Ярослав. - Конечно. Но их я боюсь. А тебя - нет.
- Ты не можешь не бояться!
Заров покачал головой. Почувствовал, как гнется тело под рукой.
- Высота, девочка, - он ждал, что в голосе прорежется ненависть, но
для нее уже не осталась места. Только усталость. - Двенадцать этажей.
Каждый заглянет в твои глаза. И ты узнаешь эти взгляды.
- Ты недостоин жить! - она завизжала, выдираясь из его рук, но он
удержал Посланницу Добра, медленно-медленно наклоняя ее над краем. - Вы
все - недостойны жить!
- Конечно. Несправедливо, что уж поделать, - он даже смог улыбнуться
ей. - Добро - такое славное оружие. Такое сильное.
Заров запрокинул голову. Что-то мокрое коснулось лица. Капля дождя
или снежинка. Еще одна.
Все-таки - снег.
- Надо пройти очень долгий путь, Мария. Чтобы не бояться - ни добра,
ни зла. Но ты этого не поймешь. Твой путь будет быстрым.
Он заглянул в ее глаза.
- Лети, девочка.
12
Снег, снег, снег...
Еще слабый, еще тающий в липкой грязи луж, еще неспособный победить.
Заров обогнул бетонные блоки, разбросанные вдоль здания. Ржавые петли
арматуры уже затянул иней. Он прижался лбом к шершавому, ледяному бетону,
постоял, ожидая, пока уймется боль.
Но болело слишком глубоко внутри.
- Слава, - прошептал он. - Слава, ты об этом говорил? Да?
Что он увидел в свой последний вечер, что представил? Как угадал
победу - если это и впрямь победа?
- Все-таки - не она, - сказал Ярослав. - Уже немало, ведь верно?
Снег все падал, и тишина сгущалась, близилась к той грани, за которой
он мог бы - услышать. Но еще многое было не доведено до конца, и не было
времени вслушиваться в шепот из-за грани. Заров обогнул бетонные надолбы,
скользя по подмороженной грязи, приблизился к телу.
Мария смотрела в небо. Глаза были открыты, снежинки таяли на лице - и
казалось, что Посланница Добра плачет. Пика арматурины, прошедшей сквозь
живот, глянцевито поблескивала в свете заходящего солнца.
- Нам не нужна _т_а_к_а_я_ любовь, - сказал Заров. - Уноси ее с
собой... в ад.
- Так уверен, что она пришла _о_т_т_у_д_а_?
Ярослав обернулся.
Илья Карамазов держал пистолет опущенным, не целясь, но в этой хватке
было слишком много легкости и спокойствия.
- Уверен, - Ярослав посмотрел ему в глаза. - Ты в этом еще убедишься.
Карамазов заулыбался.
- Наверное. Но ты - раньше, можешь не сомневаться. Где Визирь и
мальчишки?
Ярослав пожал плечами.
- Ищи.
Карамазов поднял пистолет, покачал дулом, словно решая, куда
стрелять. Тихо засмеялся:
- Боишься, писатель...
- Да.
- Какое это ощущение - стоять под дулом?
- Неужели самому не приходилось?
- Так - нет. Расскажи, ты ведь умеешь.
- Холодно, - просто сказал Заров.
- И все? - Карамазов казался разочарованным.
- Мышцы напрягаются. Словно надеешься отразить пулю.
На лице Ильи отразился легкий интерес.
- Забавно. Не щурься, я не стреляю в голову.
- Может быть - еще и улыбнуться?
Карамазов засмеялся-закашлялся, отступая.
- Остряк... Иди вперед. И не оглядывайся.
Заров не шелохнулся.
- Иди-иди, - добродушно сказал Карамазов. - Я не собираюсь стрелять в
спину. Мне нужен щит, и ты им поработаешь.
- Куда идти?
- Пока - вокруг дома. Медленно, прогулочным шагом.
Заров развернулся. Между лопатками тут же возник щекочущий холодок.
Но Илья действительно не стрелял, шел следом, шагах в пяти, только грязь
чавкала под ногами. Проходя мимо тела Марии, он на мгновение остановился -
и Заров услышал легкий хлопок. Он даже не сразу понял, что это был
выстрел. Лишь через пару секунд, когда бояться стало поздно.
- Не наложил в штаны? - полюбопытствовал Илья. - В нашем деле
необходим контроль. Особенно с такими дамочками.
- Тебе ее абсолютно не жалко? - замедляя шаг спросил Заров.
- Жалко. Она мне очень помогла, - в голосе Ильи сквозила теплота. -
Но ты понимаешь, Ярослав, тут ведь сопли неуместны. Слишком большие
ставки. Побыстрее, хорошо?
Они шли по стройке, и Заров непроизвольно цеплялся взглядом за каждую
мелочь. Строительный вагончик, почему-то покрашенный в бледно-розовый
цвет, гора обугленных досок, старый сломанный будильник, высунувший из
лужи смятый бок. Длинная лента застывшей смолы, сползающая по стене дома и
растекшаяся жирной кляксой. Делянка сверкающих осколков, торчащих из земли
- их и нарочно так не воткнешь, словно кто-то засеял стеклом усталую
городскую почву, и та, благодарная, отозвалась диковинным урожаем.
Его мир, его исток, его последняя арена.
Города, что созданы для съемок "Сталкера", земля, что охотнее всего
родит стекло, люди, готовые дарить свою правду, единственно верную и
любимую, всему миру.
Он уже об этом не расскажет. Не успеет рассказать.
Может быть, смогут другие.
Они завернули за угол.
- Стой, писатель, - сказал Илья.
Он подчинился, поднимая голову, вглядываясь в вечерний сумрак.
Мальчишки стояли у стены, упираясь в нее руками, сейчас - абсолютно
одинаковые, неотличимые друг от друга. Визирь, со своим маленьким
пистолетом, прохаживающийся в сторонке.
Все-таки захотел лично поставить точку...
- Хайретдинов! - негромко позвал Илья. Визирь дернулся, оборачиваясь,
но, видно, понял, что соревноваться в скорости с Посланником Тьмы не
стоит. Медленно опустил руку с оружием. - Вот так, - одобрил Илья. Он даже
не потребовал бросить пистолет - словно его забавляла сама мысль о попытке
сопротивления.
Мальчишки даже не шелохнулись.
- Иди к ребятишкам, - сказал Карамазов. Ствол ткнул Ярослава под
лопатку, и он подчинился. Встал между Кириллом и Визитером, оперся о
стену. Илья носком ботинка пнул его по ступням, раздвигая ноги. Поза стала
неудобной, безвольной. В такой позе не слишком-то подергаешься. Ярослав
скосил глаза влево, вправо. Поймал взгляды обоих мальчишек.
Черт, кто же из них - кто?
Карамазов за спиной медленно двигался, явно в поисках той точки,
откуда сможет контролировать всех четверых. Остановился и сказал,
удовлетворенно и успокоенно:
- Ну что, Визирь? Будем прощаться?
13
Вечер сгущался, словно над городом щедро плеснули темнотой, и та
сочилась вниз, на ощетинившиеся светящимися окнами дома, на торопливо
разбегающихся людей, на заброшенную стройку с тремя оставшимися
Посланниками.
- Не ошибись, Илья, - Хайретдинов казался спокойным. - Ты можешь
застрелить меня, но выживешь ли сам?
- О чем ты, Визирь?
- Через десять минут здесь будут сотни людей. Территория уже
оцеплена.
- Ты лжешь.
- Нет, Илья. Я не переоценивал своих возможностей. Одно дело -
прикончить мальчишек и писателя, другое - справиться с тобой и Марией.
- Писатель с ней справился.
Заров почувствовал, почти физически, что оба Посланника смотрят на
него. Спина взмокла.
- Неужели? - в голосе Визиря появилось любопытство. - Вот уж не
ожидал!
- Визирь, пора.
- Подожди! Ты не сможешь уйти без меня!
- Может быть, но выхода нет. Альянсы с тобой невозможны. Ты - Власть.
Железные законы и колючая проволока. Приказы и подчинение. Праздничные
демонстрации и живые панно на стадионах. Все как один. А я... - Карамазов
тихонько засмеялся, - я - свобода. Хаос. Право каждого на все.
Ярослав пошевелился, чуть-чуть, стягивая куртку к груди, обнажая
пистолет, заложенный за ремень. Посмотрел на мальчишек.
Они увидели.
Кто же из них - кто?
- Илья, есть один путь к согласию...
- Ты просто тянешь время.
Мальчишки протянули руки, синхронно, но один чуть замешкался,
заколебался, касаясь оружия, и тогда пистолет взял второй. Вытянул, прижал
на мгновение к животу, пальцы скользнули по металлу, отыскивая
предохранитель. Потом медленно повернулся.
И застыл.
Карамазов хохотал.
- Шевеления в строю! Визирь, у ребенка больше отваги, чем у тебя! А,
Визирь? Тебе не стыдно?
- Ты не сможешь уйти!
Заров подтянул ноги, выпрямился, повернулся. Плевать. Хватит стоять,
распятым на бетоне.
Хайретдинов, бледный и взмокший, все же казался торжествующим.
- Ты сдохнешь, Посланник Тьмы! Сдохнешь, нафаршированный свинцом!
Давай, убивай меня и детей - и попробуй вырваться из кольца!
- Мария указала мне один путь... хороший путь, - Илья оставался
спокойным. - Когда не можешь победить сам - продолжи себя. Продолжи себя в
другом.
Он выстрелил - дважды, как бы и не целясь, но Визирь качнулся,
недоуменно опустил голову, вглядываясь в пробитое на груди пальто.
Медленно поднял руку с зажатым в ней пистолетиком, словно пытаясь заткнуть
металлом раны.
- Вот как все просто, Визирь. Стоит появиться человеку - который не
верит во Власть - и она кончается.
Хайретдинов осел на колени, потом завалился на бок. Так в дешевых
фильмах умирают старые актеры, боящиеся резких падений.
Рашид Хайретдинов, "Визирь", Посланник Власти, третий из оставшихся,
ушел из жизни.
- И нас осталось двое, - Карамазов отвернулся от Визиря. - Кирилл, ты
и впрямь собрался стрелять?
Мальчишка с пистолетом отступил на шаг.
- Я не буду тебе говорить, что это сложно, - Илья все так же стоял,
небрежно опустив оружие. - Это не так. Стоит лишь коснуться курка - и пуля
уравняет нас. А у тебя достаточно оснований меня ненавидеть.
Он медленно пошел к Кириллу.
- Но, все таки, я полагаю - ты не выстрелишь. Кроме простоты и
ненависти нужна еще и свобода.
Илья остановился в полуметре от Кирилла. Вытяни тот руку - он уперся
бы пистолетом в убийцу.
- Я убил твою мать, мальчик. Я сломал твою жизнь - навсегда. Лев
Толстой не осудил бы тебя за выстрел. Но...
Карамазов протянул руку, перехватил запястье мальчишки, вывернул,
заставляя уронить пистолет.
- Но кроме простоты и ненависти нужна еще и свобода...
Ярослав рванулся. Ему казалось, что это было очень быстро и
неожиданно. Он готовился к этому движению уже с минуту.
Карамазов встретил его одним-единственным коротким ударом, и Заров
согнулся, вцепившись в живот. Боль оказалась чудовищной, раздирающей все
тело, боль от небрежного движения профессионала, которым он не был.
Илья схватил его за волосы, подтягивая к себе. Прошипел:
- Остынь, писака!
Коленом - в пах. Даже не больно - нет больше места для боли. Заров
упал, скорчился, увидел, как поднимается пистолет, освещается на миг
зрачок дула, и пуля, ударившая в бедро, заставила его вытянуться,
скользнуть по липкой, грязной, снежной каше.
- Ну как, удалось отбить пулю? - с любопытством спросил Илья.
- Я... не успел напрячься, - прошептал Заров.
Карамазов уже утратил к нему интерес. Вновь повернулся к Кириллу,
растрепал ему волосы:
- Мальчик, ты старался...
Он ударил Кирилла в лицо, и тот вскрикнул, отброшенный к стене. Осел,
прижимая ладони к разбитому носу.
- Это за тот пинок, у ограды, - сказал Илья. Поддел ногой валяющийся
на земле пистолет, тот скользнул, исчезая среди мусора. - Визитер! А ты
очень дисциплинированный.
Валяющийся в грязи Ярослав увидел, как мальчик медленно оторвался от
стены. Посмотрел на Илью - ничего, ничего, кроме ненависти, не было во
взгляде.
- Возвращайся домой, мальчик, - Илья шел к нему, так же спокойно и
неотвратимо, как к Кириллу минуту назад. - Возвращайся к своим черным
кораблям и космическим просторам...
Он подцепил Визитера за воротник, на мгновение Зарову показалось, что
