определенным образом. Не только разум - личность целиком. Вдумайтесь: я
послал в Космос дубликаты личностей, ничем не отличающиеся от оригиналов.
Ничем! Они обладают полноценным разумом. Они осознают свое "я". Они живут
в настоящем, обладают прошлым и мечтают о будущем. Создав их, мы выпустили
в мир не дубликаты, а личности. После этого мы не имеем морального права
бросить их на произвел судьбы. Их гибель будет такой же настоящей смертью,
как ваша или моя. Более того, я не имею права и разлучить их с прошлым,
которое им дорого. Я обязан вернуть их сюда - иначе они все равно
погибнут. Зачахнут, как сосна, пересаженная в болото. Следовательно, я
обязан вернуть их на Землю и объединить с личностями-оригиналами. Любой
другой вариант будет убийством. Ну те, а с практической точки зрения...
Они доставят сведения о Пути, которые весьма и весьма вам пригодятся. -
Учитель усмехнулся. - Высокоморальное поведение всегда практично, таково
мое скромное мнение. М-да. Есть надежда вернуть их в самом скором времени.
- Что же, буду рад убедиться, - сказал Зернов. - Раз мы заговорили о
морали, как бы вы поступили с Мыслящими Десантников?
- Да как угодно, - сказал Иван Кузьмич. - Вы же их не приглашали на
чашку чая. _М_е_н_я_ Путь не интересует.
- А вы не ощущаете моральной ответственности за его действия?
- Ощущаю. Поэтому я с ним сражаюсь, м-да...
- Так, естественно, - согласился Зернов. - Иван Кузьмич, а почему вы
послали детей - не взрослых, а детей?
Десантник поднял палец характерным учительским жестом.
- Это загадочная история, в которой я не разобрался, хоть и
надлежало... Вы представляете себе биологический механизм пересадки
личности, уважаемый Михаил Тихонович?
- Совершенно не представляю, Иван Кузьмич, - слукавил Зернов. - Я
практический работник в иной области, не так ли?
- М-да... Попробую... Грубо говоря, при пересадке в мозгу
закладывается новая сеть нервных связей, формирующая новую личность.
М-да... Излучение "посредника" навязывает мозгу эти новые связи, причем
старые остаются практически не затронутыми. Новая личность не вытесняет
старую, они там вместе живут, сосуществуют. Но... - Учитель приложил палец
к носу, - но две личности, принципиально разные к тому же, должны
формировать два поведения, два различных поведения. Что невозможно. Посему
все то, что именуется силой воли, а говоря на точном языке, мотивацией
поведения, принадлежит лишь одной личности. Назовем ее начальствующей. И
биологически... м-да, биологически... сложилось так, что личности народа
Пути при пересадке в человеческий мозг являются начальствующими. Но! - Он
снова поднял палец. - Если мозг этот - взрослый... Загадочная история,
уверяю вас! Не представляю, как ее объяснить. Мне, как учителю по
профессии, приятно воображать, что мотивация поведения у детей более
мощная, чем у взрослых... Вы понимаете?
- Так, так...
- Почему детская личность оказывается начальствующей? Может быть,
случайность. Может быть, мое наивное учительское мнение истинно. М-да. Не
знаю...
- А как считают _т_а_м_?
- П-ф! Там! Путь не интересуется теориями... Официальная наука
попросту отрицает любую возможность поражения Пути. Никто не возьмет над
нами верх - и все тут. Прошу извинить. - Иван Кузьмич подошел к инвертору,
прислушался, отошел. - Теперь я отвечу на ваш вопрос. Мне было нужно
послать туда двоих людей, причем таких, какие несомненно будут
начальствующими личностями. Без осечки. Вам ясно решение? Дети. Возможно
более старшего возраста, но дети. Я выбрал двоих, которых я несколько лет
наблюдал здесь во время летних каникул. Очень дружные, с волевыми и
самобытными характерами. Прямодушные. Не трусы. Девчонка - просто
золото... Мальчик лучше мотивирован, но попроще, попроще... А здоровье у
обоих - ну, кремешки! - Учитель улыбнулся, первый раз Зернов видел, что он
улыбается по-настоящему. - И я их отправил - дубликаты, естественно.
- Благодарю вас за объяснения, - сказал Зернов. - Если я верно вас
понял, дубликаты вернутся?
Иван Кузьмич посмотрел на него, мрачно пожал плечами:
- Делаю все возможное, м-да... Пока не знаю. Теперь прошу извинить,
честь имею кланяться. - Он сунул голову в инвертор, между двумя
алюминиевыми тарелками. Волосы его, потрескивая, поднялись дыбом.
Так закончилась вторая и последняя встреча Зернова с Линией девять,
Десантником-инсургентом.
ВТОРАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ
Механический привратник поднял крышку люка в кабинете командора Пути.
Отступил на два шага, замер. Из-за высокого порога выдвинулся синий
капюшон, рука в синей перчатке взялась за бортик. На Севку взглянули
бесстрастные глаза монтажницы высшего класса Тачч. Она поднялась в
кабинет, приняла безупречную уставную стойку, сделала два уставных шага
вперед, отсалютовала с небрежной четкостью. За ней чинно вылез Нурра.
Отпихнул робота башмаком и сам закрыл крышку. И захохотал, приплясывая.
- Арроу! Вот и мы! Что же вы стоите, как сломанные питы?
Севка спросил, едва шевеля челюстями от волнения:
- Кто ты?
- Монтажница высшего класса Тачч, ваша предусмотрительность, - был
спокойный ответ. - Ваш инженер для поручений.
- Кто ты?
- Я не вполне понимаю, вашусмотрительность...
- Говорю тебе, он - инопланетный! - корчась от смеха, прохрипел
Нурра. - Скажи ей что-нибудь по-своему, благодетель!..
"Машка не верит, что я командор Пути", - понял Севка. Ему пришлось
сесть. Ноги ослабели. Говорить "по-своему" он не мог. Надо было что-то
придумать. Он пробормотал:
- Я есть Ше-уа. Ты понимаешь меня?
- Нет, ваша предусмотрительность.
В самом деле, трудно было понять, что "Ше-уа" означает "Сева"... Но у
Севки - нет, у командора Пути - появилось скверное подозрение. Что Нурра
предал его и сейчас разыгрывается фарс. Якобы Машка не узнает, а на самом
деле это прежняя Тачч... Больно уж долго они ходили... Скверная мысль.
Однако реальная. Он спросил:
- Ты помнишь коллективное животное, у которого была нора рядом с
колодцем?
Лицо Тачч мгновенно изменилось.
- Да. Да! Помню!
- Какая шерсть у него?
- У него колючки... - ответила Машка.
Это была она, честное слово! Кто еще мог знать, что у ежа колючки? И
что под "коллективным животным" командор Пути подразумевал ежа Тимофея
Ивановича?
Потом говорили о какой-то чепухе. Вроде: "Тебе было очень страшно?" -
"Да нет, я как спала. Очнулась и вижу - ты. А ты и говоришь: "Я Нурра".
Вот почему они долго ходили. Машка последний раз видела Севку в теле
бедняги Глора и совсем запуталась, пока Нурра втолковывал ей, что он не
Севка, и так далее. Сейчас он слонялся по кабинету, то и дело принимаясь
хохотать и выкрикивать: "У-уа, протрите мне иллюминаторы, погибаю!"
Между тем начался предстартовый отсчет времени. Уже прибыли на
причалы швартовые команды. Буксировщик закрепили в кормовой нише корабля,
и счастливчик Тафа принялся капризничать. Он гнусавил на весь Ближний
Космос: "Одиннадцатый болт люфтит", то есть плохо затянут. Специалисту
низшего класса Тафе хотелось покуражиться над господами из высших каст -
сегодня его день. И он куражился. Вызвал своего второго пилота, командора
Пути, и осведомился, успеет ли его предусмотрительность привыкнуть к
пилотскому креслу... Этот дерзкий вопрос вернул Севку к действительности.
Он Джал Восьмой и пока что командор Пути на этой проклятой планете. Он
пробасил с неподдельным на сей раз добродушием:
- Не суетись, паренек... Я пилот не в первом поколении.
Однако по расписанию, второму пилоту буксировщика надлежало вот-вот
прибыть в корабль.
Он оторвал себя от Машки. Быстро, оглядываясь на бушующие экраны,
объяснил положение. Первая возможность - выйти в открытый вестибюль
причала и вызвать Учителя. Их ждут на Земле, и задача выполнена. Но есть
вторая возможность - отправиться с кораблем к Холодному и совершить
задуманное. Он объяснил, что именно.
Машка сказала, глядя на него непроницаемыми глазами Тачч:
- Я должна прослушать регламент заправки и подумать.
Нурра принялся восторженно чесаться и подвывать.
- Тафа? Мозгляк-то, у которого болты люфтят? Ты его пришиби, ар-роу!
- А после что?
- После отобьемся! Охрану побьем и на корабле смотаемся!
- Ну, понес, чурбан!.. Заправочная команда - больше двадцати семи
душ. Всех побьешь? - буркнул командор Пути.
Он уже не стал объяснять, что Космическая Охрана имеет в виду попытки
угона кораблей. На этот случай подняты "Раты". На экране планетного
вещания как раз проходило звено стремительных ракет - странные гибриды
стрелы с этажеркой, сопровождаемые длинными языками бесцветного пламени.
"Раты" мчались над дневной стороной планеты, и оба Солнца играли на
плоскостях "этажерок" - радиаторов сверхглубокого охлаждения. В эфире
перекликались пилоты патрульных и спасательных кораблей, пищали сигналы
маяков, переругивались дежурные команды со спутников. Кто-то вызывал
"ракету его отважности Великого Десантника". Значит, Нуль оставил свою
затянувшуюся вахту на маяке, желает принять посильное участие... Милости
просим, дорогой, милости просим... В кабинет ворвался голос Первого
ходового Диспетчера:
- Ваша предусмотрительность, второго пилота ждут в рубке через две
девятых.
- Ну, что скажешь? - спросил командор у госпожи Тачч, избегая
обращения по имени. - Нам пора.
Она подошла ближе - щеголеватая, подтянутая, придерживая лучемет на
глянцевитой портупее.
- Я посмотрела регламент. Полагаю, надо идти на корабль и действовать
сообразно обстановке. Наименее вызывающим и опасным методом. - Она
усмехнулась. - А мы приготовим колючки...
- Приготовим, клянусь белыми молниями! - сказал Нурра.
Севка для успокоения совести возразил:
- А если нас не выпустят из корабля? Учитель предупреждал, что мы
должны быть в невесомости и вне брони.
- Слушай, - сказала Машка, - ты чересчур вошел в роль. Оглянись.
Кроме нас троих, здесь все - оловянные солдатики. Рабы. Кто из них посмеет
усомниться в Великом командоре?
- Ар-роу, кто? - подхватил Нурра.
- Ладно. Проверьте лучеметы, - сказал Севка.
И они пошли в корабль.
Отшагивая по коридорам и лестницам - в последний раз, как три дня
назад по планете, - отшагивая, снисходительно салютуя, помахивая рукой в
парадной командорской перчатке, Севка не оглядывался, не смотрел на Машку.
Шел как плыл. Он был совершенно счастлив. Машка шла за ним - в двух шагах
справа. Теперь ему все нипочем. Фокус у Холодного? Э, подумаешь... Он
сделает свое дело чисто и мастерски. Непременно надо прощупать
поворотливость корабля. Надо ощутить его своей рукой. Потом - установка
оси буксировщика на оси корабля. Потом - регулировка кодовых экранов.
Тонкая штука! Тафа гонял на буксировщике не один час и умеет учитывать
неизбежные неточности экранов, гравитометров и прочего. Ну, ладно.
"Сработаем", - думал пилот Джал, влезая в скафандр, проверяя автоматы
дыхания, отопления, охлаждения, подвеску лучемета, лобовую лампу и,
конечно, пластинку с неском, угощающим хитрого курга. Пластинку - в карман
скафандра... За двенадцать минут до старта его предусмотрительность
переступил порог дока и очутился на корабле. Еще через минуту распахнулся
люк буксировщика. Джал нырнул в горловину, и люк захлопнулся. Машка с
Нуррой и Клагг остались снаружи - внутри корабля, но вне буксировочной
ракеты. Они будут охранять люк вместо трех офицеров. Это устроил Клагг по
