родственники или какие-то деловые интересы. Есть люди, которые вообще
принимают близко к сердцу любое бедствие, где бы оно ни произошло. Один
профессор геологии в Принстоне отправился к месту происшествия, чтобы
отыскать образец упавшего метеорита. Несколько любителей
научно-фантастической литературы оказались настолько "хорошо знакомы" с
марсианами, что вообще не видели в их вторжении ничего особенного.
Нашлись и такие люди, которые встретили с радостью известие о катастрофе.
Лишь нападение с другой планеты могло, по их мнению, объединить жителей
Земли. Некоторые предпочитали погибнуть все до единого, нежели попасть под
власть фашистов. Одна женщина даже обрадовалась - теперь не нужно будет
платить по счету мяснику. А какой-то оптимист воскликнул: "Страх перед
марсианами будет стоить моей теще по крайней мере десяти лет жизни".
Таким образом, в нашем современнике, который убежден, что успешно претворяет
в жизнь методы науки, живут микробы невидимой болезни - микробы неопытности,
неуверенности и нелогичности. Паника становится симптомом этой болезни,
действующим до тех пор, пока существует возможность сопротивляться или
спасаться бегством. Вторжение с Марса явилось тем толчком, который пробудил
в нас сознание наших недугов и одновременно указал на возможное лекарство:
глубже вникать в вопросы науки и менее эмоционально объяснять явления
природы.
Далеко ли мы ушли с тех пор - неизвестно. Проверки вроде пресловутой
радиопостановки устраиваются редко. И все-таки я глубоко убежден, что яркая
радиомистификация с летающими тарелками, рассчитанная на один час и
переданная для миллионной аудитории, вызвала бы такую же панику, как и
вторжение с Марса, но только в еще большем масштабе. Многие заподозрят обман
и станут проверять факты, остальные же безоговорочно примут первую
попавшуюся версию, особенно если она подана под научным соусом.
Хотя недавняя паника, вызванная летающими тарелками, и история с марсианами
различны по форме, между ними есть много общего. И марсиане и тарелки
находятся вне сферы нашего личного опыта. О тарелках нам известно лишь, что
они летают. К летающим предметам, насколько нам известно, относятся птицы,
самолеты, ракеты и... сверхлюди.
Тарелки не похожи ни на один из этих предметов, хотя наблюдатели, чтобы
описать то, что они видели, нередко сравнивают их с дирижаблями или
бескрылыми самолетами. Однако гораздо чаще они прибегают к своему
повседневному опыту и находят такие объекты для сравнения, как блюда,
колпаки с автомобильных колес, просто колеса и... тарелки. Сами наблюдатели
вовсе не утверждают, что все эти предметы являются межпланетными
космическими кораблями. Они лишь в очень небольшой степени помогли создать
эту чудовищную легенду, которая столь многих ввела в заблуждение. На самом
деле эти фантастические теории родились на страницах газет, журналов и книг,
которые, прикрываясь именем науки, превратили тарелки в сенсацию из чисто
коммерческих соображений. Люди, привыкшие верить в то, что они читают или
слышат, уже не замечают ни вымысла, ни явного абсурда и готовы уверовать в
самое невозможное. Для миллионов людей идея межпланетных тдрелок является
средством приятного времяпрепровождения.
С другой стороны, мне известны десятки случаев, когда наблюдатели даже не
сообщили властям о том, что они видели, поскольку либо они отнеслись к этому
крайне скептически, либо сами произвели расследования и без посторонней
помощи нашли логичное и вполне земное объяснение наблюдавшемуся явлению.
Люди, которые теперь утверждают, что тарелки - это межпланетные космические
корабли, просто не понимают, что их эксплуатируют создатели этой абсурдной
легенды. Те, кто был одурачен сообщением о вторжении с Марса, узнали о своей
ошибке почти тотчас же. Между тем миллионы людей, уверовавших в летающие
тарелки, все еще пребывают в заблуждении.
Скрытый страх, который, несомненно, испытывают люди, сегодня сильнее, чем в
1938 году. Новая война таит угрозу атомного уничтожения. Летающие тарелки
стали удобной и пока безобидной отдушиной для наших скрытых опасений.
Поскольку эмоции всегда требуют какого-то выражения, люди, испытывающие
страх, могут искать отраду в этой сенсационной тайне.
Результаты обследования, проведенные в Принстоне после марсианской драмы,
убеждают нас в том, что приверженцы легенды о тарелках тоже очень
легковерный народ. Непонятная гибель капитана Мантела усилила тревогу среди
населения и суеверный страх. Огонь, игравший столь большую роль в эпизоде с
Марсом, испугал фаталистов, которые считали, что "конец света наступит в
огне"; для многих огненные тарелки тоже могут означать гибель цивилизации.
Сегодня в еще большей мере, чем в 1938 году, преобладают теории,
предполагающие космическое вторжение на Землю. Многие цепляются за тщетную
надежду обрести единство и мир на Земле под угрозой вторжения из космоса. И
вполне естественно, что люди предпочитают атомной бомбе маленькие безобидные
тарелки.
Не так давно я получил письмо, которое имеет отношение к данной проблеме.
* * *
Уважаемый доктор Мензел!
Некоторое время я жила прекрасной мечтой и надеялась, что когда-нибудь она
осуществится. И вот появились вы и развеяли в прах все мои надежды. Как
можно быть таким жестоким!
Ведь вы знаете, что в Вашингтоне почти нет мужчин? Немногие стоящие мужчины
все женаты, остаются только матросы и мальчишки, слишком молодые!
Для девушки, которая работает машинисткой в военно-морском министерстве, не
так-то просто встретить в наши дни подходящего молодого человека, и
единственное, что ей остается, - это мечтать. И вот я создала прекрасную
романтическую мечту, основанную на многих прочитанных мною статьях о
летающих тарелках; это мечта о человеке из другого мира, высоком брюнете,
красивом, очень умном и обаятельном: он приземляется на летающей тарелке
неподалеку от моего дома.
Я думаю написать роман: на Землю спускается человек - к ужасу жителей Земли;
он начинает строить летающие тарелки, и скоро все небо заполнено ими.
Человек встречает одинокую девушку, которая служит в правительственном
учреждении, женится на ней и забирает ее с собой на свою планету, где
цивилизация гораздо выше, чем на Земле. Мне хотелось закончить роман,
послать его издателям, но, прочитав вашу статью в журнале "Лук", они едва ли
захотят читать мой роман.
Вот что вы наделали! Утверждая, что летающие тарелки - это просто отражение,
поднятые в воздух клочки бумаги, воздушные шары и т. д., а вовсе не
космические корабли с разумными существами из других миров, вы разрушили мою
прекрасную мечту.
Я представляю себе, сколько людей, услышав сообщение о летающих тарелках,
могут принять любой предмет, появившийся на небе, даже воздушного змея, за
такую тарелку. С этой стороны вы правы, но разве нельзя предположить, что
вне нашей солнечной системы могут быть миры вроде нашего? Разве не могут
существовать цивилизации более древние, более высокие и даже более
совершенные, чем наша? Наверняка среди миллиардов звезд Вселенной Земля не
может быть единственным центром жизни - как раз это всегда говорят
современные ученые.
Поскольку земные ученые решают сейчас вопрос о космических путешествиях, то
почему люди с других планет но могут делать то же самое, а если они
находятся на более высоком уровне развития, то вполне возможно, что они уже
сумели преодолеть пространство. В этом нет ничего ужасного или
сверхъестественного. Когда-нибудь мы тоже полетим на Луну и даже дальше...
С искренним уважением, Ширли У.
На это письмо я ответил следующее:
Милая Ширли!
Я очень благодарен Вам за то, что Вы любезно изложили мне Ваши взгляды на
летающие тарелки. Но неужели Вы, такой специалист но этому вопросу, не
знаете, что, судя по имеющимся у нас данным, обитатели тарелок - блондины,
ростом от 27 до 40 дюймов и совсем безбородые?
Но я не хочу разрушать Ваших иллюзий. Непременно напишите задуманную Вами
книгу. Когда-нибудь мы будем свидетелями полетов в космос. Но мне хочется
подчеркнуть, что сегодняшние летающие тарелки не имеют никакого отношения к
космическим полетам завтрашнего дня.
* * *
Мы видели, как соответствующая обстановка определила реакцию аудитории на
историю о марсианах. Возможно, что и реакция на тарелки порой тоже
определялась теми обстоятельствами, при которых мы составляла себе мнение ио
этому вопросу. На некоторых людей гораздо большее впечатление производит
мнение авторитетных друзей, нежели печатное слово. Секретность вокруг
расследования, проводившегося министерством военно-воздушных сил, породила
излишние страхи, особенно в районах, где летающие тарелки появлялись чаще
обычного.
Не в пример марсианам мистера Уэллеса, летающие тарелки появляются над нами
уже довольно давно. И что очень характерно, поскольку никто как следует не
разобрался в этой тайне природы, люди объясняют их, как кому
заблагорассудится, или принимают на веру любую версию, которая звучит для
них наиболее убедительно. Легенда о межпланетных тарелках возникла на
страницах газет, журналов и псевдонаучных книг. Фальшивая логика убеждает
тех, кто не способен заметить ее ошибочность и жаждет принять за аксиому
"научную" догму. Мошенники всех мастей прекрасно знают коммерческую
стоимость "веры в пауку". Они используют самую привлекательную приманку,
раскрашивают ее фальшивыми красками, ставят ее в наиболее удобном месте, а
потом наживаются на идолопоклонстве публики. Хотя прозаические теории
истинной науки и оказываются иногда разочаровывающе бесцветными, все же
пропаганда сенсационных подделок под науку - это мошенничество. В наше время
мошенники от науки иногда приобретают над нами такую же власть, какую имели
древние колдуны над нашими праотцами.
Псевдонаука вступает в борьбу с подлинной наукой. Газеты усугубляют этот
конфликт, не делая никакого различия между авторитетом истинным и фальшивым.
Они дюжинами фабрикуют "научных экспертов". Научные статьи во многих
журналах тоже бывают нередко написаны людьми, которые, очевидно, совершенно
неспособны научно мыслить и сами не понимают того, о чем пишут. Некоторые
авторы обычно пишут то, что, по их мнению, публика хочет читать, как бы
неправдоподобно это ни звучало.
Никто не хочет установления в нашей печати цензуры. Однако свобода печати
накладывает на издателя определенную ответственность. Если речь идет о
работе, поднимающей какую-то научную проблему, он обязан узнать мнение
авторитетных ученых. И если ученый предупреждает его о том, что автор
ошибается или вводит читателя в заблуждение, издатель должен либо учесть
это, либо, если он сомневается в беспристрастности рецензента, пригласить
другого. Ученый, приглашенный в качестве консультанта, также несет большую
ответственность; он не должен отвергать чью-то точку зрения только на том
основании, что она расходится с его собственной. В науке всегда есть и
должно быть место для различных точек зрения, для серьезной и вполне научной
борьбы мнений.
Конечно, бывают случаи, когда честный ученый вдруг совершает ошибку. Именно
такая ошибка привела к предположению, что на Марсе обитают сверхлюди. В
начале нашего столетия известный астроном Парсифаль Лоуэлл, наблюдая па
поверхности Марса постоянный узор из прямых линий, сделал вывод, что это
