Поющая Скала не ответил. Он склонился над бледным ка стена оператором
и прошептал:
- Ты слышишь меня? Ты слышишь, что я говорю?
Больной только сжался в клубок.
- Ты слышишь, что я говорю? - повторил Поющая Скала. - Ты знаешь, где
ты находишься?
Не было никакой реакции. Врачи пожали плечами, а кто-то из низ сказал:
- Он находится в состоянии глубокого шока. Мы не знаем, что с ним
случилось, но его сознание будто провалилось в пропасть и не реагирует на
раздражители. Типичный признак в клинических случаях. Дайте ему немного
времени.
- Времени уже нет, - буркнул под нос Поющая Скала. Он вынул из кармана
пиджака ожерелье из удивительно подкрашенных камешков и осторожно положил
его на голову оператора. Какой-то врач попытался протестовать, но умолк,
утихомиренный Джеком.
Поющая Скала закрыл глаза и начал декламировать заклятие на языке
сиуксов. Так мне по крайней мере показалось. Я не лингвист и если речь идет
обо мне, то он так же хорошо мог говорить по французски.
Сначала я думал, что заклятие не подействовало. Оператор лежал бледный
и только время от времени сжимал пальцы, бесшумно шевеля губами. Но, когда
Поющая Скала вычертил в воздухе над его головой магический круг, больной
неожиданно открыл глаза. Они были стеклянными и бездумными, но открытыми.
- Теперь скажи мне, друг, - ласково заговорил индеец, - все же что ты
видел в своей камере.
Репортер задрожал и в уголках его рта появились пузырьки слюны. Он
выглядел человеком в последней стадии сифилиса или бешенства. В его уме
отразилось что-то настолько ужасное, что он не заставил себя забыть это. Он
не мог даже умереть от этого.
- Это... это... - зазаикался он.
- Говори, друг, - повтори Поющая Скала. - Я приказываю тебе говорить.
Тебе вреда уже не причинят. Гиче Маниту будет защищать тебя.
Репортер закрыл глаза. Сначала я даже подумал, что он снова потерял
сознание, но через несколько секунд он начал говорить, выбрасывая быстрый,
почти непонятный поток слов:
- Это плавало, плавало, проплыло через комнату и поперек комнаты и я
поймал это только на мгновение, самый краешек, как будто осьминог, осьминог
с колеблющимися щупальцами, он был такой большой, не знал, какой большой, я
так перепугался, что это что-то в моей голове, как будто кто-то украл у
меня мозг. Только краткий снимок, только кратко, в полете.
Поющая Скала послушал еще немного, но оператор уже не проговорил ни
слова. Потом он осторожно снял с головы оператора ожерелье.
- Ну, вот, - заявил утверждающе он. - Это именно то.
- С ним ничего не случилось? - спросил я. - Это значит, что он,
наверное, не...
- Нет, - подтвердил шаман. - Он не умрет. Он никогда уже не будет
таким, каким был прежде. Но он не умрет.
- А этот чертов осьминог? Знаешь, что это была за дьявольщина?
- Да, - ответил помедлив Поющая Скала. - Этот человек был отмечен
возможностью увидеть что-то, что уже века назад было изгнано с земли. Он не
видел его полностью и, наверняка, это для него же лучше. Великий Старец
снова среди нас.
Глава 10. К свету.
Я вышел из операционной в коридор, следуя за Поющей Скалой. В его
черных глазах снова блестел огонь оптимизма, который медленно угасал в
течение этой долгой, мучительной ночи.
- Это ОНО, Гарри, - заявил он. - Ты идешь помогать мне?
- Что оно? Что, чёрт побери, творится?
Поющая Скала облизал губы. Он был разгорячен и с трудом дышал.
- Великий Старец прибыл. Сразиться с ним... понимаешь, что это значит
для шамана? Это - как христианину получить шанс помериться силой с Сатаной
в его истинном облике.
- Поющая Скала...
- Мы должны сделать это. У нас уже очень мало времени. Мы должны
спуститься вниз и биться.
- Куда спуститься? Ты хочешь сказать, на десятый этаж?
Поющая Скала как будто вырос, наполненный магическим ветром. Он был
весь напряжен и полон страха и одновременно решителен в желании рисковать
жизнью в бою с наибольшим злом мифической Америки. Когда я молчал, он
просто повернулся и двинулся в сторону ступеней так быстро, что я с трудом
его догнал.
Он оглянулся, когда я схватил его за рукав.
- Поющая Скала, - начал убеждать его я. - Ради бога, там уже погибли
одиннадцать вооруженных людей. Ты же сам видел, что с ними случилось.
- Уже слишком поздно, - ответил индеец. - Великий Старец уже здесь.
То, что нас ожидает, будет намного хуже.
- Поющая Скала...
Он вырвал у меня руку и открыл дверь на темную лестничную клетку.
- Ты идешь со мной? - спросил он. - Или останешься здесь?
Я слышал страшные стоны безветренного урагана, отражающиеся эхом от
стен, и волосы вставали дыбом на моем загривке. Мерзкая вонь Великого
Старца висела в воздухе. Снизу доносились звуки, приводящие на память
рисунки Доре, представляющие ад, демонов, бестий и безымянных чудовищ,
кружащих среди ночи - чудовищ, вид которых доводил человека до безумия,
чудовищ скачущих, ползающих и извивающихся во мраке перепуганного
воображения.
Я проглотил слюну. Не важно, как сильно я боялся, но я не мог
отпустить его одного.
- Я иду, - сказал я, протискиваясь рядом с ним на бетонный пол. Я
чувствовал, что еще минута - и моя отвага пройдет.
Как только за нами закрылись двери, нас охватила душная темнота. Мы
осторожно опускались, ощупывая ногой каждую ступень и осторожно держались
за поручни. Каждая тень вызывала у нас дрожь страха, от каждого шелеста
сердце выскакивало из груди. Я мог бы поклясться, что слышу шаги под нами,
уже вне поля зрения, но не было времени, чтобы остановиться и прислушаться.
- Поющая Скала, - прошептал я. - Что ты хочешь делать?
- Пытаюсь что-то выдумать, - тихо ответил индеец. - Мне трудно оценить
ситуацию, пока я сам всего не увижу. Я только надеюсь, что смогу в
соответствующий момент и в нужную минуту вызвать маниту УНИТРАКа. И еще, не
настроен ли он против нас так же враждебно, как и против Великого Старца.
Ведь и с этим нужно считаться.
Я кашлянул.
- А если просто сдаться. Это могло бы спасти множество людей. Ведь
если мы будем биться, то один бог знает, сколько из них может пострадать.
Поющая Скала покачал головой.
- Все это не бой в том смысле, к какому ты приучен. Это акт мести
индейского колдуна во имя всех страданий, измен, убийств, которые испытал
его народ от рук белого человека. Ты не можешь сдаться кому-то, кто ищет
мести. Мисквамакус уступит только тогда, когда мы все погибнем. А что
касается Великого Старца...
- Что касается Великого Старца?
- Не знаю, какой договор заключил с ним Мисквамакус, - пожал плечами
Поющая Скала. - Но Великий Старец известен в культуре индейцев Пуэбло под
именем Великого Обжоры. А род Пайутов называет его: Тот-Который-Пожирает-в-
Бездне. Выводы отсюда ты сможешь сделать сам.
Мы спускались в темноте все ниже и ниже. Жалобный вой и стоны ветра
становились все более громкими и все более гнетущими. Я начал чувствовать
пульсирующую боль в голове и с трудом мог сосредоточить взгляд. Моя кожа
свербила так, как будто вся моя одежда была полна блох. Если бы я мог
теперь выбирать, то я убежал бы и позволил бы Великому Старцу, Тому-
Который-Пожирает-в-Бездне, совершать любые мерзости, какие он только
пожелает.
- Мы приближаемся, - заметил Поющая Скала. - Потому ты так плохо себя
и чувствуешь. Держи, надень это ожерелье. Это не очень много, но должно
защитить тебя от самых простых фокусов и иллюзий.
Оглушенные ревом вихря, мы добрались до десятого этажа. Поющая Скала
вынул кусок бумаги, на котором записал переданные утром УНИТРАКом цифры и
внимательно посмотрел на них. Он выставил указательный палец вверх, потом
осторожно толкнул дверь, ведущую в коридор, где таился Мисквамакус и где
материализовался Великий Старец, этот страшный, враждебный маниту из давно
забытых веков.
Смрад прямо таки делал невозможным дыхание. Коридоры были пусты, но
отовсюду слышалось пронзительное царапание, которое не заглушалось даже
воем вихря. Казалось, что вокруг полно крыс, стекающихся на смрад гнили,
распространяемый Великим Старцем.
Поющая Скала оглянулся, как будто хотел увериться, что я все еще с
ним, затем двинулся в сторону комнаты Карен Тэнди - места, где впервые
появился Мисквамакус.
Рык астрального урагана Звездной Бестии мучил и раздражающе действовал
на нервы. Он нарастал по мере приближения к цели. Я чувствовал себя так,
как будто кто-то пилил мне нервы заржавевшей пилой. Все время мы слышали
царапание крыс, как будто нас сопровождал ужасный экстракт невидимых
грызунов. Однажды мне показалось, что один из них вскочил мне на спину, и я
долго с омерзением отряхивался.
Поющая Скала начал свои инвокации. Он призывал духи народов сиуксов,
чтобы они защитили нас от всепоглощающего зла Великого Старца, он взывал к
маниту воздуха, скал и глубин, демонам болезни и заразы, чтобы они поразили
Мисквамакуса. С трудом я распознавал его голос среди воя неземного ветра.
Но я все же почувствовал, что эскорт крыс начинает к нам относиться с
определенным вынужденным уважением.
Мы свернули за угол, и неожиданно темноту прорезали вспышки яркого
света, появляющиеся из воздуха вокруг нас. Поющая Скала воздел руки к небу,
и свет сосредоточился в них, чтобы стечь на бетонный пол. Это была молния-
которая-видит, первый знак, что Мисквамакус уже знает о нашем присутствии.
Мы добрались до разветвления, непосредственно ведущего к комнате Карен
Тэнди. Молния-которая-видит разогнала большую часть призрачных крыс, но вой
вихря не прекращался. Появился также и действительный ветер, сильно дующий
нам прямо в лицо. Поющая Скала махнул рукой, и мы, согнувшись, шли дальше,
все ближе к неизбежной стычке с Мисквамакусом и Великим Старцем. Вой и стон
урагана делали невозможным разговор. Через двери комнаты Карен Тэнди мы
заметили отблески астрального света - холодной энергии, создающей ворота
для самого могучего и самого ужасного из легендарных существ.
Наконец, противясь урагану, мы добрались до самых дверей. Поющая Скала
заглянул первым и тут же отпрянул с ужасом. Он закрыл лицо руками, как
будто его ударило током. Ужас и страх парализовали и меня до такой степени,
что я думал, что уже никогда не смогу сдвинуться от этих дверей.
Зло наполняло комнату - вонючий дым безустанно струился из двух огней,
которые Мисквамакус разжег в металлических мисках по обе стороны астральных
ворот. На полу был вычерчен круг самых удивительных и наиболее зловещих
фигур, которые я видел в жизни, все они были начерчены очень старательно и
покрашены чем-то, что, наверное, было кровью полицейских лейтенанта Марино.
Были среди них необычные козлы, какие-то ужасные создания, похожие на
огромных червей, и обнаженные женщины, рожающие ужасных бестий.
Рядом с кругом восседал деформированный и искалеченный, плохо видимый
в клубах дыма Мисквамакус. Но не он возбуждал наибольший ужас, а то, что мы
невыразительно видели в самых густых клубах дыма - вращающийся водоворот
зловещей тени, разрастающейся во мраке, похожий на осьминога или на клубок
змей, ящеров и чудовищ.
Самым ужасным было то, что я узнал Великого Старца - я понял, что он
всегда был рядом со мной. Он был страхом перед удивительными формами,
замечаемыми в морщинах занавески и драпировок, ужасом лиц, появляющихся в
слоях дверец шкафов, страхом, притаившимся на темных ступенях и в еле
заметных отражениях в зеркалах и оконных стеклах. Здесь, в извивающихся,
изменчивых формах, я открыл, откуда происходят мои давно забытые страхи и
