Стив Мартин. Рассказы. (16 шт.)
Speaking In Tongues
Лавка Языков
СТИВ МАРТИН
ПИСАТЬ ЛЕГКО
Перевел М.Немцов
Писать - легчайший, безболезненнейший и счастливейший способ
времяпрепровождения из всех искусств. Я пишу вот это, например, с комфортом
расположившись в своем розовом саду, печатаю на своем новом компьютере. Каждая
розочка в этом саду представляет собой готовую историю, поэтому у меня никогда
не бывает недостатка в том, что печатать. Я просто вглядываюсь поглубже в самое
сердце розы, читаю ее историю и записываю ее. Я мог бы с таким же успехом
печатать кжфиу ъжоьйу.мв жицчщ наслаждаться этим так же, как и словами, на самом
деле имеющими какой-то смысл, поскольку меня просто приводят в восторг сами
движения моих пальцев по клавишам. Это правда, что иногда голову писателя
навещает агония. В такие моменты я прекращаю писать и расслабляюсь с чашечкой
кофе в своем излюбленном ресторанчике, зная, что слова можно изменить,
передумать, покрутить ими туда и сюда и, в конечном итоге, вовсе отвергнуть. У
художников такой роскоши нет. Если они пойдут в кофейню, краска у них высохнет и
станет твердой гадостью.
МЕСТО, МЕСТО И ЕЩЕ РАЗ МЕСТО
Я бы хотел порекомендовать всем писателям жить в Калифорнии, поскольку тут,
между теми моментами, когда вглядываешься в сердце розы, можно поднимать голову
и вглядываться в успокаивающую синь небес. Мне жаль тех писателей - и среди них
есть достаточно знаменитые, - кто проживает в таких местах, как Южная Америка
или Чехословакия, где, насколько я могу себе вообразить, временами становится
довольно промозгло. Таких писателей легко заметить. Книги их зачастую наполнены
болезнями и негативностью. Если вы собираетесь писать о болезнях, то я бы
сказал, что Калифорния - самое этому место. Остановка в развитии никогда не
казалась очень смешной, но посмотрите, что стало с этой темой, когда за нее
взялись в Калифорнии. Семь счастливых гномиков. Вы можете представить себе семь
счастливых гномиков в Чехословакии? В лучшем случае у вас получатся семь
меланхоличных гномиков - семь меланхоличных гномиков и ни единого места для
парковки инвалидных колясок.
ЛЮБОВЬ ВО ВРЕМЯ ХОЛЕРЫ: ПОЧЕМУ ЭТО ПЛОХОЕ НАЗВАНИЕ
Готов признать, что "Любовь во время..." - великолепное название для книги, но
до определенной степени. Вы читаете себе, вы счастливы, книга - про любовь. Мне
нравится, как сюда вступает слово время - милое, славное ощущение. Затем
появляется мрачная холера. До этого момента я был счастлив. Ну почему не "Любовь
во время синих, синих, синих птиц"? Возможно, "Любовь во время гноящихся ран и
нарывов" - более раннее название, которым воспользовался автор, сочиняя свой
опус в кишевшем крысами древесном шалаше на допотопной "Смит-Короне". Этому
писателю, кем бы он ни был, определенно не повредило бы провести пару неделек на
тихоокеанском солнышке.
НЕБОЛЬШОЙ ЭКСПЕРИМЕНТ
Я взял нижеследующий пассаж, вне всякого сомнения написанный в какой-нибудь
угрюмой дыре, и предпринял попытку переписать его под солнечным воздействием
Калифорнии:
Большинство людей обманывает себя парой верований: они верят в
вечную память (о людях, вещах, деяниях, нациях) и в поправимость
(поступков, ошибок, грехов несправедливостей). Обе эти веры ложны.
На самом деле, истинно противоположное: всё будет забыто и ничего
нельзя будет поправить.
- Милан Кундера.
Сидя у себя в саду, наблюдая, как от цветка к цветку скользят пчелки, я
профильтровал вышеприведенный абзац сквозь свой мозг. Возник нижеприводящийся
Новый Абзац:
Я прекрасна,
Так прекрасна,
Я прекрасна, остра и ярка.
Кундера просто слишком многословен. Иногда клавиша "стереть" - ваш лучший друг.
ПИСАТЕЛЬСКИЙ ТУПИК: МИФ
Писательский тупик - изощренный термин, придуманный писателями, которым нужно
оправдать питье алкоголя. Разумеется, писатель может ненадолго застрять, но
когда это случается с настоящим автором, скажем - с Сократом или с Родманом, он
выходит и ищет себе "рассказано таким-то". Иной способ - наняться на сторону
самому в качестве "услышано от такого-то", пожиная таким образом все лавры.
Другой трюк, которым я пользуюсь, когда у меня наступает временная остановка,
практически беспроигрышен, и я счастлив им поделиться. Обратитесь к уже
опубликованному роману и найдите в нем фразу, которую абсолютно обожаете.
Скопируйте ее в свою рукопись. Как правило, это предложение приведет вас к
другому предложению, и довольно скоро ваши собственные идеи польются свободно. А
если не польются, скопируйте следующую фразу романа. Вы можете свободно
использовать до трех предложений чьей-нибудь работы - если только вы с автором
не друзья, в этом случае пользуйтесь двумя. Шанс того, что вас застукают,
достаточно незначителен, а если вас даже и застукали, то в тюрьму за это обычно
не сажают.
ДЕМОНСТРАЦИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО ПИСЬМА
Легко говорить о писании, еще легче - делать его. Смотрите:
Зовите меня Ишмаэль. Стоял холод, сильный холод в горном городке
Килиманджаровилль.R Я слышал колокол. Он звонил(1). К тому же я
знал, по ком именно он звонит. Он звонил по мне, Ишмаэлю Твисту.c
[Примечание автора: Вот теперь я застрял. Я подхожу к розе и
вглядываюсь в ее сердце.] Правильно, Ишмаэлю Твисту.c
Это пример того, что я называю "чистым" письмом, - оно происходит, когда у него
нет никакой возможности стать сценарием. Чистое письмо приносит удовлетворения
больше, чем какое-либо другое, поскольку постоянно сопровождается внутренним
голосом, повторяющим: "Зачем я это все пишу?" Тогда и только тогда писатель
может надеяться на свое высочайшее достижение - на внутренний голос читателя,
высказывающий комплимент: "Зачем я это все читаю?"
1. Эта фраза написана Стивом Мартином так, как она была услышана от Синди Адамс.
Speaking In Tongues
Лавка Языков
СТИВ МАРТИН
ДА, НА МОЕМ СОБСТВЕННОМ ЗАДНЕМ ДВОРЕ
Перевел М.Немцов
Чуть раньше в этом году в Нью-Йорке, на Пятой Авеню обнаружили Микеланджело. На
прошлой неделе, в Лос-Анжелесе, я осознал, что птичья купальня у меня в саду
принадлежит Рафаэлю. Я проходил мимо нее тысячу раз; как и множество продюсеров,
актеров, исполнительных директоров и время от времени приблудного сценариста. Ни
один из них никогда и не упоминал о ее принадлежности Рафаэлю. Никто не
побеспокоился вообще кому бы то ни было ее приписать, что удивляет меня,
поскольку я заметил, что большинство моих гостей проводит много времени,
обсуждая эту птичью купальню. Я пытаюсь направить разговор в сторону моих
фильмов, моих выступлений на телевидении и моих ранних работ, но когда я эти
темы поднимаю, то часто слышу: "Какая очаровательная купальня для птичек!" Для
меня это еще одно свидетельство того, что она принадлежит Рафаэлю: от нее просто
невозможно оторвать глаз.
Много шума было поднято по поводу того, что Рафаэль никогда не был скульптором,
но мало известно, что он разработал множество утилитарных предметов, которые мы
теперь воспринимаем как должное, включая портик, доставку конфет к празднику и
маргарин "Олестра" без холестерола. Купальня для птиц вполне вписывается в канон
шедевров Мастера. Моя, например, стилистически характерна для его работ, включая
триангуляцию (инвертированную), психологически заряженное отрицательное
пространство и лепную Мадонну, держащую на руках младенца, выглядящего лет на
пятьдесят. Идентичные купальни для птиц появляются в тринадцати из его полотен;
существует и портрет Рафаэля, пишущего купальню для птиц, кисти Вазари; и,
наконец, в его последнем дневнике найдены каракули, в переводе означающие:
"Отправьте мою купальню для птиц в Глендэйл", где я ее, собственно и приобрел на
барахолке.
В каждом человеке - даже в самых глупых - дремлет художественный критик, и я
уверен, что критик, дремлющий в вас, требует какого-то удостоверения
подлинности, особенно в нынешнее время, когда каждый день Рембрандт ван Рейн
низводится до Рембрандта-Два-Тридцать. Существует два способа подтвердить
подлинность произведения искусства: Ученость и Интуиция. Ученость кое-какие вещи
доказывает, но последних шагов за вас она не сделает. Именно Интуиция всякий раз
подтверждает принадлежность работы. Сколько раз сидел я у себя в саду, посасывая
лед от коктейля из Прозака и Хальциона и совершенно игнорируя шелевр мирового
искусства, стоявший у меня перед самым носом? Для всех нас, тем не менее,
наступает мгновение, когда цензор наш откидывается, город ускользает в сторону,
когда шум у нас в голове приглушается настолько, что мы осознаем: мы сидим перед
купальней для птиц работы Рафаэля. Именно тогда я решил, что есть только один
способ доказать мою интуицию всему миру. Я должен посетить усыпальницу Рафаэля в
римском Пантеоне.
Я стоял перед склепом, в котором Рафаэль покоился уже больше четырехсот
пятидесяти лет. Прежде, чем пересказать, что произошло дальше, я должен немного
познакомить вас с тем, что представляет собой Пантеон. У него один из крупнейших
куполообразных потолков в мире. Купол вместо потолка, может, и круто в мире
архитектуры, но в мире шепота это штука паршивая. Все возвращается к вам в три
раза громче, и даже дикция ваша улучшается. Поэтому когда я прошептал: "Это ты
сделал мою купальню для птиц?", меня услышали все присутствовавшие, кроме
Рафаэля, который уже умер. Я прошептал еще раз, громче: "Это ты сделал мою
купальню для птиц?" Несколько минут спустя ко мне подошел человек, прошептал:
"Да, и Широкий Человек хочет зеленую лужайку," вручил мне конверт с пятьюстами
миллионами лир и отполз. Голос Рафаэля достиг меня лишь несколько часов спустя,
когда я сидел, любуясь Пантеоном и потягивая синтетический кофе с низким
содержанием жиров, смешанный с разрешенными (в Италии) вариантами Ксанакса и
мелатонина. Голос испустился из Пантеона и подошел к тому месту, где я сидел. Он
подтвердил, что купальня для птиц - действительно его, и что ему понравилась
моя работа в фильме "Придурок", но после него не понравилось ничего.
Купальня Мартина, как ее сейчас называют некоторые исследователи (я сначала
возражал), по-прежнему стоит у меня в саду под присмотром круглосуточного
вооруженного охранника, который уже начал мне нравиться. Не думаю, что Чарли
знает, что именно он охраняет, но это не имеет значения, если он по-прежнему
будет отгонять от нее птиц. Это дело непростое, поскольку для птицы птичья
купальня есть птичья купальня, кто бы ее ни сделал, Рафаэль или Джей.Си.Пенни.
Иногда ночи мои пронзают автоматные очереди. Я люблю животных и терпеть не могу
их убивать, но если бы голубь приземлился на Мону Лизу - что ж, прощай,
голубок.
Я не собираюсь продавать Рафаэля. Я даже не буду упоминать о нем своим гостям,
если не почувствую, что это куда-то меня приведет. Наверное, если я увижу, как
кто-нибудь вылупился на него так, словно на голову ему опустился операторский
кран, я, конечно, отведу такого человека в сторону и просвещу. Я скажу ему, что
он стоит в присутствии мастера, что он касается мощи веков и заслуживает
обесценившегося в употреблении, но по-прежнему значимого определения "тонкая
душа". После этого я направлю его расслабиться в моем шезлонге, разработанном
Гогеном, и насладиться зрелищем. Откуда я знаю, что это Гоген? Гоген-Гоген - я
просто знаю и всё.
Speaking In Tongues
Лавка Языков
СТИВ МАРТИН
КАК Я ВСТУПИЛ В МЕНСУ(1)
