вы посещаете планету за планетой и на каждой уничтожаете дураков,
мятежников - всех тех, кто смеет сомневаться во лжи, которой вы служите.
- Если моя ложь хороша, зачем вы покинули ее?
- Религия должна соответствовать культуре и обществу, идти с ними
рука об руку, а не противостоять им. Если возникает конфликт,
противодействие, ложь рушится, а с ней исчезает и вера. Ваша церковь
годится для многих миров, святой отец, но не для Ариона. Тут жизнь легка,
а ваша вера сурова. Здесь любят и ценят красоту, предложить которую вы не
можете. Поэтому мы улучшили вашу идею. Долгое время мы изучали эту
планету. Составили ее психологический профиль. Святой Иуда будет
процветать на Арионе. Его судьба - многоликая драма, красивая,
запоминающаяся. Эстетам она придется по душе. Жизнь его - трагедия со
счастливым концом. На Арионе обожают такие истории. А драконы? Какой
изящный штрих. Мне думается, что ваша церковь напрасно их не использовала.
Удивительные, очаровательные создания.
- Существовавшие лишь в мифах, - напомнил ему я.
- Едва ли, - он покачал головой. - Смотрите сами, - губы его
разошлись в улыбке, - все возвращается к вере. Можете ли вы знать, что в
действительности произошло три тысячи лет назад? У вас один Иуда. У меня -
другой. Мы оба опираемся на книги. Ваша правдивее? Вы и впрямь в это
верите? Я допущен лишь в первый круг ордена Лжецов и не знаю всех
секретов, но мне известно, что орден наш очень древний. Не удивлюсь, если
вдруг окажется, что Евангелие написано такими же людьми, как я. Возможно,
Иисуса никогда не было, впрочем, как и Иуды.
- Я убежден, что вы ошибаетесь, - возразил я.
- А добрая сотня людей в этом здании искренне убеждены, что святой
Иуда был таким и только таким, как написано в "Пути креста и дракона".
Вера - это благо. Вы, наверное, не знаете, что с появлением на Арионе
ордена святого Иуды число самоубийц сократилось на треть.
Я медленно поднялся.
- Вы такой же фанатик, как и любой еретик, когда-либо встречавшийся
мне, Лукиан Иудассон. Как человека, потерявшего веру, я жалею вас.
Встал и Лукиан.
- Пожалейте себя, Дамиэн Хар Верис. Я обрел новую веру и счастлив.
Вас же, дорогой друг, мучают сомнения - душа ваша мечется, не находя
покоя.
- Это ложь! - кажется, я сорвался на крик.
- Пойдемте со мной, - Лукиан коснулся маленькой пластины на стене, и
картина, изображавшая Иуду, плачущего над драконами, исчезла, открыв
уходящие вниз ступени.
В подвале высился большой стеклянный аквариум, заполненный зеленой
жидкостью. В ней плавало нечто, похожее на человеческий эмбрион,
состарившееся и инфантильное одновременно, с огромной головой и крохотным
тельцем. От рук, ног, половых органов к стенам аквариума бежали трубки,
исчезающие в каких-то машинах, - они поддерживали жизнь этого уродца.
Когда Лукиан включил свет, уродец раскрыл глаза. Большие, черные,
они, казалось, заглядывали мне в душу.
- Это мой коллега, - Лукиан похлопал по стенке аквариума. - Джон Азур
Крест, Лжец четвертого круга.
- И телепат, - добавил я.
На других мирах я сам организовывал погромы телепатов, в основном
детей. Церковь учит, что сверхъестественные способности - происки дьявола.
О них не упомянуто в Библии. Но я всегда сожалел об убиенных.
- Джон узнал о вашем приходе, едва вы вошли в ворота, и сообщил мне.
Лишь несколько человек знает о его присутствии в соборе. Помощь его для
нас бесценна. Он распознает веру истинную и мнимую. В мой череп вживлен
датчик. Джон может постоянно общаться со мной. Именно он, поняв, что вера
моя иссякает, почувствовав глубину моего отчаяния, вовлек меня в орден
Лжецов.
Уродец в аквариуме заговорил. Его металлический голос раздался из
забранного решеткой динамика.
- Я чувствую твое отчаяние, Дамиэн Хар Верис, опустошенный священник,
инквизитор, задававший слишком много вопросов. Ты болен душой, устал... и
ты не веришь. Присоединяйся к нам, Дамиэн. Ты долго, очень долго был
Лжецом!
На мгновение я заколебался, задумавшись, а во что я действительно
верю, начал рыться в душе в поисках моей веры, того огня, что когда-то
поддерживал меня. Где она, непреложность учения Церкви, где живший во мне
Христос? Ничего, ничего-то я не нашел. Я был пуст, выжжен изнутри
бесконечными вопросами и болью. Но когда я открыл рот, чтобы ответить
Джону Азуру Кресту и улыбающемуся Лукиану Иудассону, я нашел то, во что
верил, и верил всегда.
ПРАВДА.
Я верил в правду, даже если вера эта причиняла боль.
- Он потерян для нас, - изрек телепат, носивший, словно в насмешку,
имя Крест.
Улыбка Лукиана потухла.
- Неужели? А я так надеялся, что вы станете одним из нас, Дамиэн.
Ведь оставался один шаг.
Внезапно меня охватил страх, и я чуть не кинулся вверх по ступеням к
сестре Юдит. Лукиан рассказал мне слишком много, а я отверг его
предложение.
Телепат сразу почувствовал мой страх.
- Ты не сможешь причинить нам вреда, Дамиэн. Иди с миром. Лукиан не
сказал тебе ничего особенного.
Лукиан хмурился.
- Я рассказал ему немало, Джон.
- Да, но может ли он доверять словам такого лжеца, как ты? -
маленький бесформенный ротик уродца изогнулся в улыбке, большие глаза
закрылись.
Лукиан вздохнул и повел меня к лестнице.
Лишь через несколько лет я понял, что лгал именно Джон Азур Крест, а
жертвой его лжи стал Лукиан. Я мог причинить им вред. Что, собственно, и
сделал.
Причем, мне не пришлось прибегать к особым хитростям. У епископа
нашлись друзья и в правительстве, и в средствах массовой информации.
Деньги помогли мне самому свести знакомство с нужными людьми. Прежде всего
я выдал местонахождение Креста, обвинив его в том, что он использует свои
сверхъестественные способности для воздействия на сознание последователей
Лукиана. Мои друзья отнеслись к этим обвинениям вполне серьезно. Посланный
к собору ударный отряд взял телепата под охрану, после чего его отдали под
суд.
Разумеется, он без труда доказал свою невиновность. Люди-телепаты
могут читать чужие мысли лишь вблизи, а на большее, за редким исключением,
просто не способны. Но встречаются они редко, их боятся, а Крест еще
обладал и устрашающей внешностью. Короче, его оправдали по всем пунктам
обвинения, но предложили незамедлительно покинуть Аммадон. И он отбыл на
другую планету в неизвестном направлении.
У меня не было желания отправить его за решетку. Суда над ним вполне
хватило, чтобы в стене лжи, столь любовно сложенной Лукианом и Крестом,
возникли трещины. Путь к вере тернист, но потерять ее можно очень легко,
ибо малейшее сомнение начинает подтачивать, казалось бы, незыблемое
основание.
Епископ и я трудились не покладая рук, сея новые сомнения. Надо
отметить, лжецы поработали на славу. Аммадон, как и многие культурные
центры, имел компьютерную систему, связывающую школы, университеты,
библиотеки, - каждый желающий мог в любой момент воспользоваться
информацией, накопленной цивилизацией за многие тысячелетия.
И при проверке обнаружилось, что история Рима и Вавилона слегка
подправлены. Трижды я нашел ссылки на Иуду Искариота, в одной он
упоминался как предатель, в другой - как святой, в третьей - как
покоритель Вавилона. Говорилось, что именно он построил висячие сады, и
там же приводился так называемый кодекс Иуды.
А согласно сведениям, хранящимся в библиотеке Аммадона, драконы
исчезли на Земле во времена Христа.
Мы вычистили всю эту ложь, выбросили из памяти компьютеров, хотя для
этого нам пришлось заручиться поддержкой полдюжины нехристианских миров.
Только получив официальные заверения от них, библиотекари и академики
Аммадона признали, что дело не в простом споре двух религий.
К тому времени орден святого Иуды, выставленный напоказ во всей своей
неприглядности, таял на глазах. Лукиан Иудассон уже перестал улыбаться и в
основном сердито хмурился. По меньшей мере, половина его церквей
закрылось, лишившись прихожан.
Разумеется, ересь никогда не умирает полностью. Всегда есть те, кто
продолжает верить, несмотря ни на что. Наверняка и по сей день "Путь
креста и дракона" читают на Арионе, в фарфоровом городе Аммадон, под сенью
"шептуний".
Арла-к-Бау и "Истина Христова" доставили меня на Весе через год после
моего отъезда. Архиепископ Торгатон дал согласие на отпуск, который
испрашивался мною ранее. Я одержал еще одну победу, жизнь Церкви текла,
как и прежде, а орден святого Иуды Искариота получил смертельный удар,
оправиться от которого уже не мог. Прибыв на Весе, я полагал, что телепат,
Джон Азур Крест, ошибся, недооценив силу рыцаря-инквизитора.
Потом, однако, мне вспомнились его слова.
ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ ПРИЧИНИТЬ НАМ ВРЕДА, ДАМИЭН.
Нам?
Ордену святого Иуды? Или Лжецов?
Он лгал, думаю, сознательно, зная, что я пойду до конца, но сокрушу
"Путь креста и дракона". Но не было для него тайной и другое: я ничем не
задену Лжецов, даже не решусь упомянуть о них. Как я мог? Кто бы мне
поверил? Величайший заговор, древний, как сама история? Попахивало
паранойей, тем более что доказательств-то не было.
Телепат лгал Первому Учителю для того, чтобы тот отпустил меня живым,
теперь я в этом не сомневаюсь. Отдавая меня Лукиану, Крест подставил бы
под удар и себя, и Лжецов. Пойти на такой риск он не мог. Проще было
пожертвовать пешками в большой игре - Лукианом Иудассоном и его
вымышленной религией.
Я покинул Весе, зная, что нет во мне другой веры, кроме как слепая
вера в правду. Найти ее в Единственно истинной католической межзвездной
церкви Земли и тысячи миров я уже не мог.
Еще более убедил меня в этом и год отпуска, проведенный в библиотеках
Весса, Кэтадея и Селии. Наконец, я возвратился в приемный покой
архиепископа.
- Мой господин, - я стоял перед Торгатоном Найн-Клариис Туном в самой
худшей паре обуви, - я не могу выполнять ваши поручения. Прошу разрешить
мне удалиться от дел.
- Какова причина? - легкая волна перехлестнула через бортик.
- Я потерял веру.
Он долго, постоянно мигая, смотрел на меня.
- Ваша вера касается лишь вас и вашего духовника. Моя же забота -
результаты. Вы блестящий специалист, Дамиэн. Мы не можем отпустить вас.
Правда освобождает. Но свобода зачастую холодна, пуста и пугающа, в
то время как ложь несет и тепло, и красоту.
В прошлом году Церковь даровала мне новый звездолет. Я назвал его
"Дракон".
Джорж Р.Р. МАРТИН
МИСТФАЛЬ ПРИХОДИТ УТРОМ
Пер. А.Корженевского
В то утро первого дня после посадки я вышел к завтраку довольно рано,
однако Сандерс уже ждал на балконе, где были накрыты столы.
Он стоял в одиночестве у самого края, вглядываясь в укрывший юры
туман.
Я подошел и негромко поздоровался. Он не ответил на приветствие и, не
оборачиваясь, произнес:
- Красиво, да?
Красиво было невероятно.
Всего в нескольких футах под балконом перекатывался туман, и его
призрачные волны разбивались о замок Сандерса. Плотное белое одеяло
протянулось от горизонта до горизонта, полностью скрывая от взгляда
поверхность планеты. Лишь к северу виднелся пик Красного Призрака -
проткнувший небо шипастый кинжал красного камня. И все. Остальные юры
по-прежнему прятались под разлившимся туманом.
Но мы стояли выше уровня тумана. Сандерс построил свой отель на самой
