сам едва держась на ногах, медленно приближается к нему.
Хокмун занес кинжал. От резкого движения закружилась голова. Он
бросился на барона, но тут же почувствовал, как огромная, лишающая воли и
сознания слабость навалилась на него, и кинжал выпал из онемевшей руки.
Уже теряя сознание, он пытался нащупать оружие, но... Хокмун застонал
от раздирающего его гнева, но даже гнев уже слабел, и он с ужасом понял,
что сейчас Мелиадус убьет его, убьет, когда победа была уже совсем близка.
Глава 6. СЛУГА РУННОГО ПОСОХА
Хокмун, щурясь, смотрел сквозь глазницы шлема на яркий свет. Голова
по-прежнему горела, но гнев и отчаяние, кажется, оставили его. Чуть
повернув голову, он увидел склонившихся над ним Оладана и Рыцаря в Черном
и Золотом. Карлик выглядел сильно обеспокоенным.
- Я еще... жив? - тихо спросил Хокмун.
- Похоже на то, - лаконично ответил Рыцарь. - Хотя, кто знает...
- Ты просто сильно истощен, - торопливо сказал Оладан, бросив
укоризненный взгляд на Рыцаря. - Рану на руке тебе перевязали, и она скоро
заживет.
- Где я? - спросил Хокмун. - Эта комната...
- Мы во дворце королевы Фробры. Город снова принадлежит ей. Враг
разбит, уничтожен. Мы нашли тебя распростертым на теле Мелиадуса и сначала
подумали, что вы оба мертвы.
- Значит, Мелиадус мертв?!
- По всей видимости, да. Вернувшись за его трупом, мы обнаружили, что
он исчез. Вероятней всего, его забрали люди барона, которым удалось
бежать.
- Наконец-то он мертв, - с чувством огромного удовлетворения произнес
Хокмун.
Сейчас, когда Мелиадус получил сполна за свои преступления, Хокмун
почувствовал, несмотря на боль, продолжавшую терзать его воспаленный мозг,
что душа его находит успокоение. И тут он вспомнил о волшебнике.
- Где Малагиги? Вы должны найти его. Передайте ему...
- Малагиги уже направляется сюда. Прослышав о твоих подвигах, он
решил прийти во дворец.
- Он поможет мне?
- Не знаю, - сказал Оладан и посмотрел на Рыцаря в Черном и Золотом.
Вскоре в комнату вошли королева Фробра и сопровождавший ее Малагиги.
Волшебник держал в руках некий предмет, прикрытый тряпкой, формой и
размерами походивший на человеческую голову.
- Господин Малагиги, - пробормотал Хокмун, пытаясь приподняться на
кровати.
- Ты - тот самый молодой человек, что так преследовал меня все эти
дни? Из-за шлема я не вижу твоего лица, - раздраженно сказал Малагиги, и
Хокмун почувствовал, что к нему возвращается отчаяние.
- Я - Дориан Хокмун. И я доказал свою дружбу жителям Хамадана.
Мелиадус и Нахак мертвы, и их армия разбита.
- Хм? - нахмурился Малагиги. - Мне рассказали об этом камне в твоей
голове. Я когда-то встречался с подобными вещами. Но сказать сейчас, можно
ли отобрать энергию у Камня, я не могу...
- Но как же? Мне сказали, что вы - единственный, кто может сделать
это! - прохрипел Хокмун.
- Мог - это верно. Могу ли? Не знаю. Силы уже не те. Я старею. И я не
уверен, что...
Рыцарь в Черном и Золотом подошел к волшебнику и коснулся его плеча.
- Вы знаете меня, волшебник?
Малагиги кивнул.
- Да. Знаю.
- И вы знаете, кому я служу?
- Да, - нахмурившись, ответил Малагиги, переводя взгляд с Рыцаря на
Хокмуна. - Но какое это имеет отношение к лежащему здесь молодому
человеку?
- Он служит тому же, хотя и не знает об этом.
Кажется, слова Рыцаря в чем-то убедили Малагиги.
- Тогда я помогу ему, - твердо сказал он, - даже если это может плохо
кончиться для меня.
Хокмун снова приподнялся на кровати.
- Что все это значит? Кому я служу? Я ничего...
Малагиги снял тряпку с принесенного им предмета. Это был шар, целиком
покрытый мелкими неровностями, каждая из которых в какое-то определенное
мгновение сияла своим цветом. У Хокмуна зарябило в глазах от разноцветных
бликов.
- Прежде всего ты должен сконцентрировать свое внимание, - сказал ему
Малагиги, поднося шар к его голове. - Смотри на него. Смотри пристально,
не отрывая глаз. Смотри, Дориан Хокмун, на эти цвета, на игру красок...
Хокмун вдруг осознал, что не может отвести взгляда от бегающих по
поверхности шара ярких цветовых пятен. Он ощутил, как его захватывает
чувство абсолютной невесомости. Ощущение, близкое к блаженству. Он
заулыбался, потом внезапно перед глазами все поплыло, и ему показалось,
что он повис в теплом мягком тумане вне времени и пространства. Но он
по-прежнему сохранял ясное сознание, хотя и не воспринимал уже окружающий
его мир.
Он довольно долго оставался в таком состоянии, осознавая каким-то
непонятным чувством, что его тело, которое, казалось, уже не принадлежит
ему, переносится с одного места на другое.
Цвет тумана иногда менялся от розовато-красного до небесно-голубого и
сетложелтого - это все, что он различал, и вообще ничего не чувствовал.
Разве что - умиротворенность сродни той, что он испытывал, лежа на коленях
у матери, когда был младенцем.
Затем нежные тона стали меняться на более темные, мрачные, и по мере
появления черных и кроваво-красных молний, пронзающих туман перед его
глазами, чувство умиротворенности постепенно исчезло. Хокмун ощутил, будто
из него что-то вынимают, почувствовал ужасную боль и громко вскрикнул.
Он открыл глаза и в ужасе увидел рядом с собой машину, совершенно
идентичную той, что стояла в лаборатории барона Калана. Может, он снова
оказался в Лондре? Возможно ли такое?
Черные, золотые и серебряные паутинки, слегка раскачиваясь, что-то
нашептывали ему, но не ласкали, как делали тогда, а наоборот, отодвигались
от него, сморщиваясь и сжимаясь все плотнее и плотнее, пока не
превратились в крошечную крупинку. Хокмун осмотрелся и увидел, что
находится в той же комнате, где чуть раньше он спас волшебника от рук
наемников.
Сам Малагиги тоже был здесь. Он выглядел очень утомленным, но лицо
его выражало огромное удовлетворение. Он собрал машину Черного Камня,
положил ее в металлическую коробку и, плотно захлопнув крышку, закрыл
коробку на замок.
- Эта машина, - едва ворочая языком, пробормотал Хокмун. - Откуда она
у вас?
- Я сделал ее, - улыбнувшись, сказал Малагиги. - Сделал, дорогой
герцог. Потребовалась почти неделя напряженной работы. На это время
заклинаниями мне удалось частично защитить тебя от воздействий той машины,
что находится в Лондре. Хотя в какой-то момент мне показалось, что я не
смогу сделать ее, но этим утром работа была завершена, правда, за
исключением одного элемента...
- Какого же?
- Ее жизненной силы. Это был критический момент. Я не знал, смогу ли
точно подобрать заклинания. И мне ничего не оставалось делать как
пропустить энергию Черного Камня через твой мозг и надеяться, что моя
машина поглотит ее раньше, чем Камень разрушит его.
Хокмун облегченно улыбнулся:
- И она успела!
- Да. И ты сейчас свободен от этого кошмара.
- Теперь я готов к любым опасностям и встречу их достойно, - сказал
Хокмун, поднимаясь с койки. - Я ваш должник, Великий Малагиги. И если я
могу что-нибудь сделать для вас...
- Нет. Ничего не надо, - ответил волшебник. - Я рад, что мне удалось
сделать эту машину. - Он похлопал по коробке. - Может, когда-нибудь она
еще пригодится. Кто знает... Кроме того... - Он нахмурился, задумчиво
рассматривая герцога.
- Что?
- Да так, ничего. - Малагиги пожал плечами.
Хокмун коснулся рукой лба. Камень был на месте, но холодный и
мертвый.
- Вы не вытащили его?
- Нет. Но если ты хочешь, это можно легко сделать. Он больше не таит
в себе никакой опасности. Любой хирург сможет без труда удалить его.
Хокмун уже приготовился спросить Малагиги, как это можно будет
устроить, но потом другая мысль пришла ему в голову.
- Нет, - сказал он. - Пусть останется как символ моей неутихающей
ненависти к Темной Империи и ее солдатам. И я надеюсь, что вскоре они
научатся бояться его.
- Ты намерен и дальше бороться с Империей?
- Да. И сейчас, когда вы освободили меня, я буду драться еще
яростней.
- Верно. Этой темной силе следует дать отпор, - сказал Малагиги. Он
глубоко вздохнул. - А сейчас мне надо поспать. Я очень устал. Ты найдешь
своих друзей во дворе. Они ждут тебя.
Стояло чудесное утро. Хокмун спустился во двор, под лучи яркого
теплого солнца. Там его ждали улыбающийся Оладан и Рыцарь в Черном и
Золотом.
- Ну, теперь ты в полном порядке? - спросил Рыцарь.
- Да.
- Замечательно. Тогда я покидаю вас. Прощай, Дориан Хокмун.
- Благодарю тебя за помощь, - сказал Хокмун вслед воину,
направившемуся к своему красавцу - скакуну. Но когда Рыцарь уже готов был
вскочить в седло, память окончательно вернулась к герцогу, и он крикнул:
- Подожди!
- Что ты хочешь? - обернулся Рыцарь.
- Ты убедил Малагиги помочь мне, сказав, что я служу кому-то, кому
служишь и ты. Но я ничего не знаю об этом.
- Когда-нибудь узнаешь.
- Кому ты служишь?
- Рунному Посоху, - сказал Рыцарь в Черном и Золотом и, зазвенев
поводьями, направил коня к воротам. И прежде чем Хокмун успел спросить еще
что-нибудь, он был уже на улице.
- Он сказал - Рунному Посоху? - нахмурившись, пробормотал Оладан. - Я
думал, это миф...
- Да, миф. Я думаю, Рыцарь любит тайны. Несомненно, он пошутил, -
сказал Хокмун и, широко улыбаясь, хлопнул Оладана по плечу. - Если мы
когда-нибудь еще увидим его, то обязательно спросим об этом. А сейчас я
голоден, и хороший обед был бы...
- Королева Фробра устраивает сегодня пир во дворце. - Оладан
подмигнул другу. - Такого изобилия я еще не видел. И потом, я думаю, что
интерес королевы к тебе объясняется не только чувством благодарности.
- Выдумаешь тоже... Надеюсь, я не сильно разочарую Фробру, сказав,
что уже принадлежу другой.
- Как?!
- Да, мой дорогой друг. Идем. Отобедаем за королевским столом и будем
готовиться к отъезду.
- Зачем так торопиться? Мы здесь - герои и, кроме того, по-моему,
заслужили хотя бы небольшой отдых.
Хокмун улыбнулся.
- Оставайся, если хочешь. А мне не мешало бы побывать на свадьбе -
своей собственной.
- Ладно, - вздохнул в притворной печали Оладан. - Я не могу
пропустить такое событие. Придется, по-видимому, сократить свое пребывание
в Хамадане.
Следующим утром королева лично проводила их до ворот города.
- Подумай еще раз, Дориан Хокмун. Я предлагаю тебе трон - тот самый,
которого так домогался мой брат.
Но Хокмун уже смотрел на запад. Где-то там, в двух тысячах милях и
нескольких месяцах путешествия отсюда, его ждала Иссольда, ждала, не зная,
что с ним, жив ли он... Граф Брасс тоже ждал, и Хокмуну не терпелось
поскорее поведать ему о новом позоре Гранбретании. А Богенталь, без
сомнения, и сейчас стоит рядом с Иссольдой на вершине самой высокой,
возвышающейся над пустынным ландшафтом Камарга башне замка Брасс и,
используя все свое красноречие, пытается утешить бедную девушку, ждущую и
не знающую, вернется ли к ней когда-нибудь ее суженый.
Хокмун поклонился, сидя в седле, и поцеловал руку королевы.
- Я благодарю вас, ваше величество, и очень польщен вашим
предложением, но я дал обещание и должен сдержать его - и ради этого готов
отказаться даже от двадцати тронов. Поэтому я должен ехать. Да и потом,
мой меч еще очень нужен тем, кто борется против Темной Империи.
- Тогда иди, - с печалью в голосе сказала Фробра, - но помни город
Хамадан и его королеву.
