черную кожу и брякнул:
-- Он что у вас, сатанист?
Софья Моисеевна побуравила его лазером своего взгляда и с апломбом
заявила:
-- Мой внук интерешуетшя биологией! А в мешке его вещи!-- она выхватила
череп, раздраженно запихнула его обратно и потащила мешок в нашу спальню.
Ленка проводила ее зачарованным взглядом и тихо простонала:
- Мама, ты что?
Теща остановилась, но не обернулась.
Ленка раздула ноздри:
- И что такого? Что, внук не может переночевать с тобой в одной
комнате? Ты же знаешь, что у нас были гости!
- Я понимаю, што для ваш я штарое шушело шреднего рода,- ответила
тещина спина,- но ребенок должен жить ш родителями!
- Ребенок?- вскинулась Ленка.( Ребенок прежде всего должен жить! Что ты
сделал, чтобы найти вирус? Ты знаешь, чем все это может кончиться?
- Мне некогда искать вирус, потому что с утра я ищу кофе,- решил я
снять напряжение.
- Знаешь что,- задохнулась Ленка,- ты или дурак, или не проспался! Ты
что, не понял ситуации?! Сдохнем же все!
- Да!( неожиданно поддержал ее Вувос.( Надо ехать. Поехали, Боря.
- Куда?
- Ну... мне тут Лена все рассказала. Пробирка-то пропала... Надо
искать.
Я понял Вувоса с полуслова. Действительно, выпивать, закусывать и
общаться в этой обстановке было невозможно. А лучшего повода смыться - не
придумать.
Понятно, что через Французскую горку, как все нормальные люди, Вувос не
поехал. Мы нарочито медленно проехали через арабскую Аль-Азарию, при этом
Вувос открыл окна и врубил "Боже царя храни" в исполнении Бичевской и
какого-то казацкого, судя по всему, вдрободан пьяного хора. Иначе он не мог.
На мой вопрос, куда мы едем, Вувос смутился и сосредоточился на дороге.
- У меня появился интерес к жизни,- поведал он после пятисотметровой
паузы.
- Елка,- констатировал я и вздохнул. Это был стандартный расклад.
- Как ты догадался?- удивился он.
- Простая индукция. То, что верно для "эн", верно и для "эн плюс один".
- У меня есть ее телефон,- ответил Вувос.( И коробка конфет. Позвони-ка
ты пока, предупреди. Дорогу проясни.
- Конфеты для хавера?- деликатно спросил я.
- Хавера, говоришь? - задумался Вувос.( Ну ничего, главное, семью
разрушать не придется. Звони, звони...
К счастью трубку взяла Елка. Предстоящий визит ее, кажется, смутил, что
было несколько странно...
Дорога выдалась мирной. Мы проехали знаменитые хевронские виноградники
и притормозили у медлительных и скрипучих, как замковый мост ворот в
Кирьят-Арбу. "Русский" привратник буркнул Вувосу, что, мол, ты Вовка, бля,
хоть бы кипу снял, если в шаббат ездишь.
-- А мне можно!--заявил Вувос.-- Видишь, какая у меня кипа?
Мужик внимательно посмотрел на вувосово темечко:
-- Обыкновенная, вязаная...
-- Это у тебя вязаная. А у меня -- отвязанная.
Мужик хмыкнул, стрельнул сигарету, озираясь прикурил и спрятался в
будке.
В Хевроне Вувос творил чудеса выездки и джигитовки -- втискивался в
узкие лазы улиц, заворачивал в закоулки, и мне стало казаться, что его
"Форд" -- гуттаперчевый. Проезжая Могилу Праотцев, Вувос заколебался, затем
заявил, что пришло время "минхи" и нужно молиться, даже если не хочется или
не умеешь. Я только успел поинтересоваться, а если и то и другое? А он уже
взбежал по лестнице в обшарпанный зальчик и поволок меня дальше, налево,
мимо арабских комнат к еврейским. Все это дико напоминало коммуналку. Стало
обидно за святыню и я нашел слабое утешение в том, что храм Гроба Господня
вообще поделен шестью конфессиями, как барская квартира после уплотнения.
Нам обрадовались. Не знаю почему, но мы были всего лишь восьмым и
девятым. До миньяна не хватало еще одного. Пока его искали, один исчез. Пока
искали двоих, я думал, что было бы с историей России, если бы русские
традиционно соображали не на троих, а на десятерых...
...Наконец, Вувос резко затормозил у приличных размеров дома. Из
соседнего двора неслась восточная музыка и запах кофе с кардамоном.
- А мы не ошиблись адресом?- с надеждой спросил я, оглядывая
классический афганский пейзаж. Недоставало разве что верблюда, но его тут же
с успехом заменил проходивший ишак.
- Не ошиблись,- процедил Вувос. - Ты не нервничай, главное, что ты
успел помолиться.
Мы-то успели, а вот хозяева дома еще нет -- в момент нашего появления
большая семья дружно совершала намаз и косилась на нас с узорчатых
молитвенных ковриков -- у меня в багаже как раз пара похожих, прикроватных,
надо бы их загнать в восточном Иерусалиме.
На одном из отдаленных ковриков я профессионально засек одного из
вчерашних грузчиков. Интересное дело.
Ожидавшая у входа Елка, в неподобающем месту, но стандартном своем
мини, от неловкости переступала с ноги на ногу, как цапля. Было полное
впечатление, что арабы приникали лицами к коврикам, исключительно чтобы
заглянуть ей под юбку. Симулируя оживленность, Елка проводила нас в
просторную комнату, устланную и обвешанную уже большими коврами, уставленную
основательной, хоть и с завитушками мебелью. Джентльменский набор завершал
большой поясной портрет раиса. Я мстительно покосился на Вувоса, дождался
ответного взгляда и перекрестился на портрет.
Вувос сунул Елке конфеты и мрачно огляделся:
-- Пить тут не принято?
-- Как у нас в школе,-- хмыкнула Елка.-- Главное, чтоб не при
родителях.
Она осмотрела при ясном дневном свете кипу и автомат Вувоса, подумала и
предложила:
-- А не прокатиться ли нам, мальчики, куда-нибудь?
-- Вот именно,-- подхватил Вувос.
Мы уже было встали, но тут в комнату вошел широко улыбающийся усатый
красавец. Пришлось церемонно ручкаться, знакомиться и снова рассаживаться.
Друга звали Халиль. Он был нам рад. Он светился доброжелательностью.
Пообещал, что сейчас принесут кофе. Он был врачом. Лицо его было определенно
мне знакомо. Откуда -- я понял только когда выломился за рамки конкретного
профессионального мышления. Это было кошачье лицо Петра Великого, вернее его
помеси с собственным арапчонком.
Четыре улыбки разной ширины и сладости витали над коротконогим столиком
с восточными сластями. Сквозь улыбку Елка осознавала, что для присутствующих
здесь друзей будет все-таки, наверное, лучше дружить с ней порознь, к
сожалению.
-- Пожалуй, мы с мальчиками куда-нибудь подскочим поболтать, ну, в кафе
куда-нибудь, а то мне здесь как-то неловко, да и всем тоже,-- ласково
сказала она Халилю.
-- Леля,-- укоризненно пропел Халиль,-- ты снова за свое, да? Тебе не
должно быть здесь неловко. Оставь эти стереотипы, пожалуйста. Все мы твои
друзья, интеллигентные люди, значит нам приятно провести время друг с
другом...
Пришлось пить кофе с кардамоном, закусывать приторной пахлавой и
слушать захватывающие истории о студенческих похождениях Халиля с Ахматом во
время их совместного обучения в холодной, но такой теплой, и застойной, но
такой живой Москве.
Минут через сорок мы с Вувосом и Елкой стали переглядываться, решив,
что дань хорошим манерам уже отдана и можно отвалить. Халиль же поглядывал
на Елку, считая что нам пора.
И тут зазвонил телефон, словно единственный наш общий знакомый
почувствовал свою нужность. Оторопел от такого совпадения и Халиль, который
так восторженно орал в трубку приветствия Ахмату, что даже я морщился. Он
сообщил, что счастлив иметь такого замечательного друга, как Леля, и считает
себя до конца жизни обязанным за знакомство с такой замечательной девушкой.
Он так навязчиво благодарил за переданный через Лелю подарок, что мне даже
стало интересно -- что же это такое было. Наконец, Халиль торжествующе
воскликнул:
-- Нет ничего проще, друг! Ее незачем искать. Я просто передаю Леле
трубку.
Елка пожала плечами, вопросительно алекнула и отозвалась, мол, привет,
все хорошо, рада слышать, спасибо, как раз этой ночью тебя вспоминали, фу,
пошляк, все вспоминали -- Фимка приехал к Ленке, рассказывал про дохлых крыс
и ларискино дерьмо в пробирочке -- Фимка его привез в термосе... в каком
термосе? а в таком же, как у тебя, то есть абсолютно в таком же -- это
вообще не твой?..
Наверное, надо было вырвать телефонный провод, а я смотрел на ловящего
каждое Елкино слово Халиля и надеялся, что она все-таки соскочит с темы. Но
Ахмату явно было не жаль телефонного времени.
-- ...ну, не знаю, говорит, что будет антивирус разрабатывать. Что,
мол, вирус такой опасный, просто кошмар. Через несколько дней -- полный
Армагеддон! Я его, кстати, здесь видела. Не вирус, а Армагеддон. Это тут
такой холм древний, Мегидо называется... Что? Да нет, Фимка сказал, что
стоит ему термосом помахать, как правительство сразу ему лабораторию
откроет... Ну, это ты у него уже сам спроси. Телефон? Секунду. Боря, какой у
тебя телефон?..
Я, как зомби, пробормотал телефон и увидел напряженно-запоминающие
глаза Халиля. Арафат с портрета напротив одобрительно взирал на нас. Вувос
ерзал.
Елка положила трубку, Халиль тут же рассказал нам, как они с Ахматом
долго стояли в длинной московской очереди за китайскими термосами и так
замерзли, что из принципа уже взяли по два -- больше, как это там говорили
"в одни руки" не давали, но зато у них всегда был и горячий кофе, и горячий
чай. И знаете, оба термоса привез.
Он вышел и вернулся с пресловутым термосом, прижимая его к груди, как
Умница утром. Китаянка и Арафат обменялись загадочными восточными улыбками.
-- Такой, да, Леля?
-- Просто тот же самый,-- провела опознание Елка.
-- Ва-у!-- фальшиво взвыл я.-- Какой термос! Ну надо же, какая странная
судьба -- всю жизнь в России мечтать о таком, и теперь держать его в руках
тут. Можно его подержать? Ничего, что я его открыл? Вот так пробка, умеют же
китайцы делать термосы!
Термос, естественно, был пуст. Странно было бы получить от Халиля
термос с вирусом. Однако, я продолжал восторгаться до тех пор, пока хозяин
дома не заставил принять этот термос в дар. Зачем я это делал? Наверное,
интуиция шепнула, что в начавшейся игре лишний термос может оказаться лишним
козырем.
Вувос смотрел на меня тоскливо и презрительно, Елка -- изумленно. В
каком-то смысле термос был отступным за Елку. Я встал, поблагодарил за
любезный прием, пожал руку:
-- Будешь в окрестностях Маале-Адумим -- звони...
Елка проводила нас до ворот в молчании и недоумении. В последний момент
Вувос просунул в закрывающуюся калитку визитку и пригласил ее посмотреть
скульптуры и картины.
6. По трупам -- за океан.
Подниматься домой с термосом, уподобляясь Умнице, мне не хотелось. Я
решил закинуть его в багажник. Верная "Шкода" была припаркована как-то
по-уродски. Ездить без меня Ленка до сих пор боялась, значит причина была
веская. Скорее всего, гоняла за вирусом к Капланчикам. Километраж это
подтверждал. Капот был горячим, Ленка тоже.
-- Ну, что Капланчики? В глухой несознанке?-- утвердительно спросил я и
нарвался:
-- Глухой здесь ты! И слепой!
Кажется, моя проницательность не вызвала должного восхищения ни у
Ленки, ни, тем более, у "доктора Ватсона". Чтобы дать жене остыть, пришлось
добавить:
-- Умнице уже звонили из России? Голос с кавказским акцентом?
-- Звонили...-- слегка растерялась Ленка.-- Только что.
-- И о чем был разговор?
Ленка посмотрела на меня, как на медузу -- недоуменно и брезгливо:
-- Ты что, считаешь, что я подслушивала разговор?
-- Что ты! Но может быть ты что-нибудь случайно...
