- Впустите! Десять суток гауптвахты! Доложите командиру!
- Есть... - уже совершенно безумным голосом.
Заров вошел, не удержавшись от сочувственного взгляда на сержанта.
Тот, похоже, жалел, что не пристрелил его.
- Все правильно, Рашид Гулямович? - спросил генерал.
- Да... лучше, - Визирь кивнул Ярославу. - Садись. Мы с товарищем
генералом обсуждаем... что?
- Как уничтожить террористов! - генерал снова вскочил.
- Группа небольшая, но крайне опасная, - смягчая тон, продолжил
Визирь. - Наемный убийца. Его любовница. Вероятно - у них есть заложники,
которых они готовы убить в любой момент. Двое детей. Понимаете всю
серьезность ситуации?
- Мы возьмем их живыми, - отрапортовал генерал.
- А вот этого не надо. К чему лишние жертвы, товарищ генерал?
Негодяев надо уничтожать. Это ваш долг!
Глаза генерала были даже не стеклянными. Мутными, как застывший
силикатный клей. Долго Визирю пришлось его ломать, слишком высоко он
стоял, слишком привык верить в свою Власть.
Зато теперь все позиции определены.
В руках Визиря - не старый военный чужой армии, а бригада
специального назначения, имеющая в Москве право на все. Разве что Кремль
они не вправе штурмовать.
Но туда Визирь войдет и так. Законно.
Если Мария и Илья хотели связать Посланнику Власти руки - они
просчитались. Очень сильно просчитались.
- Давайте подумаем, - сказал Визирь. - Давайте обсудим ситуацию. Мы
одного хотим - порядка в столице. Какими силами располагаете, Юрий
Дмитриевич?
4
В центре давно уже строили по-другому.
Огораживали площадку крепким забором, натягивали какую-то
синтетическую пленку, превращая недостроенный дом в подобие новогоднего
подарка.
Здесь все оставалось по старому. Как десять, как двадцать лет назад.
Впрочем, этого Кирилл не знал - его опыт не уходил так далеко. Они
забрались на стройку через дыру в ограде, остановились, оглядываясь.
Четыре двенадцатиэтажки были почти готовы. В двух дальних даже были
вставлены рамы со стеклом.
- Туда пойдем? - спросил Кирилл. Ему было холодно, ветер и моросящий
дождик давно уже пробили тонкую куртку, выстудили его до костей. Хотелось
крыши над головой, стен вокруг...
- Нет, там рядом сторож, - Виз потянул его за руку. - Бежим,
заметят...
Кирилл не спорил, хоть и не верил, что кто-то заметит их в вечерней
темноте, среди бетонных блоков и мусора. Два слабых прожектора на крыше
одного из домов высвечивали ворота и вагончик рядом. Там, наверное, и
сидел сторож. Пил чай, смотрел по какому-нибудь древнему телевизору
новости или мексиканский сериал...
- Да пошли...
Они забежали в подъезд - дверь была прикрыта, но не заперта.
Нахлынула темнота - сквозь узкие проемы окошек свет почти не пробивался.
Виз упрямо шел вверх, скользя рукой по перилам. Один раз, на площадке,
тихо воскликнул:
- Блин, лифтовая шахта открыта! Кирилл, не грохнись!
Кирилл прижался к стене. Они поднялись до третьего этажа, Виз помялся
секунду, потом стал дергать двери квартир.
- Закрыто? - спросил Кирилл. Ему почему-то захотелось, чтобы ни одна
дверь не поддалась. Лучше болтаться на вокзалах, где много людей. В парке
каком-нибудь, спрятаться в беседке и продремать до утра. Но не здесь, в
недостроенном доме.
Если бы Кирилл попробовал сформулировать причину, это не заняло бы
много времени.
Эти бетонные пещеры готовились стать Домом. Впустить в себя тысячу
людей, детей и взрослых, семейных и одиноких, злых - и не очень. Стать
местом смеха и ссор. Превратиться в маленькие клеточки-крепости чужого
уюта и ревнивой любви.
Здесь будет то, что он потерял навсегда.
И ночевать здесь - словно заглядывать в чужие окна.
Но Кирилл не хотел об этом задумываться.
- О, есть!
Виз нашел-таки незапертую дверь. Может быть ему повезло. Может быть -
он уже начинал чувствовать, где можно найти пристанище. Этим умением
сполна обладают бомжи и беспризорники. Обычно оно приходит не сразу, лишь
к тем, кто продержится первые полгода-год.
Но Визитер очень быстро учился.
Электричества в квартире, конечно, не было, хотя Кириллу и
показалось, что в прихожей на шнуре болтается лампочка. Вытянув руки они
добрели до оконного проема, заглянули вниз.
В вагончике сторожа горел свет. В занавешенном окошке мелькали тени -
кто-то там расхаживал. Кирилл подавил всхлип. Все. Забыть. Это уже не его.
Раньше, возвращаясь поздно домой, он смотрел на такие вот огоньки в окнах
контор или магазинов с легким снисхождением - кому-то приходится
довольствоваться казенным уютом вместо домашнего тепла. Теперь наоборот -
обшарпанный вагончик, продавленная железная койка и горячий чайник будут
казаться ему недоступным раем.
- Кирилл, не хнычь! - строго сказал Визитер.
- Виз... мы где спать будем?
- Сейчас придумаем. Блин, почему тут линолеум, а не паркет!
Муниципальный дом, точно... А на линолеуме не поспишь, простудимся. Пошли.
Во второй комнате тоже было пусто и холодно. Окно выходило не на
стройплощадку, а на соседние дома, давно уже заселенные, обжитые. Почти
все окна светились.
- Так, помогай, - деловым тоном сказал Визитер.
Даже вдвоем они возились минут пять, прежде чем смогли снять с петель
дверь между комнатами.
- Держи! - завопил Виз, когда дверь стала оседать на него.
Они кое-как избежали шума. Все-таки картон, наколоченный на доски,
это не слишком тяжело даже для мальчишек. Опустили дверь на пол, отволокли
в угол, подальше от окна. Сюда почти не задувало.
- Класс, - бодро сказал Визитер. - Если бы еще ручку оторвать, места
было бы больше...
Он скинул куртку, положил ее на дверь. Объяснил:
- А твоей - укроемся. Еще не очень холодно, можно пару ночей
продержаться.
Кирилл послушно снял куртку, присел, зачем-то стал расшнуровывать
кроссовки.
- Дурак, - беззлобно сказал Визитер. - Разуешься, так точно
простынешь.
- Виз, а что остальные делают?
- Утром узнаю.
- А все-таки?
- Ну, Визирь с полковником и писателем водку пьют, наверное. А Мария
с киллером трахаются.
Обычно от подобных слов Кириллу становилось не по себе. Как ни
смешно, но он совсем недавно более-менее четко узнал детали этого
процесса. И если раньше мог рассказывать неприличные анекдоты весело и
бестолково, словно решал уравнение с иксом и игреком, суть которых не
слишком-то и важна... мало ли почему любовник был голым, когда муж приехал
из командировки, может, он мыться собирался... то теперь стал запинаться и
краснеть от подобных разговоров.
Сейчас, однако, слова Виза не вызвали никаких эмоций. Визирь и Заров
водку пьют, Мария и киллер сексом занимаются. Какое это имеет значение,
когда собираешься ночевать на снятой с петель двери, в комнате, где даже
нет рам в окнах.
Наверное, он повзрослел.
- Давай спать, - сказал он.
- Угу. Ой, подожди, я пирожки из куртки вытащу, а то раздавим!
- Кажется, я их уже раздавил, - признался Кирилл.
5
Утром на даче осталось человек пятнадцать. Охрана, приданная Визирю
генералом. Может быть, спецназовцев и удивляло происходящее, но они по
этому поводу не высказывались. Постягивали свои маски, расползлись по
помещениям. Семен, бледный и невыспавшийся, объяснял им какие-то
профессиональные детали, водил по территории. В саду, там, где нашли
мертвую девушку, расстрелянного пса и еще живого Рината, возились трое
криминалистов. Тела, конечно, увезли.
Ярослав завтракал с Хайретдиновым, в его кабинете. Столик у камина
был слишком низким, приходилось нагибаться, но Визирь явно не хотел
покидать этой комнаты. Он был молчалив и озабочен. Сухо сообщил, что
киллер и Мария в четыре утра покинули гостиницу и сейчас могут быть где
угодно. С финансами у них проблем не возникнет. Визирь уже знал адрес
Карамазова и сообщил его генералу, но вряд ли обыск и засада хоть что-то
дадут.
Противники видели их ходы столь же четко, как и Посланник Власти -
их.
Мальчишки, по словам Визиря, ночевали на какой-то стройке.
Единственным интересным фактом Хайретдинов посчитал то, что у них почти
нет денег. Если они не удержатся и пообедают, то, - Визирь в меру грустно
улыбнулся, - к вечеру уже не смогут проехать на метро.
Заров молча ковырял яичницу с беконом. Кажется, Хайретдинов и не
собирался гоняться за детьми. Предоставил их жизни, что, в общем-то, было
столь же безотказно, как пуля.
Зато - давало иллюзию непричастности.
- Ярослав, нам надо торопиться, - хмуро сообщил Визирь. -
Произошедшее уже вызвало шум. Мне надо начинать... работать с верхами.
Иначе потеряю темп.
- И что?
- Сегодня-завтра надо прикончить гадов.
- Как?
- Не решил еще. Придумай, ты же писатель, - Хайретдинов хохотнул. -
Да, мне звонил редактор "Барельефа". Что за хреновину ты вчера говорил? О
подготовке моей предвыборной программы?
- Страховался.
- А... Фотографии тебя, садящегося в мою машину... Я попросил
прислать их мне.
Заров не особенно удивился. Но все же он вчера пробовал обеспечить
свою безопасность. Пытался играть в чужие игры.
- Что будем делать с твоим Посланником?
Ярослав вскинул голову.
- С телом, что будем делать?
- Не знаю...
- Ага. Товарищ Хайретдинов должен решать миллион дел одновременно...
Тебя не очень огорчит безымянная могила?
- О чем ты, Визирь?
- Посланника оденут в лохмотья и подвесят в лесопарке. Бомж,
покончивший с собой - ничего интересного для милиции. Смерть явно от
самоповешения, кого искать-то? Физиономии твоей в розыске нет, заявлений о
пропаже человека не поступало... Через неделю все о нем забудут.
Заров молчал, глядя в сосредоточенное лицо Визиря. Квартира снята на
его документы. Через пару дней тело начнет вонять.
- Это сложно сделать, Визирь?
- Практически - как заказное убийство. По цене. Будешь мне немного
должен, - Визирь кивнул, как бы принимая решение. - Если хочешь, место
захоронения потом узнаем. Сможешь навещать, цветы носить.
Наверное, еще неделю назад он влепил бы Хайретдинову в морду.
Не за само предложение, конечно, за цинизм. Теперь - нет.
Наверное, он постарел.
- Как знаешь, Визирь.
- Давай о серьезном поговорим. Как ловят щуку?
- На живца.
- Правильно. У нас есть две щуки и два малька. Как поступим?
Он и впрямь постарел...
- Рашид, это бред. Мы не знаем, где Мария с Ильей, и где мальчишки.
- Зато они знают, где мы находимся. И попытаются связаться,
наверняка. Можно вывести их друг на друга.
- Они тебе не поверят.
- Мне - нет.
Заров почувствовал, как холодеет в груди. Почти привычно, почти не
больно.
- Ярослав, я не прошу тебя брать пистолет и геройствовать. Прошел
момент, когда это было нужно. Теперь придется играть по-крупному.
Понимаешь? Мы будем оставлять следы, зацепки, улики. Но если я
сосредоточусь на главном, то уже через месяц стану неуязвим. Мы займемся
нормальной, честной, правильной работой. И принесем достаточно много добра
миру.
- Достаточно много - чтобы забыть?
- Вот на это не надейся, дорогой. Забыть ты не сможешь, ничего и
никогда. У жизни кнопки "удалить" не существует.
- В прошлый приход ты сказал бы - "ластика не существует".
- Все меняется, Ярослав. Решай. Мне еще нужно договориться о твоем
Посланнике.
Это не было шантажом, просто информацией. Визирь не собирался опекать
