Да, дела мои неважные. В городе распустили слухи, что связан я с сатаной.
Другие ни в бога, ни в черта не верят, а туда же - болтают что ни попало.
Уже возле мраморной моей лаборатории - пронюхали-таки - вертелся какой-то
весьма подозрительный тип. Вырядился в охотничьи доспехи, но видно, что за
птица. Ох, чует мое сердце: быть беде.
Решил спрятать сей дневник, карту также, но в другое место: ежели найдут
одно - не найдут другого. На днях привезу все расчеты свои и тоже
припрячу..."
Голос смолк. И долго еще не решались заговорить ребята. Перед глазами
Кольки стояли развороченные взрывом мраморные стены, засыпанные землей залы,
березка, растущая на камне,
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ,
в которой Колька обретает крылья и побивает рекорд высоты
Только внешне крылья казались простыми. Гладкая, туго натянутая на тонкий
каркас пленка. Ремни для крепления к плечам. Золотистый обруч, который
надевается на голову, соединен с крыльями почти невидимыми сверхпрочными
про-водничками. Вот и все. Но если вскрыть яркую пленку и заглянуть внутрь -
увидишь устройство необыкновенной сложности: преобразователь, получающий
приказ и преобразующий его в движение - основной узел конструкции.
Достаточно только подумать, и мысль будет воспринята аппаратом, превратится
в нем в электрический ток, который в свою очередь оживит двигательную
систему. Тогда крылья взмахнут, и ты легко поднимешься в воздух. И станешь
парить, как птица. Но сперва нужно научиться сосредоточивать волю свою на
чем-нибудь одном. Очень трудная задача. Особенно для Кольки Спиридонова.
Конфуз, произошедший на уроке труда, он помнил крепко.
Но так хочется летать!
Спиридонов отправился в спортивный магазин, если это можно назвать
магазином: бери, что хочешь, денег платить не нужно, каждый берет только то,
что ему действительно нужно. Людей, ничего не производящих, в стране нет.
Колька выбрал себе крылья побольше-надежнее как-то.
- Только ты смотри: пока не привыкнешь парить, руководить крыльями-не
смей думать ни о чем, кроме полета. Нужно тебе вверх - думай: "Хочу вверх",
нужно тебе вниз - думай: "Хочу вниз!" Понял?
Виль еще раз проверил крепления, поправил у Кольки на голове золотистый
обруч.
- Что это ты себе, между прочим, крылья выбрал велико ватые?
- Ничего! Из больших не выпадешь!
- Ну что? Летим?
- Летим, летим! - закричал Спиридонов. И подумал: "Хочу вверх!" Крылья
взмахнули, и мгновенно Колька очутился где-то под облаками. И так как он не
отдал команды "прямо", "влево", "остановка", "парение", то крылья поднимали
его все выше и выше. На высоте двухсот метров покачивалась привязанная к
цветным шарам табличка: "Подниматься выше запрещено. Опасно!!!" Однако
остановиться Колька уже не мог. Он пролетел запретную линию, пулей проскочил
мимо контрольного небодорожного поста. От страха все в нем остановилось, и
мысли словно навсегда покинули голову.
- Что ты делаешь!-кричал ему Виль.-Опускайся! Слышишь? Опускайся.
Но Колька пробил головой облака и совершенно мокрый вынырнул к солнцу.
Облака остались где-то внизу. Казалось, белоснежная равнина, устланная
легчайшим пухом, тянется до горизонта. Иногда она разрывалась голубыми
провалами воздушных озер с такой прозрачной водой, что на невероятно далеком
дне видна была щетинка леса. А какие переменчивые горы вырастали из облаков
- то они были похожи на замерзших диких зверей, на гигантского роста ящеров,
на полярных медведей. То прозрачные башни небывалых замков выплывали ему
навстречу. То клубились ослепительные вершины вулканов, извергающих белый
пар и белую лаву. Но все это сказочное великолепие оставалось внизу, а
Колька летел бог весть куда, пробивая головой облака - слой за слоем.
Кто знает, чем бы закончилась эта история, если бы не Виль.
Он вскочил в небомобиль - своеобразный скоростной
так-сивертолет,-захватил с поста дежурного регулировщика, уже не раз
спасавшего зарвавшихся летальщиков, и они, набрав приличную скорость,
догнали Спиридонова в тот самый момент, когда он проходил очередной слой
облаков. Там был порядочный мороз, и промокший насквозь Колька был похож на
летящую сосульку. Он видел, как мельчайшие капельки воды в облаках
превращаются в снежинки, как начинают они тихо кружиться в воздухе и падают
вниз, чтобы растаять и долететь до земли дождем.
- Что ты делаешь?-закричал ему Виль. - Садись быстрее, а то замерзнешь и
упадешь!
"Упаду!" - с ужасом подумал Колька, попытался влезть в небомобиль, но
вдруг стремглав полетел вниз: крылья выполнили приказание.
Через секунду-так показалось Кольке-облака были уже высоко-высоко,
навстречу Спиридонову летела земля, но он вконец растерялся. Крылья были
великоваты - ведь он выбрал их не по размеру, - поэтому снижался наш герой
не плавно, а выделывая такие сальто-мортале, кувыркаясь и переворачиваясь
через голову, точно готовился выступать в цирке. Вот уже лес из щетинок
превратился в высоченные деревья, как пики, устремленные вверх. И каждая из
этих пик была направлена на Кольку Спиридонова, так бесславно заканчивающего
свою жизнь.
И тут, стукнувшись о что-то мягкое, невидимое, Колька подпрыгнул вверх,
опять свалился, опять легонько стукнулся и снова взлетел, но уже пониже. Так
подпрыгивая, он вдруг понял, что путь к земле ему преградила тончайшая,
эластичная, почти невидимая сетка.
Сверху раздался голос Виля:
- Не бойся! Сейчас подтянем тебя к небомобилю и вернемся домой!
- Это я-то боюсь?!-закричал Колька, краснея от стыда. - Может, я
устанавливал рекорд высоты на крыльях этого типа и еще по затяжному падению!
И он легко взмыл на крыльях, сделал несколько фигур высшего пилотажа.
Даже Виль с дежурным небодорожником удивились: вот это умелец!
А Кольке и в самом деле было теперь не страшно. И даже не потому, что под
ним сетка. Ее убрали, а крылья уже слушались Спиридонова. Он летел с Вилем и
даже мог позволить себе шутить и рассказывать, как он сейчас был на седьмом
небе. Удивительно: крылья были послушны! Ура! Ура!
Виль восхищался мужеством и выдержкой друга. И думал: "Он впрямь,
наверное, ставил рекорд. Ведь хватило же у него смелости из двадцатого века
махнуть в каменный, а из каменного-к нам!" Все было бы хорошо, и на земле
Кольку наверняка ждали бы и лавры чемпиона и неудовольствие органов
небодорож-ной инспекции, если бы не одна история.
Возвращаясь домой, мальчики пролетали над всем городом. Он сверху мало
походил на города, которые видывал Колька в своем двадцатом веке из
иллюминаторов самолета ТУ-104. Скорее это было восемь городов, разделенных
между собой широкими лесными полосами. Они были расположены, как стороны
восьмиугольника, центром которого была административная часть города, где
размещались театры, различные учреждения, институты, школы-студии, большие
магазины - туда направлялись заказы по радиотелефону и автоматические
продавцы развозили все необходимое по домам.
Посредине административной части города лежала просторная восьмиугольная
площадь, уже знакомая Кольке. От нее отходило восемь широких проспектов:
Северный - сосновый, Южный - пальмовый, и все остальные, как вы уже знаете,
были засажены деревьями какой-либо одной породы - дубами березами, вишнями,
акациями Каждый такой зеленый проспект связывал центр города с одним из
районов.
- Неподалеку от Главной площади ступеньками уходила вниз чаша стадиона.
Там носились по полю маленькие фигурки, а мяч был похож на прыгающую точку.
Надо сказать, что в древнем Прибайкальске-для 30970 года он и в самом
деле был древним!-не было более заядлого болельщика, чем Колька Спиридонов
Поэтому пропустить матч было свыше его сил. Они приземлились на трибуне,
отыскали два свободных местечка рядом и уселись Матч был интересный:
Чехословакия-Япония Команды не уступали друг другу в пластичности и
быстроте, меткости ударов и отменной вежливости Виль болел за Японию,
Колька- за Чехословакию. Поэтому между ними, как это бывает частенько на
матчах, как бы выросла невидимая стенка - они стали спортивными противниками
Виль отстегнул крылья, предложил то же самое сделать Кольке, но на поле была
острая ситуация и Спиридонов только досадливо отмахнулся. команда Японии,
пробив защиту, вышла на прямую у ворог Чехословакии. Но в воротах стоял
классный вратарь Он легко подпрыгнул и взял мяч в самом правом уголке, куда
хитро направил его японец.
Через пять минут увлеченный динамичной игрой Спиридонов и вовсе забыл о
крыльях. Но они сами напомнили о себе.
- Гони! Гони! На тот край поля!-закричал Спиридонов. увидев, что игрок с
восьмеркой на спине медлит, когда спра ва у японцев наметилась слабинка. И
тут же, сам того не заметив, Спиридонов оказался на правой трибуне.
- Вперед вперед! - кричал он, и крылья несли его вперед.
Зрители на трибунах смотрели теперь не на поле, а на странного
болельщика, носящегося вслед за мячом: мяч налево - болельщик налево, мяч
направо - болельщик направо.
- Эй вы, лапти-кричал он.-Мазилы! Разве так бьют!
- Мальчик с крыльями,-ровным голосом объявил по радио судья. - Вы мешаете
игре!
- Бей! Бей в ворота!-закричал в этот момент Колька, но вместо мяча сам
оказался в воротах японцев. Пролетев над вратарем, Колька запутался в сетке
и повис на крыльях у самой верхней перекладины в левом углу.
Стадион хохотал.
Двести тысяч болельщиков никогда еще не видели такого зрелища. Смеялись
болельщики в Чехословакии и Японии - "ни видели все на экранах телевизоров,
над Колькой Спиридоновым, "красой и гордостью" шестого класса 117
Прибайкальской школы, смеялась вся Земля.
А когда все успокоились, Колька единогласно был удостоен высочайшего
звания "Лучший болельщик сезона".
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ,
в которой Колька Спиридонов произносит прощальную речь
УТРЕННЕЕ РАДИО:
Передаем важное сообщение.
Еще одна загадка науки.
Экспедицией Всемирного археологического объединения в районе Байкала
найдена новая стоянка первобытного человека.
От других поселений человека каменного века, описанных в специальной
литературе, эта существенно отличается: одежды женщин, сделанные из шкур,
фасонами своими напоминают более поздние эпохи. Самой большой неожиданностью
оказалось захоронение человека немолодых лет, в котором обнаружен камень с
надписью на русском языке "МИЛА+ ОГЕИ==ЛЮБОВЬ". В этом же захоронении
найдены окаменевшие растения, отдаленно напоминающие чеснок и своеобразное,
тонкой работы ожерелье из клыков диких зверей, одной из "бусин" которого
является... перочинный нож с пластмассовой ручкой, изготовленный артелью
"Металлист" города Прибайкальска в 1969 году. На одной из зеленых пластинок
отделки слабо видна надпись: "К Спир..."
Детальнейшие исследования показывают, что стоянка прежде НИКОГДА и НИКЕМ
не раскапывалась, тем более странным и необъяснимым кажется появление в ней
камня с надписью, ножа, сделанного в двадцатом веке. Тайна ждет своего
разрешения. Что скажет наука?
- Огей,-воскликнула Милочка.-Это Огей! И она заплакала.
- Ладно уж,-насупился Колька, стараясь скрыть, что и сам готов
разреветься, - не могут же люди жить несколько десятков тысяч лет.
УТРЕННИЕ ГАЗЕТЫ :
Кибернетическая машина разгадывает тайну древнего ученого!
Ключ к шифру найден!
Стихи оказываются математической задачей!
Милочка-вторая:
- Значит, все? Значит, они могут уехать?
- Да, пожалуй, теперь смогут. Хотя не ясно: какое решение подсказывают
стихи? А вдруг это очень конкретные возможности, век, два века. Ты же
