в войне...
- Попроси, пусть Амос как-нибудь тебе покажет свои медали. Он забыл
упомянуть о том, что я находился в той самой развалине, когда ее подбили.
Он меня вытащил...
- Ой, дедушка, как было бы замечательно, если бы ты прошел еще один
курс омоложения и показал бы им всем...
Генри посмотрел на тлевший кончик сигары.
- Ты что, хочешь, чтобы я принял предложение Бартоломью?
- Нет, конечно, не хочу! Я хочу, чтобы ты остался здесь и жил
долго-долго. Я просто хотела сказать, что...
- Ну ладно, я слегка преувеличил. Если я пройду еще один курс, может,
у меня и будет добрых пять лет... - он замолчал, посмотрел на часы на
стене - память о старом Марсе. - Уже поздно. Как там насчет того
грандиозного бала, на который ты собиралась с молодым Бартоломью?
- Я не пойду, - коротко ответила она.
- Что? Сегодня утром ты так спешила в Молл за платьем, что даже
завтрак не доела...
- Я не хочу идти.
- Погоди, дорогая. Из-за того, что партия Среднего Человека,
возглавляемая Бартоломью, не хочет, чтобы я был делегатом, не стоит лишать
себя удовольствия...
- Дело не в этом...
- Гм... Какую часть нашего разговора с сенатором ты подслушала
сегодня?
- Я слышала, как он сказал, будто ты что-то украл! Ему должно быть
стыдно.
- Он назвал Генри вором и ему это сошло? Хотелось бы мне играть с ним
в паре, с его-то везеньем...
- Итак, ты думаешь, что, встретившись с этим парнем, ты обидишь
старика? - Генри покачал головой и улыбнулся. - Грехи стариков не
распространяются на детей. Надевай свое бальное платье и отправляйся на
танцы, повеселись...
- Сынок Бартоломью не годится для такой девушки, как Дульчи, -
перебил его Амос. - Вечно прилизан, на руках ни царапины...
- Заткнись, Амос. Лэрри не хуже остальных молодых людей, получивших
изысканное воспитание... - Генри нахмурился. - Сегодня юношей другого типа
не существует...
- Лэрри и такая девушка, как Дульчи! Ты должен...
- Иди, Дульчи. Мы с Амосом хотим немного поговорить, - капитан сделал
паузу, чтобы откусить кончик новой сигары и раскурить ее, вдохнул дым и
строго взглянул на девушку. - Оставь драку нам, старикам. Думаю, что я
смогу справиться со старшим Бартоломью.
Звук турбомобиля Дульчи растаял вдали. Капитан Генри смотрел на
огонь, покуривая сигару. Неожиданно он вынул ее изо рта и швырнул в камин.
Амос искоса взглянул на него.
- Какую взятку предлагает сенатор? - спросил он.
Генри засопел.
- Десять процентов от шахты с драгоценными камнями, которую я спрятал
у себя в рукаве.
Амос присвистнул.
- С кем он разговаривал?
- Мне самому интересно было бы узнать.
- Итак, сенатор считает, что тебе кое-что известно, - Амос снова
присвистнул. - Слушай, а это идея, Генри...
- Ты слишком стар для идей, Амос. Наливай себе, подставь под ноги
скамеечку и придвинься к огню - вот и все твои заботы.
- Ты думаешь? В том, что подсовывает сенатор, что-то есть. Эти
сегодняшние сосунки... В них нет того, что нужно. Посмотри на сенаторского
сынка: играющий в теннис желторотик, с лицом младенца. Он и недели не
протянет в походе. А ты и я, Генри... - Амос подался вперед, глаза его
заблестели. - Мы могли бы отправиться туда и хорошо поживиться.
- Сколько тебе лет, Амос? - неожиданно спросил Генри.
- Что? Ну, я еще совсем мальчик - сто пятьдесят два.
- А сколько времени прошло после последнего омоложения?
- Сорок пять или сорок шесть... - глаза его по-прежнему горели. - О
чем ты говоришь, Генри. Мы не из тех, кто отправляется спать, когда
вечеринка еще не кончилась. Осесть и считать дни до похорон - какая чушь!
Я хочу рискнуть еще раз, капитан! Ясно, что я долго не протяну, но я хочу
снова испытать чувство голода, снова целовать девушек и подраться в
каком-нибудь баре...
- Забудь об этом, Амос. Ты слишком стар. Омоложение убьет тебя.
- Забыть! Как бы не так! Слишком стар! - Амос подскочил, как чертик
из коробочки, швырнул сигарету через плечо. - Я достаточно молод, чтобы
предпринять еще одну попытку.
- Успокойся. Если бы дело было только в силе духа, ты жил бы вечно.
Но в действительности все намного сложнее. Омоложение в твоем возрасте не
подействует. И этого не изменишь.
- Так ты собираешься сидеть здесь, в то время как горстка безбородых
юнцов приберет к рукам Коразон?
- Будь разумным, Амос. Мне не нужно и метра на Коразоне. Я имею
достаточно.
- Да, конечно. А как же девушка? Как быть ей?
- С ней все будет в порядке. Она умная девочка.
- Конечно, конечно... Она умная. Выйдет замуж за такого легковеса,
как мастер Бартоломью, и проведет остаток дней, стирая его шелковые носки,
в то время как он будет организовывать агитацию за статистически среднего
человека. Ты этого хочешь?
- Интересно, что привело тебя сюда сегодня, Амос? - Генри взглянул на
него, их глаза встретились.
Казалось, почти забытое чувство опасности разбудило сонный воздух
сада.
- Я стараюсь быть в курсе дел, капитан, - голос Амоса стал другим -
тверже, увереннее... - До меня доходят разные слухи. Я слышал, у сенатора
появилась идея-фикс: уговорить тебя на еще одно омоложение, а потом нанять
для нового похода.
- И что? - голос Генри был по-прежнему ровным и уверенным.
- А то, что у старика Бартоломью есть секретарь. Он любит выпить. Я
угостил его пару раз, и он разболтался...
- А не капнул ли ты пару капель чего-нибудь розового в его стакан,
Амос? - Генри не скрывал иронии.
- Мы не о том говорим, - сухо ответил Амос. - Я сказал тебе, этот
педик заговорил.
- Что бы он ни сказал, - слова Генри звучали, словно удары молота, -
это ничего не меняет!
Их взгляды снова встретились. Амос глубоко вздохнул.
- Генри, что там на Коразоне? - спросил он.
Капитан долго не отвечал. Затем взял еще одну сигару и яростно
откусил кончик.
- Иди к черту!
- Вот что, - ответил Амос холодным и ровным голосом. - Если бы речь
шла только о тебе, я бы сказал: ну и черт с твоей ненужной старой шкурой.
Но этот педик сказал, что это связано с Дульчи...
Генри выдернул сигару изо рта и запустил ее в камин.
- Ты сегодня переводишь слишком много хорошего импортного курева, -
заметил Амос. - Ладно, больше ничего не скажу. Только мне помнится, ты
раньше умел улаживать дела и находить компромиссные решения. Хотя тебе
это, кажется, не приносило пользы до тех пор, пока ты не начал подходить к
решению сложных вопросов с позиции выгоды.
Генри пристально посмотрел на собеседника.
- Бартоломью не неуязвим, ты прекрасно это знаешь, - тихо продолжил
Амос. - Если он забросил крючок на Дульчи, может, я смогу кое-что
разнюхать о его сыночке...
Генри неожиданно выпрямился. Амос резко замолчал, его горящие глаза
следили за капитаном.
- Коразон - настоящий ад, Амос, - задумчиво произнес Генри.
- Конечно, - согласился Амос, - все Пограничные миры - это ад, но мы
могли бы доставить себе удовольствие, усмирив его хоть чуть-чуть... - на
мгновение взгляд Амоса смягчился и стал мечтательным... - Еще одна
прогулка перед большой темнотой. Помнишь, капитан, что почувствуешь, когда
у тебя под ногами палуба, а ты, несмотря на все преграды, мчишься
вперед...
- Черт тебя бери, Амос, - тихо сказал Генри, и в его глазах появился
какой-то новый свет; он встал, выпрямил спину. - Может, мне и есть что
сказать старому Бартоломью.
Амос вскочил на ноги, громко расхохотался, похлопывая Генри по плечу.
- Вот это мысль, капитан! Пусть он напевает мелодию, слова к ней
придумаем мы!
Генри черкнул короткую записку Дульчи, положил ее на стол. Затем
приятели вышли через кухню в гараж. Капитан Генри скользнул за руль
низкого черного лимузина, запустил двигатель, понесся по дороге. Ночь была
ясной, высоко в небе повисла Хоуп - большая луна, а бледный диск маленькой
Дрим только показывался над верхушками тополей.
Генри выехал на прибрежную дорогу и помчался по пустому
гудронированному шоссе к светящимся башням Молла.
Сенатор Бартоломью в расшитом блестками халате стоял в дверном проеме
и переводил глаза с Генри на Амоса.
- Что случилось? - выдохнул он, остановив взгляд на высоком старике с
огрубевшим лицом и белыми жесткими коротко подстриженными волосами. -
Сейчас полночь...
- Сегодня ты приезжал ко мне, сенатор, и просил сделать для тебя
какую-то работу. Я здесь, чтобы ответить на твой вызов.
- Ты... согласен? - сенатор отступил назад, приглашая пришедших войти
и нервно приглаживая свои седеющие волосы. - Это просто замечательно!
Здорово! Но почему, во имя порядка, ты не сказал об этом днем?..
Генри обвел взглядом слабо освещенную, роскошно обставленную
гостиную.
- Я делаю это не во имя порядка. Я делаю это просто, чтобы сделать.
Думаю, что я подремал на солнышке достаточно, чтобы продержаться некоторое
время, а может, перспектива видеть твою постную физиономию, каждый раз,
когда мне что-либо необходимо в Молле, показалось мне слишком мрачной.
Какая разница? Я здесь.
- Да... - Бартоломью кивал, потирая руки. - Замечательная новость,
капитан. Я был уверен, что ты одумаешься, то есть я знал, что у тебя есть
чувство товарищества.
- Да, как в общественной бане! А теперь, прежде чем идти дальше,
давай проясним некоторые вещи. Во-первых, все делится пятьдесят на
пятьдесят.
Бартоломью подскочил, словно его чем-то кольнули.
- Послушай, разговор шел о...
- Половина моей правнучке, половина твоему сыну, - продолжал Генри.
Тяжелые брови Бартоломью полезли на лоб.
- Лэрри? - У него был ошарашенный вид.
- Мне не нравится идея работать на тебя, сенатор, а твой банковский
счет и так перегружен.
Бартоломью тяжело дышал.
- Я с самого начала думал только о будущем мальчика, но почему ты
проявляешь интерес... - он неожиданно замолчал, пристально посмотрел на
Генри, затем понимающе кивнул. - Ага, думаю, что понимаю. Твоя правнучка и
Лэрри.
- Пожалуй, тебе лучше на этом остановиться, - произнес Генри ледяным
голосом.
Бартоломью подергал лацканы своего халата.
- Очень хорошо, не будем болтать попусту. Но выгода будет подсчитана
после всех расходов, имей в виду!
- Отлично. Значит, соглашение достигнуто.
Бартоломью подергал себя за губу.
- Ты меня удивляешь, капитан. Я и не думал, что ты неравнодушен к
моему мальчику.
- Он заслуживает своей доли, сенатор, он ее заработает.
- Эй, Генри! - начал было Амос.
- Заткнись, Амос, это мое дело.
У Бартоломью перехватило дыхание.
- Послушай, - пробормотал он. - Ты ведь не хочешь сказать...
Капитан Генри кивнул.
- Хочу, хочу, сенатор. Ты что думаешь, что я отправлюсь туда один?
- Это что - дурацкая шутка?
Глаза Генри блеснули под белыми бровями.
- Ты хочешь, чтобы я отправился на Коразон. Я отправлюсь, но только в
том случае, если твой статистически средний сын отправится со мной.
Бартоломью вытирал лицо огромным расшитым цветочками платком. Швырнув
его на пол, он повернулся к капитану.
- Нет. Я тебе уже десять раз повторил. Бери любого другого человека,
но не трогай моего мальчика!
Генри повернулся к двери.
- Пошли, Амос. Я еду домой, в кровать, там мое место...
Сенатор бросился ему наперерез. Лицо его было пунцовым. Он поднял
палец и помахал им перед носом капитана.
- Ты думаешь, когда на карту поставлено благосостояние планеты, можно
устроить себе развлечение, выдвигая фантастические условия? Что за
