начнут работать еще _д_о_ начала турнира?
Эйкен: Это исключено. Слишком много надо сделать. Сегодня я лично
проверю, что там у них происходит.
Кугал - Сотрясатель Земли: Братья и сестры! Позвольте от вашего имени
сердечно поблагодарить леди и лорда Нионели за их готовность послужить
делу мира. В то же время нам надо быть готовыми к любому варианту развития
событий и, как ни горько об этом говорить, - к самому худшему из них. В
связи с этим мы должны ускорить организацию метаобъединения под
руководством Его Величества короля Эйкена-Луганна. Мы должны без колебаний
последовать за ним. В прошлом у нас был свой путь, теперь времена
изменились. Уже в новых условиях нам надо доказать, что мы храбрый и
гордый народ, приверженный справедливости. Мы ни перед кем не склоним
головы. Теперь перед нами стоит роковой выбор - объединиться или
погибнуть. Я по праву рождения обязан напомнить всем благородным тану, что
если Мрак наступит, это будет вернейший признак появления Врага,
вознамерившегося погубить и тану и фирвулагов. Он и есть настоящий Враг!
(Молчание.)
Эйкен: Слово сказано! Благодарю всех! Увидимся в Нионели на играх!
Разбухнув от сильных дождей, поливавших джунгли в верховьях, Нонол
стремительно нес свои воды, чуть притопив наземные баки, на которые
опирался Радужный мост. Выше по течению поверхность реки была запружена
огромным количеством лодок, мелких суденышек, купеческих барж и
плоскодонок, на которых представители всех трех народов прибывали на
открывающийся Великий Турнир. Только в небольшой гавани, приткнувшейся к
правому берегу и отделенной от реки дамбой, было свободно. Два
декамолевых, осевших под грузом, связанных фалинем каноэ стояли у причала.
Рядом, в тени моста, беседовали два человека.
Ближе к рее располагалась ослепительно красивая женщина, по виду
чистокровная тану, только прекрасные карие глаза выдавали ее
принадлежность и к человеческому роду. Рядом с ней возвышался типичный
североамериканский индеец с хорошо развитой мускулатурой и седой
всклокоченной головой. Одет он был в короткие холщовые штаны, мягкие
мокасины, на запястье - хитроумный прибор, позволявший везде и всегда
определять положение частей света. Что-то вроде миниатюрного
кибернетического компаса...
Мужчина и женщина о чем-то весело переговаривались, однако за внешней
беззаботностью скрывалось тревожное напряжение.
Катлинель Темноглазая сказала:
- Я бы хотела снабдить твое каноэ маленьким генератором сигма-поля,
Пеопео. Вдобавок к оружию, которое у тебя есть.
Индеец улыбнулся - ни следа волнения в его ауре, только спокойствие и
легкая самоирония.
- Если на этой шхуне, которую я заметил на Сене, действительно
находится Ремилард, то от защитного экрана будет столько же толку, как и
от фигового листа. Не беспокойтесь, леди Катлинель. Мы, краснокожие, с
молоком матери впитываем умение выслеживать и подкрадываться, а уж моя
практика судебного крючкотвора в полной мере отшлифовала эти качества. Я
постараюсь, чтобы бандиты с "Кулликки" не заметили меня. Ишь, придумали
маскировку - этакая воскресная прогулка под парусами.
- Король считает, что именно так они и поступили. Он засек шхуну с
"роплана". Правда, полной уверенности нет.
- Значит, такова моя планида, - пошутил Пеопео Бурке. - Видишь, как
получается, леди Катлинель: даже обладая огромной ментальной силой,
накопив гору оружия и оборудования, привезенного из будущего, король
все-таки не может обойтись без пары обычных человеческих глаз.
- Тем не менее дело опасное. Мне ужасно не по душе, что приходится
посылать тебя в такую рискованную разведку. Да еще на пороге долгожданного
события, когда вот-вот распахнутся "врата времени".
Бурке пожал плечами.
- Если Ремилард добьется своего, то не будет никаких "врат времени".
Нет, король был прав, когда настаивал, что лучшего исполнителя на эту
роль, чем я, не найти. Мне придется прочесать реку на расстоянии почти
полтыщи километров, что займет неделю или десять дней. С королем буду
связываться по дальней связи. Если шхуна не имеет отношения к Ремиларду, я
напоследок совершу замечательную экскурсию по дикому плиоцену.
- А если тебя обнаружат?
- Я же не слепая лошадка. Все, что от меня требуется, - это
определить ее месторасположение, потом полным ходом в Горию. Там тоже
около недели пути. Я бы ни в коем случае не хотел пропустить Великий
Турнир.
Он отвязал линь, устроился на каноэ и поднял руку, как бы отдавая
честь леди Нионели.
- Да сохранит тебя Тана!
- Как наши дела? - обратился король к Тони Вейланду.
Инженер-металлург вытащил из-за спины бутыль, содержащую внутри
стержень из какого-то серебристого металла, и ткнул ею прямо Эйкену в нос.
- Это что, диспрозий? Я вас спрашиваю? Это все, что поисковая партия
могла выдать за это время? Это называется диспрозий? Чем они там
занимаются, эти мошенники ревуны и посланные вами тунеядцы?!
- Что случилось? - спросил король у Хагена.
- Никак не удается добиться необходимой чистоты продукта, - ответил
тот.
- Надо же, как вы сглаживаете углы - "не удается"! Если начать
вытягивать проволоку из этого дерьма, результаты будут совершенно
непредсказуемы. Конечные, господа, конечные результаты!..
- В чем причина? В оборудовании, методике, халатности? - спросил
король.
- Оборудование, которым располагает геологическая партия, вполне
подходит, - заявил Тони. - У них есть и высокоэффективный экстрактор, есть
и замечательный портативный электролизер для производства полноценного
полуфабриката. Просто все приборы в руках недобросовестных людей. Скорее
всего, вся проблема в начальной стадии очистки.
- Я послал туда Кандимана, нашего главного химика, - начал
оправдываться Хаген, - но он оказался не в состоянии наладить дело. Он
специалист по органической химии, но все другие вроде бы опытные горные
инженеры, металлурги, им и карты в руки...
Тони не выдержал.
- Я и ранее неоднократно высказывал свое мнение по поводу Иобо и
Тревартена. Мне уже приходилось иметь с ними дело. Им еще тогда, на шахтах
Амализана, было наплевать на чистоту золота. Теперь и здесь работают
спустя рукава.
- Проволока из сплава диспрозия и ниобия жизненно необходима для
нашего проекта, - вздохнул Хаген. - В лучшем случае ее отсутствие задержит
создание деформатора, в худшем, если использовать металл плохой очистки, -
может произойти катастрофа.
Король долго изучал подсунутую ему бутылку, в которой находился
серебристый стержень размером с карандаш.
- Здесь, в лаборатории, нельзя получить металл необходимой чистоты?
- Тогда мы должны забрать у них ионный экстрактор - он у нас в
единственном экземпляре. Трудность в другом... Содержание редкоземельных
элементов в руде настолько мало, что не хватит железнодорожного состава
перевезти необходимое количество руды в Надвратный Замок. Там она прямо из
шахты транспортером подается на обогащение...
- М-да, дерьмовое положение. - Король уже начал терять терпение. -
Неужели вы сами, - обратился он к Хагену, - не видите, что есть только
один выход: развязать этот узел на месте. Любым способом!.. Не рано ли
начинаете подстраховываться?
- Дело в том, - стал оправдываться Хаген, - что я не мог принять
необходимое решение без вас. Слишком велик риск. Там, на севере, живут
гигантские ревуны, которые не признают власти Суголла. Мы уже при
перевозке руды потеряли Стоша Новака и Джона-Генри Кинга, так что без
вашего разрешения отправлять туда Тони...
- Боже мой! - воскликнул Вейланд. - Ты все-таки дождался подходящего
момента!..
Король холодно взглянул на него.
- Сможете наладить предварительную очистку, если мы пошлем вас в
Фенноскандию?
- Не поеду! - решительно отказался Вейланд. Испарина выступила у него
на лбу. - Без меня здесь не обойтись! Мы заканчиваем монтаж и отладку
оборудования. Глаз да глаз нужен...
- Ответьте на мой вопрос... - потребовал Эйкен. - Вы в состоянии
наладить очистку на месте?
- Возможно, - пробурчал Тони, - однако...
- Отлично! - прервал его король. - Собирайтесь!.. - Он повернулся и в
упор спросил у Хагена: - Есть кем его заменить?
- Один из моих людей, Чиву Чан.
- Хорошо, - кивнул король, - раз уж я заглянул сюда, проведем
короткую инспекцию. Хочу посмотреть, как вы разместились...
Как только дверь за ними закрылась, Тони всплеснул руками.
- Черт бы вас всех побрал! - простонал он. - Опять я попал в
переделку.
Тихий прохладный вечер... К корме "Кулликки" привязана резиновая
лодка, в ней - рыбак, удящий первобытных лососей на блесну... Осенний
нерест - великий поход обремененных икрой могучих рыб к месту своего
рождения: в мелкие теплые протоки, на песчаные плесы и заливные низины -
был в самом разгаре. Громадные лососи чем-то напоминали крупных радужных
тарпанов, которых Марку Ремиларду приходилось ловить у берегов Флориды,
однако в отличие от океанских собратьев, бешено сражавшихся за жизнь,
здешние рыбины вели себя смирно. Тех, кто выметал икру, течением сносило к
морю, мясо на них висело лохмотьями. Идущие вверх, ослепленные страстью
четырехметровые и весом до двухсот килограммов гиганты не глядя хватали
наживку и сразу покорялись направляющей их леске.
Рыбалка была любимым развлечением Ремиларда. Он не знал другого
досуга, способного снять усталость, дававшего время пофилософствовать,
оценить сделанное, попытаться заглянуть в будущее. Забросив удочку, он,
находясь под защитой экрана, прикрывавшего шхуну, успел обежать мысленным
взором всю заселенную часть Евразийского континента. Многоцветная Земля
гудела как улей... В воздухе чувствовалось тревожное ожидание.
В его душе тоже нет покоя. Положение незавидное, дела шли хуже
некуда. Решимость старых друзей осуществить мечту о "ментальном человеке"
совсем угасла. Чем можно подогреть ее, если и его пыл угасал на глазах.
Неуместные сомнения все чаще посещали Марка. Неуместные ли? Ремилард
вздохнул. Его соратники в большинстве своем не верят, что вовлечение в
дело Хагена и Клу изменит ситуацию. Действительно, как их вовлечь, если
они и слышать о сотрудничестве не хотят! Как все хорошо начиналось - он
вспомнил первые годы работы над проектом. Тогда рядом с ним были десятки
умнейших людей своего времени, их вела твердая убежденность в возможность
силового прорыва к итогу эволюции, к ее вершине. Сколько может
человечество оставаться под гнетом мертвящей, неповоротливой природы!
Подчинить себе ход мировой истории - вот наша задача!..
Что в результате? Вера, убежденность незаметно для неофитов
превратилась в религию самого худшего языческого пошиба. Скоро не
замедлило явиться наказание - скепсис, отчуждение детей, необходимость
прибегать к недозволенным приемам. Неужели одни лишь Патриция Кастелайн и
Корделия Варшава - тот круг, в котором ему суждено пребывать всю
оставшуюся жизнь?..
От отчаяния и ненависти к себе у него затряслись руки - он едва не
выронил удочку. О какой оставшейся жизни может идти речь, когда он
бессмертен! Неужели старый монах прав? Он, не обладающий ни ментальными
способностями, ни профессиональными навыками; он - говорун, матерщинник и
алкоголик - прав?! Неужели разлад в моей душе так очевиден? Неужели трудно
понять, что отказ от создания "ментального человека" означает для него
