На Риксе дорогой серый костюм и голубой галстук в полоску. В галстуке
была маленькая алмазная булавка. Его лицо было усталым и опустошенным, как
будто он долгое время не спал. Под глазами темнели круги. Он посмотрел на
Рейвен встревоженным взглядом, и она увидела, что на коленях он держит
черный скипетр.
- Я пришла, как только смогла вырваться из офиса, - сказала она. - С
вами все в порядке?
Он слабо улыбнулся.
- Не уверен. Я больше ни в чем не уверен.
- Я тоже, - призналась она. Здесь было холодно, и Рейвен обняла себя
руками, чтобы согреться. - Папе становится лучше, - сказала она. - Врачи
говорят, что он действительно пошел на поправку. В последний раз, когда я
у него была, он меня узнал.
- Хорошо. Я рад. - Рикс провел рукой по гладкому черному дереву. -
Моя мать наконец-то уехала на отдых. Она говорила, что мне следовало бы
как-нибудь приехать на Гавайи в отпуск.
- Она уже... знает о Буне и Кэтрин?
- Я думаю, она действительно хочет верить, что Кэт в Италии, а Бун
путешествует по Европе. Конечно, она понимает, что что-то не так. Если она
позволит себе осознать, что они мертвы, то сойдет с ума. Я полагаю,
когда-нибудь ей придется это узнать, но я перейду через этот мост, когда
до него дойду. Я... действительно благодарен вам, Рейвен, за ту статью,
которую вы написали. Я до сих пор не понимаю, почему вы не раскрыли всего,
но хочу, чтобы вы знали, как сильно я вам признателен.
Она знала, что у нее был шанс, который выпадает один раз за всю
жизнь, и она его упустила. Что было главным? Страшила мертв, его род
прерван, и дети больше не будут бесследно исчезать. В том, через что она
прошла, Рейвен до сих пор многого не могла понять, и иногда все это
казалось ей каким-то очень неприятным сном. Вот только ее хромота навсегда
исчезла, отец был в нервной клинике, а Лоджия лежала в руинах. Однако
глубоко внутри Рейвен была противна сама мысль о том, чтобы написать
статью, которая объяснила бы жителям горы, куда годами пропадали их дети.
Ее восприятие зла резко обострилось, и, когда она видела сообщения о
пропаже детей в других газетах, у нее мороз шел по коже. Тираж "Демократа"
продолжал расти, а Нью Тарп прекрасно справлялся с работой разносчика
газет. Довольно скоро она рассчитывала дать ему написать свою первую
статью, но пока что он, как все нормальные дети, ходил в школу.
- Я вчера получил письмо, - сказал Рикс. - От Паддинг Эшер. Она
сейчас в Нью-Йорке и в письме сообщает мне, что только что подписала
контракт с издателем.
- Что?
Рикс кивнул, и на его лице появилась мрачная улыбка.
- Они заплатят ей сто тысяч долларов за то, что она напишет отчет о
своей жизни под фамилией Эшер. Она намерена провести ток-шоу и дать
интервью газете. Ну разве это не пинок под зад?
- А _м_о_ж_е_т_ ли она это сделать?
- Я не знаю. Мои адвокаты сейчас занимаются этим. Боже, - тихо сказал
он. - Послушайте меня. Я думаю, что с каждым днем становлюсь все больше и
больше похож на своего отца. Из зеркала на меня смотрит его лицо.
- Что вы решили делать? Я имею в виду ваше состояние.
- Уэльских пирогов больше не будет, - сказал он, и Рейвен вздрогнула.
- Извините. Я не хотел этого говорить. Мне звонил доктор Фрэнсис. Он
по-прежнему хочет сделать те анализы, о которых я вам рассказывал. Мне
придется поехать в Бостон и на пару недель лечь в больницу.
- Вы намерены это сделать?
- Я хочу, но... Рейвен, что, если этот недуг неизлечим? Что, если это
так глубоко сидит в генах Эшеров, что его невозможно выкорчевать? Я видел,
как умирал мой отец на этой самой кровати. Я никому не пожелал бы увидеть
такое, даже ему. - Он умоляюще посмотрел на нее и прошептал: - Я... так
боюсь.
- Но у вас есть шанс, - сказала Рейвен. - Все остальные Эшеры тоже
имели шанс, но отвернулись от него. А вы имеете самые лучшие шансы из
всех. Современные медицинские технологии дают реальную возможность
пересилить Недуг. Разве не это вам сказал доктор Фрэнсис?
- Он сказал, что они сделают все возможное. Но что, если этого
недостаточно? Что, если я должен, как мой отец, умереть в этой комнате?
- Вы не такой, как ваш отец, Рикс. Вы смотрите на вещи по-своему. Вы
не должны жить точно так же. Вы должны предпринять определенные усилия и
изменить порядок вещей. А если не вы... то кто?
- Я все еще чувствую здесь его запах, - сказал Рикс и закрыл глаза.
Его пальцы поглаживали скипетр. - Он внутри меня. Все они - Хадсон, Арам,
Лудлоу, Эрик, Уолен - все они во мне. И я не могу этого избежать, как бы
сильно я ни старался.
- Да, - согласилась она, - не можете. Но вы можете быть Эшером,
который отличается от всех своих предшественников.
- Я последний в роду, Рейвен. Это умрет вместе со мной. Я не должен
вводить ребенка в мир Эшеров.
- Я понимаю. Значит, вы решили повернуться к жизни спиной?
Собираетесь запереться здесь и проглотить ключ? Черт возьми, Рикс, у вас
есть все, а вы этого не видите! Я говорю не о деньгах - вы, вероятно, были
бы куда счастливее, если бы начали их тратить, а не оставили лежать в
банке. Подумайте о школах, которые вы можете на них построить! О
больницах! Подумайте о людях, которые нуждаются в пище и жилье, а таких в
этом районе очень много! У вас есть _ш_а_н_с_, Рикс! Вы можете быть в
тысячу раз человечнее любого другого Эшера!
Рикс знал, что она права. Для начала он мог бы построить несколько
приличных домов для жителей горы Бриатоп. Кирпичные дома были бы куда
лучше, чем их лачуги, пропускающие воду, как решето. Есть люди,
нуждающиеся в пище и крыше над головой, и дети вроде Нью Тарпа, которые
хотят получить образование, чтобы по возможности максимально развить свои
способности. Одна десятая состояния Эшеров смогла бы создать такой
университетский комплекс, которому не было бы равных в мире.
- Вы поедете со мной в Бостон? - спросил он.
Она помедлила, пытаясь заглянуть ему глаза. В них снова был свет.
- Я бы хотела, - ответила она. - Да. Я бы очень этого хотела.
- Я... попросил вас, потому что мне нужна ваша помощь. Я пытаюсь
принять решение. Я не знаю, смогу ли я это сделать один, но это для меня
очень важно.
- В чем дело?
- "Эшер армаментс", - сказал он. - Ее нужно закрыть. Нужно остановить
конвейеры по выпуску оружия, Рейвен.
- Если это ваше решение, - твердо сказала она, - "Демократ" вас
поддержит.
Рикс встал с кровати. Он начал нажимать кнопки на панели управления;
зажглись телевизионные экраны, показывая картины из мира Эшеров. В
голубоватом свете мониторов Рейвен увидела глубокие морщины, прорезавшие
лицо Рикса. - Я хочу прекратить это, но моя сестра была права. Всегда
кто-то должен делать оружие. Значит ли это, что всегда будет война?
Неужели род человеческий так безнадежен, что не будет конца разрушениям?
Боже мой... я день за днем думаю об этом и все никак не могу решиться.
Если я закрою "Эшер армаментс", более шести тысяч человек потеряют работу.
Если не закрою, не будет конца производству оружия. Оно год за годом будет
становиться все более вредоносным, более опасным.
Он держал скипетр перед ней. Его рука дрожала.
- Я теперь знаю, что значит эта штука, что она значила для всех
Эшеров. Это - власть. Почему я не могу ее отшвырнуть? Почему я не могу
сломать ее о колено? Боже, я пытался! Но что-то внутри меня не хочет
отдавать власть!
На лице Рикса отражались муки сомнения.
- Должен ли я закрыть "Эшер армаментс" и потерять все влияние,
которое обеспечивает мне это безумие? Или я должен позволить фабрикам
штамповать бомбы и ракеты и сам влиться в это безумие? Что мне решить?
- Простите, мистер Эшер...
Рикс посмотрел в сторону двери, где стояла горничная.
- Да? В чем дело?
- К вам посетители, сэр. Генерал Маквайр и генерал Бергер. С ними
мистер Меридит, и они просят позволения проехать через главные ворота.
Рикс глубоко вздохнул и выпустил воздух через ноздри. - Хорошо, Мэри,
- сказал он в конце концов. - Пусть проедут. - Он провел рукой по лицу. -
Я знал, что не смогу долго избегать их, - сказал он Рейвен. - Они принесут
свои чемоданчики с планами. Они будут мне улыбаться и говорить, как хорошо
я выгляжу, учитывая трагическую смерть Уолена. И это будет начало, Рейвен.
Что мне им сказать?
- Что бы вы ни решили, - сказала она, - я помогу вам. Я встану на
вашу сторону. Используйте ваш шанс. Будьте Эшером, который не похож на
других.
Рикс пристально посмотрел на нее и неожиданно понял, какое решение он
принял, когда смотрел в лицо этим улыбающимся генералам в доме своего
отца. Он молил Бога, чтобы это решение оказалось верным.
Он взял Рейвен за руку, и они спустились вниз, чтобы посмотреть в
лицо будущему.
46
С черного озера в лицо Нью Тарпу дул холодный ветер.
Он стоял на холодном берегу. На нем было тяжелое шерстяное пальто,
которое ему прислал мистер Эшер, когда Нью еще был в больнице, в Эшвилле.
На боку у него навсегда остались кривые шрамы, напоминание о его битве с
Жадным Желудком.
Равномерно бледно-серое небо было лишено каких-либо деталей. В тех
облаках есть снег, думал он. Но в этом году будет не так холодно, потому
что мистер Эшер утеплил дом Тарпов. Он предлагал поставить центральное
отопление, но Майра Тарп сказала, что не хочет, чтобы вся гора в холода
ходила в ее дом.
На другом берегу из острова как сломанный зуб торчали руины Лоджии
Эшеров. Мост не был восстановлен, и кроме как на лодке на остров было не
попасть.
Что, по мнению Нью, было прекрасно. Он не сунулся бы туда и за
миллион долларов.
Он пошел по краю озера, у его ног тихо плескалась вода. Кончик
сучковатой трости, которую нес мальчик, проткнул в черной грязи дырку,
откуда сочилась вода.
Когда потолок туннеля развалился, Нью держал посох Короля Горы. Его
стало мотать между стенами. Он сумел уцепиться за край дыры в потолке, где
было выбито несколько камней, и повис как флаг. Мимо струилась вода. Он
пытался пробиться наверх, а потоки воды толкали его вперед и тянули назад.
Затем силами конфликтующих потоков его выкинуло из туннеля и вытолкнуло на
поверхность. Сильная волна выбросила Нью на берег, и он лежал там,
оглушенный и задыхающийся, с двумя сломанными ребрами, пока Рейвен и
мистер Эшер его не нашли.
Он уже несколько раз спускался сюда с горы, чтобы посмотреть, что еще
выплюнет озеро. Однажды здесь в грязи валялись сотни серебряных ножей,
вилок и ложек. Как-то раз всплыли два комплекта рыцарских доспехов. Но
самой странной вещью из всех, какие он обнаружил, было грязное чучело
лошади, выглядевшей так, будто она все еще бежит на скачках. На ее боках
были глубокие раны, оставленные, по-видимому, шпорами.
Нью остановился, чтобы поднять посохом обрывки шелковой сорочки.
Затем он бросил лохмотья обратно в воду. После того, как все закончилось и
он вышел из больницы, он обнаружил, что его гнев исчез. Натан был отомщен,
а Страшила мертв. Жадный Желудок покоится где-то в грязи развалин. Он
надеялся, что Король Горы в конце концов обрел покой. А он был главой
дома, и он должен был жить дальше. Он изо всех сил старался помириться с
матерью, и теперь она собирала и читала выпуски "Демократа", под которым
стояло и его имя - имя разносчика.
Сначала, когда он вернулся домой из больницы, она была против того,
чем он хочет заняться, но в конце концов согласилась.
Позади дома, по бокам отцовской могилы, они похоронили Короля Горы и
