по 1965г. - главный архитектор г.Зеленограда. С 1935г. ведет
преподавательскую работу - сперва в МАРХИ, затем в Высшем
художественно-промышленном училище /бывш.Строгановское/. С 1971 г. по
наст. время заведует кафедрой архитектуры общественных зданий МАРХИ.
Основные произведения: жилой дом на Краснопрудной улице в Москве
/1933-1939, совм.с Ю.Мухаринским/; интерьеры Государственной библиотеки
им. В.И.Ленина /1940-1956/; Дворец культуры и науки в Варшаве /1955,
совм. с В.Богдановым, А.Великановым/; посольство СССР в Анкаре /1959,
совм. с В.Богдановым/; проект Центрального стадиона им. В.И.Ленина в
Лужниках в Москве /1956, совм. с А.Власовым, Н.Улласом, А.Хряковым/;
проект г.Зеленограда /1958-1965, совм. с Э.Биксоном, И.Замятковским,
Д.Лурье, Б.Тобилевичем/; гребной канал в Крылатском в Москве /1973-1974,
совм. с В.Кузьминым, В.Колесником, В.Краснощековым, А.Ястребовым/;
универсальный спортивный зал "Дружба" на Центральном стадионе им.
В.И.Ленина в Лужниках /1980, совм. с Ю.Большаковым, В.Пантрягиным,
О.Солоповым, В.Тарасевичем/.
Работы в метро: наземный вестибюль станции метро "Hовокузнецкая"
/1943, совм. с В.Гельфрейхом/; наземный вестибюль и станция метро
"Электрозаводская "1944, совм. с В.Гельфрейхом; наземный вестибюль и
станция метро "Парк культуры-кольцевая" /1949, совм. с Е.Марковой/;
станция метро "Смоленская" Арбатско-Покровской линии /1953, совм.с
Г.Яковлевым/.
Ряд научных теоретических работ.
ХУДОЖЕСТВЕHНЫЕ СВЕТИЛЬНИКИ МЕТРО 1943 - 1949 гг.
А.И.Дамский, инженер, дизайнер
В начале 1943 года, в разгар военных действий, вышло Постановление
ГКО о возобновлении строительства метро. Я был направлен в Метрострой на
завод № 8 для организации цеха по производству осветительною арматуры и
художественного литья. Создание этого цеха в условиях военного времени,
без оборудования и специального здания, без квалифицированных кадров
было делом сложным. Выбрали неотапливаемое помещение, служившее складом
мрамора. Рабочими были подростки, домохозяйки и старики. Опорой
коллектива стали слесарь-монтировщик высокой квалификации Федор
Терентьевич Дашков и молодой слесарь Исаичев. Позже я нашел
семидесятилетнего чеканшика Петра Ильича Исаева, мастера с прекрасным
художественным вкусом. С фронта, без одной руки, пришел на завод
литейщик Марков, с ним мы соорудили малую литейную печь, укомплектовали
оборудование для литья. Затем в цеху появился Иван Александрович
Гладков, замечательный лепщик, хорошо знавший формовочную работу для
цветного литья. В таком составе, работая по 10 часов в сутки, мы в конце
года уже монтировали светильники на станциях "Павелецкая" и
"Новокузнецкая".
За шестилетний период моей работы цех оснастил светильниками и
другими металлическими художественными изделиями 18 станций Московского
метрополитена и ряд архитектурных объектов другого назначения.
Я ведал не только непосредственно производством светильников, других
металлических изделий и их установкой на объектах, но также и
проектированием. В некоторых случаях эскизы светильников делали авторы
станций, в других - эскизы и шаблоны разрабатывались мною. Во всех
случаях я вел конструкторскую работу, монтаж и установку осветительных
приборов, консультировал архитекторов при разработке эскизов, совместно
с лепщиками моделей, чеканщиками и литейщиками добивался высокого
художественного качества изделий.
Первыми нашими объектами были станции "Новокузнецкая", "Павелецкая"
и "Автозаводская". Тогда метропоезда уже ходили от центра до
"Автозаводской", но без остановок на промежуточных станциях, где полным
ходом велись отделочные работы. Авторы этих станций В.Г.Гельфрейх,
И.Г.Таранов, Н.А.Быкова, А.Н. Душкин и другие активно помогали нам. К
концу 1944 года были закончены работы на "Бауманской",
"Электрозаводской", "Семеновской". Тогда же были сооружены и оборудованы
нашими изделиями новые входы на станции "Площадь Революции" и "Площадь
Свердлова" и переходы между ними, соединившие Горьковско-Замоскворецкую
и Арбатско-Покровскую линии, а также станции "Охотный ряд" и "Библиотека
им. В.И.Ленина".
Затем, уже в мирное время, были оснащены нашими светильниками и
другими художественными изделиями из цветного литья шесть станций
кольцевой линии - "Курская", "Таганская", "Павелецкая", "Добрынинская",
"Октябрьская", "Парк культуры".
В подземных сооружениях свет играет огромную роль. Поэтому
архитекторы сотрудничали в тесном контакте со мной даже тогда, когда
сами создавали проекты осветительной арматуры. Особенно дорога мне
работа на "Таганской", где я участвовал в проектировании станции в
качестве автора художественных и конструктивных проектов светильников.
Их было два типа: люстра центрального зала и люстра перонных залов. Я
стремился к созданию их образного единства с интерьером. Цветовое
решение светильников вторит колориту керамических панно центрального
зала, имеющих голубой фон и белые с золотыми люстрами изображения. В
люстрах для этого зала голубой глазурованный шар представляет собой как
бы вазу, из которой растут крупные золотые стилизованные цветы. Шар
окружен венком из стеклянных рассеивателей. Они отражаются в шаре,
который получает также дополнительные блики от соседних люстр, что
увеличивает его декоративный эффект. В целом получилась нарядная /может
быть, даже излишне пышная/ форма, которую мне хотелось сделать
впечатляющим элементом интерьера, органически связанным с ним.
В единстве с замыслом зодчего решались и осветительные приборы на
станции "Октябрьская" /ранее "Калужская"/. В ее стилистике автор
Л.М.Поляков творчески использовал черты русского классицизма. Строгость,
торжественность и монументальность общего композиционного решения
станции отвечали настроениям трудного, но победного времени и оказали
влияние на образный характер светильников, в разработке которых я
участвовал в качестве соавтора Л.М.Полякова. За основу формы наших
светильников был принят факел /"Факел Победы" - говорил Леонид
Михайлович/ - крупномасштабный элемент из белого /молочного/ стекла в
строгой, построенной на сочетании черного с золотом, отделке.
В образе люстры для вестибюля станции мы стремились к легкости и
изяществу. Она была исполнена в виде кольца /диаметр 4 метра/, несущего
4 группы по 4 факела - той же формы и того же размера, что и настенные
светильники. Кольцо висело на 4-х бронзовых литых цепях. Можно только
выразить сожаление о том, что люстру сняли и таким образом нанесли
ощутимый ущерб выразительности архитектурной композиции вестибюля и
станции в целом.
Был случай, когда наш цех имел касательство и к скульптуре
метрополитена. Это случилось вскоре после окончания войны, когда из
"эвакуации" возвратились бронзовые статуи для станции "Площадь
Революции" скульптора Матвея Генриховича Манизера. Нам была поручена их
реставрация. Ужасное зрелище увидел я тогда в депо метрополитена.
Разрозненные части скульптур - головы, туловища, руки, оружие и другие
детали - лежали в общей куче на платформе. Много терпеливого труда и
умения литейщиков, чеканщиков и других мастеров нашего цеха
потребовалось для их восстановления. Все статуи тщательно осматривал и
принимал автор. Работа облегчалась тем, что каждая скульптурная
композиция повторялась четырежды, поэтому всегда находилась хотя бы
одна, по которой исправлялись остальные. По вечерам готовые скульптуры
забирали для установки их ночью на станции.
В первые послевоенные годы цехом художественного литья было создано
большое количество архитектурных светильников не только для станций
метро, но и почти для всех вокзалов Москвы, для оперного театра в
Ташкенте /по эскизам А.В.Щусева/, для здания ЦК партии, для
восстановленного здания Днепрогэса и ряда других не менее важных
архитектурных объектов. Общий патриотический подъем, столь характерный
для того победного времени, оказал свое плодотворное воздействие и на
нашу деятельность в области метростроения.
Дамский Абрам Исаакович, 1906-1988, кандидат архитектуры, инженер,
художник-дизайнер, участник Великой Отечественной войны. В 1929 г.
окончил ф-т обработки дерева и металла Вхутемаса. С 1939 г. по 1941 г.
работал в Управлении строительства Дворца Советов. С 1943 г. по 1949 г.
работал в Метрострое. С 1949 г. по 1956 г. - в архитектурной мастерской
Министерства строительства СССР. 1956-1984 гг. - ведет научную работу в
МHИИТЭП ГлавАПУ и Москвы. Автор многих теоретических трудов по вопросам
искусственного освещения и цвета в интерьере и городской среде.
Основные теоретические произведения: А.И.Дамский. Осветительная
арматура. М., 1947; А.И.Дамский. Светильники для жилых и общественных
зданий массового строительства. М., 1962; А.И.Дамский. Электрический
свет и архитектура города. М., 1970.
Работы в метро: светильники на станции "Таганская" (1950);
светильники на
станции "Октябрьская" (1950, совм. с Л.Поляковым); типовые светильники
для подсобных помещений ряда станций московского метро.
С ЛЮБОВЬЮ К РУССКОЙ АРХИТЕКТУРЕ
Л.Павлов, архитектор.
Древнерусской архитектурой я был увлечен с молодости. Считаю, что
как русский художник я обязан развивать традиции отечественного
зодчества. Когда я работал над станцией метро "Добрынинская", меня
особенно волновала Владимиро-Суздальская архитектура. И сейчас считаю,
что в древнерусском зодчестве это самый зрелый, самый могучий период.
Постройки возводились из белого камня, на большой высоте было
строительное искусство.
Занимаясь проблемой пропорций, я открыл для себя удивительные законы
пропорциональности русской архитектуры. Hапример, изба - она вписывается
в куб, каждая из сторон которого имеет три сажени. То есть, получается,
что сторона избы имеет размер, равный одной миллионной радиуса Земли. А
в основе объема церквей чаще всего лежит куб, каждая грань которого
равняется шести саженям, что составляет одну миллионную диаметра Земли.
Выходит, если в церковь Покрова на Hерли вписать шар, он будет моделью
земного шара в одну миллионную его истинной величины. Таковы мои
наблюдения. А вот что означает эта связь с глобальными пропорциями -
инстинктивную догадку или сознательный рассчет, - сказать не могу.
Я часто ездил во Владимир, изучал архитектурные памятники. Когда
начал размышлять над образом станции, тоже поехал туда - к церкви на
Нерли. Добрался на место поздно вечером. На ночь сторож устроил меня на
колокольне, где был сеновал. Уснул я, вдыхая теплый запах сена, под
кваканье лягушек.
Проснулся рано, чуть-чуть брезжил свет. Перед моим взором, на фоне
прозрачного голубого неба, каким-то тяжелым, серым монолитом возникла
церковь. Я любовался ею... Вдруг она начала светлеть. Потом порозовела.
Потом стала желтой. Hа стенах появились тени от скульптурных рельефов,
очертились карнизы. Церковь как бы меняла форму, ее монолитность
исчезала. И наконец она стала ярко-белой, волнуя своей девической
красотой. Такая живая картина становления образа потрясла меня. Я понял,
что эта тема должна стать основополагающей для композиции
"Добрынинской".
В основу пропорций станции я положил пропорции храма Покрова на
