похоже, рисковал. И вместо благодарности удар ножом? Нет, Григс решительно
должен был вести себя приличнее! - Этот человек очень неуравновешен.
- Понятно... - протянул здоровяк сержант.
- Нет, вы не так поняли... Он не сумасшедший, но... Понимаете, он был
у меня на приеме всего лишь раз. Но из разговора я заключил, что его
скорее кто-то запугивает, пытаясь довести до помешательства. Понимаете, я
не имею права вдаваться в подробности...
- И вы утверждаете, что он нормален? - с любопытством посмотрел на
него красавчик.
- Я утверждаю только то, что у меня недостаточно оснований считать
Григса сумасшедшим.
- Понятно. Вы не имеете права рассказывать посторонним - хотя полицию
в этом деле нельзя считать посторонней, - что содержится у того или иного
человека в истории болезни. Но, знаете, Григс признался во всем. Вы
понимаете, о чем я?
- Хотел бы услышать это от вас, - откинулся на подушку Эл.
- Я говорю про его слова насчет нелюдей и загадочного убийства с
расчлененным и зарытым трупом, следов которого мы так и не нашли. Вы
считаете это нормальным?
- Уже сказал: я считаю, что его разыграли. Не знаю, как. Может,
применили гипноз, может - еще что-то, вплоть до галлюциногенных
препаратов. Григс действительно неуравновешен, действительно способен на
убийство под влиянием мгновенного порыва... Но он не всегда был таким, и я
хотел бы, чтобы тот, кто над ним издевался, тоже получил по заслугам.
Теперь вам ясна моя позиция?
- Не совсем... - сощурился Джейкобс.
"Любопытно, почему этот врач так настаивает на том, что Григс вполне
здоров? Григс сказал, что хотел убрать свидетеля... Так это или нет? Если
это так - тогда непонятно, для чего он сразу признался, тем более - в
такой откровенной чепухе. Или Григс специально старается представиться
сумасшедшим, навести нас на ложный след и отвлечь от более серьезных
преступлений? Все может быть. К тому же он кого-то боится - и уж наверняка
не мифическую красотку-зомби. Я бы рискнул предположить, что он боится вот
этого врача, свою неудавшуюся жертву. А врач в свою очередь почти топит
его, настаивая на его вменяемости".
Красавчик понимающе улыбнулся. Дело казалось ему простым как орех.
- Короче: Григс нормален, но попал под чье-то влияние.
"Что я говорю? - вспомнил вдруг Эл разговор с коллегой. - Смешон же я
буду, если его "бред" окажется самой истинной из всех правд. Тот, кто
верит в мистику, - сумасшедший. Во всяком случае, в такую мистику. Но чем
лучше те почтенные граждане, которые увлекаются спиритическими сеансами и
слушают всяких предсказателей? Да ничем. Просто их "сумасшествие"
настолько распространено, что его уже можно считать нормой. А если
смотреть в корень, то Григс, верящий в зомби, так же нормален, как жена
мэра, подбирающая прислугу по советам астролога. Да и любой верующий может
попасть под эту же категорию. Все дело в том, насколько знания каждого
конкретного человека о мире и о том, что реально в нем, а что нет,
совпадают с общепринятыми... Так что весь этот разговор ни к чему..."
"Я все же выведу этого докторишку на чистую воду, - прищурившись,
разглядывал Эла красавчик Джейкобс, - дайте только время!"
- Но Григс утверждает, что вы вдобавок ко всему следили за ним!
- Я старался узнать о нем побольше, чтобы лечение... помощь оказалась
эффективней.
- Ну ладно... А чью кровь вы сдавали на экспертизу? - резко спросил
Джейкобс, заглядывая Элу прямо в глаза. В его взгляде чувствовался металл
- детектив не относился к людям, легко расстающимся со своей добычей.
- Кровь? - Эл только скрипнул зубами. Оперативно работали эти
молодчики, нечего сказать... Только сейчас он вдруг понял, в какую историю
влип. Только сейчас...
"Бог мой! - поразился Эл. - Я же был уверен, что это не кровь!"
- Да, кровь, которую вы принесли в биохимическую лабораторию местной
клиники.
- Это не имеет отношения к делу, - зажмурился Эл.
"Ну что, друг? - спросил он себя. - А как ты выкрутишься из этого?
Расскажешь историю, как за тобой гнался труп? После уверений в психическом
здоровье Григса это прозвучит неплохо..."
- И все-таки? - продолжал настаивать Джейкобс. - Знаете, ответить
по-хорошему - в ваших интересах.
- Но не в ваших, - ляпнул Эл и тут же об этом пожалел. Детектив и
сержант дружно сделали стойку на эти слова.
- Что это значит, мистер Джоунс? - здоровяк отвесил челюсть.
- Интересно, интересно... - усмехнулся красавчик.
- Я все сказал... - снова зажмурился Эл. - Мне нечего больше
добавить.
- Это вы так считаете. А что должны думать мы? Сперва вы предъявляете
на экспертизу человеческую кровь - правда, как показали работники
лаборатории, сомневаетесь, что это такое, - затем на вас нападают. Я хотел
бы знать: есть тут какая-то связь или нет?
- Вы что, хотите, чтобы я вызвал адвоката? Разве врач не имеет права
провести небольшой анализ? Прежде чем разговаривать со мной в таком тоне,
вам следует подумать об обвинении, которое собираетесь мне предъявить. Вот
если вы докажете, что это имеет отношение к какому-то конкретному
преступлению, тогда я, так и быть, отвечу. Но если я свидетель, да и
потерпевший к тому же, - кстати, я лично не имею к Григсу никаких
претензий, - то я могу и не отвечать вам.
- Ну-ну, посмотрим, - снова с понимающим видом кивнул Джейкобс.
- Оставьте меня в покое. Я должен отдохнуть, - не открывая глаз,
закончил Эл.
Он подумал о том, сможет ли вечером добраться до ночного клуба
Кампаны.
14
Красавчик Джейкобс, несмотря на самоуверенный и цветущий вид, всегда
считал себя неудачником. Подобно Ремблеру, он играл в уверенность и
жестокость, но малейшее психологическое неудобство делало его едва ли не
больным. То, что при его внешности такую слабость никто не понял бы и не
простил, делало его положение еще более мучительным.
Внешность казалась Джейкобсу его проклятием. Да, она помогала ему без
труда находить девушек - но все они жаждали видеть в такой оболочке и
соответствующее содержание. Он должен был всегда изображать мужественного
и сильного героя боевика. Служба в полиции в какой-то мере освобождала его
от необходимости доказывать свою мужественность каждому встречному - но, с
другой стороны, порождала массу новых проблем. Во-первых, опять-таки из-за
киношной внешности Джейкобса никто не воспринимал всерьез. Его любили
выставлять в первые ряды во время визитов представителей прессы, но никто
не собирался доверять ему по-настоящему серьезные дела. От этого
неуверенность в себе у него только росла и в какой-то момент проявилась в
самом, казалось бы, неожиданном месте - в постели. Открытие того, что он
может быть не мужчиной, окончательно добило его.
Специалист-сексолог направил его к психиатру. Джейкобс с негодованием
отверг это предложение: если бы хоть одна живая душа узнала о том, что он
ходил к психиатру (он тоже не делал различия между врачебными
специальностями), он предпочел бы покончить с собой. Служба в полиции
научила его не доверять всяким "гарантиям анонимности", и он предпочел
молча страдать, начав избегать встреч с девушками. Работа оставалась для
него последним участком, где он мог взять жизненный реванш, но тут снова
вступала в игру его внешность.
Или не внешность? Он боялся думать на эту тему. Красавчик Джейкобс не
перенес бы, если бы его "разоблачили". Именно поэтому он и ненавидел всех
врачей, способных, по его мнению, разгадать его суть. Именно поэтому его
ненависть вздыбилась при виде Джоунса. То, что тот был психоаналитиком, в
глазах неудачника-детектива было достаточным основанием, чтобы попробовать
засадить его при случае, тем более, что случай, похоже, сам шел в руки.
Едва прикоснувшись к этому внешне заурядному делу, Джейкобс почувствовал,
что в этом его шанс. Двойной шанс: выдвинуться на работе и расквитаться с
миром за собственную неполноценность. Еще не успев выйти за пределы
больницы, он уже знал, как поймает Джоунса. Не случайно же тот запаниковал
при вопросе о крови?! А взять его заявление насчет адвоката - это уже
улика. Пусть нет тела, пусть сам Джоунс сомневался в том, что именно
произошло и кровь ли это была, - и с меньшими зацепками люди отправлялись
за решетку.
Правда, с другой стороны, несмотря на свою молодость и
непрезентабельный вид (красавчику Джейкобсу даже на минуту показалось, что
у Эла могут быть сходные проблемы), Джоунс был врачом, стало быть,
человеком уважаемым. А кем был сам Джейкобс? Детективом третьего класса
без особых надежд на повышение... "Ну ничего, - кипятился он, рисуя
заманчивые планы наиболее эффектной расправы с этим внезапно
нарисовавшимся на горизонте врагом своего спокойствия, - я до него еще
доберусь!"
От этих мыслей его отвлек Пат. Он перехватил Джейкобса прямо у входа
в участок.
- Быстро к шефу! - заявил он. - По данным одного осведомителя,
сегодня вечером в клубе Кампаны назревает крупная разборка между людьми
Большого Рудольфа и местными "невидимками". Будь я проклят, если это не
замечательный шанс!
Джейкобс только кивнул.
Это действительно был шанс намного больший, чем давал ему придурок
Григс вместе с придурком доктором.
15
"Невидимки" потому и были невидимками, что их никто не видел. Ни
полиция, ни содержатели игорных и прочих увеселительных заведений, с
которых "невидимки" брали свою "пиццу". Впрочем, налагаемая дань была
весьма умеренной: многие, жившие прежде в других городах, считали, что
местные рэкетиры берут очень по-божески.
Приблизительно так же считал и Большой Рудольф. В Фануме он числился
под фамилией Грюнштайн, но его истинные имя и фамилию помнила разве что
его родная мать. Вернувшись после очередной отсидки, он решил некоторое
время пожить у одного из своих бывших подельников и был просто покорен
маленьким и бесхозным на вид городишком. Вот где могли развернуться его
криминальные таланты!
С первых же дней ему начали видеться сны, в которых он ощущал себя
большим боссом. "Не все же тепленькие местечки отдавать макаронникам и
жидам!" - гордо заявил он Робберу, который в скором времени стал его
правой рукой. Со стороны каких-то "невидимок" он не ожидал серьезной
конкуренции. В умеренности их аппетитов Рудольф усматривал лишь признак
слабости. Правда, его удивило то, что ни один из крупных гангстерских
синдикатов не успел наложить на этот городок свою лапу. Слышал он и еще
кое-какие разрозненные слухи о необычности ночной жизни города, но они
слишком сильно отдавали мистикой, чтобы их стоило принимать всерьез.
Единственное, что его раздражало в "невидимках", - их полная анонимность.
Схема их работы отличалась примитивностью: звонок, условленное место...
Несколько раз Рудольф посылал своих людей (едва заслышав о возможных
перспективах, они собирались под его крылышко со всех краев страны)
проследить за "посылками" - и был очень недоволен, что деньги всякий раз
исчезали бесследно. Но именно эта мелочь удерживала его от решающего
наступления по всему фронту - ему хотелось сперва потолковать хоть с одним
из "невидимок" с глазу на глаз. Впрочем это не помешало ему взять под свой
контроль несколько мелких заведений на окраине.
"Невидимки" никак на это не отреагировали, словно признали тем самым
право нового хозяина на произвол. И все же их молчание несколько
беспокоило Рудольфа: ему начало казаться, что над его домом сгущаются
