понимаете, к чему ведет непослушание? А я ведь вас предупреждал, Ростовский!
Слов же своих на ветер я бросать не привык. А, вы думали, что все это шутка? Так
ведь, Ростовский? Ан нет, оказалось, что всерьез. Кстати, если вы еще не поняли,
хочу сообщить: ваша девочка у нас. Смею вас заверить: с ней все будет в порядке
-- если, конечно, мой урок пошел вам на пользу. Вы ведь не хотите и ее потерять,
не так ли?
-- Мразь! -- вырвалось у Сергея.
-- Не надо эмоций, Ростовский, -- как ни в чем не бывало продолжал
Свирский. -- Это только вредит делу. А дело нам предстоит большое, уж можете мне
поверить. Кстати, примите мои соболезнования в связи с внезапной кончиной вашей
супруги. От несчастного случая никто не застрахован, знаете ли. Что ж, такова,
значит, у нее судьба. Увы.
-- Зачем вы это сделали? -- выдавил из себя Сергей. -- Зачем?
-- Не надо так волноваться, Ростовский. Раз что-то сделано, значит так
надо. -- Голос у Свирского внезапно стал жестким. -- Это предупреждение,
Ростовский. Больше предупреждений не будет. Не забывайте, что ваша дочь у меня в
руках. Будете благоразумны, и она останется жива. Кстати, наблюдение за вашей
квартирой и вами лично я снимаю. В этом больше нет необходимости. Так что можете
спать спокойно. Все. Завтра вы узнаете, что мне от вас нужно.
Короткие гудки. Свирский дал отбой.
Какое-то время Сергей стоял неподвижно, с закрытыми глазами, и слушал,
слушал, слушал, как настойчивыми короткими импульсами гудит телефонная трубка.
Потом размахнулся и с силой запустил трофейный аппарат в стену. Брызнули в
разные стороны осколки.
x x x
На следующий день, утром, когда Сергей вошел в кабинет Антонова, тот сразу
заметил, что с его любимцем что-то происходит.
-- Ты плохо выглядишь, Сергей, -- сказал Антонов, критическим взглядом
окидывая осунувшееся, землистого цвета лицо своего сотрудника. -- Проблемы?
-- Проблемы, Валерий Геннадьевич. И очень серьезные. -- Сергей на
мгновение запнулся. -- У меня умерла жена.
Антонов нахмурился, хрустнул пальцами, встал, прошелся по кабинету, снова
сел.
-- Так, -- произнес он, не решаясь поднять на Сергея глаза. -- Та-ак.
-- Ее сшибла машина, вчера вечером. Сегодня утром звонили из милиции и
просили приехать на опознание.
Антонов кивнул.
-- Извини, Сережа, я не знаю, что нужно говорить в подобных случаях.
Выражать соболезнования не люблю. Скажу лишь только одно: держись. Мне,
действительно, очень жаль. Недели тебе хватит?
-- Хватит.
-- Лады. Организацию похорон и все расходы я возьму на себя. Я знаю, тебе
сейчас не до этого. Если что, звони, не стесняйся. Сообщи, если недели будет
мало. Как придешь в себя, возвращайся.
-- Спасибо, Валерий Геннадьевич.
Сергей был тронут участием шефа, но еще больше он был благодарен ему за
то, что это участие не было навязчивым, а, скорее, чисто деловым: он бы сейчас
не вынес банального выражения соболезнования и жалости к себе. Он вообще не
любил, когда его жалели, особенно в трудные для него минуты. Он не верил в чужую
жалость.
Однако он не торопился уходить: у него было еще одно дело к Антонову.
-- Валерий Геннадьевич, я хотел бы задать вам несколько вопросов.
-- Спрашивай, Сережа.
Прежде чем приступить к делу, Сергей тщательно взвесил каждое слово.
-- Помните нашу первую встречу с Орловым?
-- Разумеется.
Сергей в упор смотрел на своего шефа.
-- Откуда вы узнали, что он будет на том юбилее?
На лице Антонова отразилось откровенное удивление, смешанное с тревогой.
-- Зачем тебе это? -- сухо спросил он.
-- Я должен знать, Валерий Геннадьевич, -- твердо, не отрывая глаз от лица
шефа, произнес Сергей.
Несколько секунд они в упор смотрели друг другу в глаза.
-- Хорошо, -- выдохнул Антонов, -- я тебе скажу все. О появлении Орлова на
том самом юбилее мне сообщил Алексеев, твой бывший шеф.
Так. Это уже становится интересным.
-- Алексеев? -- переспросил Сергей.
-- Он самый. Алексеев знал, что я ищу богатого заказчика. -- Антонов
закурил. -- Надо признаться, меня это удивило. Он и сам вполне мог бы взять на
себя такой проект, а меня, если потребуется, пригласить в качестве
субподрядчика. Однако он полностью устранился от этого дела, предоставив мне
возможность работать с Орловым напрямую.
-- А вам не показалось, что Орлов заранее был предупрежден о вашем желании
встретиться с ним?
Антонов долго молчал.
-- Была такая мысль. Словно Орлов уже ждал меня. Есть здесь для меня много
непонятного. Обычно в бизнесе так не делается: богатых клиентов направо и налево
не раздают.
-- Вы говорите, что Орлов, возможно, уже ждал вас. Кто мог предупредить
его о том, что вы тоже будете там?
-- Да кто угодно! Хотя... вероятнее всего, это был все тот же Алексеев.
Если это так, то странную роль он на себя взял -- роль сводника. Признаюсь
честно, я как-то над этим не задумывался. Когда в руки плывет перспективный
заказ, на многое закрываешь глаза. Здесь важен результат.
-- Алексеев знаком с Орловым? -- в упор спросил Сергей.
Антонов снова замолчал, тщательно обдумывая ответ.
-- Да, насколько мне известно. Совершенно случайно мне довелось узнать,
что в прошлом году, по-моему, в сентябре, Орлов сосватал Алексееву одного очень
крупного западного поставщика. Контракт с ним принес Алексееву, если не
ошибаюсь, что-то около пятнадцати миллионов долларов.
Сердце у Сергея бешено заколотилось.
Сентябрь прошлого года! Сразу после операции по пересадке почки. Все
сходится к тому, что Алексеев и Орлов... Неужели они заодно?!
Мысль работала быстро и четко.
-- Что может связывать Алексеева с Орловым?
Антонов пожал плечами.
-- Понятия не имею. Здесь тоже много белых пятен. Ведь и дураку понятно,
что Алексеев для Орлова -- слишком мелкая сошка. Орлов одним росчерком пера
может купить сотню таких Алексеевых, и это ничуть не скажется на бюджете его
концерна.
-- Вы часто встречаетесь с Алексеевым?
-- Я с ним вообще не встречаюсь. Так, по телефону изредка
переговариваемся.
-- Обо мне речь часто заходит?
Антонов пристально посмотрел на Сергея.
-- Мне не совсем понятна логика твоих вопросов, Сережа. Что все это
значит?
-- Валерий Геннадьевич, это очень важно. Для меня.
-- Ну хорошо, -- кивнул Антонов, хотя Сергей прекрасно видел, что эта игра
в вопросы и ответы уже заметно тяготит его шефа. -- Действительно, Алексеев
иногда интересуется тобой. Это и понятно: именно по его рекомендации ты
работаешь у меня. Знать, как справляется с работой его протеже, -- это,
согласись, в порядке вещей. Еще вопросы есть?
-- Все, Валерий Геннадьевич, вопросов больше нет.
Антонов с минуту молчал, с интересом наблюдая за Сергеем.
-- А теперь вопрос у меня, -- сказал он. -- Пойми меня правильно, но я
сейчас себя чувствовал так, словно нахожусь в кабинете у следователя. Твои
вопросы явно выходят за рамки компетенции сотрудника компании "Финсофт". То, что
я тебе только что сообщил, вообще-то, относится к разряду конфиденциальной
информации. Я прекрасно к тебе отношусь, у меня на твой счет далеко идущие
планы. Если уж быть до конца откровенным, я намереваюсь ввести тебя в состав
Совета директоров нашей фирмы. Я был с тобой достаточно откровенен именно
потому, что считаю тебя членом своей команды, человеком, которому можно доверять
и который никогда тебя не предаст. Так вот, я повторю свой вопрос: что все это
значит? Чем вызван весь этот интерес к личности Орлова? Я надеюсь, что на мою
откровенность ты ответишь тем же.
Сергей чувствовал себя припертым к стене. Так или иначе, ему придется
что-то рассказать Антонову. Может быть, даже все. Но только не сейчас. У него
уважительная причина: только что умерла его жена, и сидеть здесь, рассказывая о
своих проблемах, он не имел возможности. По крайней мере, это был его козырь,
позволяющий отсрочить объяснение с Антоновым.
-- Валерий Геннадьевич, -- сказал он, -- я вам все расскажу -- но позже.
Сейчас у меня совершенно нет времени, а разговор предстоит долгий. Извините, но
меня ждут в милиции.
Антонов кивнул.
-- Хорошо, отложим наш разговор на потом. Но помни, -- он многозначительно
посмотрел на Сергея, -- в этом море водится слишком много акул. Как бы они тебя
не сожрали.
Уже сожрали. Живьем. Со всеми потрохами.
-- Спасибо за предупреждение, Валерий Геннадьевич. Извините, мне пора. Еще
раз спасибо.
-- Удачи тебе, Сережа. -- Антонов поднялся. -- И учти, если нужна будет
помощь, обращайся прямо ко мне. В любое время суток, по любому вопросу. По
любому, слышишь?
Сергей поблагодарил и поспешил удалиться.
Теперь он понял все: Алексеев просто-напросто продал его Орлову, продал за
контракт в пятнадцать миллионов долларов. Он вспомнил свой визит к бывшему шефу
на второй день после своего возвращения из Огней; вспомнил слова Тимура,
охранника Алексеева, о том, что тот куда-то звонил и при этом упоминал имя
Сергея Ростовского. Теперь он знал: Алексеев звонил Орлову. Или Свирскому?
Впрочем, какая разница?
Алексеев предал его, и за это он ответит. И довольно об этом.
Теперь об Антонове. Сергей плохо знал этого человека, и потому доверить
ему свои проблемы не мог. Кто знает, как он поведет себя, когда узнает, что
Сергей злоумышляет против самого Орлова? Ведь Орлов для него -- это прежде всего
богатый заказчик, неиссякаемый источник благополучия и благосостояния фирмы
"Финсофт". Своими действиями Сергей ставит под удар пресловутый проект,
взлелеянный Антоновым и уже пустивший корни в нефтяной империи Орлова. Не
поставит ли Антонов интересы бизнеса выше интересов одного из своих сотрудников,
как это сделал, например, Алексеев? Этого Сергей не знал. Уже наученный горьким
опытом, ручаться за Антонова он бы не стал. Риск был слишком велик.
Глава двадцать шестая
Сергей смутно помнил, что последовало за этим. Поездка в морг для
опознания умершей, долгая и совершенно бессмысленная беседа со следователем,
оформление каких-то документов, соблюдение необходимых и тягостных формальностей
-- на всю эту канитель ушел едва ли не целый день. Сергей находился в каком-то
сомнамбулическом трансе, послушно выполняя все, что от него требовалось --
словно это был не он, а его механический двойник, робот, зомбированная
марионетка, лишенная души.
Наконец все было кончено. Вымотанный до предела, уставший как собака,
плохо отдавая себе отчет, что все это происходит на самом деле и именно с ним,
он отправился домой. В голову лезли какие-то мысли, и, как он ни старался их
отогнать, они упорно продолжали осаждать его.
Вот и Лариса внесла посильную лепту в дело статистики дорожно-транспортных
происшествий. Наверняка и в "Дорожном патруле" покажут -- они там, в "Патруле",
большие охотники до "жареного". Или "Петровка 38" расстарается...
Мысли его, слепо блуждая по лабиринтам сознания, добрались и до Тамары
Павловны. А ведь она наверняка все увидит по телевизору! Сергею стало не по
себе. Не хватало еще объяснений с соседкой! Однако он понимал: оно неизбежно.
Что ж, придется пройти и через это.
Уже недалеко от дома его путь внезапно преградила черная "Волга". Та
самая, которая возила его в особняк Орлова. Он узнал бы ее среди тысяч других.
Сергей резко затормозил.
Мелькнула ненавистная физиономия Свирского. Встретившись взглядом с
Сергеем, Свирский поманил его пальцем, приглашая в свою машину. Сергею ничего не
оставалось делать, как повиноваться. Сейчас он полностью зависел от этого
человека.
Когда Сергей расположился рядом с ним за заднем сидении, Свирский молча
кивнул сопровождавшему его водителю. "Волга" резко рванула с места.
-- Хочу вас сразу предупредить, Ростовский, -- начал Свирский, -- ваши
