раза не попадешь, - и еще выкатил для искренности глаза.
Степка как стоял, так и сел. Подействовало, значит... "Посредник"
сработал в обратную сторону! А инженер тем временем открыл рот, поковырял
в нем пальцем и выудил зеленого "слизняка". Грустно посмотрел на него и
пробормотал:
- Может быть, я еще сплю, а? Зачем ты сунула мне в рот это? Ты ловкая
девчонка, но все равно промахнешься, могу поспорить.
То есть он продолжал хитрить, чтобы Степан высадил всю обойму в
"посредник" и пистолет стал безопасным. Если он не притворялся, то,
по-видимому, ничего не помнил с момента, когда его загипнотизировали.
Степка боялся верить своему счастью. Неизвестно, сколько он колебался
бы еще, но инженер выудил из кармана второй пистолет и так напугался, что
стоило посмотреть! Он побледнел и отбросил пистолет, а Степке стало
смешно, что человек не побоялся оружия в чужих руках и передрейфил, найдя
его в своем кармане. Ему стало смешно, почему-то брызнули слезы, и,
захлебываясь ими, он забормотал:
- Вячеслав Борисович, Вячеслав Борисович! - а инженер сидел за столом
и смотрел на него, открыв рот.
Степка получает инструкцию
Положение было все равно отчаянное. Вот-вот могли появиться другие
загипнотизированные - Степка не сомневался, что все здешние сотрудники из
тех. Они могли явиться на шум либо просто по делу, могли вызвать
Портнова по "слизняку". А Вячеслав Борисович ничего не помнил. Для него
время остановилось в милицейском сарае, куда его заманили под предлогом
"голубенького письмеца". Он словно заснул в сарае, а проснулся за своим
столом. Он совсем ничего не знал. А тут еще Степан, переодетый девчонкой,
пистолеты, исцарапанная щека и голова, гудящая после контузии...
- Вячеслав Борисович, я вас разгипнотизировал! - кричал Степка.
Вячеслава Борисовича прошиб крупный пот, он почему-то забормотал
тонким голосом:
- Для больных, живущих в селении, устроены потильные комнаты с платою
за потение на кровати 50 копеек.
- Какие комнаты? - спросил Степка.
- Потильные, какие же еще? Девочка, ради бога, что сей сон означает?
- Я не девочка, - бахнул Степан. - Это не сон, а пришельцы.
- А! Конечно, конечно, я и забыл, - задушевно сказал инженер. -
Пришельцы, конечно! И надо сообщить о них кому следует? Э, телефон-то
того... А я, такая неудача, проспал пришельцев... Какие они из себя? Ты,
значит, не девочка?
Степка сдернул с головы платок.
- Ага... - Глаза у Вячеслава Борисовича опять полезли к носу. - Ты и
правда мальчик... Ну, пойдем рассказывать о пришельцах?
Степка подбежал к нему:
- Вячеслав Борисович! Я не сумасшедший псих, честное слово! Поймите,
вы же не спали, вас пришельцы загипнотизировали в сарае! Помните? А я вас
разгипнотизировал этой штукой... Вот это их аппарат для гипноза, только за
нитку не дергайте.
На всякий случай он не выпускал из рук "посредник".
- В сарае - это точно... - пробормотал Портнов.
Видно было, что он пытается вспомнить и не может. Он сказал:
- Точно... Повели они меня в сарай, но что было дальше, хотел бы я
знать? Откуда тебе известно про сарай?
- Да я сидел за стенкой, подсматривал. У них в сарае был поставлен
"посредник", которым они гипнотизировали! Сначала вас, потом вашего
шофера, а потом вы взяли "малый посредник" и уехали. Не помните?
- Не помню, - сказал инженер.
Он блуждал глазами по столу, пытаясь уцепиться за что-нибудь,
вспомнить хоть любую чепуху, заполнить хоть мелочью четырехчасовой провал
в памяти. Он опять вспотел, словно выкупался, но уже не говорил о
"потильных" комнатах.
- Они гипнотизируют, - шептал Степка. - Они уже всех-всех - и
милицию, и почту, и горсоветских... Они хотят послать сигнал по вашему
телескопу своим кораблям на орбиту, в восемь вечера. Они телескоп называют
"наводчиком", понимаете? Не дерните!! - Он убрал ящичек.
- Что? - вскрикнул инженер. - В двадцать часов?! - Его взгляд
наконец-то ухватился за что-то на столе. - Как тебя зовут? А-а, Степаном?
- Он поднял со стола календарь, покрутил, поставил. - А это что -
маленькое?
Степка стал объяснять: радиостанция такая, прилепляется в рот, на
"твердое небо". А вот этой штукой можно человека загипнотизировать, он
только руки прижмет к груди - и готов. Но ею же можно и обратно сработать,
если потянуть за короткую нитку, и он, Степка, имение так и освободил
Вячеслава Борисовича от гипноза. Они называют эту штуку "малым
посредником"...
Он рассказывал быстро, не очень связно, потому что дорога была каждая
секунда. Дьявольщина! Портнов оказался очень странным человеком. Когда он
понял, что самих пришельцев нигде не видели, он вдруг захохотал и крикнул:
- Правильно! За каким лешим таскать по Космосу бренное тело, если
можно ограничиться сознанием? Молодцы!
Он вскочил, пробежался от окна к стене, опять к окну, постучал по
стеклу и пробормотал с непонятным выражением, не то злым, не то веселым:
- А? Проблема контакта! Сперва ты меня повези, а потом я на тебе
поезжу...
- Вячеслав Борисыч, надо скорей, - напомнил Степка.
- Да-да, я кое-что придумал... - Он повернулся, одним махом оказался
за столом и с тем же непонятным выражением посмотрел на Степана. - Будем
считать, что твой друг не доехал до города. И что ответственность за
судьбы Земли навалилась на наши хрупкие плечи. Отдохни пяток минут... - И
стал быстро писать в большом блокноте. - Сейчас мы сообразим для них
кое-что интересненькое... Шалуны! Наводчик им понадобился... Так
отзываться о благородном инструменте!
Степан стал смотреть через его плечо. Он быстро написал вверху листа:
"Инструкция, как испортить телескоп" - и сразу замарал эту надпись. Степка
мысленно одобрил его поведение: о диверсии вслух говорить не стоило. Если
уж это подслушают - не помилуют... Он в десятый раз, наверно, вспомнил
разговор, который он сам подслушал, сидя под шубой Сура. Как Киселев
зарычал, когда Рубченко заикнулся о телескопе: "Вспомни о р-распылителе!"
Он покачал головой. "Распылитель" должен быть дьявольски страшной
штукой - вся компания испуганно смолкла после этих слов. Было приятно
думать, что и они могут бояться. И тут Степан увидел на перекидном
календаре свое имя, написанное мелким, острым почерком Портнова.
Было написано:
"1. Степан Сизов, 1,5 м, коренастый, волосы светло-русые, глаза
серые, легко бледнеет, стрижка "бокс", 13-14 лет.
Надежно изолировать для акселерации, либо +.
2. Оконч. подготовки 19:40."
- Ага, это мои приметы, - сказал Степка. - Это вы писали под
гипнозом, да? (Инженер пробормотал что-то невнятное себе под нос.) А
крестик почему?
Перо бесшумно летало по бумаге: не останавливая его бега, инженер
ответил:
- На вечную память. Ясно тебе? Тогда завяжи платок поаккуратнее, ты
же девочка... - Он ткнул рукой налево, в угол.
Угол был отгорожен занавеской. Там оказался рукомойник с зеркалом.
Степка вздохнул и ополоснул руки, лицо, - очень уж грязен для девчонки.
Утерся вафельным казенным полотенцем, перевязал платок. Скорчил себе
презрительную режу - вылитая девочка, противно даже. Озабоченно выскочил
из угла, подбежал к двери... Никакого движения в коридоре. Если те
подслушивают, уже давно были бы здесь. После выстрелов - наверняка.
Впрочем, "слизняк" сам не должен ничего слышать, для разговора те
ложились и закрывали глаза.
Вячеслав Борисович еще писал. Из окошка ничего интересного не было
видно - неподвижно стояли пыльные березы, а телескоп и проходная были с
другой стороны, за углом. Монотонно стучала какая-то машина. Степка
вспомнил об оружии и зарядил оба пистолета. Вложил в один недостающие два
патрона, а во второй всю обойму. Поколебавшись, поставил "посредник" на
стол. Вячеслав Борисович с треском выдрал лист из блокнота и сказал:
- Дай мне тоже игрушку. Спасибо, - и с отвращением сунул пистолет в
карман. - Боюсь, что он мне пригодится еще до заката. "Посредник"
оставляешь, правильно... Это вот, - он протянул исписанный лист, -
прочтешь за воротами, в укромном месте. Спрячь надежно. Тикай отсюда
поскорей. Игрушку советую держать за пазухой, до времени, - посмотришь в
бумаге, до какого. Сиди в укромном месте, подальше отсюда, на глаза людям
не попадайся. Часов у тебя нет? Возьми эти. Точные.
Степка дернул плечами, но часы взял.
Дьявольщина! Как ему не хотелось снова оставаться одному! Он мрачно
сложил бумагу, сунул за ворот платья. И вдруг Портнов сказал:
- Ты знаешь, кто я? Надувенна жаба.
- Чего? - спросил Степка.
- Надутая лягушка, по-сербски. Я же забыл про Благово!
Он светло улыбнулся, и Степка понял, что уходить никуда не надо.
Честное слово, это было здорово!
Хитрый портняжка
Вячеслав Борисович прятал разбитый телефон, приговаривая:
- Хорошо быть муравьем - коллективная ответственность... Бегай по
краю тарелки и воображай, что держишь курс на Полярную звезду.
Степка вежливо ухмыльнулся. Инженер пояснил:
- Муравей лупит по кругу, а думает, что бежит прямо. Не буду я сидеть
в уютном кабинете - побегу... Мой номер, кажется, Угол одиннадцать?
- А что?
- А то, что я - из начальства. Старше меня только Линия да Точка.
Понял?
- Ага, - сказал Степан. - Правильно! Пятиугольника они в грош не
ставят. Ну и что?
- Мы им устроим потильную комнату, - сказал Портнов, нагибаясь к
столу. - Зоя! Зоечка! Ау!..
Из динамика ответили:
- Слушаю, Вячеслав Борисович...
- Машину, Зоечка. Пускай Леонидыч подгонит, я поведу сам.
Быстренько... - Он отпустил кнопку и подмигнул. - Поехали к
сентиментальному боксеру, муравьишка.
- А инструкция как же?
- Держи про запас. Мы едем к умному человеку, Степа. Не голова, а
трактор. С ним на пару я кое-что смогу проделать... если он чистый.
- А почему он - сентиментальный боксер?
- Он такой, - сказал Вячеслав Борисович. - Увидишь. Он уже трое суток
сидит взаперти и думает грустную думу. Он физик-теоретик. Вот и машина...
Шофер не заметил Степана и начал было:
- Угол одиннад...
- Молчать! Вы останетесь... хм... Петр Леонидович. Ясно? Садись,
Маша, - это Степану. Потом снова шоферу, громким шепотом: - Угол третий
вызывает...
- Так машину же разобьете! - жалко улыбнулся шофер.
- Пропадай моя телега, - ответил Портнов и очень натурально заржал,
подделываясь под загипнотизированного.
Третий раз за день Степка ехал в машине. Вячеслав Борисович
действительно был неважным водителем - вцепился в руль и вытянул шею. Но
машину не разбил, а довольно плавно остановил ее у подъезда итээровского
общежития молокозавода.
- Киселев живет здесь, - предупредил Степка.
- Думаешь, присунул моему дружку к замочной скважине "посредник", да?
- Проверим, - сказал Вячеслав Борисович. - Ты на глаз их не
различаешь, своих подшефных?
- Пока еще нет, - сказал Степка.
- Ну, рискнем, Машенька. Он очень соображающий парень, Митя
Благоволин.
- Странная фамилия, - сказал Степка.
- У него прадед был из духовных, из попов, - говорил инженер,
пробираясь по узкой лестнице. - Им в семинариях давали новые фамилии,
благозвучные...
Вячеслав Борисович немного трусил и рассказывал о благозвучных
фамилиях для храбрости. Степка подумал: ничего, привыкнет. Он шел и
примечал дорогу. Запомнил, что в общежитии две лестницы. Что, кроме
центрального входа - с улицы, имеются два хода во двор, прямо с нижних
