не было конкретной цели, но это не означало, что я должен здесь остаться.
Я просто не буду знать, где окажусь, если вообще что-то из этого
получится.
В Центре ходило немало жутких историй о несчастных, допустивших
ошибку во время скачка. Иногда их по кусочкам разбрасывало на десятки
станций, иногда они превращались в бестелесные голоса, взывавшие о помощи.
Поэтому пользоваться личным аварийным приводом разрешалось лишь в
чрезвычайной ситуации.
В качестве альтернативы можно было, конечно, устроить жилище и здесь,
на берегу, по соседству с динозаврами, и надеяться, что спасательная
группа прибудет раньше, чем я умру от жажды, рептилий, скуки или старости.
В общем, было над чем подумать.
Рядом со мной валялось несколько каменных обломков, из которых можно
было соорудить что-то вроде очага, поймать ящерицу и поджарить ее на
обед...
Нельзя сказать, что эта идея показалась мне особенно привлекательной,
но не хотелось отказываться от нее сразу. Приходилось выбирать: либо это,
либо риск эксперимента, провал которого предрекали все эксперты. Но, в
конце концов, куда спешить? Мне здорово досталось, но я все же остался
жив; ближайшие несколько дней мне голодать не придется. Можно даже
накачать воду. Ведь, может быть, взрыв станции где-то зарегистрировали, и
в этот момент спасательная команда готова броситься на помощь.
Почти совсем стемнело. Звезды мерцали в сгущавшихся сумерках, будто и
не случилось катастрофы в биографии Игоря Рэвела, оперативного агента
Центра Некса. Волны шелестели, отступая от берега, равнодушные к проблемам
прямоходящего двуногого существа, которое неизвестно почему покинуло свое
время и перенеслось на шестьдесят пять миллионов лет назад.
Мне же хотелось в туалет. Казалось бы, это совсем неуместно в данной
ситуации, среди песков прошлого, под вечными звездами, но жизнь брала
свое.
Затем я послонялся по окрестностям, пытаясь отыскать следы былого
очарования, вырыл в песке яму и улегся спать.
7
Пришел рассвет, а вместе с ним и динозавры. Я уже видел их раньше,
обычно издали: небольшие робкие существа скрывались из виду после первого
же прикосновения ультразвуковых лучей, которые Джард приспособил для их
отпугивания. Правда, я слышал, что еще до моего появления здесь случались
инциденты с крупными экземплярами, подходившими слишком близко, - их
приходилось пугать импровизированными трещотками. Все понимали, что твари
эти слишком глупы, чтобы представлять угрозу, следовало только не попадать
им под ноги и не оказываться среди листьев, которые они пожирали в
невероятных количествах.
Динозавров было три. Настоящие великаны, а тут ни ультразвука, ни
трещоток, только собственные голосовые связки.
Я вспомнил, как Доул, тоже оперативник, решив однажды поплавать, чуть
не попал в зубы ящеру, перехватившему его между океаном и станцией. Доул
отделался обычным случаем делириум тременс: чудовище протопало мимо, даже
не взглянув на него. Он был слишком маленьким, чтобы представлять интерес
для такого большого желудка.
Однако я не счел этот пример утешительным.
Трио, направлявшееся ко мне, представляло неизвестную нашим
современникам разновидность, которую мы нарекли королевскими шутами из-за
глуповатой ухмылки и ярких отростков, свисавших с черепа, подобно
побрякушкам. У них были страусиные ноги, вытянутая шея и огромное
количество зубов.
Я неподвижно лежал на песке, пытаясь изобразить валун, пока они, не
спеша топали ко мне, поблескивая под лучами солнца. Двух из них можно было
признать просто большими, а третий был настоящим гигантом. По мере их
приближения я все сильнее ощущал исходившее от них зловоние, все
отчетливее видел пурпурные и желтые полосы на боках... Вот уже стало
слышно хриплое, шипящее дыхание - огромным организмам требовалось
перерабатывать много воздуха. Я занялся подсчетом объема легких и
количества кислорода, необходимого на фунт веса, но бросил это занятие,
когда между нами осталось сто футов. С такого расстояния ясно доносилось
урчание огромных желудков, объем которых мне почему-то не захотелось
рассчитывать.
Гигант учуял меня первым. Он поднял голову. Холодный глаз,
напоминавший ведро с кровью, повернулся в моем направлении. Он фыркнул.
Затем вдохнул не меньше галлона воздуха. Пасть его открылась, и я увидел
ряды белоснежных зубов.
Он запыхтел, как паровоз, и бросился ко мне. Пришло время решать, и я
не раздумывал.
Вдохнув напоследок влажного океанского воздуха и окинув взглядом
пустое безразличное небо, песок и повеселевшее чудовище, уминавшее его на
ходу, я набрал аварийный код.
Пейзаж расплылся, скользнул в сторону... Последовал безболезненный
удар, отправивший меня путешествовать по свернувшейся в спираль Вселенной.
Сплошная темень и рев, словно спускаешься в бочке по Ниагарскому
водопаду.
8
Несколько секунд я лежал абсолютно неподвижно, оценивал результаты
скачка. Кажется, все на месте, вплоть до ушибов и синяков. Никуда не исчез
и шум моря, хотя вокруг сгустилась темнота. Видимо, старое место я все же
покинул, но трудно сказать, в какое новое попал.
Инструкция гласила: при срыве во время перехода нужно сохранять
неподвижность и ожидать второго скачка - что в данном случае могло
продолжаться довольно долго. Кроме того, еще не выжил ни один, кто бы мог
доложить о таких срывах, поэтому вполне возможно, что инструкция
ошибалась. Я осторожно вдохнул. Ничего не произошло. Тогда я решил
действовать.
Я поднялся, сделал шаг, словно сквозь занавес, и попал в тишину и
странную темноту, пронизанную маленькими ослепительными точками, какие
видишь за мгновение перед тем, как потерять сознание от потери крови. Но
прежде, чем я сообразил, что к чему, блеск исчез, и передо мной появилась
стандартная кабина темпорального скачка этапной некс-станции. И я мог
дышать.
Отдышавшись, я повернулся и посмотрел на занавес, сквозь который
прошел. Это была обыкновенная стена из железобетона, если мне не изменяет
память, метра в два толщиной.
Может быть, гул, который я слышал, издали молекулы метана,
смешавшиеся с моими собственными ста восемьюдесятью фунтами загрязненной
воды?
Я решил поразмышлять над этим феноменом позже. Сейчас меня ждали
более неотложные дела - отыскать руководителя станции и доложить о
разрушении моей станции в результате неожиданного нападения.
Комнаты на оперативном уровне я осматривал минут десять - никого. То
же самое меня ожидало в жилом комплексе. И в аппаратной, и в
энергетическом отсеке...
Приток энергии был в норме, пластины излучателя находились под
нагрузкой, по всему пульту горели зеленые лампочки, но на станцию не
поступал даже микроэрг.
Что было невозможно.
Связи, соединявшие этапную станцию с Центром Некса, при помощи
которых также осуществлялось управление персоналом, работавшим вне ее,
требовали хоть каплю энергии. Иначе и быть не могло. Пока существовала
система, нигде в нормальном пространстве-времени не могло возникнуть такое
положение вещей, с которым я здесь столкнулся.
Следовавший из всего этого вывод меня не обрадовал, но что поделаешь?
Либо система Чистки Времени больше не существовала, либо я находился
за пределами ее действия. И, поскольку сфера ее влияния распространялась
на все пространство-время, не понятно было, что же оставалось мне.
Все темпоральные станции одинаковы: здание, оборудование, электронные
характеристики. Некоторые ученые даже считали, что так как массовое
производство станций осуществлялось времядробильным процессом,
распределявшим их вверх и вниз по темпоральной кривой, они были
идентичными и представляли собой разные временные стороны одной и той же
физической матрицы. Но все это теоретически, а практика - совсем другое
дело. Так что сначала предстояло выяснить, куда же я попал.
Я пошел вдоль прохода к шлюзовой камере (некоторые площадки,
отведенные под станции, были окружены враждебной средой, враждебной по
отношению к тому, что Центр Некса считал обычной жизнью), открыл люк и
чуть было не шагнул наружу.
Но успел остановиться.
Где-то в десяти футах от входного крыла пол кончался. Дальше все
застилал жемчужно-серый туман, завихрявшийся у невидимой преграды, которая
удерживала его от рассеивания. Я дошел до края, лег плашмя и посмотрел
вниз. Дно станции терялось в тумане. Та часть, которая была видна, ровно и
гладко блестела, как зеленое стекло.
Как тот, покрытый стеклом край кратера, что остался на Береге
Динозавров...
Я отполз от края мира, вернулся на станцию, нашел хранилище и набрал
наугад вызов кассеты. На экране вспыхнула бегущая информация - обычные
данные о затратах энергии, о колебаниях темпоральной кривой, о прибытии и
отправлении агентов - листы обычных протоколов, и на каждом из них
повторялся номер станции.
Темпостанция девяносто девять.
Именно то, чего я боялся.
Круглая нижняя часть, висящая в нигде, совпала бы с покрытым стеклом
чашеобразным углублением на Береге Динозавров так же, как отливка
совпадает с литейной формой.
Станция не была разрушена артиллерийским обстрелом - ее выдернули с
корнем, как огромное дерево, и переместили сюда.
Я остался на приколе. На своей же станции. Так вот что пытался
сказать мне Нел Джард! Он подождал, пока я не окажусь в безопасности, и
нажал кнопку аварийного спасения, о котором ничего не знали рядовые
оперативники.
Несомненно, он все сделал правильно. Враг был у ворот. Через
несколько секунд экраны защиты рухнули бы под перегрузкой. Все секреты
Центра о передвижении во времени попали бы во вражеские руки. Джард обязан
был что-то предпринять и сделать то, что необходимо.
Тем фактом, что выполнение программы подразумевало технологию,
уровень которой был намного выше возможностей Центра Некса, о которых я
знал, я займусь позже.
Сейчас же нужно решить более насущные проблемы.
Перед самым выбросом Джард что-то кричал мне, что-то важное, что я
должен кому-то передать. Я не расслышал ни слова, однако в состоянии
возбуждения он не понял этого. Он выгнал меня, сосчитал до десяти и рванул
переключатель. Станция исчезла, но я был в безопасности.
И через некоторое время я свел на нет все его усилия,
воспользовавшись встроенной цепью, чтобы прыгнуть назад туда, где мне быть
вовсе не полагалось.
Нулевая фаза!
Эти слова вдруг всплыли у меня в голове. Теоретическое понятие,
которое встречается в технической литературе. Как выяснилось, это не
только теория.
Место вне времени и пространства. Точка с нулевой амплитудой на
кривой поля Айлема, которое мы называем пространственно-временным
континуумом.
Я прошелся по комнате, прислушиваясь к своим шагам, мирному шепоту
кондиционера и гулу работавшей вхолостую аппаратуры. Все, что я видел,
слышал, обонял, к чему мог прикоснуться, казалось абсолютно нормальным -
за исключением тумана снаружи.
Впрочем, если это станция с Берега Динозавров, то где же дыра в
стене, через которую я вошел несколько часов назад? Где обломки и дым, где
трупы и следы обстрела?
Станция была чистой, как в момент рождения. Я вытащил ящик с
пленками. Все в порядке. Никаких признаков поспешной эвакуации, вражеской
атаки и неразберихи.
Синдром "Марии Селесты", даже больше, за исключением того, что я все
