нащупать хоть самую тоненькую ниточку, которая бы помогла ему распутать весь
клубок -- но тщетно. Он чувствовал, что окружен глухой непробиваемой стеной
неведения, и стена эта, похоже, была ему не по зубам. И все же он не терял
надежды.
В четверг вечером, где-то около девяти -- он только-только вернулся с
работы -- зашла Тамара Павловна и молча пригласила его к себе. Он последовал за
ней, предчувствуя, что что-то произошло.
Его ждала телефонная трубка. Звонил Андрей Синицын.
-- Пришло письмо, -- сообщил Андрей. -- Что мне с ним делать?
От доктора! Сердце его бешено забилось.
-- Если не трудно, брось его в почтовый ящик по адресу... -- Сергей назвал
адрес Тамары Павловны. -- Это ящик моей соседки. Если можешь, сегодня.
-- Ну что мне с тобой делать. Сегодня так сегодня. Жди, минут через сорок
буду. Тебя-то хоть повидать можно, конспиратор?
-- Лучше не надо, Андрей.
-- Понял. Ладно, Серега, отложим встречу до лучших времен. Все, я улетел.
-- Спасибо, друг.
Через час Тамара Павловна принесла заветное письмо и молча передала его
сгоравшему от нетерпения Сергею. Глаза ее смотрели осуждающе. Сергей видел: все
это ей очень не нравилось.
-- О дочке подумай, Сережа, -- бросила она на прощание и вышла.
О ней-то я и думаю. В первую очередь.
Нет, тут же признался он самому себе, о Катюше я думаю далеко не в первую
очередь. Ему стало тоскливо -- так тоскливо, что хотелось выть и биться головой
о стену. Когда же все это кончится, черт побери?!
x x x
Его руки тряслись от нетерпения, когда он вскрывал конверт.
От письма доктора веяло теплом и дружеским участием. На душе стало немного
легче, и он невольно улыбнулся. Все-таки есть у него друг, который искренне
переживает за него.
Доктор писал много и пространно. Рассказывал об общих знакомых, о
проблемах в больнице, о лесных пожарах, с которыми никто не мог справиться. О
неунывающем чудаке деде Евсее, который при встрече с доктором все допытывается,
"как там наш Петенька?". О полковнике Коле, который, кстати, уже вышел из
подполья и снова верховодит в "бомжеубежище".
У Сергея защемило сердце. И с неудержимой силой потянуло его вдруг туда, в
далекие уральские Огни. Туда, где у него были друзья. Настоящие друзья. Где
жизнь была иной -- грязной, пьяной, обнаженной, порой жестокой, но честной,
простой и открытой...
С трудом вернулся он к реальности. Нет, Огни остались на другой планете,
которая вращается вокруг другого солнца, по другой орбите, по иным законам.
Правде надо смотреть в глаза: Огни для него недосягаемы. У него своя жизнь, и
именно эту жизнь, которая трещит по всем швам, ему необходимо устроить.
Он продолжил чтение письма.
Далее доктор переходил непосредственно к делу. В целом действия Сергея
одобрил, но умолял быть осторожным и не лезть на рожон. По поводу совместимости
организмов при пересадке органов ничего нового не сообщил и лишь подтвердил те
выводы, к которым пришел Сергей. Используя свои каналы, обещал приложить все
усилия по выяснению личности врача, делавшего операцию.
"Если тебе нужно будет мое присутствие в Москве -- напиши. Примчусь по
первому же зову, -- писал он в заключение. -- И не унывай, мужик, держи хвост
пистолетом. Все будет о'кей, это я как врач тебе говорю".
Сергей отложил письмо и долго сидел, уставившись в пространство. Тяжкое
бремя, которое он взвалил на свои плечи, давило, угнетало, выматывало его, и
если бы не поддержка доктора, единственного его друга, он бы, наверное, давно
уже сошел с ума.
Глава тринадцатая
На следующий день, в пятницу, дела задержали его в конторе Орлова до
одиннадцати вечера. Возвращался он уже затемно.
У выезда на Алтуфьевское шоссе дорогу ему внезапно перегородила черная
иномарка. Сергей еще ничего толком не успел сообразить, как два выскочивших из
иномарки мордоворота оказались у его "фольксвагена". Дверца распахнулась, в
левую щеку жестко уперся ствол пистолета.
-- Только тихо, приятель, -- проскрипел голос у него над ухом.
В два счета его выволокли на мостовую. Ствол пистолета перекочевал в
область поясницы.
Сергей не сопротивлялся. За жизнь свою он не боялся -- если бы его хотели
убить, то убили бы уже давно.
Его грубо втолкнули на заднее сидение иномарки, оба мордоворота с
"пушками" расположились по бокам. Третий сидел на месте водителя. Двигатель
взревел, и мощная машина рванула с места.
На бешеной скорости они промчались по Алтуфьевскому шоссе, до самого
конца, выскочили на "кольцо", в считанные секунды покрыли расстояние до
Дмитровского шоссе -- и рванули по Дмитровке в сторону от Москвы.
Иномарка мягко, почти беззвучно летела по шоссе. Ехали молча. Вопросов он
не задавал: ему и так все было ясно. Минут через десять автомобиль свернул на
проселочную дорогу и пылил по ней еще минут пять-семь. Потом они взяли вправо и
оказались в лесу. Тот, что был на месте водителя, резко нажал на тормоз.
-- На месте, -- кратко объявил он.
Это послужило сигналом для двух охранявших Сергея мордоворотов.
Одновременно распахнув дверцы иномарки и выбравшись на волю, они знаками
приказали Сергею последовать за ними. Он подчинился. Следом из машины вышел и
водитель.
Было тихо и безлюдно. Холодный лунный свет струился сквозь переплетения
сосновых крон и мягко стлался по серой ночной траве. Где-то рядом, в болоте,
натужено квакала одинокая лягушка. Свежий, бодрящий, чуть влажный воздух,
напоенный ароматами лесных трав, был недвижен и незрим. Покой и умиротворение
царили бы в этом райском лесном уголке, если бы...
Если бы не эти тупоголовые ублюдки, черт бы их побрал! Сергея захлестнула
волна раздражения и ярости.
-- Дебилы!.. -- процедил он сквозь зубы.
Стоп! Не давай волю гневу, будь спокойным и рассудительным, контролируй
разум и волю. Сосредоточься и взвесь каждый свой шаг. Ты справишься с ними, их
всего только трое. Ты сильнее их. Выясни, что они хотят.
Он уже взял себя в руки. Главное -- узнать, зачем они его сюда привезли, а
потом... Ведь их, действительно, всего только трое. Сергей был уверен в своих
силах. Он в прекрасной форме: несколько недель интенсивных тренировок не пропали
для него даром.
Водитель, привалившись спиной к дверце, закурил. Двое других заломили
Сергею руки и уложили на капот лицом вниз. У виска снова замаячила "пушка".
-- А теперь слушай, урод, -- прогнусавил один из мордоворотов. -- Если ты
сделаешь еще одно неверное телодвижение, кишки выпустим не только тебе, но и
твоей девчонке. Это последнее предупреждение, понял?
Ствол пистолета с силой вдавился ему в щеку.
Не нужно было ему этого говорить. Не нужно. За Катюшу он глотку перегрызет
любому. За эти слова они поплатятся, и поплатятся крепко.
Сильный удар по ребрам. На какое-то мгновение у Сергея перехватило
дыхание, в глазах потемнело.
-- Не слышу! Понял?
Он молчал. Лишь крепче стиснул зубы.
Еще один удар -- по тому месту, где когда-то была почка. Боль пронзила все
его тело. Ствол пистолета скользнул по щеке и уперся ему в зубы.
-- Понял?!
А этот ублюдок оказался настырным!
-- Все, мужики, время, -- подал голос водитель. -- Пора убираться.
Оставьте эту падаль, его срок еще не пришел.
Мордоворот склонился к самому уху Сергея.
-- И учти, урод, -- из разверстого рта на Сергея пахнуло перегаром и
гнилыми зубами, -- следующая наша встреча будет для тебя последней.
Он еще раз, напоследок, заехал Сергею в бок. Внутри, в области ребер,
что-то хрустнуло. И снова адская боль, чуть не вырвавшая из его груди
предательский стон.
-- Стряхни это чучело с капота, -- распорядился водитель, бывший,
по-видимому, у них за главного.
Кто-то подхватил его за руки и швырнул в траву.
Искусством падать он обладал в совершенстве: как никак, а обладание черным
поясом по тэквон-до ко многому обязывает. Он тут же вскочил на ноги.
Все, пора заканчивать эту комедию.
-- Эй, мужики! -- крикнул он своим похитителям, которые уже собирались
садиться в машину. -- А как же я? Меня что же, здесь оставите?
Все трое разом обернулись.
-- А по-моему, ему следует добавить, -- сказал один из них.
-- Пожалуй, -- кивнул второй.
-- Только быстро, -- поторопил их водитель.
Те двое вразвалочку двинулись на Сергея. "Пушки" свои они уже убрали --
настолько эти кретины были уверены в себе. Сергей подмечал малейшие нюансы в их
поведении, фиксировал каждое их движение. Голова была ясной как никогда; мысли
отсутствовали, его вел инстинкт воина и мастера восточных единоборств. Он
превратился в мощную стальную пружину, вот-вот готовую развернуться и сокрушить
все на своем пути.
Они были уже в двух шагах от него, когда...
Пора!
Он мягко, словно кошка, высоко подпрыгнул и одновременно двумя ногами
нанес мощный проникающий удар сразу обоим своим противникам. Лязгнули зубы,
хрустнул чей-то нос. Два тела разом рухнули и растянулись на траве. Удар достиг
своей цели.
"Чем больше шкаф, тем громче падает", -- мелькнула в голове старая
дворовая поговорка.
На какое-то короткое мгновение водитель, стоявший у передней дверцы,
оцепенел. Потом резко распахнул дверцу и нырнул внутрь. Сквозь тонированное
стекло иномарки Сергей успел заметить, как в руках у того блеснула вороненая
сталь пистолета.
Их разделяло не более трех метров. Чтобы покрыть это расстояние, Сергею
потребовалась тысячная доли секунды. Когда водитель, пятясь и крутя задом, уже
вооруженный, вновь попытался выбраться из салона, Сергей уже ждал его.
Удар ногой вогнал водителя в салон иномарки, словно пробку в горлышко
бутылки. Водитель с силой боднул головой противоположную дверцу и затих.
Тем временем один из поверженных мордоворотов начал проявлять признаки
жизни. Краем глаза Сергей уловил, как тот зашевелился и полез в карман за
"пушкой".
Хватит испытывать судьбу! Сергей бесцеремонно сдвинул в сторону
безжизненное тело водителя, а сам уселся на его место. Вдавив педаль газа до
отказа, он скорее почувствовал, чем услышал, как мимо лобового стекла, в
какой-нибудь паре сантиметров, просвистела первая пуля.
Раз в ход пошли "пушки", пора уносить ноги. От пули никакой черный пояс не
спасет -- так учил его сенсей. А своему сенсею, бывшему "афганцу", он верил.
Взревел мотор, и мощная иномарка рванула с места на третьей космической.
Под градом пуль ему удалось-таки вырваться на проселочную дорогу -- а там он уже
был недосягаем для тех двоих идиотов, паливших наугад ему вслед.
Выскочив на шоссе, он повел послушную машину к Москве.
Вскоре зашевелился водитель. Сергей вырулил на обочину и остановился.
Предусмотрительно связав водителю руки куском валявшегося тут же крепкого
шпагата и сунув его "пушку" себе за пояс, он выволок окончательно очухавшегося
похитителя из салона и приставил пистолет к его виску.
-- Имя! -- потребовал он.
-- Чего? -- не понял тот.
-- Имя того, кто тебя послал!
-- Да пошел ты...
Сергей резко, наотмашь ударил его ребром ладони по шее. Тот охнул от боли
и скрипнул зубами.
-- Имя, сволочь! Говори, не то снесу тебе черепок из этой вот штуковины!
-- О, какие мы крутые! -- Похоже было, что водитель был крепким орешком.
-- Да не маши ты пушкой, урод. Не знаю я никакого имени. А знал бы, все равно не
сказал. Ну что ты мне можешь сделать? Пулю в затылок влепить? А у тех разборки
покруче будут, чем пуля. У тех и мертвые говорить начинают. Стреляй, что ли, и
дело с концом.
Сергей опустил пистолет. Он уже понял, что ничего от этого типа не
добьется.
-- Живи, -- бросил он напоследок и снова сел за руль.
Вывел машину на проезжую часть.
-- Руки, что ль, развязал бы, раз добрый такой, -- крикнул ему вслед
