под которым лежали останки автомашины "Жигули" и его двух
пассажиров. Из разбитого бензобака вытекали на шоссе последние капли
бензина.
Неподалеку сел вертолет, из него бежали к нам оперативные сотрудники
МУРа. Со всего шоссе, из всех остановленных и остановившихся машин сюда же
сбегались любопытные. Прибывшая "скорая помощь" возилась поодаль с
водителем перевернувшегося самосвала. Из кабины цементовоза выбрался
насмерть перепуганный молоденький водитель, увидел ошметки крови и мяса и
кашу окровавленного железа под своей машиной и тут же подался в сторону -
его стошнило.
Вылетевший на развороте в кювет капитан ГАИ поднялся, заглушил
