удастся. От него мы узнаем, что происходит и чего они хотят от
нас.
- Но разве остальные не кинутся его спасать? - спросила Джил
далеко не таким твердым голосом, как ей хотелось.
- Тогда, госпожа моя, - отвечал принц, - вы увидите, как мы
погибнем, защищая вас, а вам придется перепоручить свою судьбу
Льву. Вперед, добрый мой Лужехмур.
Квакль-бродякль с быстротой кошки соскочил с коня и скользнул
в тень. Остальные, в течение томительно долгой минуты,
продолжали медленно продвигаться вперед. Вдруг позади раздались
леденящие кровь крики, сквозь которые пробивался знакомый голос
Лужехмура: "Ну-ка, не кричи, пока тебя не треснули. Можно
подумать, поросенка режут".
- Отличная добыча, - воскликнул принц, заворачивая Уголька и
возвращаясь к Лужехмуру. - Юстас, будь любезен, придержи коня. -
Принц спешился.
Все трое с интересом стали рассматривать пойманного
подземельца. Он оказался жалчайшим гномиком, ростом меньше
метра. На голове у него красовался гребень вроде петушиного,
только твердый. Розовые глазки, круглые щеки и огромный
подбородок придавали гномику сходство с карликом-гиппопотамом.
Если б не опасности, наши путешественники при виде этого
создания непременно разразились бы смехом.
- А теперь, подземелец, - Рилиан поднес острие меча к самому
горлу пленника, - говори, как подобает честному гному, и ты
обретешь свободу. А обманешь нас - умрешь. Добрый Лужехмур, как
же он сможет говорить, если ты зажал ему рот?
- Никак не сможет, - отвечал Лужехмур, - зато и кусаться не
станет. Будь у меня такие же дурацкие мягкие руки, как у людей
(прошу прощения, ваше высочество), я бы сейчас был весь в крови.
Даже кваклям-бродяклям надоедает, когда их кусают.
- Гном, - сказал принц, - укусишь его еще раз - и тебе конец.
Отпусти ему рот, Лужехмур.
- Ой-ой-ой! - тут же завопил гномик. - Пустите меня, пустите,
это не я!
- Что не ты? - спросил Лужехмур.
- Все что хотите, ваша честь! - ответил уродец.
- Как твое имя, - спросил принц, - и что вы, подземельцы,
сегодня вытворяете?
- О, ваша честь, о, ваша милость! - голосил гном. - Обещайте,
что не скажете ее величеству королеве!
- Ее величество королева, как ты ее называешь, - сурово
произнес принц, - уже мертва. Я убил ее. ..
- Что? - закричал гном, в изумлении все шире и шире раскрывая
свою смешную пасть. Мертва? Ведьмы больше нет? И ваше высочество
избавили нас от нее? - Он облегченно вздохнул. - Тогда вы нам
друг, ваша милость
Принц отвел меч от его горла. Лужехмур позволил гномику
сесть. Тот обвел всех четверых своими моргающими красными
глазками, пару раз хихикнул и начал свой рассказ.
Глава ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
САМОЕ ДНО МИРА
- Меня зовут Голг, - сказал гном, - и я расскажу вашим
милостям все, что знаю. Всего час тому назад мы все занимались
своей работой - или, вернее, ЕЕ работой, точно так же невесело и
молчаливо, как изо дня в день уже долгие годы. И вдруг раздался
страшный грохот. Едва услышав его, все подумали про себя: "Мы
уже столько лет не танцевали, не пели, не хлопали хлопушками.
Почему бы это?" А потом каждый из нас подумал: "Наверное, я
заколдован". А потом сообразил: "Зачем же я тащу этот груз?
Хватит с меня". И мы тут же побросали на землю наши мешки,
вязанки и лопаты. Потом обернулись и увидели вдалеке багряное
свечение. И мы спросили себя: "А что же это такое?" И каждый сам
себе ответил: "Раскрылась бездна, и теплое свечение поднимается
из Настоящего Подземья, лежащего много ниже этого".
- Ну и дела! - воскликнул Юстас. - Неужели есть края еще
глубже ваших?
- Конечно, ваша честь, - ответил Голг. - Дивные места. Мы
называем их страной Бисма. Сейчас мы в колдовской стране,
которая у нас, гномов, зовется Отмельным краем. На наш вкус, она
слишком близка к поверхности. Б-р-р. С таким же успехом, можно
жить в Надземье. Понимаете, все мы - несчастные гномы из Бисма,
которых колдунья своими чарами извлекла из родных мест и
заставила на себя работать. Но мы забыли об этом и вспомнили
только, когда раздался грохот и чары рассеялись. Мы не знали,
кто мы и где наша родина. И могли делать только то, что нас
заставляли, и думать могли только об унылом и мрачном. Я почти
совсем забыл, как смеются и пляшут. Но когда раздался грохот,
раскрылась бездна, и море начало подниматься, я все вспомнил. И
мы, конечно же, сразу заторопились в путь, чтобы успеть по
трещине спуститься в свой родной мир. Вот почему там, вдалеке,
все наши устроили фейерверк и ходят на головах от радости. И я
буду весьма обязан вашим сиятельствам, если вы мне поскорее
позволите к ним присоединиться.
- Как замечательно! - вырвалось у Джил. - Значит, когда мы
отрубили голову колдунье, мы освободили не только самих себя, но
и гномов! И как здорово, что они на самом деле ничуть не мрачнее
принца - он ведь тоже казался таким унылым!
- Все это прекрасно, Джил Поул, - осторожно заметил Лужехмур,
- но не очень похоже, что эти гномы торопятся к себе на родину.
Они скорее напоминают военные отряды. Взгляните-ка мне в глаза,
господин Голг, и скажите по чести - разве вы не готовились к
бою?
- Конечно, готовились, ваша честь. Видите ли, мы не знали,
что колдуньи больше нет. Мы думали, она за нами следит из своего
замка. И пытались удрать незаметно. А когда появились вы, при
мечах и верхом, все еще пуще перепугались. Откуда нам было
знать, что ваша честь тоже против колдуньи? Вот мы и решили
сражаться не на жизнь, а на смерть, лишь бы снова попасть в
Бисм.
- Клянусь, это честный гном, - сказал принц. - Отпусти его,
друг мой Лужехмур. Что до меня, любезный Голг, я был околдован
подобно тебе и твоим друзьям, и память лишь недавно вернулась ко
мне. Но еще один вопрос. Знаешь ли ты путь к туннелю, через
который колдунья замышляла вывести свою армию в Надземье?
- Ах! - почти застонал Голг. - Да, я знаю эту ужасную дорогу
и покажу вам, где она начинается. Но умоляю вашу милость не
просить меня провожать вас. Я скорее умру.
- Почему? - с тревогой спросил Юстас. Что такого страшного в
этой дороге?
- Слишком близко к поверхности мира, - вздрогнул Голг. -
Колдунья собиралась обречь нас на самую жестокую пытку: вывести
через туннель наружу, за пределы этого мира. Говорят, там
чудовищная яма, которую называют небом. А туннель прокопан уже
так далеко, что несколько ударов лопатой могут вывести вас прямо
в Надземье. Я боюсь даже подходить к этому месту.
- Ура! - завопил Юстас. - Вот это деловой разговор.
- Но там вовсе не страшно, - удивилась Джил. - Нам очень
нравится там жить!
- Знаю, - сказал Голг. - Надземцы там действительно живут. Но
я всегда думал, что вы просто не можете отыскать дороги вниз.
Неужели вам и впрямь нравится ползать, словно мухи, по
поверхности мира?
- Ты лучше поскорее покажи нам дорогу, - попросил Лужехмур.
- В добрый час! - воскликнул принц. И они отправились в путь.
Принц вскочил на своего коня, Лужехмур примостился за Джил, а
Голг указывал им путь. На ходу он выкрикивал, что колдуньи
больше нет и что четверо надземцев никому не хотят зла.
Услышавшие его передавали новость остальным, так что в считанные
минуты все Подземье огласили крики радости. Сотни гномов
прыгали, кувыркались, стояли на головах, играли в чехарду,
пускали ракеты. Они столпились вокруг Уголька и Снежинки, и
принцу пришлось по меньшей мере десять раз повторить историю
своего плена и освобождения.
Так они добрались до пропасти. Она была метров триста в длину
и метров двести в ширину. Спешившись, путники подошли к обрыву и
посмотрели вниз. В лицо им ударила жаркая волна непривычного
запаха - он был такой густой, острый и возбуждающий, что
заставлял чихать. Сама же пропасть оказалась такой глубокой, что
поначалу они не смогли ничего увидеть, а когда присмотрелись -
разглядели что-то очень похожее на сверкающую огненную реку.
Берега ее сверкали невыносимым ярким светом, хотя и не были
такими яркими, как сама река. Река переливалась всеми оттенками
синего, алого, зеленого и белого, словно это был огромный
витраж, освещенный полуденным тропическим солнцем. По изрезанным
склонам обрыва ползли вниз сотни подземельцев, казавшиеся на
фоне сияния реки темными, словно мухи.
Когда Голг заговорил снова, путники обернулись к нему, но
поначалу не увидели ничего, кроме тьмы - так ослепило их сияние
реки.
- Ваши высочества, - сказал гномик, - почему бы и вам не
спуститься в Бисм? Вы будете там куда счастливее, чем в
холодном, беззащитном, голом Надземье. Спуститесь хотя бы на
время!
Джил была убеждена, что никто из ее друзей ни на секунду не
соблазнится гостеприимством Голга, но, к своему ужасу, вдруг
услыхала голос принца.
- В самом деле, добрый мой Голг, я почти готов отправиться с
тобою. Нас ожидали бы замечательные приключения. Да и кто из
смертных бывал в Бисме? И кому из них еще представится такой
случай? Не знаю, как удастся мне в будущем примириться с тем,
что однажды мог проникнуть в глубочайшие пропасти земли, и не
захотел этого. Но может ли человек жить там? И плаваете ли вы
сами по огненным рекам?
- О нет, ваша милость. Только саламандры живут в огне.
- А что за звери эти ваши саламандры? - спросил принц.
- Трудно сказать, ваша милость, - отвечал Голг. - Они
раскалены добела, и на них трудно смотреть. По большей части,
они похожи на небольших дракончиков. Они разговаривают с нами из
огня. И они такие умные, такие говорливые - заслушаешься!
Джил бросила быстрый взгляд на Юстаса. Уж ему-то - думала
девочка - еще меньше хочется карабкаться вниз по обрыву, чем ей!
Сердце у нее упало, когда она увидала, как переменилось его
лицо. Теперь он больше походил на принца Рилиана, чем на Ерша из
Экспериментальной школы. Юстас снова стал тем, кто плавал с
королем Каспианом на край света.
- Ваше высочество, - молвил он, - будь здесь мой старый
товарищ Рипичип, вождь говорящих мышей, он сказал бы, что отказ
от этого приглашения запятнал бы нашу честь.
- Между прочим, - сказал Голг, - там внизу, целые горы
настоящего золота, серебра и алмазов.
- Чушь! - фыркнула Джил. - Будто мы уже сейчас не глубже
самых глубоких шахт в мире!
- Да, - ответил Голг, - я слыхал об этих царапинках на
земной коре, которые вы, жители поверхности, зовете шахтами. Но
там добывают мертвое золото, мертвое серебро и мертвые
самоцветы. У нас в Бисме они живые, они растут. Там я смогу
поднести вам букеты рубинов и выжать полный стакан алмазного
сока. После этого вы прикоснуться не захотите к холодным,
неживым сокровищам ваших мелких шахт.
- Мой отец плавал на край света, - задумчиво произнес Рилиан.
- И его сыну пристало бы спуститься на дно вселенной!
- Если ваше высочество хочет застать короля Каспиана в живых,
- возразил Лужехмур, - нам пора выходить на дорогу, ведущую
наверх.
- Кроме того, лично я ни за что не согласна спускаться в эту
яму, - добавила Джил.
- Что ж, если вашим высочествам действительно угодно
вернуться в Надземье, - сказал Голг, - есть один участок дороги
пониже этого. Но если наводнение продолжается...
- О, скорее, скорее, пожалуйста! - взмолилась Джил.
- Боюсь, нам и впрямь надо идти, - принц глубоко вздохнул. -
Но половину своего сердца я оставляю в Бисме...
- Пожалуйста! - канючила Джил.
- Где же дорога? - спросил Лужехмур.
- Вдоль нее расставлены фонари, - сказал гномик. - Ваша честь
может увидеть начало дороги за обрывом.
- А фонари еще долго будут светить? - спросил Лужехмур.
В этот миг из самых глубин Бисма вдруг раздался шипящий,
резкий голос, словно заговорил сам Огонь. Наверное, это была
саламандра.
- Быстрее! Быстрее! Быстрее! К скалам! К скалам! - просвистел
он. - Щель смыкается! Смыкается! Скорее!
В тот же миг скалы с душераздирающим скрежетом пришли в
движение. Пропасть стала на глазах сужаться. Со всех сторон в
нее устремились запоздавшие гномы. Они даже не стали карабкаться
