тальные бежали в Пакистан. Были уничтожены 17 опорных пунктов,
две перевалочные базы, шесть штабов отрядов, два склада воору-
жения, девять складов боеприпасов, двенадцать орудий и миноме-
тов, пять зенитных точек. Захвачены три вертолета МИ-4, два бро-
нетранспортера, пятьдесят одна автомашина, двадцать одна радио-
станция, пять минометов, много стрелкового оружия и боеприпасов
к ним, а так же продовольствие и другое имущество.
Только до населенного пункта Шегал нашим подразделениям
пришлось преодолеть 12 завалов и 5 рвов шириной 5-7 метров и
глубиной 2-3 метра.
В дальнейшем противник так и не смог оправиться от тяжелого
поражения. Ему пришлось отказаться от захвата провинциального
центра Асадобад и развертывания крупномасштабных операций, а ог-
раничиться проведением засад на дорогах и налетов на кишлаки с
целью грабежа.
Были ощутимые потери и у нас. Наибольшие потери понес баталь-
он, действовавший в десанте - 37 человек убитыми и 26 ранеными.
В то же время в другом парашютно-десантном батальоне потерь не
было.
Почему я так подробно описал эту операцию? Мне хотелось по-
казать с чем мы встретились в первом же серьезном бою. К каким
необычным действиям, не характерным для нашей армии, нас вынуж-
дал противник. Какие способы действий нам пришлось изыскивать
для решения поставленных задач. Уже эти бои показали, что уровень
горной подготовки наших войск не высок. Отдельные образцы воору-
жения и военной техники требуют доработки для действий в горах.
Был поставлен целый ряд вопросов, которые требовали немедленного
решения на самом высоком уровне.
О результатах боевых действий я по радио доложил С.Л.Соко-
лову. Он внимательно меня выслушал и, уточняя детали, пытался
понять причину таких потерь в десантном батальоне. Затем он отдал
распоряжение о том, что бы подразделения, участвовавшие в боевых
действиях, остались в провинции Кунар на 8-10 дней для освобож-
дения некоторых районов от мятежников. Руководить ими было пору-
чено заместителю командарма генерал-майору Ткач Борису Ивановичу,
который должен был вылететь ко мне. Я со своей группой должен
был вернуться в г.Кабул для планирования и подготовки боевых
действий в провинциях Джелалобад и Лагман.
5
За время моего отсутствия в столице произошли некоторые из-
менения в группировке наших войск. В Афганистан были дополни-
тельно введены: 201-я мотострелковая дивизия под командованием
В.А.Степанова и 191-й отдельный мотострелковый полк во главе с
подполковником В.З.Редькиным.
201-я мотострелковая дивизия заняла и контролировала север-
ную часть страны, а 191-й полк разместился в районе г.Газни (юж-
нее г.Кабула).
Хотя увеличение группировки наших войск было и незначичи-
льным, но оно уже позволяло маневрировать силами более свободно
для ведения боевых действий в различных районах страны.
Кроме того, в состав 373-го мотострелкового полка 5-ой мото-
стрелковой дивизии и 186-го отдельного мотострелкового полка бы-
ло включено по одному десантно-штурмовому батальону, что позволи-
ло реорганизовать их соответственно в 70-ю и 66-ю отдельные мото-
стрелковые бригады.
Раньше чем приступить к планированию дальнейших боевых дей-
ствий, нужно было уточнить состав сил, выделенных для их проведе-
ния.
Согласовывая этот вопрос с командармом 40 Ю.В.Тухариновым я
был приятно удивлен его "щедростью". Для ведения операций он вы-
делил 66-ю отдельную мотострелковую бригаду под командованием
подполковника О.И.Смирнова. Такая "щедрость" объяснялась тем, что
место дислокации бригады было определено в провинции Нангархар
вблизи от ее административного центра г.Джелалобад.
Таким образом, утвержденный Генеральным штабом план размеще-
ния ограниченного контингента советских войск в Афганистане был
выполнен за исключением гардезского направления. Туда предусмат-
ривалось, со временем, переместить с севера 56-ю отдельную де-
сантно-штурмовую бригаду.
В связи с тем, что 66-я отдельная мотострелковая бригада
предназначалась для действий в обоих провинциях, то разработан-
ным нами планом предусматривалось вначале нанести удары по отря-
дам мятежников в наиболее неспокойных уездах Кама и Сурхрут про-
винции Нангархар, а затем после 2-3 дневного перерыва - в провин-
ции Лагман.
Наша группа управления была немногочисленной - всего 8 гене-
ралов и офицеров, но на нее возлагалось не только планирование и
управление боевыми действиями, но и контроль за подготовкой под-
разделений к бою. Конечно, мы это делали в тесном контакте с офи-
церами управления 40-й армии.
Работая в частях и подразделениях мы старались не нарушать
установившийся распорядок их жизни. Наша работа не сводилась толь-
о к фиксации недостатков. Здесь это было второстепенным. Главным
было устранение имевшихся упущений. В этом мы принимали самое ак-
тивное участие. Одновременно, своим трудолюбием, работоспособ-
ностью мы старались показать офицерам подразделений пример отноше-
ния к своему долгу. Каждый из офицеров нашей группы охватывал не
один, а несколько вопросов, связанных с подготовкой подразделений
к бою. Их знания и опыт позволяли так работать потому, что гене-
ралы и офицеры Главкомата Сухопутных войск были, в своем боль-
шинстве, универсалами, но это не снижало уровень их профессиона-
лизма в вопросах за которые они брались.
Так было и сейчас, когда мы начали работать в подразделения
бригады.
Подъезжая к месту проведения занятий я обратил внимание на
то, что перед строем батальона его командир майор К., что то го-
ворит. Сойдя с машины и подойдя несколько ближе я был удивлен ус-
лышанным. Комбат читал личному составу лекцию по тактической под-
готовке. Подойдя к нему, после соответствующих приветствий, я по-
рекомендовал объявить перерыв.
Между нами состоялся примерно следующий разговор:
- Товарищ майор, какие занятия Вы должны были проводить -
спросил я.
- По плану у меня тактико-строевые занятия, товарищ генерал.
- Очень хорошо. Занятие нужное, но ведь Вы читали лекцию.
Все, что Вы говорили в ней соответствует требованиям наших боевых
уставов, но при ведении боя на равнинной местности. А ведь ба-
тальону придется действовать в горах и населенных пунктах. Поэ-
тому, если Вы решили читать лекцию, то нужно было говорить об
особенностях ведения боевых действий именно в этих условиях. И
второе - если форма проведения занятий Вами избрана правильно,
то методика явно неудачна. Лекция на тактико-строевых занятиях
неуместна. Это ведь практические занятия и здесь должны быть
краткий рассказ, показ и тренировка до тех пор, пока подразде-
ление не будет четко выполнять тот или иной прием.
- Товарищ генерал, я хотел вначале отработать с личным сос-
тавом учебные вопросы теоретически, а затем перейти к практи-
ческим действиям - оправдывался майор.
Я внимательно посмотрел ему в глаза и он не выдержал моего
взгляда.
- Товарищ майор - продолжал я - не нужно оправдываться и
тем более хитрить. Это ни к чему. Мне понятно Ваше волнение, но
нужно уметь признавать, а главным образом, своевременно исправ-
лять свои ошибки. Думаю, что Вы не будете этого отрицать.
Мне хочется, что бы не только Вы, но и каждый офицер, сер-
жант и солдат батальона поняли, что ведется подготовка не к
учебному, а реальному, настоящему бою. К бою, который придется
вести не в далеком будущем, а уже завтра или послезавтра. Поэ-
тому и нужно учить их умению вести бой в конкретных условиях
Афганистана.
Затем я помог комбату разобраться в сущности проведения так-
тико-строевого занятия с учетом выполнения предстоящей боевой
задачи. Когда я убедился, что он понял чего я от него добиваюсь,
то представил ему время для подготовки, а сам направился побесе-
довать с личным составом.
В первое время пребывания в Афганистане личный состав наших
войск не принимал всерьез, что он попал на войну и не мог перес-
троиться с мирного на военный лад. Он не верил, что это серьезное
испытание человека, что любой промах в своих действиях может
привести к гибели. Что к бою нужно очень тщательно готовиться и
постоянно быть готовым к возможной схватке с врагом, так как
здесь он повсюду.
Все это создавало серьезные трудности для личного состава,
так как особенно сказывалась его психологическая неготовность к
бою.
Именно об этом и шел у меня разговор с личным составом ба-
тальона. Солдаты, сержанты и офицеры высказывали разные мысли.
В своем большинстве они сводились к тому, что психологическая
устойчивость зависит, в основном, от характера человека. Если
он у человека сильный, то вести себя в бою тот будет достойно.
- А что такое характер? - спросил я у одного из сержан-
тов - Вы, можете ответить?
- Я считаю, что характер - это сильная воля, стойкость и
упорство в достижении цели - ответил сержант.
- С этим можно согласиться - заметил я. Но если точнее, то
характер - это совокупность основных, наиболее устойчивых пси-
хологических свойств человека, обнаруживающихся в его поведении.
Конечно, сюда относится, как сказал сержант, воля, стойкость и
упорство.
- Товарищ генерал, вот сержант сказал, что характер - это
воля, стойкость и т.д. - обратился один из солдат - но воля у
человека воспитывается, а характер - с каким родился с таким и
будешь.
Вы не совсем правы. Воля - это одно из свойств человеческой
психики. Человек может воспитать в себе сильную волю. Но воля
является одной из составляющих характера. Следовательно, и ха-
рактер и воля даны человеку не от бога, а они формируются у
него в течение всей его жизни. И вообще, бесхарактерных людей
не бывает. Человек может быть с сильным или слабым характером.
- Я хочу рассказать вам об одном человеке, с которым судьба
свела меня в годы Великой Отечественной войны. На минуту я умолк,
и передо мной возникли картины боев прошедшей войны. Затем я
продолжил.
- Это было осенью 1944 года. В конце августа в Словакии
вспыхнуло народное восстание против фашистского режима. В начале
сентября, по просьбе словаков, Советское правительство приняло
решение провести наступательную операцию с преодолением Карпат
и выходом советских войск в повстанческие районы.
4-й гвардейский танковый корпус, участвуя в этой операции,
вел тяжелые бои в горах. Впереди действовала 13-я гвардейская
танковая бригада полковника Баукова. Донесения от него посту-
пали очень редко. Последние данные свидетельствовали, что бри-
гада ворвалась в ущелье, но дальнейшего продвижения не имеет.
Командир корпуса Павел Павлович Полубояров поручил мне, на-
чальнику оперативного отдела, выехать на командный пункт брига-
ды, уточнить обстановку и доложить решение комбрига на дальней-
шие действия.
Когда я прибыл к Баукову обстановка была сложной. Бригада с
ходу пыталась овладеть ущельем, но была встречена сильным огнем
артиллерии противника, потеряла несколько танков и остановилась.
Нужно было выслать дополнительную разведку, что бы уточнить
места огневых средств противника. Такая задача была поставлена
командиру танкового батальона майору А.Н.Мороз. Через некоторое
время он доложил, что высылает боевой разведывательный дозор в
составе одного танка под командованием лейтенанта А.М.Пикалова с
десантом автоматчиков. Я усомнился в успехе такой разведки, но
комбат настоял на своем. С лейтенантом А.М.Пикаловым я однажды
встречался и он произвел на меня приятное впечатление. Меня бес-
покоило то, что он был совсем мальчиком, как большинство из вас,
и будет ли по плечу ему такое опасное и трудное задание.
Тем не менее, танк Александра Михайловича Пикалова, умело
используя складки местности, приблизился к линии обороны против-
ника, а затем проник в ее расположение. Порою грязный черный дым
скрывал его от наших глаз и казалось, что смельчакам пришел ко-
нец. Но танк снова и снова появлялся в поле нашего зрения - он
жил.
Я видел, как танк продвинулся вперед, обогнул скат высоты и
скрылся за ней. Его не было видно и мы внимательно следили за
напряженностью боя. За высотой слышались разрывы снарядов, пуле-
метные и автоматные очереди. Это свидетельствовало о том, что
