спускаться совы. Вперевалку спешили ежи во всю прыть своих
коротких ножек. Степенно подходили медведи и барсуки. Последней
к толпе присоединилась крупная пантера, взволнованно крутящая
хвостом.
Едва они поняли Джил, как сразу засуетились. Долбите, ребята,
копайте! Копайте и долбите! Вперед, за кирками и лопатами! -
закричали карлики, и тут же умчались в лес.
- Разбудите кротов, - сказал чей-то голос, - вот кто умеет
копать не хуже карликов!
- Что там сказали о принце Рилиане? - спросил кто-то еще.
- Тс! - шикнула пантера. Бедняжка не в себе, да и
неудивительно. Заблудиться внутри холма! Она сама не знает, что
говорит.
- Верно, - согласился старый медведь. Она говорит, что принц
Рилиан - это лошадь!
- Вовсе нет! - крикнула какая-то бойкая белка.
- А вот и да! - крикнула другая, еще бойчее.
- Д-да что в-вы! Что з-за глуп-пости! Эт-то ч- чистая правда!
- сказала Джил, стуча зубами от холода.
Одна из дриад тут же обернула ее в меховой плащ, который
обронил один из карликов, когда убегал за своим заступом и
лопатой, а какой-то услужливый фавн побежал между деревьями к
костру у входа в пещеру, чтобы принести девочке горячего питья.
Но не успел он вернуться, как из лесу выбежали карлики с
инструментами и с ходу принялись вгрызаться в холм. Джил сразу
же услыхала крики:"Эй! Ты что? Опусти меч!", и "Ну- ка, юноша,
полегче!", и "Каков мерзавец!". Джил поспешила к месту действия
и не знала, то ли ей смеяться, то ли плакать, когда увидала
побледневшего и перепачканного Юстаса, который, наполовину
высунувшись из земли, неистово размахивал мечом, пытаясь ударить
всякого, кто к нему приближался.
И неудивительно! Ведь Юстас провел последние несколько минут
совсем не так, как Джил. Он слышал ее крик и видел загадочное
исчезновение. Вместе с принцем и Лужехмуром он думал, что ее
схватили враги. И он не мог знать, что голубоватый свет исходил
от луны! Он считал, что этот лаз ведет в какую-то другую пещеру,
озаренную жутким светом и населенную новыми врагами. Так что,
когда он уговорил Лужехмура подставить ему спину, достал свои
меч и высунулся из отверстия, то совершил своего рода подвиг.
Принц и Лужехмур готовы были сделать тоже самое, но лаз был для
них слишком узок. Впрочем, Юстас не смог выбраться так же ловко,
как Джил. Он стукнулся обо что-то головой, и на лицо его
посыпался чуть ли не целый сугроб. А когда он разлепил глаза, то
увидел несколько десятков бегущих к нему созданий и решил, что
их надо по крайней мере отпугнуть.
- Стой, Юстас, стой! - закричала Джил. - Это свои. Разве не
видишь? Мы добрались до Нарнии! Все в порядке!
И тут Юстас, наконец, увидав ее, извинился перед карликами
(те, правда, и не думали обижаться), и с помощью множества
толстых волосатых ручек выбрался на поверхность точно так же,
как за несколько минут до этого - его подруга. А Джил одним
мигом взбежала на холм и, просунув голову в темный проем,
прокричала добрую весть остальным. Высовывая же голову из
отверстия, она услыхала бормотание Лужехмура:
- Ах, бедняжка! Сколько испытаний! Это была последняя капля -
теперь у нее видения начались...
Джил, подбежав к Юстасу, схватила его за обе руки; дети
глубоко вдыхали свободный полуночный воздух. Юстасу принесли
теплый плащ, потом обоих угостили горячим питьем. Пока они пили
медленными глотками, карлики успели убрать со склона вокруг дыры
весь снег и верхний слой дерна, они работали своими лопатами так
же легко и весело, как десять минут назад плясали фавны и
дриады. Всего десять минут! Но Джил и Юстасу уже казалось, что
все их приключения в темной, жаркой и душной земной утробе им
только приснились. Здесь, на холоде, в лунном свете, под
крупными звездами (они к Нарнии ближе, чем к нашему миру), среди
добрых, веселых лиц, трудно было вполне поверить в существование
Подземья.
Они еще пили свой грог, когда прибыло с десяток кротов -
полусонных, только что разбуженных и не слишком довольных. Но
стоило им понять, в чем дело, как они охотно принялись за
работу. Даже фавны помогали, отвозя землю в маленьких тачках, а
что до белок, то они плясали и скакали от возбуждения - хотя
Джил так до конца и не поняла, что они здесь считали своей
работой. Медведи и совы ограничивались советами, уговаривая
детей отправиться в пещеру, - отогреться и поужинать. Но ни
Юстас, ни Джил и слушать об этом не хотели.
В нашем мире нет таких поразительных землекопов, как
нарнийские карлики и говорящие кроты. К тому же они считают свою
работу развлечением. Они любят копать. И потому довольно скоро в
склоне холма открылась большая черная дыра. Из темноты в лунный
свет вышел длинный, голенастый квакль в своей остроконечной
шляпе, а за ним - принц Рилиан, ведущий двух лошадей. Для того,
кто не знал всей истории, зрелище было бы жутковатое.
При появлении Лужехмура со всех сторон раздались возгласы:
"Да это же квакль! Это старина Лужехмур ! Старина Лужехмур с
Восточных болот! Куда ты пропал, Лужехмур? Тебя же искали! Лорд
Трампкин развесил повсюду объявления - даже награду обещал!". Но
все мгновенно утихли - как в интернатской спальне, когда входит
директор - как только увидели принца.
Никто не сомневался, что это был именно он. Многие говорящие
звери, а также дриады, карлики и фавны помнили его еще со старых
времен, до похищения принца колдуньей. Самые старые из них
видели короля Каспиана в молодости и признали в принце сходство
с отцом. Но я думаю, все в любом случае узнали бы принца. Да, он
был бледен, утомлен и растрепан. Но в лице его сквозило нечто,
присущее всем законным королям Нарнии, кто правил по воле Аслана
и восседал в Кэр Паравале на троне короля Питера Славного. Все
тут же обнажили головы и преклонили колена - а еще через миг
начались такие крики радости, такие прыжки и кувырки, все
принялись так обнимать и целовать друг друга, что у Джил на
глаза навернулись слезы.
- Ваше высочество, - произнес самый старший из гномов, вон в
той пещере есть скромный ужин, приготовленный по случаю Снежного
танца...
- Охотно, отец мой, - произнес принц. Ибо никогда еще ни один
принц, рыцарь, дворянин или путешественник не был так голоден,
как мы!
Вся толпа направилась к пещере. Джил слышала слова Лужехмура,
обращенные к сгрудившейся вокруг него толпе: "Да что вы, моя
история может подождать. Даже и рассказывать нечего. Лучше
расскажите, какие у вас новости. И не понемножку, а все сразу.
Не попал ли король в кораблекрушение? Лесных пожаров не было? На
границе с Калорменом спокойно? А драконы не появлялись?" И все
создания вокруг со смехом повторяли: "Ах, квакли, квакли, все на
один лад..."
Дети чуть не падали с ног от усталости и голода. Тепло
пещеры, сам ее вид - с отблесками, пляшущими по стенам, шкафам,
чашкам, тарелкам и по гладкому каменному полу, словно в
деревенской кухне - придавал им новые силы. И все же они
задремали в ожидании ужина. А принц Рилиан, собрав вокруг себя
самых пожилых и мудрых карликов и говорящих зверей, рассказывал
им о своих приключениях. Теперь все стало ясно: и как злая
колдунья (несомненно, из той же породы, что та Белая Ведьма,
которая в незапамятные времена наслала на Нарнию великие холода)
замыслила свое черное дело, поначалу убив королеву, а потом
заколдовав и самого Рилиана, и как вела она подкоп под Нарнию,
собираясь захватить ее и править с помощью принца, и как он даже
не подозревал, что страна, где он должен был стать королем (а на
самом деле - рабом колдуньи), - его родина. А из рассказа о
приключениях детей они поняли, что она была в сговоре со злыми
великанами из Харфанга.
"Урок же из этого, ваше высочество, можно извлечь такой, -
сказал самый старый карлик. - Цели у этих северных колдуний
всегда одинаковые. Но в каждом столетии действуют они разными
способами.
Глава ШЕСТНАДЦАТАЯ
РАНЫ ЗАЛЕЧЕНЫ
Проснувшись наутро в пещере, Джил на одну страшную секунду
почудилось, что она снова в Подземье. Но стоило ей заметить, что
она лежит на вересковом ложе, укрытая меховым плащом, что в
каменном очаге играет веселое, будто только что разожженное
пламя, а в устье пещеры льется утреннее солнце, как она сразу
вспомнила всю счастливую правду. Чудный был ужин вчера, когда
пещера была набита битком, и ничего, что они заснули, не
дождавшись конца. Она смутно помнила шипение и восхитительный
запах сосисок, которых было прямо-таки несметное количество. И
не тех противных и длинных, состоящих наполовину из хлеба и
соевой муки, а самых настоящих, из мяса, с перцем, толстых,
огненно-горячих, со шкуркой, самую малость обгоревшей. А еще
подавали огромные кружки пенистого шоколада и жареную картошку,
и каленые орехи, и печеные яблоки, нафаршированные изюмом, и
мороженое, чтобы освежиться после горячего.
Джил присела и огляделась. Лужехмур и Юстас спали неподалеку.
- Эй вы, вставать не намерены? - крикнула она.
- Шу! Шу! - раздался голос откуда-то сверху. - Пора ложиться.
Пора отдохну-уть. Ту-у!
Батюшки! Джил вскинула глаза и увидала большой пушистый ком
перьев, взгромоздившийся на старинные стенные часы в углу
пещеры. - Да это же наша Сова!
- Угу, угу! - зашумела сова, высовывая голову из-под крыла и
открывая один глаз. - Я прилетела часа в два и привезла послание
для принца. Мы узнали, что он свободен. И он уже отправился в
пу-уть, ух-тух! Спешите за ним. Всего доброго! - И ее голова
вновь исчезла в перьях.
Поскольку никаких надежд разузнать у совы что-то еще не было,
Джил встала с постели и начала искать, где бы ей умыться и
позавтракать. Но тут в пещеру вошел, цокая козлиными копытами по
каменному полу, маленький фавн.
- А! Ты проснулась, наконец, дочь Евы! - сказал он. -
Поскорее разбуди сына Адама. Через несколько минут вам нужно
отправиться в дорогу. Два кентавра любезно согласились доставить
вас верхом в Кэр Параваль. - Понизив голос, он добавил, что
ездить на кентавре - неслыханная и небывалая честь. - Я никогда
не слыхал, чтобы кентавры кого-то возили. Нельзя заставлять их
ждать.
- Где принц? - спросили Юстас и Лужехмур, едва проснувшись.
- Отправился встречать отца в Кэр Параваль, - отвечал фавн,
которого звали Оррунс. - Корабль его величества должен с минуты
на минуту прибыть в гавань. Кажется, король повстречал Аслана -
не знаю, во сне или наяву - еще не успев отплыть далеко, и лев
велел ему отправляться назад, обещав, что потерянный сын будет
ждать его в Нарнии.
Юстас уже встал и вместе с Джил помогал Оррунсу готовить
завтрак. Лужехмуру было велено оставаться в постели. К нему
должен был прийти кентавр Облакон, знаменитый лекарь, чтобы
осмотреть его обожженные ступни.
- Ага, - сказал квакль не без удовлетворения. - Не удивлюсь,
если ногу придется по колено отрезать. Наверняка лекарь захочет
именно этого! - В постели, впрочем, он остался с радостью.
На завтрак подали яичницу с гренками. Юстас набросился на нее
так, будто это не его среди ночи накормили обильным ужином.
- Слушай, сын Адама, - фавн уважительно посмотрел на набитый
рот Юстаса, - пожалуй, не стоит ТАК УЖ страшно торопиться. Я
думаю, кентавры еще не успели позавтракать.
- Неужто они так поздно встали? - спросил Юстас. - Уже ведь,
небось, одиннадцатый час.
- Что ты, - отвечал Оррунс. - Они встают до зари.
- Так чего же они ждали своего завтрака так долго?
- Они и не ждали. Они начали есть, как только встали.
- Ну и ну! Сколько же они пожирают за своим завтраком?
- Разве ты не понимаешь, сын Адама? Ведь у кентавров два
желудка, человеческий и лошадиный. И оба, конечно, требуют еды -
каждый своей. Так что первым делом они едят кашу, почки, омлет с
грудинкой, бутерброды с ветчиной и мармелад, запивают все это
пивом и кофе, а потом заботятся о своих лошадиных желудках:
часок с чем-то пасутся, заедают свежую травку пареными отрубями
и овсом, а под конец получают пакет сахару. Вот почему
приглашать к себе кентавра в гости - очень серьезное дело.
