Наши войска верных серых сминают их превосходящие числом орды! Наши
женщины по плодовитости не уступают их отвратительным самкам! Наши
благородные серебряные служат нам надежной умственной опорой! И со
временем многие из них получают право гражданства и золотой торквес.
- А замена торквеса не может вызвать психическую травму?
- Ну что ты, милая Элизабет, серебряный торквес без всяких осложнений
меняется на золотой. И это еще не все! Наши серые экономисты нашли более
эффективные средства перевозки грузов и производства товаров. Благодаря
незабвенному лорду Кернану у нас есть и скакуны, и вьючный скот, и
животные, охраняющие наши границы от фирвулагов. А главное... у нас есть
великолепные гибриды для участия в Великой Битве. - Король выдержал паузу,
перегнулся через стол, опрокинув кубок, и взял за руку Элизабет. - А
теперь милость Таны превзошла все ожидания: наша Богиня послала нам тебя.
Глаза королевы Нантусвель, казалось, излучали лунное сияние. В
темно-зеленых очах Тагдала сверкал совсем иной огонь.
- Да, теперь она послала меня, - невозмутимо ответила Элизабет. - Но
в нашем мире дары богов часто имеют обратную сторону. Ведь вы меня совсем
не знаете, король Тагдал.
- У нас еще будет время ближе узнать друг друга, дражайшая Элизабет!
Для начала, чтобы усвоить наш образ жизни, ты встретишься с наиболее
благородной из нас, с ясновидящей Бредой, Супругой Корабля, двуликой
поэтессой. Ты будешь учиться у Бреды, а она - у тебя. Затем ты отправишься
к Таше Байбар. А потом придешь ко мне, дражайшая Элизабет!
- Дражайшая Элизабет! - эхом откликнулась Нантусвель; разумеется,
голос ее звучал все так же благосклонно.
- Тост! - воскликнул Тагдал, вскакивая с трона. Его кубок быстро
наполнили.
- Тост! - хором откликнулось несколько сотен глоток.
Глашатай звякнул цепью, призывая к тишине.
- За племя тану и племя людей! За дружбу, за единство, за любовь!
Гости высоко подняли золотые кубки.
- Дружба! Единство! Любовь!
- Особенно за последнюю! - выкрикнул Эйкен Драм.
Раздались смех, крики, плеск, пошли пьяные объятия и тосты на
брудершафт. Королевская чета, воспламененная вином и праздничной
атмосферой, обнялась и страстно перешептывалась. Кордебалет из мужчин и
женщин, одетых в одинаковые черно-белые туники, выбежал при первых же
звуках музыки и вовлек толпу в замысловатые па контрданса.
- Я оставлю тебя ненадолго, - шепнула Элизабет Брайану. - Я должна
заглянуть в их сознание, пока они сбросили запреты. Если хочешь, потом
поделюсь своими наблюдениями. - Она церемонно кивнула ему и отошла, найдя
себе удобное место для умственного обзора.
Одна из черно-белых танцовщиц попыталась затащить Брайана в круг, где
уже лихо и сосредоточенно отплясывали Эйкен и Раймо. Брайан отрицательно
покачал головой. Он снова и снова позволял официантам наполнять его кубок,
пытаясь таким образом заставить себя не думать о том, какая участь
постигла Мерси.
Когда Брайану вдруг пришло в голову рассмотреть кубок поближе и он
обнаружил, что скрывается за золотом и алмазами, хмель так ударил в
голову, что ему было уже все равно.
3
"Стейни, умоляю, не танцуй с ними! Взгляни, что они сделали с нашим
Раймо, Боже мой!"
"Ну хорошо, малышка, успокойся, не смотри на меня так, ты можешь нас
выдать!"
"Они сильнее, особенно этот Главный Целитель, не знаю, как бы я
заслонилась от него, если б не Элизабет! Им не нравится, что она мне
помогает, но они до срока не хотят портить с ней отношения! О Господи! Эта
красивая дрянь Анеар присосалась к Раймо при всем народе! Какая
мерзость!.. Стейни..."
"Успокойся, любовь моя, Элизабет всегда выручит! И Драма им пока не
удалось заставить плясать под свою дудку."
"Так ведь он не игрушка, как этот болван Раймо!"
"Я тоже, с твоей и Божьей помощью."
- А почему бы и вам не потанцевать вместе со всеми? - Леди Риганона
улыбнулась Стейну и Сьюки. Сзади на них наседал неугомонный кордебалет. -
Взгляните, как веселятся ваши друзья!
- Нет, благодарю вас, леди, - вежливо отозвался Стейн.
Разочарованные танцовщицы оставили его в покое.
Сьюки положила себе еще кусок мяса с острой приправой.
- До чего же вкусно, лорд Дионкет, - смущенно обратилась она к
темноглазому Главному Целителю, что сидел напротив нее. - Это что,
оленина?
- О нет, сестричка. Мясо гиппариона.
- Как?! - в отчаянии вскричала Сьюки. - Славной маленькой лошадки?!
Леди Риганона вскинула голову и весело засмеялась. Золотые подвески
на ее пахнущих лавандой волосах зазвенели в такт смеху.
- Что же еще с ними делать? Гиппарионы - наш главный источник мяса.
Благодарение Богине, что оно такое нежное. А вот бедные обитатели
Герсиньянского леса, Финии и других мест на краю света вынуждены
довольствоваться свининой, старой, жесткой олениной и даже мясом
мастодонтов! Так что нам, южанам, считайте, повезло. Никакое блюдо не
сравнится с жареной гиппарионовой вырезкой, приправленной чесноком и
тмином, да еще этим вашим перцем, от которого все нутро горит и кровь
быстрее бежит по жилам!
- Не привередничай, Сьюки, - одернул ее Стейн, накладывая себе порцию
с другого блюда. - Знаешь ведь, в чужой монастырь... Вот... Я не знаю, что
это, но какой аромат!
- Это? - Дионкет указал костлявым пальцем на глубокое серебряное
блюдо и причмокнул губами. - Это рагу из промифитиса, любезный воитель.
Кажется, на вашей Земле тоже есть такая зверушка, и называется она...
Перед мысленным взором Стейна и Сьюки сразу возникло упомянутое
существо.
- Скунс! - Стейн поперхнулся.
- О, что с вами, Стейни?! - воскликнула леди Риганона. - Кусок не в
то горло попал? Так выпейте вина, как рукой снимет.
Сидевший рядом с Дионкетом дородный верзила в коротком голубом с
золотом камзоле порекомендовал:
- Попробуйте ежатины в бургундском, Стейн, она успокоит ваш кишечник.
Этому деликатесу надо непременно отдать должное. Знаете, что про ежей
говорят...
Стейн подозрительно покосился на блюдо, а Сьюки отодвинула ежей от
него подальше.
- Наш друг поправляется после ранения, лорд Имидол. Ему нельзя
злоупотреблять... чем бы то ни было.
Серебристый смех леди Риганоны вновь слился со звоном ее подвесок.
- Она очаровательна, правда, Дионкет? Просто находка для вашей
Гильдии! Только очень гадко с твоей стороны не допустить ее до торгов.
В голове у Стейна будто вспыхнуло что-то.
- Простите, леди, я не понял? - переспросил он.
- Выпейте еще шерри-бренди, - предложил глава Гильдии Корректоров. -
А может быть, вы предпочитаете сливовую или малиновую? - Он коснулся
пальцами своего торквеса, и Сьюки со Стейном разом почувствовали, как
внутреннее напряжение спало.
"Все пропало, Стейни, он сильнее меня! О, Элизабет, иди же скорее
сюда, пока Стейн не заметил, что я не могу защититься!"
...
"Сьюки, любовь моя, что, что, что, черт побери!"
"Стейн, милый, я не могу тебя прикрыть, сейчас они все поймут и тогда
не пощадят тебя. Успокойся, держи себя в руках! Черт побери,
Элизамедиумбет, куда ты подевалась?!"
Герольд, подняв на вытянутой руке сверкающую стеклянную цепь, тряхнул
ею. Бешеная пляска оборвалась, и музыка стихла. Танцующие вернулись на
места. Четыре дамы тану буквально тащили на себе взъерошенного Раймо.
Эйкен Драм, к счастью, не испытал подобного позора. Он сам засеменил к
столу для высоких гостей и уселся на краешек банкетки.
- Высокочтимая публика, благородные лорды и леди! - провозгласил
герольд. - Прошу тишины! Настал час выступления почетных гостей!
Послышались здравицы, звон кубков и ножей о золотые блюда.
Герольд в серебряном торквесе вновь тряхнул цепью.
- Двое из наших гостей... - он кивнул на Брайана и Элизабет, -
освобождаются от процедуры по приказу Их Королевских Величеств. А
третий... - герольд указал на Раймо, - уже проявил свои таланты!
Многие дамы зашлись визгливым смехом. Соседки Раймо стали заталкивать
ему в рот бананы и весьма неохотно оторвались от своего занятия при звоне
цепи.
- Послушаем Сью Гвен Девис!
Невидимая сила вытолкнула Сьюки на середину зала. Мозг ее трепетал
перед безжалостными взглядами короля, королевы и других высокородных особ.
Тану были поражены, встретив твердый заслон - Элизабет вовремя пришла ей
на помощь, - но в конце концов удовлетворились доступными им
поверхностными сведениями. Ум лорда Дионкета обратился к ней с речью:
"Дорогая сестра-оператор, ученица медиумов и целителей! Доставь нам
радость нынешней ночью, спой песню своего древнего народа!"
Тревога Сьюки начала рассеиваться. Другие умы вокруг нее, казалось,
взывали:
"Убаюкай нас!"
Не сводя глаз со Стейна, она спела негромким, но чистым голосом под
аккомпанемент арфы старую колыбельную песню - сперва по-валлийски, потом
на английском.
Дитя, пусть не томят тебя дурные сны
Ночь напролет.
В твоем окошке звезды ясные видны
Ночь напролет.
А на рассвете радость снова в дом придет,
И солнца луч для нас надеждою блеснет.
Ах, только б не был вещим сна дурного гнет
Ночь напролет.
Слова и мелодия были исполнены беспредельной любви. Целительная
энергия Сьюки изливалась на мужчину-ребенка, которому она дала новую
жизнь, и выплескивалась через край в чувственную атмосферу огромного зала.
На несколько мгновений нежность пересилила витающую в нем тревогу,
смягчила гнев и алчность, умерила горе и тоску.
Песня закончилась, но публика еще долго хранила молчание. Наконец на
недоступном уровне сознания - человеческий разум посредством торквеса мог
лишь ощутить, но не был способен расшифровать его - зал взорвался
овациями. Однако восторженные изъявления чувств тану пресек резкий,
надменный внутренний голос Дионкета. Главный Целитель встал во весь рост и
раскинул руки, отчего тело его стало похоже на живой малиново-серебряный
крест.
"Моя! Не суйтесь!"
Сьюки в смущении вернулась и села подле Стейна. Церемониймейстер
взмахнул цепью.
- Теперь мы имеем честь лицезреть искусство Стейна Ольсона!
Пришел черед викинга повиноваться чужой воле, выталкивающей его на
середину зала. Он стоял с непокрытой головой, глядел на аристократов тану,
собравшихся за главным столом, и чувствовал, как странные флюиды
ощупывают, обнюхивают, пробуют на вкус его мозг. К нему пробилась
по-матерински сердечная мысль королевы:
"Не надо было надевать ему торквес, увы, жизнь так коротка!"
"Как раз то, что нужно для Битвы. Виртуозно владеет мечом!" - ответил
король.
Из боковых рядов выплыли два танцора, держа в руках металлические
корзины с фруктами, напоминающими огромные апельсины. Один подхватил яркий
шар и запустил в голову Стейна.
Великан викинг обеими руками со свистом выхватил из ножен бронзовый
меч и аккуратно рассек шар на две половины.
Торжествующий вопль громовержца вырвался из глотки Тагдала. Танцоры в
черно-белых одеждах принялись с молниеносной быстротой кидать в Стейна
экзотические апельсины. Меч мелькал в воздухе, будто золотое колесо. Воин
наступал, отпрыгивал и кромсал на куски летящие шары, не пропуская ни
одного. Король молотил кулаками по столу; слезы счастья скатывались в его
роскошную бороду. Болельщики тану вопили как безумные.
